В Чугучаке Консул с большим интересом выслушал моё описание Долины Бесов.
(Обручев В.А. В Дебрях Центральной Азии.)
Этого человека звали при рождении Бьорном. Это было его первое имя и прожил он под ним не так долго, потом когда в его жизни многое изменилось, он стал Белым Волком. Его стали звать Вотаульфом – что значит так по-германски.
Деревушка где он рос была на некотором отдалении от моря. Здесь был морской климат, но шум океана был не слышен. Викинги пришли как всегда внезапно, они появились ранним утром. Бьорн был в это время на хуторе, где заготавливали сено. Быть может это и спасло его.
Они убили его отца, мать и маленькую сестру.
Когда он увидел дым от зажженных соломенных крыш и побежал вместе с дядькой, что работал с ним на хуторе, в деревню то всё уже было кончено. Какой-то огромный белобородый викинг ненапрягаясь метнул топор в дядьку Бьорна. Тот даже не успел добежать до врага. Выронив вилы высокий, худой человек упал не издав не одного звука. Так Бьорн увидел смерть последнего живого родственника.
Когда он кинулся на высокого викинга тот просто пнул Бьорна в грудь, да так сильно что он упал на землю потеряв дыхание. Тот наступил ему на грудь, даже немного вдавив во его влажную землю, и сказал что-то на своём грубом, рычащем языке. При этом он почти улыбался сквозь светлые усы. Потом, когда Бьорн выучил их, поначалу ненавистный, язык он вспомнил и понял что тот пробурчал – «Добрый будет раб».
Ему связали руки и на пинках повели к морю. От соседских домов подходили другие викинги, тот что убивал и грабил в их был один. Их оказалось совсем немного – человек 8-9. Если бы селяне знали о их приближении они могли бы даже попытаться оборониться но те как всегда напали внезапно и молча, разойдясь по отдалённым друг от друга огородами и садами дворам.
Бьорн обернулся, перед тем как навсегда покинуть свою родину, пересекая холм, с которого была видна вся их маленькая разорённая деревня. Родителей не было видно, может быть они лежали в доме. Последним что видел и запомнил этот 15-летний человек в Ирландии, было тело его маленькой сестры. Она лежала на земле, посреди лба окаймленного рыжими волосами была кровь, больше кажется ничего, никаких следов. Её убили как кролика, быстро и бесчувственно… Бьорн подумал, что они хотябы не истязали и не насиловали крошку Тэрни. Но симпатии это ему к викингам недобавило. Удивительно… Как часто он слышал у очага слухи и рассказы о тех полулюдях-полузверях из-за холодных морей. И вот, теперь бредёт весь побитый, еле успевая, как пленник этих проклятых гигантов и жить то уже ему и нехочется… «Но ничего, наша кельтская богиня Справедливости правит тайными путями Жизни и Смерти. Ещё не известно как повернётся бой, нужно жить, нужно… Хотя бы ради отмщенья. Или может…» Пинок в зад, и Бьорн стиснув зубы пошол дальше не думая и быстрее.
Он часто думал позже о том, почему он остался жив тогда. То-ли они хотели оставить в живых крепкого раба, чтоб потом его продать, то-ли у них не хватало на драккаре гребцов и он нужен им был хотябы для этого. Видимо это просто была Судьба. Судьба начать новую жизнь в другой стране, под другим именем, но сохранить память о прошлой.
Они проплыли море, затем шли вдоль островов покрытых туманами и густыми лесами. Затем вновь было море но не то первое, что отделяет Ирландию от Британии, не такое спокойное и тёплое, каким оно увидилось в те времена Бьорну. Он впервые был в открытом море, впервые грёб веслом и его руки стёрлись до мяса. Весло пропиталось чужими ладонями, Бьорн даже содрал какуюто мелкую ракушку с борта и почистил ею ручку. Работа на весле и согревала от проникающего мокрого холода и отупляла усталостью настолько, что ему было даже проще пережить эту личную катастрофу. Просто не оставалось сил на мысли, на сильные переживания… Всем его существом владела какая-то шокированность, но не та при которой человек сильно поражён, а как при болевом шоке. Та что словно снимает сильную боль, делает её менее заметной, чтобы тварь Божья смогла выжить среди бушующей схватки Земли.
