Глава 16. Таинственный Громила Виконт
Чем больше знаешь, тем больше чудес.
Поумневший Вольча Бабук
Утром, едва первый луч солнца высунулся из-за скалы, Петя их разбу-дил.
– Пошли тренироваться. Позже будет жарко. Да и дело наше будет де-латься на заре. Анаконда после ночи соображает медленнее. План такой. Мандар отвлекает голову анаконды. Вот если б она уползла от кладки вся целиком, ваше дело было бы простым. Но она не такая дура. Хвост остаётся на месте. А что такое удар её хвоста, лучше вам и не знать. Но хвост всё же без глаз. Он бьёт по сотрясению почвы. Одновременно с вами я сброшу ме-шок с песком и колючками. Пока хвост летит туда и к вам обратно, вы и должны успеть схватить по яйцу каждый, и я выдерну вас оттуда.
– Это как выдернешь, клювом, что ли? – спросил Йос.
– Нет, парень, всё будет на лету. Вы будете с самого начала привязаны ко мне. Я просто сделаю в воздухе петлю. Вы пробудете на земле только две секунды и взлетите, как только я выйду вверх. И запомните – второй попыт-ки здесь не может быть.
– А если мы с первого раза не успеем?
– Вернётесь в школу. Бросать вас на съедение анаконде я не намерен. У меня не так мозги устроены. – Петя почесал зубастым клювом где-то под левым крылом и пробормотал: – Так жизнь настоящая устроена. В жизни в настоящей никогда не бывает второй попытки.
Мандар глубокомысленно добавил:
– Вот тебе, Дуд, в копилку головы ещё один закон природы.
Радактиль в подтверждение слов друга качнул огромной головой:
– Ну, хватит болтовни. Для того и существуют тренировки. На трени-ровке попыток будет много. Коленки берегите. Я ведь тоже ещё не умею так точно летать, да ещё и с подвесками.
Так и начались их тренировки. Белый Морок с удивлением смотрел на падения и взлёты мальчишек. Потом они укрылись под скалой от дождя, а заодно и поели из запасов, видно заранее уложенных здесь Мандаром. Сам Мандар молчал и был до ужаса серьёзен. Или после ужаса серьёзен, тут и этого хватает. Мимо успели пройти тучи с дождями, охладив всё вокруг, а заодно и их потные тела. Потом они опять тренировались и промокли на-сквозь. Трава после дождя щедро поделилась с ними своей влагой. Мокрые, они поднялись в гнездо Радактиля.
– Для первого дня ничего, – высокопарно, хотя и снизу, изрёк Мандар.
– Ничего хорошего, руки ободраны, и коленки болят, – буркнул Йос.
А Дуд ничего не сказал. Разве вся его жизнь не была постоянной трени-ровкой? Угу, как бы он иначе справился с могучим Вольчей Бабуком. Кому-то от рождения дано, а кому-то надо брать упорством. Вот и сейчас он по-чувствовал сквозь вату усталости, что стал сильнее. Это и грело.
Шатёр-гнездо слышал шуршание дождя и слегка покачивался на ветру. Это и усталость усыпляли. Потихоньку все и уснули, так и не дождавшись ночи.
Оставив их спать, Белый Морок вышел погулять, оставив Упадила на страже. Ему повезло. На непонятной высоте Страху высоты вольготно жи-лось. А Мороку плохо. От голода энергия его затухала. Все тут такие, что нигде и уголка не найти, чтоб сил набраться. Зря он увязался за братьями. Честолюбие заело. Ну да ладно, прошлого не вернёшь, хотя Чёрный Маг иногда говорит обратное. ОН МЕЧТАЕТ ВЕРНУТЬ ПРОШЛОЕ. Его дела только кажутся ему тайными. Страхи незаметны и вездесущи. Ума, конечно, маловато, но не огорчаться же Мороку из-за этого. Тут куда более близкое огорчение виснет как гиря. Энергия кончается. Морок с риском для жизни ухватил кусочек живого страха из голов засыпающих братьев и улетел. Если дома неуютно, то всегда хочется погулять, особенно при Луне. Её огромное величество в этих краях, приближенных к Луне, имело устрашающе царст-венный вид. То-то и приятно, что устрашающий. Но прогуляться Морок ре-шил не просто так, для променада, в смысле кости промять, хоть их и нет. Он направился в поисках Громилы Виконта. Он же устрашает, и это обна-дёживает. Если Громила их напугает, то и к Тутахамону их тащить не надо будет и опять он – Морок – окажется самым умным. С тем он и улетел в ночь.
Полночь успела пронестись над этими местами и унестись дальше на запад, когда он нашёл пестрый замок Виконта. Но оказалось, что в замке ни в одно окно даже тени не показалось. Полновластной царицей жила только тьма. Морок решил остаться до утра. Утро, как давно известно, мудреней вечера, а тем более ночи.
Назавтра в нужный ей срок взошла заря и разбудила чуткого Йоса. Он толкнул брата. Мол, надо ещё раз, имея больше времени, оглядеться, пока хозяин спит. Запасной план побега быть должен всегда. Они высунули голо-вы из шатра. Ух ты! Они давно поняли, что шатёр Пети не дом на земле, а гнездо на скале. Но и сейчас, на радость Упадилу, прониклись лёгким стра-хом. Отсюда чтоб спуститься, нужны липучие перчатки и когти на ногах, а лучше крылья. Потому что и ниже вокруг пустынные острые скалы. Уста-нешь по ним лазать да в кровь обдираться. И только ниже этих скал буйст-вовала трава. Она волнами бежала почти до берега озера. Добежала бы и до озера, да песчаный барьер у берега стоял на страже. Видно, озеро сильно не желало зарастать. А может, оно в дождливое время и само наступало на бе-рег?
