Все говорят про Новый год. Вспоминают всякое, что случалось с ними самими или со знакомыми в Новогоднюю ночь. Одна такая история вспомнилась и мне.
Было это 31 декабря. Рабочий день. С утра шеф пообещал всех отпустить пораньше. Как сказал, так и сделал. Одного за другим, он отпускал коллег, приняв и проверив у них то, над чем они лихорадочно трудились с утра.
После обеда остались те, кто строил "следующий этаж" офисной работы. В том числе и я.
Чтобы оставшимся было не так обидно, шеф смотался за коньяком, лимоном , колбаской и корейской морковкой.
"Наказанные" своими должностями приняли коньяк, зажевали колбасу морковкой и побежали доделывать отчеты, которые непременно должны были быть отправлены всевидящему оку хозяина по электронной почте до двадцати четырех часов, нуль, нуль минут 31 декабря. Кто бы их читал, в первую минуту, первого часа, первого января, вот мне бы, было интересно.
Дисциплина была, круче чем в армии, и все смирились. Примерно к четырем часам освободилась девочка Инна, оформившая инвентаризацию всех товаров.
- Ура, ура, я всё! Домой! Мне ещё "мимозу" делать.
Она радостно суетилась, одной рукой уже будучи в рукаве пальто, другой собирая сумку, третьей держа телефон, а четвертой застегивая сапоги. Я обзавидовалась, вздохнула и стала перекачивать результаты инвентаризации к себе в базу, следя за тем, чтобы электронные мозги моего компа ничего не потеряли и все правильно поняли. Минут через пятнадцать, зайдя в кабинет к Инне, я обнаружила её сидящей на рабочем месте с тусклыми глазами.
- Ты, чего? Ты же, ушла?
- Ага. Ушла.
- Ну?
- Не пустил.
- Почему?
- Сказал, сейчас собрание будет.
- Какое?
- Он нас поздравит.
- Да, переживем, как-то. Ты ему сказала?
- Сказала.- на её глазах показались слезы. Из хорошенького ротика посыпались тихие маты. Я посмеялась и пошла к шефу. Шеф, явно, не остановился на первой рюмке коньяка.
- О! Заходи!
Его рука плеснула коньяк в две рюмашки.
- Пей.
- Мне, ещё отчет сводить.
- Всем отчет сводить. Все пьют.
- Отпусти Инну. Она уже все сделала.
- Сначала выпей, потом будешь командовать.
Выпила. Глоток коньяка превратился в шарик, который хаотчно прокатился по организму, оставляя после себя то теплую, то ледяную волну. Ощутила, что торчать на работе, когда все уже празднуют дома, - в этом ЧТО-ТО есть. Определенно.
- Правильно. Не отпускай. Мы ещё здесь, а она, что, домой пойдет? Фигушки.
Проходя мимо Инны, состроила жалостливо-сочувственнное лицо.
- Представляешь, не пускает. Я так просила, так просила за тебя. Уперся и всё.
Такая же судьба постигла остальных "архитекторов и прорабов верхнего этажа" годового отчёта. Отчитавшись о свершениях, вместо увольнительной, сотоварищи получили коньяк, морковку и приказ ждать. Поздравительную речь шефа. К половине шестого, все всё сделали и пришли к шефу в кабинет уже одетые, на принудительное поздравление.
- А чего это? Вы в шубах приперлись?
Шеф наставил на нас пьяные щелочки глаз.
- А, ну-ка, раздевайтесь. Это, в конце-концов, неуважение. Ко мне. Не начну, пока вы не разденетесь. А ты, Костя, как раз, не раздевайся, а езжай за коньяком и закусью.
Хор наших возмущенных голосов был перекрыт начальственным рыком.
- Тихо, я сказал. Я никого не отпустил.
- Ну, давайте, уже собрание начнем?
- Сейчас, Костя вернется и начнем. Это неуважение к Косте, - без него начинать.
Подождали Костю. Порезали колбаску, хлеб, лимон. Выпили. Для большинства, количество принятого с утра, уже приближалось к 300 грамм. (Попыталась написать буквами: трехстам...тримстам... трёмстам... Как будто, до сих пор эти триста во мне... Да, бог с ними...)
