Секс-символ

   
                Почти в каждом большом коллективе среди сотрудников есть удачливые и невезучие, красивые и не очень, любимчики и изгои. И обязательно есть мужчины, в которых до поры до времени затаился  этакий  страстный   мачо, русский Антонио Бандерас, при  виде которого, если он просыпается в мужчине и вылезает на свет, женщины начинают млеть, опускать глазки, терять дар речи, теребить край юбки   или скатерти и так далее, до полной своей капитуляции. Как правило, такие счастливчики всегда в центре внимания, они являются душой любой компании, их любят,  лелеют,  обожают, стараются   им  подражать. В то же время, их   тайно   ненавидят  те из мужчин, кто не может достичь таких высот и привлечь к себе внимание женщин, а также женщины, которых они когда-то опрометчиво отвергли,  над которыми неудачно пошутили в присутствии других женщин или просто на людях. Есть ещё особая категория невезучих по жизни людей, которые ненавидят всех подряд, а любимчиков женщин и начальства - с утроенной силой, считая их главной причиной всех своих неудач. Так что, быть секс-символом   во   все времена было не только почётно, но и очень опасно. Могли  запросто  оклеветать, убить,  отравить  или  напустить порчу, да  такую, после которой   напрочь забудешь, для чего нам, мужикам, вообще нужны женщины  с   их   чудными   прелестями.
                На мой взгляд, все русские  мачо по возрасту делятся на три категории. Те, кто достиг мудрости аксакалов, больше склонны говорить тосты и всячески нахваливать красивых женщин, своей словесной паутиной одурманивая и обволакивая их, расставляя им такие хитроумные ловушки, что доверчивые женщины, сами того не замечая, летят как мотыльки на огонь, навстречу неизвестности. Мачо среднего возраста - самые опасные для женщин. Они выбирают сразу несколько жертв и напропалую флиртуют с ними, да так, как будто завтра ожидается  конец света   или   всемирный потоп. Они всегда в отличной форме,   всегда готовы где-нибудь уединиться ненадолго, чтобы пощекотать себе и партнёрше нервишки, дать волю рукам и другим частям своего тела. Если  женщины  не против,  или слишком много выпили, то за долгий  вечер такой ухарь может натворить столько  дел, что под силу только нескольким   аксакалам   сразу.
                Самые молодые  мачо,   в силу своей неопытности и необузданности, только и делают, что почти вхолостую бьют копытами, ржут, пьют горячительные  напитки без меры, плоско  шутят и раздевают глазами   всех подряд находящихся   рядом  женщин. Как правило, до тех пор, пока им не дадут полный  отлуп   или   пока они не уснут где-нибудь   в туалете,  или в другом тёплом местечке. Хотя, как на каждое правило есть своё исключение, так и наши мачо могут на время переходить из одной категории в другую, творя чудеса, о которых потом складывают песни и рассказывают легенды. Примеров тому  полно   и в жизни, и в русской литературе, достаточно вспомнить только Луку Мудищева  или   графа  Орлова.
                Давно ни для кого не секрет, какие страсти кипят вокруг женских конкурсов красоты, какие там за кулисами разыгрываются драмы и трагедии.  Выборы секс-символа из мужчин несут в себе нечто подобное. Разница только в количестве участников: женщины-красотки выходят на сцену рядами и колоннами, поражая   жюри чем только можно, а мужчины в этом деле - товар штучный, каждый со своей изюминкой, со своей программой и техникой завоевания коварных женских сердец. Иногда только наедине  и   в темноте, женщина может оценить по достоинству,   настоящий   это   секс-символ   или   дутый.