Забыв про все Страхи и заботы, Дуд на него загляделся. Голубоглазое такое озеро, смотрящее на них, как око волшебное, из белёсого лица утрен-него тумана. Слева берег озера дугой стиснут крутыми склонами неаккурат-но нарезанных гор. Вдали и очень высоко клочья тумана сползали со скали-стых вершин, превращаясь в чёрных чудищ неба. Чудища ползли по небу, собираясь в грозные тучи. Под этими тучами перед этими высоченными го-рами шевелился лес. Очень похоже, что там важно и грозно прогуливались неспешные деревья. Потом им обоим надоело смотреть и они улеглись на своих мягких подстилках, продолжая думать. Но долго думать и ничего не делать занятие не для Дуда. Он сел на своей низкой постели, не зная, чем ещё стоит заняться. Через минуту Дуд не вдруг услышал то, что и ждал:
– Ага, проснулись. Подъём и пойдём, первая тренировка на голодный желудок. Так оно и легче.
Дуд оглянулся на брата. Что он думает? Он и не заметил, как Йос снова уснул. Но Йос только вид делал, что спит. Думанье с закрытыми глазами занятие и не слышное и не видное. Самое оно для тайных замыслов. После слов Пети Йос ещё полминуты заканчивал разговоры со своими мыслями, а потом бодро вскочил.
Петя вынес их на травку, а там, у речки, сбегавшей в озеро из ущелья, спокойно зеленели весёлые кустики зеленики и собирались в кружочек кус-ты красной земляники. Ею они и занялись, несмотря на протесты Пети.
– Ягоды еда не тяжёлая, но для нашей ловкости очень полезная, – авто-ритетно заявил Йос, а Дуд с ним, не раздумывая, согласился. Мандар тоже спорить не стал. Пришлось согласиться и Пете, хотя он такую чепуху нико-гда не ел. Есть, конечно, и ему хотелось, но из гордого упрямства он просто сидел на скале, оглядывая окрестности. Оказалось, не зря. Какой-то проныра пронырнул по озеру и вышел на берег возле братьев. Петя решил, что это шпион Громилы, и на всякий случай схватил его не очень аккуратно и унёс так далеко, что раньше чем недели через две он домой не вернётся, если во-обще вернётся. Занятые ягодами братья даже и не заметили этого события.
Лишь когда утро полностью умылось влажным туманом, они начали прыгать на землю и немедленно взлетать ввысь, вздёрнутые крепкими ве-рёвками. Оба тут же промокли, шлёпнувшись пару раз в траву, накрытую полнотелыми каплями росы.
– Йос, от этого холода мы помрём раньше, чем от хвоста анаконды.
– Увы, Дуд, выбора нет, хотя и мне не нравится это приключение. Вон и глазели из кустов подглядывают всё чаще.
Дуд оглянулся на кусты, росшие у края поляны, но ничего не заметил и сказал:
– Да ладно, они и в наших краях любопытны.
– В наших краях у них мозгов нет, а здесь ещё неизвестно, – так Йос пробурчал в ответ и добавил: – Русалы затеяли полное обмозговение фауны. Равенство, понимаешь ли, и братство для всех живуль.
Йос, сказав это, хотел задуматься поглубже, но из этого ничего не вы-шло, потому что Петя снова вздёрнул их на стропах в следующий полёт.
Вот так и летел их день.
Мандар тем временем тренировался бегать по склону среди камней. Но к шоколаду с перцем и он поспел. Ну, то есть к обеду они закончили трени-ровку и собрались все в гнезде Пети Радактиля.
Съев свой шоколад, они расслабленно лежали, давая отдохнуть ногам и рукам.
– Друзья и соратники, у нас не больше чем семь дней, – объявил Сала-мандр, когда они немного отдохнули и даже вздремнули.
– Это почему же? – немедленно спросил Петя, хотя и знал ответ на этот вопрос.
– А потому, что у Громилы Виконта везде глаза и уши есть. Мозгов ма-ловато, но за неделю и они успевает сообразить, в чём смысл увиденного и услышанного.
Действительно, с мозгами во владениях Громилы было туговато. Белый Морок это понял, когда, наконец, нашёл Громилу. Огромное существо, поч-ти человекообразное, пухлое и животастое, топча поля и ломая деревья, ло-вило сачком слонопотамов. Морок кинулся к нему с радостью. А что? В та-кой огромной голове можно роскошно устроиться и пожизненно. С таким намерением он и стукнулся в дверь нижнего этажа мозгового строения ги-ганта. Но дальше дело не пошло. Никакие попытки достучаться до его моз-гов результатов не давали. Помучившись полдня, Морок, наконец, сообра-зил, что надо стучаться в мозги придворных. Он кинулся их искать, но ни-кого похожего на гиганта вблизи не оказалось. А то, что к вечеру ему пока-залось, оказалось размеров много меньших чем слонопотам. Они действи-тельно были на виду, иначе бы они не наблюдали за охотой. Сидели эти ла-покрылые на скалах, явно больших чем Громила. Но заметнее всех в этой компании оказался обезбян. Он единственный понял, что замку грозит опасность, но хитрую суть опасности понять не хватало общего языка. Дру-гой язык у обезбян. Но он немедленно что-то втолковал лапокрылому в се-рой мантии, и тот тут же улетел.