Они прибыли на корабле в Норвегию, тогда Бьорн еще конечно ничего не мог понять, он только слышал что где-то должна быть земля среди моря на которой и живут викинги. С неё они совершают свои набеги на Ирландию и другие земли. Он увидел синие прямогульные горы издалека. Он подумал что бог создал эту землю как зубец, как пасть хищника пожирающего плоть его и чужих народов. На том корабле где он был рабом кроме него было ещё три ирландца и несколько непонятных мелких, смуглокожих людей. Почему викинги взяли их в плен? Годами позже Бьорн понял, что то были арморикане – умелые мореходы и знатоки морских путей на Запад.
Во время всего пути который продолжался около месяца Бьорн даже не попытался убежать. С одной стороны за ним следили, привязывали, да и некуда было бежать среди пенящегося холодного как лёд океана, но с другой стороны он просто этого не хотел, точнее не думал о такой возможности. Ему было первое время всё равно…
Продал его тот самый высокий белобородый викинг, он не был в той группе самым главным, но именно он взял его в плен и сохранил ему жизнь, и Бьорн был по праву его собственностью. Во время плавания он его почти не замечал. Его продали на рынке, долго покупателя викингу – хозяину Бьорна ждать не пришлось. Работники ирландцы были обычно хорошие, если только не добирались до медовухи или пива…
После продажи Бьорна направили в родовой дом - Скрунарф что был на берегу фьорда несколько севернее торгового города куда прибыли викинги. Для Норвегии это был огромный город, там сходилось много путей моряков-торговцев-разбойников, что всех можно обобщённо назвать одним словом - эзиры. Эзиры – викинги, Бьорн и подумать не мог что когда-нибудь может стать одним из них.
Бьорн прожил в этом роду несколько лет и решил сбежать. Он занимался грязной работой как и все скирлы – рабы викингов. Они были относительно свободны в пределах поселения и его окрестности, но за побег от хозяина предавались смерти. Из жизнь вне хозяйской территории ничего не стоила, их часто убивали ради забавы эзиры - подростки или пьяные на пирах. Их могли и отпустить на волю (такое редко но случалось), но в общем у них не было в жизни никаких перспектив.
Бьорн драил большие котлы на берегу фьорда в зелёной морской воде, убирал навоз в коровниках, помогал делать множество нужных в хозяйстве, простых и грязных работ. Со временем он выучил северогерманский, стал неплохо на нем говорить. У него вообще был талант к чужим языкам, к чужой манере говорить, к чужим жестам и поведению. Всё это он перенимал автоматически, так что в нем в ином случае и нельзя было бы заподозрить чужуземца. Бьорном его не называли, у него была какая-то кличка. Позже он понял что она означает на их языке «урод». У настоящих эзиров никогда не курчавились волосы, да и были они обычно на голову-другую выше коренастого как бочонок подростка.
Но он добился в этой стране нового имени, имени которое он поднял гордо и властно как боевой щит. Имя достойного мужчины и воина и этим именем стала кличка «Белый Волк». Его назвали так викинги уже позже, потому что он завел дружбу с белым волком и даже брал того в морские походы. Но всё это было потом. А сейчас…
Сейчас Бьорн видел перед собой промасляный вонючий котёл, который непонятно как нужно было очистить от пригоревшего, ставшего как камень варева. Почти зелёная и вечно при этом серая, холодная северная вода Моря Викингов. Бьорн плюнул в неё. Раздался ехидный девичий смешок. «Кто!? А ну конечно, сучка – Траббардоттир… Настучит что Бьорн плюнул в котёл. Ненавижу эту девку! Скинул бы эту мразь с обрыва! Хотя… Нет. Пора просто делать ноги. Давно пора…»
План побега созревал постепенно, когда прошла апатия и безразличие к собственной жизни. Когда он снова почувствовал себя, своё наливающееся силами растущее тело. Когда боль поутихла он подумал о том что будет дальше. Всю жизнь горбатится на хозяина – весёлого толстого Хартвига он не хотел. Нужно было бежать, но так чтобы уйти и появиться на людях далеко от рода Скрунарф. Чтобы весть о беглом рабе если и дошла то уже тогда, когда он будет иметь новое имя, иметь какое-то положение среди людей. Если весть о безликом рабе вообще будет комуто нужна в этой стране… Нужны были такие люди, которые его не выдали бы, люди всё равно были нужны... Одним словом он должен быть членом отряда викингов.