Был уже седьмой час. В смысле, - девятнадцатый. Я уже полностью отключилась от образов Нового Года в семейном кругу. И шеф перестал казаться сволочью. Ну, разве только, чуть-чуть.
Речь, двинутая шефом, оказалась обширной. Обильно сдобренной воспоминаниями об ушедшем годе и юмором. Шел разбор полетов.
- А помнишь, Инна, как в апреле ты запорола инвентаризацю? А ты, Лида, надерзила мне перед ноябрьскими праздниками? Что, неприятно слушать? Мне тоже было неприятно. А ты, Костя? Ты был хорошей правой рукой? Или затягивал язык в задницу, когда мне нужна была твоя поддержка? Про сисадмина лучше промолчу, потому что, могу только матерно. Ты когда перестанешь опаздывать? Ну и что, что каждый день задерживаешься и перерабатываешь. Ну и что, что ненормированный день. Ну и что, что в любое время дня и ночи мы тебя цмыкаем на работу, чтобы устранить сбой системы. На работу надо ходить вовремя. Это закон! Касается всех! Всех, я сказал, Лета. Что, улыбаешься? Я сказал что-то смешное? То-то, же. Костя, наливай. А я сказал, - надо. А я сказал,- все сидим. Скоро. Скоро отпущу. Костя, чего ты копаешься? Видишь, девчёнки торопятся накатить. А ты, как неживой. Задерживаешь людей. Ну значит, с Новым Годом, вас. Желаю вам счастья. В личной жизни. Со мной, Инночка. Гы-гы. Сегодня, я занят, но, после праздников, подвезу тебя домой. Чего, не надо? Поговори мне! А тебе, Лида, желай, не желай, счастья в личной жизни не видать. Что, почему? С такой репутацией, как у тебя, замуж будет выйти трудно. Потому что. Сама знаешь.
Девчёнки уже плакали, утешая друг друга. Порывались бежать. За окном было темно. И дорога шла по безлюдным местам. Еле удержали и вернули.
- Ну, чего вы, там? Оби-и-иделись? Гы- гы. Чего на правду обижаться? Анекдот про лягушку знаете? Какой, какой? Такой. Собралась царевна замуж. Вышла во двор, стрельнула из лука и пошла искать стрелу. Приходит на болото, видит, лягушка держит её стрелу. Взяла царевна лягушку, поцеловала. Ничего не происходит. Еще поцеловла. Опять ничего. Целовала, целовала, не превращается лягушка в прекрасного принца. Тут, лягушка и говорит: "Велико заклятье. Отсосать надо бы." Гы-гы.
Квадратные заплаканные глаза девченок.
Я:" А я про осла знаю. Рассказать?
- Подарил деревенский брат городскому осла. И предупредил: если заупрямится, ты ему подрочи тихонько, он будет слушаться, пойдет дальше. Пошел городской брат с ослом на рынок, нагрузил его покупками, и на обратном пути стал осел посреди рынка, и ни с места. Брат и уговаривал, и морковкой манил и пинал. Ничего не помогает. Потом, вспомнл совет, прикрылся полой и дрочит тихонько ослу. Осел поворачивается и говорит: " Слышь, мужик, это тебе не деревня. Это город. Здесь сосать надо."
-Гы-гы. Хороший анекдот. Вот и я говорю. Это, девченки, город. Надо правильно себя вести.
Четко перевел стрелки. Хоть и пьяный. Не зря работает шефом. В одинадцатом часу шеф галсами дошел до своей машины, с третьего раза попал внутрь за руль, поймал ускользающие с носа очки и уехал ровнее, чем шел. Мы добрались, чем бог послал, выслушав о себе дома всякое-разное.
Вот, диким - кажется терпение подчиненных. Диким? Да нет, не очень. Просто на дворе был предыдущий кризис с его безработицей и безденежьем. И те, кто слушал заздравную речь шефа, в основном были единственными в своих семьях, у кого был стабильный и нормальный доход. А на начальство, умные люди не обижаются. Но поднять за Новогодним столом тост за его нездоровье могут.
С наступающим Новым Годом! Счастья всем и здоровья!