И побежало время мыслей придворных наперегонки со временем тре-нировок компании Мандара. Он же автор идеи и её мозг, вот он и волновал-ся.
Бегал он по скалам вокруг поляны не просто так, для одной лишь тре-нировки. Идею свою защищал.
Ранним утром шестого дня тренировок они вылетели верхом на Пете к замку Громилы Виконта.
– Смотри, Йос, совсем не страшный замок, – прокричал сквозь ветер Дуд, увидев яркий разноцветный дом, будто собранный из детского конст-руктора. Огромные розы плотным строем окружали его вместо забора.
– Дуд, сосредоточься на деталях. Здесь явно живёт гигантский младе-нец.
Дай младенцу много силы, вот и будет он Громилой.
Ну а нам не убивать, только яйца воровать.
Почему они решили, что Громила младенец? Да потому что сами не так уж давно играли в цветные кубики. А младший из братьев Луновых, которо-го звали Или, и сейчас в них играет.
Сначала всё пошло точно по плану. Первым спрыгнул на землю Ман-дар. Он пошёл прямо на анаконду. Она поднялась в позе угрозы, но гнезда с яйцами не покинула. Видно, был на то ей дан приказ. Хотя и непонятно, как можно дать приказ такой опасной безмозглой твари. Мандар скользнул рез-ко вперёд и высунул голову из-за камней. Только тогда голова анаконды стрелой полетела к нему. Ей даже удалось схватить его за фальшивый хвост. Но собственный хвост анаконды оказался умнее. Прежде чем кинуться на мешок, брошенный Петей Радактилем, хвост бичом ударил по месту прямо над гнездом. Братьям просто повезло, что свалились они не на яйца, а рядом с ними. Ужас скользнул по их спинам. Йос успел подумать: «Если это слу-чилось не по плану, что ещё может случиться?» Но действовал он ещё быст-рее чем думал. А Дуд и всегда действовал быстро. Они вцепились каждый в своё яйцо, размером с половину их туловища, надеясь, что по своим детё-нышам, скрытым в этих яйцах, анаконда не ударит. Но тут в дело вошла го-лова. Выплюнув обманный хвост, она стрелой полетела к ним, не обращая внимания на отвлекающий мешок. Удрать невозможно, да и привязаны они к Пете. Вот они и сжались, крепко прижимая к себе каждый своё яйцо.
Голова пролетела уже полпути, когда стропы, наконец, натянулись и рванули их. Казалось, навстречу страшной голове. Оба резко подтянулись на стропах, уже не думая о своих трофеях. Голова пролетела мимо, а они успели подхватить сетками скатывавшиеся с коленок змеиные яйца. Пере-жив секунду облегчения, они полезли по верёвочной лесенке на спину уле-тающего всё выше Пети Радактиля. Там молча закрепились и замерли.
Мысли Дуда прыгали от радости, а Йос думал не спеша: «Дураки мы, конечно, удача спасла нас случайно. Умно было бы домой сейчас вернуться, но Дуд на это не согласится. Интересно, как нас наградят в Русалограде? Это же подвиг».
Про награду речь и зашла в тёплом гнезде Пети.
– Теперь вам полагается орден «Почётного русала», – медленно произ-нёс себе в нос Мандар, растянувшись на мягкой подушке.
– А денежки, чтоб уехать на Луну? – тут же спросил Дуд.
– С этим проще. Отдохнём, и Петя сразу вас отнесёт на станцию Второ-го Параллакса. Там и билеты купит, и на дорогу даст достаточно.
– А как же награды города? – спросил Йос.
– А это нам самим придётся получить, – нехотя пророкотал-проклокотал Петя. А потом пояснил в оправдание: – Вам возвращаться в город нельзя. Служба Всеобщего Спасения запрёт вас в золотую клетку и долго будет изучать ваши мозги.
– А ваши почему не будет?
– А у нас нет наших. Они здешнего изготовления.
– Хороши друзья, вы ж знали, что так и будет, – разозлился Дуд.
– Зря сердишься, Дуд. Мы своё слово держим. Вы хотели билеты на Лу-ну, вы их и получите. Вы и славу получите, только посмертно.
– Но мы же живы! – закричали в ярости братья.
Мандар в ответ извернулся и телом как можно, и словами как сумел:
– И на здоровье, но нам же придётся объяснять, куда вы делись. Мы скажем – вас безмозглая анаконда проглотила. А с безмозглой какой спрос. И искать в её желудке никто не станет.
Дуд опешил и не нашёл слов.
– Всё логично, брат, – успокоил брата Йос. – А логика штука надёжная, хотя и суровая.
– А я так хотел обрадоваться, – прошептал сам себе вконец огорчённый Дуд.
Мандар опять нашёл что сказать:
– Сядешь в лунотранспорт и обрадуешься. Ты же этого хотел.
– Понимаешь, Мандар, я всегда думал, что за подвиг всегда бывает на-града.
– А то нет, за что работал, так то и заработал, – прищёлкнув клювом, изрёк Петя. – Ну, полетели, слон-луноход уже приближается к станции.
Глава 17. На самой большущей дороге,
где нелюди бродят двуноги
Не всё, что приходит на ум,
Приходит по приглашению.
