***
- «Да, я странен» - сказал я сам себе с достоинством, «быть может, душа всегда неопределенна и только то, что не определено, называется душой, а, определяясь, вылетает из души в виде действия, заменяясь, впрочем, новой порцией неопределенности... Да, я такой, и странно считать, что я не имею права жить на этой земле, когда на ней даже дерево имеет право расти. И если уж всё говорить, то странно даже не считаться со мной, особенно, если я сумею определить себя в будущем...
А в прошлом я всё время бежал, причем так надрывался, стараясь самого себя обогнать, что всё время двоился-троился и, в итоге, слегка запинался... И помню, например, что осенью, допустим, 92-го года добежал до чтения каких-то стихов и рассказов в очень странном толстом журнале, причем желтым было всё: и электрический свет, и стены библиотеки, и бумага журнала...
***
Фильм: вроде бы нормальная американская семья, достаток и картинка, но у мужа напряг на работе, а жена изменяет с другим - в итоге, муж впал в жуткий стресс и, взяв в заложники и любовника, и собственных ближних, играет с ними в «русскую рулетку». Однако, он слишком добр и жена смело обманывает и мужественно убивает сбесившегося мужа, после чего начинает жить новая нормальная американская семья, достаток и картинка…
***
Мне как Наполеону достаточно три часа поспать и всё: остальное время лежу и совершаю подвиги. А куда деваться: беспредел же во дворе и по телику фильмы про вурдалаков, с которыми может справиться только крылатый герой, причем не девственник, а тоже познавший, что такое кровушку пить...
***
Когда в голове мысль, глаза смотрят рассеянно, а видят художественно – что и требовалось доказать (то, что можно и нужно сразу в двух мирах пребывать). Но раньше было не так, а как у всех тех, кто никогда ничего себе доказать не пытался – сидишь, например, и пьешь чай – и только пьешь чай, как будто в гостях, а не дома, как будто не сидишь, а бежишь, как будто и не вправе жить как человек и художник на свете…
***
Я вроде бы добр теперь, но от доброты стал прожорливо-всеядным и такая закрутилась карусель! На лошадке я смотрю, на машинке я читаю, на самолетике рисую, а на качелях я пишу! Вот именно, что на качелях: вначале вот, с восхищением отнесся к одному – но кончил таким мраком! – хотя я и добр, а он в середине и все на качелях…
***
Вовка заблудился тогда на незнакомой дороге - сначала, говорит, был проход между двумя огромными базами, а потом начались дачные кооперативы, а после спуска и вовсе бездорожье случилось, по колено в снегу, и бегали две опасные, злые собаки, а мужики в какой-то конторке пили водку, а не книжки читали, да и тоже дороги не знали… - но что интересно: и на знакомых дорогах книг никто не читает, и я делаю вывод, что всё еще плохо их пишет народ, пьянствует и волынит в каптерках и предпочитает по дорогам блуждать и думает только о том, как огромны злые собаки...