Письмо третье
Со второй женой мы прожили пять лет. Я уже говорил, что мы работали на одной подстанции скорой, только в разных бригадах. И стал я замечать, что она на водилу их машины запала. Да и ребята мне стали намекать, так мол и так, ты пригляди за своей-то.
Ну, застукал я их раз. Морду ухажеру ее надраил, а ей на дверь указал. Квартира-то на меня записана была.
И понесло меня после этого. Дошло до того, что кровью харкать стал.
-Ну, думаю, Слава, пора остановиться. Тут еще бабенка ладная подвернулась. Стал я ходить чистенький, обстираный, обглаженый и вкусно накормленный.
-Чё еще, дураку, надо?
Какое-то время ничего больше не надо было.
Думаю, ну, вот вырулил наконец-то на ровную дорожку.
Мы расписались чин-чинарем, я ее к себе прописал. Живи, да радуйся!
Только после прописки изменилась она как-то. Я все никак не мог понять как. Так же меня обихаживала, я даже поправляться стал. Ты ведь, наверное, помнишь, я всю жизнь доходягой был!
Стали к нам друзья-подружки ее захаживать. Ну, понятное дело, застолье, то-сё. Я первое время держался, вместо водки минералку пил. Но как-то на свой день рожденья вместо минералки случайно выпил водки. И понесло меня! Я даже и вспомнить не могу, сколько мы гудели, а тем более с кем. Только на следующий день я проснулся на своей кухне, а возле меня мужик лежит в луже крови. И ножик рядом валяется.
А, главное, никого в квартире кроме меня нет. Как все вымерли. Только не надолго, правда. Я с будуна никак въехать не мог, что произошло, да и’ колосники ‘горели, а водки ну ни грамма дома не было. Я на балкон пошел, давно когда-то прятал я там заначки. Думаю, может осталось что. Пока там колготился, захожу в комнату, а там уже менты.
Ну и завертелось все. Короче, все на меня и списали. Получил я десять лет строгача. Так здесь и оказался.
Про жизнь здесь тебе рассказывать не буду. Не для того пишу .
Если честно, то даже и не знаю, чего я тебе писать стал.
Виноват я перед тобой, Колян. Непутевый я был муж, непутевый отец.
Просадил как-то жизнь, как-будто и не моя была, а две не выписывают. Не о том тужу. Тебя перед смертью повидать хочется.
Простишь-не простишь -это твое право. Только повидав тебя, мне спокойнее помирать будет. Вот так-то сын!