Почтичтопитек Воротила
Вот так братья оказались снова в поезде, ныряющем в очередной тун-нель времени-пространства. Внутри всё оказалось непохоже на первый сло-новагон. Лужайки с грушесливами не оказалось. Росла высокая трава, за-слоняя горизонт. Рядом со ступенчатыми скалами, на которых лежал всяче-ский багаж, сидели и лежали копытоногие пассажиры на своих мягких коп-нах сена. Некоторые какаяки меланхолично жевали то же сено, на котором лежали. Двое почтенного вида лунорогов водили острыми палочками по какой-то карте и тихо разговаривали на непонятном языке. Неподалёку в пёстром халате разлёгся Бей Гемот. Три явно образованные глазели в мод-ных медных нарядах перешёптывались и глядели молча и настороженно.
– Главное сделано, мы в пути, – сказал Дуд.
– И это хорошо, хотя почему-то грустно, – ответил Йос и погладил свой пустой живот.
– А по-моему, лунороги тоже сено не едят, – сказал Дуд, намереваясь спросить, какой обед им здесь подадут. И тут случилось радостное чудо.
– Дуд Лунов – отважный и ловкий! Дуд Лунов – вольтижировка, – вдруг пропели две маленькие лунорожки.
– Вы видели меня в цирке? – обрадовался Дуд.
– Да, и ты нам очень понравился, – сказала лунорожка в зелёном наряде.
– Да-да, – подтвердила её солидная мама, улыбаясь широкой лосиной улыбкой.
– Скажите, пожалуйста, какую еду нам здесь подадут? – бесцеремонно спросил Йос.
– Какую заказывали, такую и подадут, – ответила мама юных луноро-жек.
– Да мы сели на ходу и ничего не заказывали, – растерянно сказал Дуд.
– Присаживайтесь к нашему столу, выбирайте, – хором сказало всё лу-норогое семейство. Они показали копытцем на скальный выступ, похожий на стол.
На этом каменном столе стояли кастрюльки с овсяной кашей, овсяное печенье и даже молоко, может, тоже овсяное, лежали также капуста с мор-ковью и ягоды на огромной тарелке.
– Ой, вы нас спасли, – дружно сказали братья и уселись есть.
После еды настроение братьев приобрело вид спокойного озера. После опасных приключений даже двигаться не хотелось. Они улеглись на стопку сена. После минутной дрёмы у Йоса появилось желание рассуждать. Дуд, у которого никаких желаний не появилось, настроился послушать брата. Ум-ного человека всегда приятно слушать.
– Знаешь, Дуд, я думаю – Громила этот вовсе не громила, а Младенец Столбогигантский. Младенцы всегда шалуны и ломайлы. А тут такая сили-ща, ладони каменные. Говорят, у нашего Столбогиганта ладони каменные. И ноги тоже. Ни одна лисоиголка не может воткнуться.
– А я слышал, что лисоиголки и расплодились, напиваясь досыта его крови. Ноги у него не каменные, просто он такую мелочь как лисоиголки не замечает.
Такое вмешательство в ход своих мыслей Йосу не понравилось, и он сказал:
– Ладно, не об этом сейчас надо думать.
После этих слов Йос замолчал, пытаясь думать о конце путешествия, о том, что они скажут донне Селене. При этих словах Дуд представил себе гигантскую мадонну с младенцем Виконтом, сжимающим в пухлой ручке кита, зачерпнутого из океана.
– Здоровый младенец. Даже я б сказал, здоровенный. Только ведь мла-денцы сами жить не могут, – завершил свои воображаемые размышления Дуд.
– Наверно, за младенцем кто-то присматривает. А кто неизвестно. С ним или с ними, наверно, Мандар с Петей и хотят разобраться.
– А мне и вовсе кажется, что яйца анаконды мы выкрали совсем для че-го-то другого.
– Угу, Дуд, тренировались для нашего поумнения. Но это позади. Вот лучше подумай – за какие угрики мы билет обратно купим? У какого слона, в какой памяти обратные билеты неизвестно, да и времени прошло немало. Мы же и не знаем, на сколько времени та память, и как она работает не зна-ем. По тем билетам мы же на Луну не приезжали. А раз не приезжали, то как же мы можем обратно уезжать.
– Не надо меня пугать такими длинными рассуждениями. Мы с тобой уже два раза сами заработали и кубоминуты и угрики, заработаем и в тре-тий.
– Ох, Дуд, ничего мы не заработали. Нам дали и бабулы, и угрики, и ку-боминуты, – сказал Йос, но это очевидное утверждение Дуда не смутило. Он повёл свою мелодию жизни.
– Помнишь Русальского, он правильно сказал, нам не просто так дают, а за таланты. А их у нас даже больше стало. Вот и дадут даже больше.
Дуд сказал это, чтоб успокоиться, но покой, как ни странно, отворотил строптивый нос, заставив всерьёз задуматься о потерянных деньгах и кубо-минутах. Злобно устроена жизнь. Они всего лишь хотели посмотреть удиви-тельный город, а за это ничтожное дело наказаны уже сверх всякой меры. Дуду от такой мысли стало ужасно грустно, и он сказал:
– А давай, Йос, заранее поищем знакомых. Тогда не будет грустно. И про путь назад поговорим.
– Дуд, ты сильно поумнел в пути. Помню, ты лез на жирафуса, вовсе не думая, как будешь спускаться.
– Сказал тоже, когда это было.
– Ладно, давай поспим.
– Поспим, – согласился Дуд и тут же уснул. Усталость своё взяла и не-мало чужого прихватила. Когда они проснулись, сразу стало ясно, что они проспали остановку. Потому что лунорожки исчезли, а появились совсем другие существа.
