В поисках новых союзников Василий Шуйский обратился к северным соседям шведам.
В обмен на территориальные уступки, то есть « … город Корелу с уездом и ещё вящшее, что от швеции потребуется», подписали в Александровой слободе договор с главнокомандующим шведскими войсками воеводою Якобом Делагарди о присылке в Россию 4000 солдат. Хотя царь Василий просил пятитысячное войско. Шведский посол Мартенсон Мопс встретившись в Новгороде Великом со Скопиным-Шуйским запросил за такую услугу сверх всего ещё и сто тысяч ефимков (1 ефимок=28 гр серебра).
Впервые ефимки стали чеканить 1518 году в Чехии у Ехимовского рудника.
Составленный в Выборге договор между Швецией и Московией, предусматривал возможность создания нового государства на основе Новгородской республики и примкнувших к ней земель: Москвы, Твери, Владимира, Ярославля, возможно, и других территорий, согласных присягнуть новому царю Густаву. При таком раскладе новгородский митрополит Исидор ожидал для себя патриаршей кафедры Всея Руси.
Призыв на Русь юного шведского королевича, сторонниками Василия Ивановича Шуйского, больше походил на политический трюк, главной задачей которого было привлечение сил и средств в противостояние Лжедмитрию и Сигизмунду III, а также переметнувшим на их сторону боярам.
Возглавил объединённую армию племянник царя Василия боярин Михаил Скопин-Шуйский.
Новое воинское формирование наступало с севера, угрожая и полякам, и литовцам, а также Дмитрию Ивановичу (Самозванцу).
На то время ставка самозванца находилась в Козельске.
Остановившиеся здесь посланники-немцы, исповедовавшие лютеранство, получили поместья, но жителями Козельска они были приняты враждебно. Поговаривали, мол, не зря этот городишко татары прозвали «Злым городом», а посему и разрушили его до основания. Вот как воспел в стихах героический город поэт А.А. Навруцкий:
«Исполнили волю владыки рабы,
С землёй белый город сравняли,
И городом злым, за упорство борьбы,
Козельск с той поры называли».
Козельские дворяне с духовенством вместе с окружавшими Дмитрия боярами обвинили немцев в предательстве. Якобы лютеране сговорились сдать Козельск Сигизмунду III-му и, дескать, немцы преисполнены радости, отплясывая при каждой неудаче войск Дмитриевых.
Дмитрий Иоаннович сделал вывод: коли наёмные немецкие отряды часто вероломно его предают, из-за какой-то невыплаты им жалования, тогда вполне возможен среди них и сговор, согласно донесению.
Дмитрий с царедворцами, после легендарного Козельска, основал свою ставку в Калуге. За ним потянулись изгнанные послы.
В начале января 1610 года в новой столице «Самозванец» повелел всех немцев с жёнами и детьми, числом 52 человека, побросать в реку, а имения их разорить: «Теперь я вижу, что Немцы мне нимало не преданы: они служат неверному королю и бьют моих людей. Взойду я на престол, поплатятся у меня все Немцы в России». Обвинённые «еретики-предатели» бросились в ноги к Марине, убеждая её в преданности, покорности Государю, и слезами выпросили малую отсрочку казни. Марина Мнишек послала воеводу путивльского князя Григория Петровича Шаховского к Дмитрию с просьбой удостоить её своего приёма. «Лжедмитрий» не счёл возможным принять жену-царицу.
Тогда Марина в окружении придворных дам вошла в покои Дмитрия, не смотря на запрет. Все дамы вместе с царицей бросились со слезами в ноги повелителю. Вскоре и сам он убедился в наговоре, и немцы получили прощение.
Калуга стала для Дмитрия Иванович последним пристанищем в его полной драматизма жизни, здесь он и погиб от руки убийцы-татарина в декабре 1610 года. Не спас его и лихой Шаховский, командир отряда казаков из Царёва Займища.
Хотя ещё 17 февраля 1610 года в разорённой столице Руси чернь пыталась свергнуть богопротивного царя Василия, спасение пришло 12 марта 1610 года, в Москву вошли войска Скопина-Шуйского и Якоба Делагарди, но это спасение оказалось временным.
http://www.famous-scientists.ru/818/