Казалось, что в автобусе ехали не люди, а какие-то бездушные существа. В их глазах не было огня, они были серыми, такими же, как и их будни. Одни думали о чем-то своем, и с каждой минутой падали все ниже в глубокую бездну своего подсознания, другие – безжизненно смотрели в одну точку, прогоняя от себя мысли и думы о мире.
- Вы не выходите на следующей остановке? – спросила тучная дама у рядом сидевшего с ней молодого человека. Тот посмотрел на нее своими огромными глазами и тихо промолвил:
- Я вас пропущу.
Парень отличался от массы безликих. Немного угрюмый и даже слегка раздраженный он все же привлекал к себе взгляды. Красивая одежда, слегка взъерошенные светлые волосы, неправильная форма носа и большие серые глаза, в которых чувствовалась неописуемая боль и печаль – именно такой был его внешний портрет. А в душе у него бушевала война, самая ужасная война для человека – война с самим собой.
Автобус остановился. Тучная дама неуклюже начала пролезать к выходу, наступая пассажирам на ноги и извиняясь на каждом шагу. Когда она вышла, всем как будто бы дышать стало легче.
Молодой человек пересел на место дамы возле окна. Автобус выехал на трассу и потихоньку набирал скорость.
Плохие мысли острыми щупальцами лезли в голову, сердце затягивало беспокойство. Они как будто бы сроднились уже с этим человеком, и не хотели отпускать, ведь на воле их ждала неминуемая гибель. Парень нервно покручивал кольцо на безымянном пальце. Кстати, звали его Александр – или Сашенька, как ласково называла героя мама. Мама… сколько в этом слове для него было нежности и тепла. Наверно, если б его попросили назвать любовь всей жизни, он непременно назвал бы именно ее. Мама была для Саши чуть больше чем другом и близким человеком. У них будто бы была одна душа на двоих. Хотя раньше была на троих. Примерно год назад у Саши погиб брат - брат-близнец. Очень сложно терять родного человека, особенно если он такой же, как и ты. Как будто бы удалили оригинал файла из памяти компьютера, оставив на нем лишь его копию.
На коленях у молодого человека лежала картонная папка с бумагами. Под заголовком «Для бумаг» отчетливо читался адрес – улица Сакко и Ванцетти, дом 22…. Именно туда он и направлялся. Перед смертью, брат Саши просил поехать по этому адресу и отдать бумаги, лежавшие в папке. Это было так давно, но все равно в Сашиной голове кружились его слова: «Дело то пустяковое, даже неважное, но я хотел бы, чтоб ты насладился той улицей сполна…». Странно как-то – насладится улицей. Но, его брат всегда говорил загадками. Хоть они и были одинаковые, как капли воды, но в тоже время резко различались. Саша был более беспечный, наслаждался жизнью и брал от нее все возможное, а Боря – наоборот, всегда только загадочно улыбался на приключения брата и все просчитывал в голове. Его расчеты зачастую были верны, но он редко их озвучивал, потому, что у каждого человека есть своя правда и свои права на ошибку.
В двадцать лет Саша женился. Не то, чтобы эта идея нравилась его близким – но они смирились. Девушка была довольно милая, или казалась быть такой. Он делал для нее все, а она… полгода назад подала на развод, прожив в браке с Сашей три года. Почему? Она даже не объяснила – не любила оправдываться и вообще говорить лишнее.
«Разлюбила», - тихо произнесла она, собирая в чемодан свои пожитки.
У Саши было ощущение, что его все покидают – брат, жена. У него осталась лишь мама, которая в целом еще не оправилась от гибели сына. Она часто сидела в своем уютном кресле, напевая колыбельную, которую пела мальчикам в детстве. И, путая имена, часто называла Сашу Борей.
Саше казалось, что он на грани. Беспокойство все дальше и дальше карабкалось в сердце, затягивая в него еще и равнодушие к этому миру. Ведь когда полосы черные – остается мало надежды, что появиться белый просвет. У Саши уже не было надежды, веры, единственно чего желал парень – посетить эту улицу, Сакко и Ванцетти, и почувствовать там брата…Грань становилась всё ближе и ближе, от нее веяло холодом и мраком.
Кольцо упало с безымянного пальца и покатилось под сидение. Молодой человек еле улыбнулся:
-Вот и конец, - шевеля губами, произнес он.
Саша посмотрел в окно. Автобус проезжал пшеничные поля, золотые колосья нежно поглаживал ветер. Сквозь безграничную золотую призму бежал человек. Его маленький силуэт было сложно разглядеть, но всё же, возможно. Он смеялся ветру в лицо, забывая обо всем на свете, пересекая грань…
«Насладится улицей. Вот что это значило», - скупая слеза обожгла щеку. Он поднялся со своего места и направился к двери. Папка с бумагами ударилась об пол автобуса. Саша обернулся и посмотрел на пассажиров – на людей со своей гранью на сердце, которым никак ее не достигнуть. Они будут жить с этой гранью всю жизнь, ломая мечты и проливая слезы. Они, может быть, никогда и не увидят этого человека, бегущего в поле, и не насладятся улицей сполна - но и без этого будут счастливы…
Опустив ручку вниз, Саша открыл дверь. Ему повезло, что ее можно было открыть вручную. В одно мгновение в его голове пронеслись две мысли, которые перекрикивали друг друга. Но, все же, мысль о маме – такая теплая и нежная, посланная здравым рассудком, уступила мысле о брате.
«Улица Сакко и Ванцетти, дом 22 – и мы с тобою будем вдвоем…», - подумал Саша, переступая грань….
И уже где-то далеко были слышны крики водителя и мамина колыбельная…