Моему брату. Костецкому Алексею Александровичу, офицеру,морскому пехотинцу, посвящается.
****
Вороны-москвички меня разбудили
Промокшие спички надежду убили
Курить, значит, буду дольше жить,
Значит будем…
Песня «Земфиры» лилась из динамика новенького авто. Он словно очнулся. Сминая пальцами сигарету, смотрел на нее, подносил к носу, принюхивался и снова мял.
Звуки стали постепенно наполнять его мир, врываясь в голову шумным ором ворон и гулом изредка проезжающих мимо машин. Он смотрел на черных птиц, густо копошащихся в придорожных посадках.
Хм… странно. Они каркали и перепрыгивали на ветках так шустро, и весело, совсем по-весеннему.
А что сегодня? Весна? Он обернулся и посмотрел вокруг. Дорога.
Пустая черно-серая лента тянулась и извивалась.
Машина с открытыми дверцами. Снег. Ветер и пустота.
Что я здесь делаю? Чья это машина? Кто за рулём?
Пронзительный голос пел:
Корабли в моей гавани жечь,
Hа рубли поменяю билет,
Отрастить бы до самых бы плеч
Я никогда не вернусь домой. С тобой
Мне так интересно, а с ними - не очень,
Я вижу, что тесно, я помню, что прочно
Дарю время.
Глухой стук сердца…Бум…Бум…Бум…
Где я? Что со мной?
Он подошел к машине и сел сзади водительского сидения. Его била крупная дрожь. Стало нестерпимо холодно, и звонко стучали зубы.
-Кто был со мной? Может быть кто-то ехал за рулём? –Мысли отчаянно пытались найти зацепку, но её не было. Сердце глухо стучало: Что делать? Что делать? Что делать?
Кто я? Кто я? Где я?
***
Высокий, красивый, хорошо сложенный молодой человек сидел в машине, растерянно раздирая сигарету. Его взгляд блуждал по окрестностям, как будто искал зацепку. Он медленно повернулся внутрь салона, обшаривая взглядом каждый кусочек того, что перед ним было.
Из динамиков все так же звонко неслась песня
Видишь, я горю
Кто-то спутал
И поджег меня, ариведерчи,
Hе учили в глазок бы смотреть,
И едва ли успею по плечи
Я разобью турникет, и побегу по своим -
Обратный change на билет.
Я буду ждать, ты звони.
Ухо выцепило «ТЫ ЗВОНИ», и взгляд упал на переднюю панель, где белел скотчем приклеенный листок.
«Если ты смотришь сюда и не понимаешь, что с тобой происходит - просто набери этот номер 8-7775643…..»
Корабли в моей гавани,
Hе взлетим, так поплаваем,
Стрелки ровно на два часа назад...
Он огляделся, выкинул то, что осталось от сигареты, и пошарил по карманам. Рука сама потянулась к бардачку, но взгляд наткнулся на устройство около переключателя скоростей. Телефон… вот он… Набрал номер, указанный на листке.
-Слушаю тебя! Где ты? - Ответила трубка незнакомым женским голосом.
-Я…я не знаю. Тут листок, и на нем написано позвонить по этому номеру, вот я и...
-Ччччёрт! Ты где? Где ты? – Трубка нервно взвизгнула.
-я не знаю. Пустырь и дорога...
-Так. Слушай внимательно! – Голос заговорил твердо и отчетливо, отдавая указания, словно знал, что надо делать.
- Сейчас я приеду за тобой. Тебе нужно просто подождать. Не уходи, не уезжай, не волнуйся и не думай ни о чем. Просто сиди в машине и жди. Хорошо? – интонации в трубке задрожали и помягчели.
-У тебя за водительским сидением в кармане термос с кофе стоять должен, посмотри, есть?
-Да.
-пей кофе и жди, я сейчас приеду.
-Хорошо.
Девушка дрожащими руками положила телефон на место и подошла к компьютеру. Хорошо, что они с Максом поставили навигатор. Теперь его легко найти. Снова этот приступ. В последнее время кратковременная амнезия повторялась с завидной регулярностью.
Врач-психотерапевт говорил о чеченском синдроме, и о том, что терпение и обычная обстановка помогут преодолеть последствия той войны. Они с ним и познакомились-то на той войне.
Вспомнилось, как его притащили к ней в санчасть с разодранной ступней и она зашивала ему ногу на живую, потому что даже новокаин тогда кончился, а связи с «большой землей» не было, а он все шутил и балагурил. Макс-Макс…
Она определила его местоположение по компьютеру. Кинула ключи от своей «малышки-японочки» в сумочку, нырнула в удобные сапоги, поправила перед зеркалом шарф и куртку и выпорхнула навстречу сырому промозглому ветру.
Он налил себе кофе и вышел из машины. Тяжело прохаживаясь около машины по грязному весеннему подтаявшему снегу, он пытался хоть немного привести мысли в порядок.
Вороны всё так же весело перекаркивались друг с другом.