Только так Бьорн представлял себе будущее. Именно викинги и только они правили этим миром в котором довелось тогда родиться его душе. Он мог не ненавидеть себя только доказав что он не хуже. Хотя нет, он не считал себя хуже даже будучи их пленником. Тут было другое. Здесь бешеная, безумная, бурлящая кельтская кровь взыграла в теле ирландца. Этот экстаз – забвение когда ты обладаеш женщиной или в пьяной пляске не замечаеш как ломаеш хрупкие деревянные стены хижины или рубишся на топорах в бою и только куски мяса и крики дают это нисчем несравнимое наслаждение. Это Забвение, это Глоток Вечности, Это – ПОТЕРЯ ИМЕНИ И РОДА. Это Слияние с миром в котром ты живёш. И Бьорн думал 2 месяца на корабле и в Ставангере почти только об этом. «Почему они правят нами?! Почему не мы!!?»
Сначала он решил уйти к саамам, они слыли людьми приветливыми. Даже к чужакам не представляющим опасности. Нужно было уйти далеко на север и идти через горы. Бьорн собрал в тайнике под сараем, украденный нож, лук и стрелы, тесало для огня ещё пару необходимых в походе вещей…
Перед тем как уйти он впервые познал женщину. То была его хозяйка – крепкая тридцатилетняя бабёнка. Она пришла ближе к ночи в хлев на второй этаж – просто набросанные доски над вонючими коровами и баранами. Она молча разделась и сняла с него штаны. Нереальность происходящего заглушала все мысли и ощущения. Он понимал, что если бы хотябы заикнулся после этого о случившемся хоть кому-то, был бы убит Хартвигом в тот же день. И его выбросили бы как собаку, в лесу неподалёку, на съедение лисам.
Собрав необходимое он только ждал момента. Как-то раз по весне он соизволил произойти… Он долго шол на север через большой лес где били дичь. Он старался не попадаться людям на глаза, благо их было немного. Миновав несколько фьордов, избегая спускаться вниз к поселениям соседей, он вскоре перешол перевал в горах. Самым трудным был высокий заснеженный участок. Бьорн почти замерз насмерть на вершине перевала уже ближе к ночи. В итоге он скатился вниз по отвесному заснеженному склону, когда понял что силы его оставили и спускаться вниз пешком он не сможет. Внизу было теплее, он, весь в снегу зажевал последний кусок вяленой рыбы и уснул. Радостным было томное пробуждение среди пушистого искрящегося в лучах встающего Солнца снега. Он радовался тому, что жив и это придавало сил, через несколько недель он дошол до первого попавшегося стойбища саамов.
Старый шаман с суровой как кора дуба кожей увидел его, спускающимся с гор. Он стоял и смотрел на него слегка улыбаясь. Бьорн незнал тогда ещё саамского и того что сказал при его приближении Саариогга не понял, впрочем, может тогда это было и не надо. Тот сказал – «Я знал что ты придёш».
Он прожил с ними три года. Он почти стал своим, выучив язык, научившись управляться с большими группами оленей… Но одна мысль неоставляла его, одно дело ради которого он и задумал побег не отпускала его душу. Это было мысль о мести. Это было великое оскорбление его роду, его семье, его, почти оборвавшейся тогда, чудом сохранённой жизни.