– А вон, по-моему, это Велор, – сказал вдруг Йос.
Оба брата встрепенулись. Вот уж действительно утро вечера мудреней. Хотели до сна найти знакомого. Поспали. И вот он знакомый.
Растянувшись на своей копне, Велор смотрел куда-то в глубь скальной расщелины и бормотал стихи:
Глумилась ночь над временем покоя…
– Привет, Велор, – радостно сказали мальчишки. – Каким ветром тебя сюда занесло?
Велор вздохнул и, обратив к ним свои голубые глаза, произнёс:
– У времени нет времени
И часа отдохнуть.
Любого роду-племени,
Оно стремится в путь.
Иногда я думаю, что это я по лошадиной привычке тяну время, а иногда думаю, что это время тянет меня.
– Ты с нами на Луну, да?
– Нет, я на луга Паралунии. Там бродят совершенно дикие кони. По-пробую заняться их воспитанием.
Разговор о воспитании братьев совсем не заинтересовал, а поговорить хотелось.
– Послушай, Велор, может быть, ты слышал про Кентавров? – нашёл о чём спросить до жути начитанный Йос.
– А я, думаешь, кто?
– НО…
– Вот именно но. Ты думаешь, человеческий рот способен жевать лоша-диную пищу? А пищевод? А желудок?.. – Велор покрутил копытом перед носом у братьев, заставляя их глаза бегать, а потом сказал, глядя на Йоса: – Кентавры, каких ты видел на картинках, это разновидность постлюдей, блажь трансгуманистов. Моих предков кормили искусственным питанием, чтоб они могли развлекаться и развлекать туристов. И всё равно они часто болели. После катастрофы большинство кентавров вымерло, остальные ста-ли меняться в две стороны. Из всех деталей человеческих у меня мозги и артикуляционный аппарат. Ты же слышишь, как я говорю по-русалимски. Черепная коробка у меня побольше вашей, и там с десяток человеческих и нечеловеческих языков вполне легко разместились с детства. Да, а всё про-чее, как ты и видишь, у меня вполне здоровое и в совершенстве конское. Я вегетарианец. А другие стали жуткими хищниками, но с изъянами и в чело-веческой и в лошадиной сущности. Их так и называют Оба-изъяны, или обе-изъяны.
– И что же, они похожи на обезбян? – подпрыгнул Дуд.
– Это ты с братом на обезбян похожи. Ящероны так и считают, что вы одного корня плоды. А оба-изъяны скорей на очень толстых шестируких гусениц похожи. С безобразной большеротой человеческой головой, огром-ным трёхскладчатым почти человеческим животом и конским задником с хвостом. Увы, эти мои родичи мерзкие твари. Они даже себе не нравятся и потому перестали детей рожать, чтобы мир ужасами не загромождать. Такая вот вырожденная человеческая мораль у них, а эта человеческая мораль и вообще штука очень странная. Ну да не будем о грустном. Вон гляньте. По-моему там парень из вашинских едет. – Велор указал копытом в сторону странного выступа скалы.
– Йос, смотри, да это же камнелицый брат наш Вольча Бабук. Как это мы сразу его не заметили?
– А его здесь и не было, – проблеяла юная глазель, явно что из мозгови-тых, а не их тех, что по лесу голыми бегают всю жизнь. – Там багаж лежал. Его на прошлой станции внесли.
Увы, они были правы. Ящик был загружен агентами Всемхама. Агенты эти были из числа джукков, давно уже потерявших своё государство. Во времена их могущества все служили им, а теперь они сами, перессорившись и передравшись до почти полного истребления, служили всем, кто платил. Их удивительное свойство делать из энергоматериала трансформассы лю-бой внешний вид и делало джукков незаменимыми агентами. Конечно, па-раллельно действовали и другие агенты, потому что джуккам никто до кон-ца не доверял.
Братья, про джукков не знавшие ничего, решили, что даже цивилизо-ванные глазели мало что понимают, потому сказали пренебрежительно:
– И мы тебя тоже не заметили, пока не поели и не поспали.
Глазель надулась и отвернулась, обидно ведь, если говоришь правду, а тебе не верят. Она же сама видела, там лежал куб чего-то. Чего-то это трансформасса. Впрочем, она и слова такого не знала и знать не могла. Только джукки знали, что такое трансформасса.
Братья ни про джукков, ни, тем более, про трансформассу тоже ничего не знали. Для них всё было так, как они видели. Перед ними сидел Вольча Бабук со своим каменным лицом.
– Эй, Вольча, а ты как попал сюда?
Каменное лицо чуть оживело, и Бабук ответил секунд через пять:
– Я отца выручать еду. Он на Луне застрял в плену у Тутахамона.
Братья посмотрели на фальшивое лицо Вольчи, но ничего особенного не подумали. Вольча так долго жил на улице фальшивых лиц, что, конечно же, мог запутаться в лицах, даже в своих. К тому же братья и видели-то его лицом к лицу всего два раза.
И всё же, глядя на это фальшивое лицо, Йос предусмотрительно сказал:
– Смело, но как ты его выручишь, если он, такой здоровый, сам себя не смог выручить?
Вольча важно помолчал, а потом сказал:
– Лунапяты глупы, Тутахамон жаден. Пойду к нему на службу и обману их всех как-нибудь. Я ведь не раз обманывал Исхитриса и даже самого Метьео Метеорита. Я вам помогу, но и вы мне поможете. Вы ж ребята лов-кие. Пошли все на службу к Тутахамону. Всемхамство, кстати, очень бога-тое хамство. Там много платят и бестолково работают. Заодно и денег за-шибём. А деньги всем нужны.
