Утро явно не задалось. За окном тяжелые синие тучи душным шарфом окутали город. Они прижимали прохожих к земле, и те шли, сгорбившись, и глядя в асфальт. Выглядело это уныло.
Яичница подгорела и теперь совсем не хотела отставать от сковороды. А когда я ее отодрал, по вкусу напоминала слюдянистую подошву, весьма противную на вкус. Пришлось удовольствоваться соленым огурцом (остался с позавчерашней пьянки) и чаем без сахара. Остатки сахара, помнится, рассыпала на себя какая-то капризная девица, притащившаяся с Темкой. Кстати еще и в претензии была, что платье липнет. А у самой даром что мордашка ниче, а руки совсем не из того места, потому-что мамин сервиз похоронен тоже ее рукой. Ну, да Бог с ней, с криворучкой. А утро не задалось, по всему видно. Вот уже и серые капли, ударяясь, расползлись по стеклу. А туфли остались у Темки на даче. Давно следовало забрать, да осень была теплая и сухая. А теперь вот придется шлепать в институт в кедах – стильно и мокро. Бррр! Че ж так есть-то хочется?! Блин, еще и сосед с утра завел свой металл. По мозгу прям молотом бухает. К черту! Бегом отсюда.
Вот ведь, и лифт еще сломался. Совсем непруха. Ах ты …! Последними штанами в краску. Ну и че теперь делать? Ну уж нет, теперь домой, соседу по кумполу и под одеялко: спать и ждать завтра. А там, глядишь, лучше станет.