                Раньше, при советской власти, таких самородков скромно называли – “душа компании”. Сейчас, в эпоху дилеров, брокеров, хакеров и менеджеров, доброе и тёплое русское выражение заменили американской пустышкой – “секс-символ”. На сто процентов   уверен,   что не приживётся у нас это выражение. Сами посудите, ну какой секс-символ из Владимира Машкова, Михаила Пореченкова  или  Никиты Джигурды? Они же кондовые русские мужики, вечно небритые, слегка “датые” и готовые дать в рожу всякому и в любом месте. По крайней мере, такими их видит и любит наш простой, душевный народ  на  экранах  и  в  цветных  журналах. А все эти Брюсы Уиллисы и Ван Дамы, которые ходят по Москве только в окружении восьми телохранителей, для наших женщин не более, чем забавная экзотика, вроде ананасов и манго - попробуют, поморщатся   и   выплюнут. Не могут наши женщины без рассыпчатой картошечки с селёдочкой, с солёным огурчиком или с квашеной капусткой. Посмотрят  они  на  этих  заморских напомаженных чудаков, повздыхают, поохают, жалея тамошних баб, и бегут скорее снова прижаться к широкой и волосатой русской груди. Даже, если по молодости и по глупости, русская женщина всё же выскочит замуж за иностранца, хорошего тут будет мало. Девяносто процентов из них со слезами на глазах и с разбитым сердцем возвращаются в родные пенаты к своим небритым и немытым, но к таким родным  мужичкам. Природу не обманешь. Как говорится: где родился, там и пригодился.
                Если быть честным до конца, то у каждого мужчины в жизни бывают периоды, когда он мечтает хоть ненадолго, но стать секс-символом, со всеми вытекающими из этого для него радостями и привилегиями. Даже маленькому, кривоногому  и лысому - ну очень хочется иногда и  всё тут. Вот идёт он, в своих мечтаниях, не спеша по улице, а все встречные девушки и женщины, увидев его, замедляют шаг, строят глазки, удивлённо оглядывая с головы до ног этот шедевр природы, а самые молодые  и  горячие   вздыхают и цокают языками: “- Ва-а-а-у! Какой мужчинка!” А те женщины, что постарше, да поопытнее,   проходя мимо и играя литым телом, так обожгут зовущим взглядом, что на бедняге  задымятся   и   рубаха,  и   брюки.
                Женщины ведь тоже все разные и не каждый день они бывают нервными, злыми, суетливыми, жадными и мстительными. Бывают и у них просветления в голове, когда на них спускается Божья благодать и они прозревают:    батюшки, какой мужчина,  где же он раньше был, целовался с кем, а я то, дурёха, тоже хороша, такого орла  вблизи  не разглядела... Если в такой момент нечаянно попасть женщине на глаза, то победа над ней почти гарантирована, надо только слегка подыграть ей и намекнуть, что это она здесь королева и правит балом, а я просто так, погулять вышел, да засмотрелся  на её  неземную красоту, проходя мимо  её  трона. И всё - после этого бери её голыми руками и делай с ней всё, что хочешь.
                Однажды и на меня нежданно-негаданно спустилась такая благодать. На одном из праздничных вечеров с традиционным застольем всего коллектива, по случаю наступающего 8 марта, тамада-аксакал вдруг торжественно назначил меня исполнять обязанности секс-символа нашего коллектива. Вот такой неожиданный подарок сделал он дорогим и любимым сотрудницам. Они радостно завизжали  и  захлопали в ладоши. А  я почувствовал, как у меня за спиной   выросли  белые крылья, на них я мысленно взмыл над застольем, новым, орлиным взором окинул прекрасную половину коллектива и с удивлением заметил, сколько среди них есть, оказывается,  несколько достойных претенденток на место рядом со мной. Быть подругой секс-символа может далеко не каждая красивая женщина, для этого надо обладать ещё массой различных качеств. С этой минуты моё сердце забилось в новом ритме - более часто, более гулко и более пылко, чем раньше, когда я был простым смертным. Настала совсем другая жизнь. В один миг поменялись все ориентиры, да так значительно, что планку моих требований к женщинам, пришлось поднять на ранее недосягаемую для меня высоту. Потрясение было такой силы, что можно сравнить его только с тем, как если бы простого лейтенанта из захолустного гарнизона сразу сделали генерал-полковником  Генерального  штаба в Москве, дали ему большую чёрную машину с шофёром, кабинет с кожаным диваном и длинноногую секретаршу с пятым номером бюста в придачу. Наверняка, он тут  же  переключился бы с поварих и продавщиц на топ-моделей и молоденьких жён и  дочек своих подчинённых  офицеров.