Ни Йос, ни Дуд ничего никогда не слышали про лунапятов. Но мало ли о чём они не слышали. В мире много неизвестного. Загадка, конечно, откуда невежественный Вольча знает про лунапятов, может, это выдуманное им прозвище жителей лунных и окололунных мест? Да разве это сейчас важно.
Йос присмотрелся к Вольче. Деньги и им нужны позарез. Но!
Говоря про все прелести жизни у Всемхама, Вольча смотрелся очень странно. Братья вместе подумали, будто Вольче самому не очень верилось в то, что он говорил. Будто он старался думать и говорить не просто как ду-мал, а так как надо. Йос почти внятно почувствовал фальшь, потому, пода-вив порыв брата кинуться на помощь немедленно, ответил уклончиво:
– Над этим подумать надо.
Но Дуд, хоть и примолк на секунду под давлением правой руки брата, потом, не согласившись с рукой брата, давившей на его плечо, заявил:
– Это ведь наше дело спасать и выручать.
И ни один из них не догадался, что перед ним вовсе не сам Вольча, а нанятый кем-то джукк, у которого нет своего лица, но он легко носит любое другое. Джукк совсем не понимал братьев, потому и говорил так неумело. Чтобы толково врать, надо же понимать кому врёшь.
Йос, зная упрямство брата, вроде бы и не стал спорить, а сказал так:
– Точно, брат, а в гости к Столбододонне мы успеем. А может, и она в плену в этом всемхамстве. Только давай сначала сил наберёмся.
– Между одним приключением и другим надо отдохнуть, – согласился Дуд. Ему и самому хотелось отдохнуть от опасных приключений. Надо и весёлым приключениям время отвести.
Хладо Огнивер радостно носился по пространству лунотранспорта. Уж в этот раз ловушка сработала. Упрямый Дуд несомненно кинется вслед за Вольчей именно туда куда надо – к ужасам Всемхама. А если не кинется, то и на этот случай приготовлен ход. Всемхам неудач не любит и послал за удачей своих джетельменов удачи. Двойная петля не пустой номер. А даль-ше Тута Хам Он охотно позаботится, чтобы вселить все ужасы в упрямую голову Дуда и сильно умную голову Йоса. О том, как потом доставить этих носителей Страхов обратно в Бабула Бибула Эй Хладо думать не стал. Если сразу много думать, то и Страхом быть перестанешь. Мысль это такая шту-ка, которая истончает Страх.
На следующей станции Йос и Дуд даже носы не высунули из вагона. Слишком увлекательно звучала музыка, и слишком призывно свистел свои песни ветер странствий. Они только вздохнули. Опыт вещь очень полезная, хотя порой и скучноватая.
ПсевдоВольча тоже не вышел, он даже и не говорил больше ничего. У джукка в запасе просто слов не осталось, но умоляющий взгляд он хорошо изобразил. Потом, когда полномочия текущего дня закончились пожелани-ем всем спокойной ночи, Дуд, мотнув сонной головой, подтвердил своё ре-шение спасать отца Вольчи. Спасать – дело понятное и благородное. Он так и сказал:
– Не бойся, Вольча, мы тебе поможем. Да, Йос?
– Да, – вяло сказал Йос. – Давай уже спать.
С этим обоюдным решением Дуд и Йос уснули, пристроив головы на мягкие кочки.
Проснулись они от говора и вскриков.
– Дорога перекрыта,
Размыта и разбита, –
кричали глазели.
– Дожди метеоритов
Четвёртый день подряд, –
вздыхал Буй Бык.
Бей Гемот неожиданно тонким голосом запел свои страдания:
– Ах-ах, я в полном трансе!
Попасть на время-транспорт
Нигде вблизи нет шансов.
Ну, хоть лети назад.
Братья глянули на знакомую фигуру благородного коня Велора. Он ни-чего не ржал, а только огорчённо мотал головой.
И вдруг одна из стен покрылась пузырями, все замерли от ужаса. Ниче-го хорошего там за стеной быть не могло. Самое страшное, если и вообще ничто, по имени Вак Уум.
– Ой, они прошепучились насквозь, – взвизгнула винторогая дама.
Ввалились лохматые типы в немыслимой одежде, сквозь которую везде пролезала шерсть.
– Почтичтопитеки, – прошептал Велор.
А банда, ввалившись, начала ругаться.
– Шмон твой, Мешок.
– Опять мой, Воротила, почему? Пусть Конь забрёкает.
– Забрёкаю, когда ты, Мешок, нагребёшишь полный мешок, а лучше два. А пока моё дело на атасе стоять.
– Крива и Кось, вперёд к оружию.
– Спистолеты готовы, и ножи кажем господам, Воротила. Чё ты ещё хо-чешь?
– Грабёж должон идти по сценарию, а не по вашему обалдуйству, – из-рёк поворотливый почтичтопитек небольшого роста, которого все звали Во-ротилой. Он, видно, очень любил свою работу и придавал ей вид спектакля. – У нас мозги не зажаренные, мы бандиты уважаемые, – заявил он всем, си-дящим не только в страхе, но и в полном изумлении. Лохматая рука Воро-тилы взлетела, как дирижёрская палочка, и спектакль начался. Бандиты за-пели:
– Ба-ба-ба-бах!
Бандиты мы, бандиты.
Для грабежа карманы приоткрыты.