Взяв крышку от термоса с горячим обжигающим напитком обеими руками, он подул на него. Слова песни, все еще игравшей в машине, застревали в мозгу. Ему нравился мотив. Нравился голос.
Без таких вот звоночков
Я же зверь-одиночка
Промахнусь, свихнусь ночью -
Не заметит никто.
Подозрительно намокла правая нога. Он сел на заднее сиденье, положил ступню на колено и посмотрел на ботинок. Подошва лопнула поперек, и трещина забилась мокрой кашей из грязи и снега.
Ого! вот тебе и рррраз!
Макс быстро стукнул ботинками друг о друга и залез в машину.
Ароматный кофе приятно разогнал тепло по телу. Он откинулся головой на спинку.
Закрыл глаза. 15 минут.. подождать пятнадцать минут…
В голове стали всплывать какие-то образы. Картины, звуки…
***
- Крапива!!! Крапива!!!! Отходите! Левее оврага, 10 часов влево.
-Слышу, Батя! Слышу!!
-Макс! Прикрой! Крот, давай к Филину!
-Крапива! Уходите! Уходите! Сейчас по вашему квадрату полосанУт!
-Батя! Слышу вас! Крот, Филина возьмёт и айда!
-вы с ума там все посходили? Что с Филином?
-Норм всё! Бедро задело чуток….Отходим!
Расплавленные камни… Каша из расплавленных камней, грязи и снега..
Перебежками по развалинам. Осколки, смесь из железа кирпичей, голых огрызков стволов.Тащить ящики было просто невыносимо!
-Быстро! Рррраз! Взяли! Пригнись, заррраза! На счет 3 падаем
Раз, два… ноги скользят по каким-то железкам и камням.Три....Фууух.. перевели дух.
-Филя! Ты живой там? –Филин промычал что-то нечленораздельное и кряхтел рядом с Кротом.
-Идти можешь? Или на ящик?
-Гыыы! Лишь бы не в ящик! Прорвемся! – Филин загоготал сквозь зубы.
-Ого! Батя, сука! Левее! Левеееее… тут проволока! Чччёрт, Макс! Бушлат давай!
-Щаз, погоди, блин, нога застряла..
Ступня застряла в какой-то железяке. И Максим рванул её изо всех сил. Кусок ботинка так и остался в этом раскроенном осколке.
-Чччёрт! Буча! На бушлат! Так! Филя! Давай твой тоже! На проволоку!
-А-а-а-а-а! ребя! Ложись!
Свист миномётного обстрела.Грохот. Туча вздымаемой грязи.
-Буча! В овраг! Давай скатываемся в овраг!
Макс, держи ящик с этой стороны, докинем- нет?
-Докинем! Раз! Два! Взялииии!
Ящик аккурат приземлился рядом с головой только что рухнувшего в овраг Фили.
-Ээээ! Оху*ли, что ли????? Хоть бы как героя пристрелили, а то ящиком чуть не укокошили!
-Ползи давай! Пока свои не укокошили!
Буча подобрал автоматы и сложил их сверху на ящик.
-Макс! Взяли! Давай, бл*! От своих, поди не помрём!!! Крот! Прикрой! Филя! Да ползи уже!
Быстро, перебежками, пока висит тугая стена из пыли и снега.
- Так на счет три!!!! добегаем до того куста и падаем!- Буча начал отсчет…
***
-не! Ну вы , ребята , даете! Тут Батя на измене сидел, пока вы там прошвыривались!
-ну а чё?! Мы правильную раскладку дали! Всё как положено! И уложились же!
Буча пытался содрать остатки ботинка с ноги Максима, а он курил и морщился.
-чччерт! Макс! У тебя, по ходу, связка порвана…- и в сторону:-Эй! Орлик! Ну-ка, за дохтуром! Живо!
-да я, честно говоря, не чувствую… нога замерзла сильно. Она мокрая, какая-то
-да она в крови вся! Приморозил, еще её поди! Щаз я.. погоди.. давай ка на меня. Погнали в санчасть.
***
-Макс, ты спишь? Ты совсем близко от города, Макс... я Люда.. посмотри на меня…. Как ты? Ты слышишь меня? Помнишь меня?
Она тронула его за плечи и прикоснулась губами к его лбу.
Максим медленно открыл глаза. Земфира пела свой «Лондон». Такой родной запах ЕЁ духов. Перед собой он увидел такое родное лицо жены... Людочки...Люсеньки.
Мне приснилось небо Лондона,
В нём приснился долгий поцелуй.
Мы летели вовсе не держась...
Кто же из нас первый упадёт?
Память нехотя снова стала сдавать свои позиции, тяжело раскрывая свои ворота. Всё всплывало как свинцовая туча, медленно заполняя островки забытого…
-Да, Люсь, слышу. Нормально всё… Уже всё нормально… поехали?
Ты совсем как во сне,
Совсем как в альбомах,
И я рисовала тебя гуашью.
Я искала тебя
Годами долгими,
Искала тебя
Дворами тёмными