Остались последние дни. Она невольно считала, ожидая того самого момента, когда утром она проснётся, и всё вокруг будет по-прежнему.
Это всегда происходило на вторую неделю. После первой недели расставания она обычно переставала находить себе место, пыталась воскрешать каждую секунду в памяти моменты, когда он был рядом. Каждый раз. Из года в год, сколько она себя помнила. Был в жизни мужчина, с которым ей было хорошо и спокойно. Мужчина который месяц-другой, а может и больше, с нарастающим по экспоненте усердием занимал её мысли и жизнь.
А потом наставал момент, когда вдруг они или ссорились, или не понимали друг друга, или ревновали, или ещё из-за какой-то ерунды переставали видеться. И тогда начинался отсчёт. С самого первого дня разлуки. Тикали часы в её голове. И к началу второй недели она уже знала, что произойдёт в её конце. Она его забудет. Забудет те мелочи, которые были ей так приятны или ненавистны. Забудет его запах и ощущение его прикосновений. Забудет его голос и его вздохи. Всё забудет. Останутся только фотографические яркие вспышки в памяти. Как снимки. Без эмоций и ощущений. И уже через год она сможет пить кофе за столиком в маленьком кафе с ним и ещё парочкой таких же как он. Мужчин из прошлого. Мужчин без прошлого. Любимых, превратившихся в знакомых, друзей и коллег.
Уже была пятница. А виделись они в воскресенье — почти две недели назад. Значит осталось два дня воспоминаний и чувств. Два дня, за которые они снова могли стать единым целым или уже больше никогда не быть им. Два дня.
На этот раз ей совсем не хотелось терять этого чувства. Не хотелось безвозвратно рассеивать ощущение покоя и гармонии, которого ни с кем никогда раньше не было. В этот раз она запоминала всё, что могла запомнить. Так, чтобы автоматическое стирание не смогло добраться до этих сокровенных моментов. Она привязывала их к перилам на самой высокой смотровой площадки в Гонконге. Она привязала все запахи, звуки, ощущение его объятий и приятного тепла посреди ветреного вечера к металлическим перилам. Так крепко, что никто и никогда не смогло бы разделить их. Колючую щетину она зацепила за яркий свет, льющийся из золотого города внизу. Запах тяжелого но насыщенного дня она приколола к ощущению прохладного ветра. Она закрепила
это воспоминание навсегда.
Она завязала ясное сонное утро за работой в отеле на узел в снимке окна, отражающегося в зеркале номера. Она запомнила руки, принёсшие чай, она навсегда приклеила осуществившееся желание выпить этот чай за цветом одноразового пакетика и стакана из фаст фуда.
Запах её косметики для душа навсегда будет запахом этого времени. Времени тепла, спокойствия и счастья. Теперь каждый раз, идя в душ и чувствуя этот запах, она будет переноситься в Сингапур со странным номером и маленькой душевой. Никогда этот аромат не будет вызывать никаких других чувств в её душе.
Ночью медленно наступила суббота. Опустилась мягким снегом на карниз, запорошив ещё один слой воспоминаний. Она не хотела ложиться спать, не хотела отпускать этих воспоминаний. Но знала, что по-другому быть не может. Так случалось каждый раз. И этот раз не был исключением. Разница была лишь в том, что она собрала альбом воспоминаний, прикрепив к каждой странице запахи, ощущения и свет.
Субботы и не было вовсе. Она старалась немного затормозить время, чтобы насладиться приятной грустью. Но время отмахивалось, спешило куда-то, не давая ей вздохнуть. Ей приходилось бежать следом, роняя на ходу свои чувства и уже не успевая этого заметить.
В воскресенье она проснулась с ощущением шершавых перил и запаха прохладного ветра. Нитки воспоминаний начинали слабеть — и она их подтянула. Вспомнила людей, что стояли рядом. Вспомнила, что было до, что было после. Попыталась вспомнить слова, но ей уже не удалось. Звуки начинали рассеиваться.
Она собирала их весь день и раскладывала по конвертам, тщательно их запечатывая и приклеивая в альбом воспоминаний. Она вызывала в памяти всё больше и больше картинок прошлого, но ни запахов, ни ощущений они уже за собой не тянули. И она знала, что случится на утро.
Сопротивляться было совершенно бесполезно. Она ездила по делам, сидела в трамваях и улыбалась всему, что ещё могла вспомнить. Уже завтра она безвозвратно вернётся в настоящее. И снова будет жить сегодня. Но пока не кончилось воскресенье, она хотела проживать своё счастье снова и снова, пока не наступит понедельник.
А ложась спать, она выключила свет и пожелала себе сна из воспоминаний.
Утром наступил понедельник. Она проснулась, забыв о двух неделях. Встала, приготовила завтрак и, наливая чай, чуть не опрокинула чайник. Обожгла руку. Пустила в кранах холодную воду и подставила руку под струю. Боль отступила. Она почувствовала сначала как рука снова обжигается, а потом резкое ощущение отпускает и прекращает иметь оттенок горячего или холодного. Она повернулась к окну, за которым висели сосульки, напоминая о середине зимы.
На улице был морозный день. И острый воздух холодил ноздри, когда она вдыхала. Небо было затянуто облаками, но снега не было. Она шла вдоль дороги, разглядывая проглядывающие то здесь, то там катки. Вдруг подул ветер, и она поёжилась. Что-то как будто вспомнилось. Как дежавю, только ещё тоньше. Как приятный сон, или что-то из детства. Она улыбнулась и пошла дальше, рассматривая карнизы, украшенные прозрачными заострёнными жезлами.
Когда он позвонил, она не сразу поняла, зачем. Потому что вроде общих дел не намечалось, да и были ли когда-нибудь у них общие дела? Только услышав его голос, она поняла, что случилось. Она вновь забыла. Забыла все чувства, забыла свой мирный сон рядом с ним, забыла шершавые перила , аромат ветра и утренний чай. Это был просто знакомый голос, который так плохо было слышно из-за помех.
А потом они снова встретились. И ещё раз, и ещё. Это было странно — у неё не было никаких воспоминаний, какие могли бы связывать её с этим человеком, и в нём не было ничего, что могло бы тянуть её к нему. Но они виделись вновь и вновь. Ей даже показалось — может, по привычке?
Пока как-то утром она не проснулась рядом с ним и не почувствовала знакомый запах. Многослойный и сложный, составленный из тысяч и тысяч ему подобных, наложенных друг на друга и пришитых к разным страницам книги её забытых воспоминаний. Забыв о прошлом, она освободила место для будущего. Более большого и многослойного. Будущего, состоящего из едва уловимых мгновений настоящего.
Она поцеловала его в плечо и закрыла глаза, перед которыми светился золотом большой, незнакомый ей город.
25 декабря 2010 г.