Глава из повести "От судьбы не убежишь!"
Начало см.
1. http://www.proza.ru/2010/12/21/404
2. http://www.proza.ru/2010/12/23/392
На третий день дверь отворилась внезапно. Вошёл великан. Великан с чёрной взлохмаченной головой, в зелёных брезентовых штанах, аккуратно заправленных в болотные сапоги огромного размера, в линялой энцефалитке с капюшоном, с заспанным, словно опухшим лицом – прямо как из волшебной сказки. Взгляд хозяина дома, вдруг ставший пронзительным, пытался проникнуть в душу только что вошедшего парня и распознать его намерения.
Фёдор Пыякович обладал особым даром с первых же минут беседы с человеком поставить ему соответствующий «диагноз» и расположить к себе.
Голубые глаза парня чистотой и прозрачностью говорили о честности, большой рот легко разъезжался в добрую, симпатичную улыбку. Это был оленевод с высшим образованием из Ямальской тундры.
Раскосые проницательные глаза его на мгновение метнулись в сторону невесты, но, встретив на пути её лучистые глаза, он тут же отвёл взгляд в сторону. Он хотел сказать ей, что приехал в такую даль на попутном вертолёте лишь для того, чтобы увидеть её и договориться насчёт свадьбы – только вот боится выразиться слишком казённо.
Олеся посмотрела на парня внезапно загоревшимся, игривым взглядом. Оленевод почувствовал, как его бросило в жар и на лбу горячим бисером собирается пот. К своему удивлению, Олеся тоже почувствовала, как по телу её разлилось тепло.
Наконец, он поднял голову. Глаза у него теперь уже были мутные, словно он немного опьянел. Прежде чем заговорить, он попытался выжать из себя улыбку. Но улыбка не получилась, лишь слегка дрогнули уголки губ.
Заметив некоторое замешательство со стороны парня, Валентина Тимофеевна отправила молодых на второй этаж в комнату дочери для их благоприятного знакомства.
Олеся села напротив тундровика – вскоре выяснилось, что его зовут Едайко. Самым примечательным в его внешности были волосы – чёрные, густые, они росли у него повсюду, где положено и не положено. Например, торчали клоками из ушей и носа. Кустистые брови были чуть вздёрнуты, отчего казалось, что он всё время чему-то удивляется. В довершение всего одет он был неряшливо. К счастью, эта деталь искупалась твёрдой линией подбородка и гордой осанкой, как у передового оленя.
В тундре парни любят первые знаки своей самостоятельности в семейной жизни, но для нашего героя это было нечто больше, настоящее торжество, исполнение каких-то заветных желаний, к которому он готовился, быть может, как воин к первому бою. Он вдруг обнаружил новый прилив нежности, подумав, как близко от него сейчас девушка с лучистыми глазами, с толстой и длинной косой (а каждый мужчина тайно мечтает подержать такую косу в своих руках!); девушка с искрящимся взором, на которой он может жениться.
Великан пылким движением лохматой руки схватил руку девушки и нежно прижал к своей груди. Она взглянула на него с суровым неодобрением, отдёрнула руку и впервые назвала его по имени:
«Не надо, Едайко, что Вы так сходу?» – и в ту же секунду ощутила приятное стеснение в своей девичьей груди.
На загорелом лице парня вспыхнула грустная улыбка, ярко выделились ослепительно белые зубы, невольно притягивающие взор к красиво очерченному рту с пухлыми губами, пересечёнными по углам прямыми морщинками, которые придавали ему упрямый вид.
Что-то нежное и тёплое шевельнулось в душе оленевода, когда он понял, что девушка проникается доверием к нему. Глаза его стали наливаться горячей северной кровью и, когда он заговорил, голос его задрожал ненецким акцентом:
«Как дела, Олеся? Что теперь будем делать?»
В каждом взгляде и в каждом слове тундровика проглядывали беспредельная преданность и готовность полного подчинения. В тундре он наверняка считается самым желаемым зятем – богатый и статный, преданный и грамотный. Видно, и ему, который с рождения живёт в холодном чуме, втайне хочется прильнуть к самой когорте избранных, у которых всё с приставкой «спец»: машины, дома, дачи, путёвки…
Кроме тех семи слов парень больше не в силах был вымолвить ни одного слова, он не мог уже смотреть в жгучие глаза брюнетки с тоненькой ниточкой бровей. Какая-то волшебная сила сковала все органы этого богатыря.
День угасал, вместе с ним постепенно угасали и надежды оленевода, его решимость и энергия. Тихо захлопнулась дверь, заскрипели ступеньки, скрылся из виду великан.
Продолжение см. http://www.proza.ru/2010/12/27/571