И на замке с заглушкою душа.
Вот этим наша жизнь и хороша.
А ну давай. Давай-давай,
Карманы выворачивай.
Трясись, и сумка, и портфель.
И ты, брульянт, не прячься в щель.
Стараешься напрасно.
И душу вынем. Ясно?
Йос и Дуд, никогда таких бандитов не видевшие, смотрели на этот спектакль не на пару со Страхом, а на пару с Любопытством. У кого ничего нет, у того ничего и не отнимут. Но оказалось, что они сильно ошибались. Воротила обратил свой тяжеленный взор на братьев.
– А ну-ка, ребята, да, вы, встали тут.
За вас в Доминионе нам точно дадут
По полной кубилочке кубоминут.
И вы нам скажите спасибо –
В рабы ведь не то же, что рыбам.
Услышав это, народ копытоногий почти неслышно прошептал.
– Это уже похуже грабежа.
Велор и Бей Гемот ринулись на бандитов, но еле слышный щелчок спи-столетов уложил их. Остальные отшатнулись, но, видно, и им стыдно стало трусить. Многие порывались что-то сказать громко, но слова, видно, застре-вали у них в горле. Ещё бы, бандиты прицелились в самых сердитых. Но нашлось всё же горло, из которого вырвался протест:
– Входить с оружием в салон поезда запрещено, – сказал законник Ко-зёл в юридической пелерине.
– Заткнись, козёл, не будь ослом. Где мы, а где закон?
– Закон везде, а вы вне закона, – заявил Дуд и получил затрещину.
– Эй, вы, осторожно, я Дуд Лунов, – сказал Дуд и врезал ногой под ко-ленку бандиту. Но тот только рассмеялся.
– Прикол, эй, братаны, тут кент-острослов.
Кака знаменитость. Он Дудка Лунов.
И чё ж ты такой доходяга?
Безденежный вовсе бродяга?
Дуд хотел сказать, что это неправда. В кармане у них ещё есть деньги, но потом решил, что сообщать бандитам, где деньги искать, просто глупо. Знал бы он, что для бандитов его угрики такая мелочь, что смешно о ней говорить. Это ж только на еду в дороге. Впрочем, у бандитов своя логика или вовсе её нет.
Бандиты, размахивая длинными волосатыми руками, запрыгали вокруг мальчишек, забыв про дела. Страшноватые рты раскрылись в улыбках.
– Ух ты, бух ты! Вот те фрухты!
Столпились бандиты, все зубы вперёд.
Духовная пища им прыгает в рот.
Даже вовсе безмозглые танцули развлекаются по-своему. А этим даны мозги, хоть и мелкотравчатые. Вот кинулись развлекаться. Забаву порой и за деньги не купишь.
Прочие пассажиры, пользуясь моментом, уже старались хоть что-то припрятать. Белый Морок соображал, как заморочить бандитов, чтобы они не уволокли братьев Луновых неведомо куда. Надо же в гости к Тутахамо-ну. Откуда ему было знать, что это и есть наёмники Тута Хам Она. Вернее, один Воротила платный наёмник, а остальным достанется, если кто жив ос-танется. Остальные подручный материал. Такова бандитская справедли-вость. Воротила и узнал от агента джукка, какой именно поезд и какой именно вагон грабить и где он всплывёт в доступное пространство. А как же иначе. Удача, она тогда надёжна, когда действуешь не наудачу.
Хладо с удовольствием вертелся возле бандитов в порядке контроля за правильностью проведения операции. При этом он держался крайне скром-но, то есть незаметно даже для Белого Морока. А зачем ему вылезать? Дело и без того движется куда надо.
Мнимый Вольча Бабук почти превратился в камень и стал незаметен рядом с обломком скалы. Он ведь только джукк-наблюдатель.
А Дуд, глядя на веселье дуроломов, продумывал бой. Пузя учил, что простофили с улицы, кто приёмов не знает, против них не выстоит.
Вот он и сказал, глядя в глаза громилам:
– Эй, Йос, ну чего ты там к месту прирос.
Покажем удар им мортирой,
Как нас научил Пузя Жиррофф.
А те стояли, жадные до развлечений, в самых небоевых позах. Это и решило дело. Вернее, Йос решился. Они и подпрыгнули вместе, и Дуд сжал-ся в клубок. Йос его подхватил. А Дуд так двинул Верзилу в бок, что тот повалился, задев Коня. Конь заревел, напоровшись на свой нож. Он был уже готов убить братьев, но Воротила пригрозил спистолетом.
– Не порть товар, Дураконь. Неча было в игрунки заигрываться. Знали ведь правило. Дело отдельно, кайф отдельно.
Тем временем Свист и Мешок навалились, придавили братьев, ремнями связали и сунули каждого в отдельный мешок.
Эта заварушка нисколько не смутила грабителей, скорее наоборот. В их бедной и ничтожной жизни драка считалась главным развлечением. Под-нявшись, как клоун на сцену, самый грамотный из всех Воротила раскла-нялся перед замершей публикой и, подняв лохматую ручищу, сказал:
– Спокойствие, граждане, в зале.
Мы здесь, и как след проведём мы грабёж.
Вы, кажется, что-то сказали?
Вторю я: спокойствие в зале!
Вот эта вот цацка – оно спистолет.
Ты рот-то закрой, а то скажешь мне: «Нет».
В «зале» таки возникло мертвенно бледное спокойствие. Никто не ше-велился.