Он поговорил об этом как-то с Саариоггой. Тот сказал – «Зачем тебе это? Ведь ты вполне счастлив здесь». Бьорн посмотрел на него, тряхнул рыжей головой и вышел на мороз. Была ночь, горели далёкие, холодные звёзды… Мир был прекрасен, вечен и нетребовал вмешательства. Но одна мысль забралась в его голову. «Почему я должен простить им то за что они убили бы целый народ? Почему моё бытиё важнее судьбы моего рода, что жаждет отмщения? Доколь им будет всё сходить с рук?!!»
Бьорн окончательно решил убить того викинга что взял его в рабство. Бьорн просто бы присоединился к своей перешедшей в иной мир семье несли бы был тогда убит. Викинг сделал это только из соображений выгоды. Как к неплохой скотине, отнёсся он тогда к этому круглому, крепкому ирландскому парню.
Он ушол на рассвете после той ночи. Саариогга проснулся, посмотрел на Бьорна с лёгкой укоризной и сказал что его путь принадлежит только ему.
Он шол на север, там можно было выйти к тем викингам что живут на самом краю их земли. Прийдя в какое-то маленькое поселение охотников он продал пару мехов и стал ждать торгового корабля. Когда тот пришол он купил себе место и направился на юг. Ещё до побега он слышал о группе берсеркеров на одном острове близ изрезанного норвежского побережья. Они нападали на всех в том числе и соплеменников. В основном они грабили суда, доставали товар а потом продавали его скупщикам на своём же острове, где и было их вольное поселение.
Бьорн стал частью этой банды. Он просто приплыл к ним и попросил места. Те сказали что он должен показать свою удаль. Он дрался с одним викингом из их группы. Без оружия просто чтоб позабавить берсеркеров которые, как обычно бросили бы полудохлое избитое тело кандидата своим собакам.
Тот был много больше, но глупее. Бьорн сшиб его кулаком с третьего раза. Вставая после удара и сплёвывая кровь из разбитых губ, он резко ударил того в живот. Викинг упал и потерял дыхание. Он просто лежал и даже плевался кровью шедшей из лёгких. Повисла удивительная тишина посреди только что вопящего сборища. Бьорн подумал что сейчас его просто убьют.
Смысла продолжать поединок не было, Бьорн стал молодым викингом.
Однажды он всё таки добрался до своего Врага. Тот жил на юге страны в одном богатом поселении, он зарос имуществом и постройками на своём дворе. Было видно что он давно награбился и теперь занимался хозяйством. Бьорн услышал както разговор о том погато пограбили датчан викинги из той местности, где огромный фьорд заходит далеко вглубь страны. Где несколько лет он влачил своё рабство… Немного расспросив он услышал даже имя одного из этих удачных людей. Ему даже сказали что тот бросил ремесло викинга и занялся домом. «Стурлейф сидит у очага с бабами да сам медленно в бабу и превращается!» шутил один из воинов в его группе. «Стурлейф! Ну как же… другого такого удачливого в тех местах нет.» Подумал ирландец.
Бьорн пришол к нему когда их дружина была как-то не подалёку и чинила суда.
Он зашёл во двор, было прохладно, изо рта шёл пар. Его заметил слуга и позвал хозяина. Вышел высокий, огромный в плечах и росте викинг, он пасмурно глянул на Бьорна и спросил что тому нужно. Тот ответил что хочет убить его. «Где поединок?» - Спросил тот и не моргнув глазом. «Завтра утром у твоих ворот» - ответил Бьорн. «Кто ты?» - спросил викинг перед тем как ушол Бьорн. «Ирландский пацан которого ты взял в плен» - Бьорну было всё равно помнит он его или нет. «Ублюдок» - почти не слышно буркнул викинг уходя в свой богатый тёплый дом.
Назавтра чуть свет пол-дружины Бьорна пришла ко двору викинга. Стурлейф взял в руки огромную секиру на длиной ручке. Если он попадал, то разрубал человека надвое. У Бьорны был обычный топор – универсальное орудие войны и мира.
