Нине Викторовне, добрейшему душой человеку,
любящей всех кошек на свете, посвящается.
Рыжуха.
(драчка на диване)
Я пушистый, маленький котёнок.
Не ловил ни разу я мышей.
Но, где бы я не появился,
Где бы не остановился,
Слышу от больших и малышей -
Кис, кис...
Рыжуха, это кошка. У нас в котельной живёт. Когда она появилась - я не знаю. Задолго до меня это было. А познакомились мы с ней вот как.
Рекомендовали меня оператором газовой котельной на будующий отопительный сезон. Вот я в апреле и пришёл с начальницей познакомиться, с Ниной Викторовной, и себя предъявить - сгожусь ли я ей.
До этого я с водогрейными котлами дело имел. И на службе корабельной, во флоте военно-морском, и на заводе ЖБИ-6 курировал строительство огромного котельного комплекса. Та котельная ни только ЖБИ должна была обслуживать, но и часть Красногвардейского района, тогда ещё Ленинграда. Вообщем не несмышлёнышем я к Нине Викторовне явился.
И вроде бы нормально мы с Ниной Викторовной побеседовали. Но, чувствую, что в раздумьях начальница моя будующая пребывает. Как буд-то не договаривает чего. Я ей уже все свои достоинства и недостатки предъявил. Что-бы не было для неё "сюрпризов" ни каких, если согласиться она на мою кандидатуру. Но по всему видать у неё для меня ещё испытание имелось. И она его пока в тайне держала.
И вот сидим мы с Ниной Викторовной в "кондейке", что посредине котельного цеха стоит для нахождения в ней операторов во время дежурства и, вроде бы, всё уже обговорили. Но Нина Викторовна ни "да", ни "нет" не говорит. Выжидает чего-то. И тут...
Входит в "кондейку" кошка рыжая. Знаете как кошка в помещение входит, где она полновластная хозяйка? - С ленцой так, вальяжно, ни на кого внимания не обращая, хоть нас и трое в "кондейке" было - Нина Викторовна, Раечка и я. Вспрыгнула рыжая на диван. Лежит. Башкой, вроде-бы как,к Нине Викторовне повернулась. Но я то вижу, что на меня она взглядом косит. Я тоже на Рыжуху смотрю и продолжаю с тётками беседу беседовать.
Тут кошара поднимается и ко мне подходит. Обнюхала сперва, в глаза мне посмотрела вдумчиво, а потом на колени ко мне вспрыгнула, улеглась, свернувшись колечком, и замурлыкала. Вот тогда-то я и прочитал на лице начальницы своей определённость. Тогда-то она мне и сказала:
-Хорошо! Приходите осенью, - и мы телефонами обменялись.
По осени, в октябре, я к работе приступил. Волновался конечно же. Но быстро вспомнил как ПЗК включается, как "Пилот" настраивается, в какой последовательности клапана, да вентили открывать-закрывать надо. И обязанности свои при обслуживании котлов вспомнил. А что не вспомнил, то мне Нина Викторовна подсказала.
Но помимо обязанностей своих непосредственных мне, когда я в ночь дежурил, нужно было ещё и Рыжуху кормить, если она попросит. А Рыжуха жуть какая гордая оказалась. Ни от каждого свой "Вискас" примет. Даже если кто, по доброте своей душевной, и захочет ей приятное сделать.
А надо вам сказать, что Рыжуха, к тому времени, кормящей мамой стала. Так-что кормиться она приходила через каждые четыре часа. Так у нас с ней дружба и завязалась.
Время шло. Подростал котёнок Рыжухин. Вот она его уже из дивана на диван привела. И началась тут потеха. Этот пострел, матери своей покоя не давал. Чуть поспит и давай мамку свою трепать. И сверху на неё спрыгнет. И за ухи кусать начнёт. А уж хвост Рыжухин для него самой лучшей игрушкой был. Просто удивляться оставалось, как маманька терпела "издевательства" от сына своего.
И кто бы ни подходил к семейству счастливому, ни кого Рыжуха ни боялась. Всем своего дитятю доверяла. А однажды в "кондейку" Егорыч зашёл. Мне так он ещё раньше не понравился. Кичливый он какой-то. И всё наровил поддеть меня каверзой разной. Потом, правда, ему самому надоело подначивать меня, когда убедился, что "до фени" мне наскоки его. А тут он сел между мной и диваном, на котором котёнок Рыжуху "мучал". Рыжуха как Егорыча увидала, так у неё сразу загривок вздыбился и, вроде бы как, она в шипении пасть ощерила. А Егорыч и говорит, последив за моим взглядом:
-Видишь - боится. А раз боится, то значит уважает, - и руку к котёнку протянул.
Тут Рыжуха как кинется на эту руку и, я уж и не видел как, но вцепилась она в Егорыча.
-Ах, ты ****ь рыжая, - вскричал Егорыч. Вскочил, схватил журнал вахтовый со стола и начал Рыжуху охаживать со всех сторон. Я аж опешил. Как током меня парализовало. А Егорыч Рыжуху журналом, журналом и матом кроет.
Рыжухе бы убежать, а она пуще прежднего на Егорыча кидается. На спину упадёт от удара журналом, вскочит, шипит и всеми четырьмя лапами, с когтями выпущенными, под журнал кидается и наровит в Егорыча вцепиться. Мне не вдомёк - чего она в драку ввязалась? Чего в диван свой не сховается? А тут вижу - котёнок, уши прижавши, по подлокотнику и за спинку дивана - нырк. И нет его. Вот тут только Рыжуха отпрыгнула от Егорыча и, тем же макаром, за дитём свои сиганула. Егорыч, буд-то с Голиафом сражался, хапыхался весь, журнал на стол бросил, и, костеря Рыжуху и в Бога, и в Чёрта, и в мать-перемать, из "кондейки" вышел. Зачем приходил? Я так и не понял.
Часов пять Рыжуха с котёнком из дивана не показывалась. Мне так стыдно стало, что не сумел я её от Егорыча защитить. Но всё так стремительно произошло, так неожиданно... Как-то у нас с ней теперь сложится?