                Вот и мне,  после столь неожиданного возложения на меня этого почётного звания, пришлось резко перестраивать своё поведение, чтобы соответствовать новому имиджу. Дело в том, что незадолго до этого, я уже хорошо выпил и влез на своего любимого конька - делился с  соседями  по  столу  своими мечтами, которых у меня было - хоть отбавляй, на все случаи жизни.  Предыдущий тост во славу наших женщин, я  посвятил  своей голубой мечте, мол, неплохо бы мне, для обмена опытом, съездить ненадолго в Америку, познакомиться  там  со знойной полунегритянкой типа Уитни Хьюстон или  Наоми  Кэмпбелл и погостить у неё. Я так размечтался  во  время  тоста, что сладко зажмурился  и стал расписывать им прелести мулаток: зубки белые, ладошки розовые, огромными ресницами хлопает, пухлыми губками чмокает, а когда  лежит на белых  простынях, это вообще - песня: как шоколадка в молоке  плавает... За наших женщин и за свою американскую мечту я выпил по-гусарски – стоя,  высоко  подняв  локоть.
                Но раз ситуация изменилась, надо было найти достойный выход из этого щекотливого положения, взять новые обязательства, соответствующие моменту, выступить с программной речью, как это  Нобелевские лауреаты делают. Поэтому, следующий тост о женщинах  я  произносил уже от лица всех наших российских  секс-символов. Первым делом я извинился за  неудачную шутку про далёких,  чуждых  нам  и  даже   немытых, с первого взгляда, негритянок и стал петь дифирамбы всем сидящим за столом дамам, мол, таких распрекрасных женщин  нет больше нигде  в нашем городе. Да что там  в городе - по России ещё набегаешься, пока на таких случайно наткнёшься: и чудо-стол нам накрыли, и танцуют, и поют, и если конь вдруг пробежит мимо - на скаку остановят; изба если где, не дай Бог, загорится - на себе нас, мужиков, вынесут, накормят, напоят, спать уложат... Долго  я  их  так нахваливал, такого наплёл, что потом сам с трудом вспоминал, чего наобещал сделать в новой своей должности. Повезло мне в том,  что  вечер уже завершался, все были весёлые, сытые, толком никто  никого  не  слушал,  каждый  говорил  и  мечтал  о   своём.
                С этого дня неожиданно изменилось и моё отношение к красивым женщинам, стало более благодушным. Теперь я готов был прощать им их маленькие слабости, капризы, причуды. До меня, наконец, дошло, какое это тяжкое бремя и какая ответственность - быть красивой женщиной. А как же иначе, ведь отныне мы были одной крови, одного поля ягоды, хотя они об этом ещё и не догадывались. Зато к обычным женщинам у меня появилась некая предубеждённость и настороженность, а достойны ли они находиться  рядом со мной, с самим секс-символом  нашего  коллектива? Если раньше я, не думая о последствиях, по своей   любимой, с холостяцких  времён привычке, сразу бросался   целовать   ручки  всем  дамам подряд, в надежде на то, что вдруг у какой-нибудь из них дрогнет сердечко от моих изысканных манер, она откликнется на мой зов и снизойдёт до более тесных отношений, то теперь, поневоле приходилось проводить естественный отбор, держать марку. А то пойдёт ещё  слух обо мне – какой  же это секс-символ, если прыгает без разбора на всё, что движется. Наоборот, надо теперь быть неприступным небожителем. Женщины должны бежать за такими, как  я,   целыми колоннами, просить автографы, рвать с нас одежду на сувениры и талисманы, а наедине просто падать на нас в обморок от счастья, при этом,  стараясь в падении   успеть снять с себя   платье   и  всё   остальное,  что  надето  под  ним.
