***
Фильм «Терминатор»: двое голышом сбежали из дурдома, чтобы встретиться в честном поединке, обреченном закончиться вничью, потому что враг как артист гораздо знаменитей, и один вроде деревянный, раз его никакая пуля не берет, все превращая в холостые, но у другого зато отнюдь не отмер детородный орган и это, в конечном счете, сыграло решающую роль, хотя сын и оказался старше своего отца. Быть может, кстати, что он тоже робот, этот предводитель и специально, чтобы обрести человеческие корни, заслал в прошлое подчиненного бойца. Во всяком случае, есть подозрение, что само кино снимали уже не очень человеки и не случайно в конце восклицает героиня «тебе конец, сука-фильм! Хватит, вы со мною наигрались, двое!»…
***
Павловы ученики, как известно, были младенцами в истине, а сейчас и мои пассии в ней же мурзилки есть. А что взять с младенцев, способных освоить лишь мурзилочную Библию и не прослышавших еще, что уже объявлен конкурс на написание новой взрослой, даже смотреть издали на которую до 16-ти нельзя? Дети во все века слишком послушны родителям и их детство будет длиться вечно, если не будет убито, сдано в интернат или передано собственным детям. Вы только представьте, как это ужасно - вечное насильственное детство, кропанье стишков и мелких, как хлебные крошки на столе, свободных дум в промежутке между подозрительно плодотворной конвейерной работой днем и бесплодным спаньем с мужем ночью...
***
На праздник только она позвонила, удосужилась воспользоваться поводом, да и то потому лишь, что всё еще дома сидит, знакомых мало, а озабочена устройством личной, так сказать, жизни. Рассказала типичную теорию мне, по которой женщина - тонкий центр вселенной, а мужчина - слуга и добытчик и грубый, циничный мужик…
Тому, что я эпоху Возрождения совсем не ценю, удивился так, что я понял: она для него - аксиома. И она, должно быть, навсегда удивилась, услышав, как я, признав ужасными для поэта занятия зоологией, про ее математику с физикой, смесь мучений и гордости, убежденно заметил, что это хуже еще... Не вижу теперь ни его, ни ее, лишь иногда мелькает знакомое, но озадаченное или ожесточенное лицо...
***
Моя философская неприязнь к людям прикрыта приятной душевной листвой - это неплодотворный метод, ведь я лишаю себя острия? И это фальшивый метод? Нет, я так это не чувствую, пока всюду такая ж листва и мне просто не с кем сражаться...
Безмятежно отработал свой номер листвой и даже скинул ему пару плодов, а до философии дело опять не дошло, он споткнулся на первом шаге, потерял направление на втором и ботинок на третьем, уверяя, впрочем, что любит какого-то Сартра...
(Они слишком нравятся мне, и я их слишком боюсь…)