Они долго кружили на мерзлой, прихваченной инеем земле, викинг несколько раз ложно дергался имитируя нападение. Но Бьорн был слишком хорошо готов к таким уловкам. Вот он по настоящему размахнулся. Вот ударил со всей силы вокруг торса на уровне груди, Бьорн увернулся и попытался приблизиться чтобы убить врага, тот неожиданно резко подал назад, одновременно подымая секиру для нового удара. Бьорн не успел всадит ему в череп топор сверху, только слегка раздвоил длинный прямой нос. Викинг ударил сверху задев правую руку Бьорна, тот почувствовал боль, секира вошла в землю. Побоявшись что тот сильно повредил ему руку, Бьорн в мгновение ока перекинул топор из правой руки в левую и всадил его лёгким движением викингу в висок.
Оказалось что тот просто ровно стесал с руки Бьорн длинный кусок мяса не повредив ни сухожилий ни кости.
Утро и полдень того осеннего дня были холодными и ясными. Они плыли на север на свой остров – базу.
Бьорн ещё около семи лет странствовал, грабил и убивал вместе с викингами. Трудней всего пришлось как-то раз в Британии. Там дружина оборонявшая княжество заранее пришла к месту высадки, видимо потому что в этой гавани было тише море и меньше приливы и они предусмотрели где высадятся враги. Они выстроились выставив копья и построив стену из щитов на входе из бухты в долину. Дружине Бьорна пришлось принять тяжолый бой. Он был изранен но выжил в отличии от многих бойцов. Те немногие викинги, что одержали в том бою победу, уже не могли идти дальше вглубь острова - их было слишком мало.
В последние год-два Бьорн почти не убивал даже мужчин. Как правило если противник был не особо серьёзный (а обычно это было именно так) он просто оглушал его ударом топора обухом. Черепа трещали но люди обычно не гибли. В рабство он никогда никого не брал.
Однажды у берега Норвегии в одном из фьордов он встретил друга. Им стал белый молодой волк. Он стал прикармливаться у викингов, когда они отдыхали на берегу. Бьорн долго смотрел ему в глаза и тот преодолев свой страх перед людьми приблизился и стал ласкаться. Впрочем так он вёл себя только с ирландцем…
Белый Волк, «Вотаульф» стало новым именем этого человека.
Он изменился. Волосы почему-то распрямились и приобрели серо-стальной отлив. Глаза стали не голубыми и светло-серыми. Те кто видел его когда-то мальчишкой – крестьянином в Ирландии, рыжим, неуклюжим и толстоватым, скорее всего не узнали бы.
Он ушол из группы незаметно. На них начались облавы, один богатый конунг из Тромсэ поклялся их искоренить за грабёж его людей. Когда они с трудом победили большую группу воинов – наёмников, что приплыли на трёх кораблях, Вотаульф понял что конец их вольной жизни скоро и неотвратимо наступит.
Он направился в Исландию о которой слышал то что ему нравилось. Он купил у одного рыбака лодку и собрав награбленное добро (в основном он старался всё продавать и приобретать датское серебро) поплыл к Норвегии. Там стараясь особо не приклекать к себе внимание он купил место на торговом корабле, что шол за дорогими товарами – моржовой костью в Исландию. Он взял с собой и Волка.
Проплыли они море довольно удачно, только Волк всё норовил покусать очумевших от моря, тесноты и его присутствия коров. Коров перевозили в Исландию где они хорошо продавались.
Вотаульф нашол свободную землю через несколько месяцев на северной стороне острова. Он поселился на невысоком пологом холме над заливом. Место Белого Волка – Вотаулефхейм, так стали звать с тех пор это родовое гнездо. Он нашол себе жену из местных исландских девушек и она родила шестерых детей. Жизнь в этой стране была суровой и скудной но душа Вотаульфа часто пела наслаждаясь миром и покоем. Никаких иных стран он после того как пришол сюда не видел, да и не хотел.
Умер он вечером, хмурым летним днём, будучи пожилым седым толстяком.
Прожив две абсолютно разные жизни.