А братья Луновы корчились, каждый в своём мешке, поневоле давая возможность Страхам жить и питаться их мозговой энергией. Снаружи вскоре возникла полная тишина, а потом наоборот, полетел свист ветра в огромном пространстве. Мир закрутился в головах братьев, потому что их кто-то хватал и куда-то бросал.
Где-то в неведомом пространстве остался беспомощный слонопоезд. Мешки равномерно встряхивало, будто конь скакал. А может, бандиты сами так бежали скачками, а потом пошли шагами. Йос и Дуд молчали, точнее, молча думали. А жуткое время длилось и длилось. Если что и менялось, то просто у этих тварей чуть что взрывался скандал. Они бились за что-то и били друг друга. У всяких тварей свои игры. Непонятно, в какие игры игра-ли эти твари, но проигравшие со злости били по мешкам. Братья вскрикива-ли, покрывались синяками. Потом наступило затишье. По звуку голосов можно было понять, что двигаются они в пространстве открытом, где силь-ный ветер затыкает всем рты. Братья слышали, как ветер скользит по меш-кам. Сквозь мешковину едва пробивался свет дня. Потом ветер затих и ста-ло меркнуть и холодать, будто остывала кровь заката.
Надеясь, что теперь этого не заметят, Дуд вгрызся зубами в проклятый мешок и вырвал себе чуть заметный глазок. Из этой дырки виднелось только небо, залитое кровавым светом заката. И Йос, сделавший то же, увидел тот же жуткий кровавый свет заката. Страшная огромная круглая штука тяжело поднималась над головой, закрывая почти всё видимое звёздное небо. Мир быстро заливался тяжёлой, почему-то совершенно беззвёздной чернотой. Это из болота клубящимся смрадом наползала ночь. Ноги почтичтопитеков месили чавкающую грязь, зато грязные рты их оставались закрытыми. Но странно, от этой мрачной картины на душе Йоса и Дуда стало легче. «При-ключение может быть очень опасным, но оно должно быть видимым. Иначе оно одно мучение и никакое не приключение». Так думал Дуд, а Йос думал о том, как выбраться из мешков.
А кругом тьма непролазная и болото хищно чавкающее. Если удалось сделать дырочку, то удастся сделать и дыру, но Йос не торопился, потому что непролазная тьма поглотила последние отблески света. Пусть их лучше несут, чем сбежать в болото. Дуд хоть и не думал так подробно, но бежать не торопился. Так и уснул в раскачивающемся мешке. Проснулся он, потому что его толкнул из своего мешка Йос.
– Оглянись, Дуд, может, что и сообразим?
Дуд оглядел, что мог сквозь дырку.
Горел костёр, и влажные поленья
Дымили. Дым щипал глаза.
Понять, где он, конечно, так нельзя.
Ни карты звёзд,
Ни искренней луны не видно.
Хотелось есть, но просить лохматых о еде Дуд посчитал зазорным. Время вытягивало из него остатки сил. И Йос ничем помочь не мог.
Оба снова уснули голодным страшным сном.
Когда рассвет чуть выкрасил восток.
Воды глоток и варева кусок
Рукой лохматой сунули в мешок.
Потом опять тоскливый длился срок.
Но думал Йос и шевелился Дуд.
Они себя за так не отдадут.
Живой не мёртвый – даже и в мешке
Ещё плывешь по жизненной реке.
Куда-то, но несут ещё пока.
Дуд видел мир, пусть даже из мешка.
И мысль об этом рассмотрел всерьёз,
В своём мешке качаясь тихо, Йос.
Результат его размышления вырос в афоризм:
Кто хочет приключенье получить –
Тот должен и в мешке роскошно жить.
Так прошло три дня. Братья не видели ни друг друга, ни своих всё более чумазых лиц. Только шум хищного леса, или злобные крики бандитов, или чавкающие звуки грязи под аккомпанемент дождя.
А продырявленный слоновагон всё это время стоял полумёртвый на подходе к станции – заповеднику «Дикая Охота». Длинноухие мастера па-ралунцы осторожно обливали его трансформассой. Эта живая масса затяги-вала дыру и возвращала жизнь внепространственной конструкции, имеющей вид слона. Каждый слоновагон появлялся в наблюдаемом пространстве, только если там должны были из него выйти или, наоборот, войти пассажи-ры. Этому слоновагону не повезло, потому что он повёз пассажира именно до этой станции. Никто не видел этого пассажира, но он был в памяти сло-новагона. Конечно, потребовалась хитрость джукков, чтобы так обмануть слонов. Он имел имя Волк Бабук, но был погружён как его багаж, потому что человек не может весить тонну. Потом внутренний глаз поезда заметил Вольчу внутри и успокоился. Мало ли чудаков. Этот был внесён вместе с багажом. Вагон-то не просто багажный, а полубагажный. Так и по оплате всё сходилось. А на всякие психологические сложности механизм слонопо-езда не умел обращать внимание. Он же не человек и даже не животное. Да, вот такие вот хитрости произошли ради поимки братьев Луновых. Знали бы они об этом, могли бы возгордиться. Была у них такая слабость. Любили гордиться. Впрочем, нет, в данном случае они вряд бы возгордились, даже если б знали все эти хитрости. Они ж привыкли гордиться своими подвига-ми, а вовсе не вниманием к своим персонам. Тем более вниманием врагов и вражескими хитростями. А сидя в мешках, они уж точно ничем не могли гордиться. Они страдали от бессилия что-либо сделать. И ещё страдали, как любое живое существо в жутких условиях существования.