                Вот такая это сложная, полная неожиданностей и опасностей профессия - секс-символ. Хороша она только в качестве основной профессии, обычно, для принцев крови, нуворишей и для некоторых смазливых сынков наших олигархов. А для меня это была работа по совместительству, после основной восьмичасовой изнурительной бумажной канители за столом, да ещё на те гроши, что удавалось иногда утаить от бдительного ока двух супруг и двух дочек, которые, по закону подлости, в этот период резко активизировали свои походы по рынкам и магазинам. Соответственно, и налоговый пресс со стороны вышеназванных    лиц    давил  на  меня   всё   сильнее   и  сильнее.    Все    эти  неблагоприятные  факторы,   вместе взятые и по отдельности, негативно отражаются не только на нервной системе, сердечной деятельности, но и в самой важной для молодых мужчин области. Только представьте себе, как я могу прийти в ресторан и соблазнять там сногсшибательных красавиц, если мне перед  этим  три  часа  двадцать  семь  минут громко и надрывно кричали в самое ухо, что я лодырь, бестолковый, что руки у меня не из того места растут, и поэтому не могу достойно одеть и обуть всего одну женщину с одним её ребёнком. Но даже после этого, как войдёшь в ресторан или на какое-нибудь большое  городское мероприятие,  глянешь вокруг себя, ахнешь от увиденного прекрасного женского окружения, и тут же забываешь обо всех житейских передрягах. Всё проходит, как было написано на знаменитом перстне царя Соломона, не проходит только тяга мужчин к прекрасному, к женской красоте, потому что она стоит для нас на первом месте и лишь потом уже идут остальные радости в жизни - природа, еда, работа,  баня  и т.п. Вот только молодым женщинам иногда приходится терпеливо объяснять, что не всем у нас в стране повезло быть олигархами и ездить в туалет на “Мерседесе”, что секс-символ это не профессия, за которую платят бешеные деньги, а всего лишь  призвание  для   избранных.
                Поэтому я, как сапёр или разведчик,  и ходил два года по лезвию бритвы. Надо марку держать, не уронить высокое звание  в глазах прекрасного пола, а цены скачут вверх, в стране инфляция,  пьяный  президент в телевизоре дирижирует оркестром, зарплату никто прибавлять не думает, а женщины с каждым днём становятся всё более   разборчивыми и требовательными. И тут,  кстати,  подоспел юбилей у одного из моих главных конкурентов на этом трудном, но таком увлекательном поприще. Я долго ломал голову, чтобы такое подарить ему необычное, чтобы женщины ахнули и оценили мою щедрость и тонкий вкус. Пробовал воспеть его подвиги  в  стихах,  но  они получились очень специфическими и для публичного чтения не годились, только для мужской, хорошо выпившей компании. Решение пришло как всегда неожиданно под конец лёгкого утреннего фуршета, который нам устроил радостный юбиляр. Заметив, как влюблённо смотрят на него наши женщины и он на них, я понял, чего ему сейчас больше всего не  хватает - почётного официального звания.               
                Поэтому, следующий тост я посвятил  сложению с себя звания секс-символа нашего коллектива и возложению его на сияющего от счастья юбиляра. Когда через десять минут мы вытащили  его, помятого и измазанного губной помадой, из женских объятий, он  всё  ещё  не  мог прийти в себя  от такого неожиданного подарка, упавшего на него как гром среди ясного неба. Это не стихи в альбом, не картина на стену, это нечто более важное и нужное для него - пропуск в женские сердца без очереди. Пускай  стучится  в  них теперь он,  мне  для  хорошего  человека  ничего не жалко. Как говорится - и флаг ему в руки.
                А через год, на закрытом мужском  собрании,  мы  попросим его отчитаться о проделанной работе и поглядим, оправдал ли он это высокое переходящее звание. И решим, кто будет следующим   нашим   секс-символом.