(ИЗ ПЕРЕПИСКИ НА ПРОЗА.РУ)
Автору Хорь Има от Юрьны
Имочка, здрасьте!
Щи вчерась варила, но не попробовала – опасалась отравиться, да и некогда было. Рванула в центр. Книжку купить. Может и хорошая, раз по телеку автора показали и дали Премию Большая книга. С женой автора книжки лет десять назад в родительском комитете тусовались, дети в одном классе учились. Но об этом потом. Пока про щи.
Математик на себе щи попробовал, одобрил. Сегодня меня ими кормил. Люблю, когда меня кормят!
Теперь про книжку. Чего это я так уж рванула ее покупать? Ну, конечно, чтобы успеть вернуться домой к двоечникам. Люблю детей! За деньги. По вечерам.
И еще потому, что там сейчас интересная история разворачивается. Типа Пелевин-Басинский – Басинский-Пелевин. Басинский первую премию получил за «Бегство из рая», а Пелевин там же третью за «Графа Т». Тема одна – к столетию со дня смерти Графа Толстого.
Пелевин опять мою мысль обогнал своим прошлогодним романом. Думать не думала, что к дате написано. Он постоянно удивляет эрудированностью и своевременность. Думаешь, чушь пишет, ан нет, оказывается, что не врет, просто я чего-то еще не знаю. Пелевин – такой культурный питательный бульон.
Вот насторожила меня «Внутренняя Монголия» на первой странице кажется «Чапаева и Пустоты», ёмкий красивый образ, думала так, для красного словца соврал. Через неделю сосед книжку дал почитать. Фоменко. «Новая хронология». Там академик математики всю Историю переврал. У него Куликовская битва на Таганке происходит и с датами бардак. Интеллигенция в свое время зачитывалась, техническая - они цифры любят. Остальному недоученному населению тоже льстит, что историю не выучили, а могут умными себя считать, понахватавшись сенсационных сведений. Так «Внутренняя Монголия» у Фоменко – территория Российского государства. О как! Пелевин знал, а я нет.
Короче, Пелевина полюбила сразу и навеки. В точку попадал все время. Меня бесила реклама, когда только появилась и его тоже бесила («Генерация пепси»)… Злоба дня такая…
Но не всегда злобная злоба. И красивости встречаются. Меня как-то ненормальная молодая подруженция потащила в Битцевский лес рассвет встречать в полночь. У них, эзотериков, дурацкая манера рассветы встречать в критические дни – Весеннее равноденствие, Осеннее равноденствие, и т.д. Тогда Летнее солнцестояние было.
Упиралась, конечно. Промерзла за ночь, ругалась, артриты всякие, какое тут удовольствие? В три часа потащила меня и всю компанию на поле по траве по колено, мокрой от росы. Сумерки, туман. Ничего не видно. Далеко идти. Поле огромное. И тут сюр какой-то начался.
Огромные предметы начали постепенно вылезать из тумана. Глаз отказывался понимать, что это. Думаешь скамейка в поле, а она вырастает в два огромных столба с перекладиной. Четыре таких «скамейки» на все четыре стороны на большом расстоянии. Посередине поля огромная стелла и длинные бревна квадратом вокруг. Стелла из четырех спина к спине стоящих старцев богатырей – бородачей шлемах. Мечами в землю упираются.
Посидели на бревнах, пока не рассвело. Там и дальше интересно было, но я не о том, впечатление грандиознейшее осталось.
В отпуск собиралась, книжку в дорогу захватила почитать. «Настольная книга оборотня». Открываю первую страницу, а там это поле описано. Видимо, писатель фигеет от того же, что и я.
Дурацкие совпадения. В английской школе учился за углом - в одном переулке с моей школой. Отец писателя заведовал военной кафедрой в МВТУ, а дед мой там ректором был когда-то. Опять же в школьные годы неоднократно имел приводы в 108 отделение милиции, мое родное. С чем я туда только не попадала.
Легенды среди знакомых физтехов ходили, что бил писатель одиноко проходящих студентов в Долгопрудном в компании с местной шпаной. Врут, наверное. У моего сослуживца соседку покусал. Увидел молодую женщину, та на улице разглядывала лоток, где его новая книжка лежала. Зазнакомился. Обещал книжку даром подарить. Зашел к ней чайку попить – и покусал. Псих,но что не идиот – точно.
Теперь плавно заворачиваем к Басинскому.
Я когда полюбила Пелевина, привычку дурацкую имела поболтать о нем. А тут к сыну – старшекласснику стали компании мальчишек регулярно захаживать. Обнаглели, конечно. На водку просили. На водку дала, с возвратом, но за это послала на задание – купить 10 кг картошки. Здоровенные отвалили, а один худенький в очках остался. Пошли на лестницу курить. Ну я на него со своим Пелевиным и набросилась.
Смотрю, действует на него разговор как-то неправильно. Мрачнеет и за очками молнии вызревают: – Тебе Пелевин не нравится? Ты его читал? – Читал. Не нравится. Гад он. Сволочь. Своего учителя обгадил. У моего отца в литературном институте учился. Подхалимничал. И отблагодарил. Утопил в дерьме.
Реклама французской туалетной воды в «Генерации пепси». Помните? Открывается дверь хлипкого деревенского туалета. В соответствующей позе стоит известный литературный критик со спущенными штанами и читает лекцию : … еще …говорил… "Посмотришь иногда по сторонам, и кажется, что живешь не в Европе, а просто в каком-то…". Треск, туалет ломается, критик падает в яму. Бегущая строка: GUCCI FOR MEN. Будь европейцем. Пахни лучше.
- Так он же одну букву-то поменял. У него критик Павел БИсинский. Гадко, конечно… Олег, не надо так близко к сердцу. Шикарный эпизод, согласись? Самый яркий в «Генерации пепси». Некрасиво вышло…. Отец пишет? – Нет. Он критик. – А ты? – Пишу рассказы. – Почитать дашь? Не могу официальную литературу читать. Мне свежего чего-то хочется. – Хорошо. Принесу.
Так вот, критик Басинский все-таки начал писать. Видать ученик его сильно достал. А теперь и первую премию получил, обогнал ученика, получившего третью. Чушь, конечно. Так. Болтовня.
Басинского с Пелевиным поженили на Графе Толстом, и можно закругляться.
Доброго здоровья,
Юрьна.
P.S.
Хорошая книжка у Басинского получилась. Оторваться не могу.
А Басинский и Пелевин, оказывается, ровесники.
Посмотрела на дату рождения Басинского, и воспоминания накатили. В один день лауреат родился с моим дедом и бабкой. На Покров.
Помню, как люстра сияла и хрусталь на столе. Пахло коньком, пирогами и мастикой от натертого до блеска дубового паркета, когда всей семьей собирались отмечать совместный день рождения деда и бабули. Друзья юности наших стариков приходили молодость веселую студенческую вспомнить, песни тех времен спеть.
Настроение приподнятое, мужчины при галстуках с парадными запонками на манжетах, торжественные, радостно-возбужденные. Разговоры праздничные.
Дед на трофейном фортепьяно красного дерева с резными розочками играл, лихо. Всего одну вещь знал, а как здорово получалось!
Пели хорошо. Бабуля и дед в детстве, еще до революции, в церковных хорах солистами были. А дуэт получался такой - в Большой театр ходить не надо.
Теперь в той квартире на Тверской, где за углом пелевинская школа была, коммуналка. Пианино стоит, газетами старыми заваленное. А тех, кто за столом сидел, давно в живых нет.
Все проходит. И я пойду :-))))
2010г.