РАЗБОР ПОЛЕТОВ
- Давненько вас жду, - как бы обрадовался нашему появлению Бог, - могли бы и поторопиться. Хотя, с другой стороны, хорошо вас понимаю: свежий воздух, хорошая закуска, костерок, опять же… как тут было не напиться! Самого так и подмывало присоединиться к вашей дружной компании, да вот дела, дела… ну, присаживайтесь, раз уж зашли! Как там погода, что нового в мире?
- Погода, Господи, в общем-то, обычная, - озадаченно пробормотал Хомяк, не-понятно зачем вылезший вперед, - ветрено в меру, метановый снег вьюжит… осень, судя по всему – что-то вроде земного ноября.
- У тебя по астрономии и сравнительной планетологии двойка была, если не ошибаюсь? – вежливо прервал его Господь. – Все признаки перепутал! Ранняя весна у нас, вот что! Продолжайте! Как, кстати, долетели? Воздушных ям не было?
Тут я, сообразив, наконец, что все это – приколы, подвохи, решил показать свои глубокие познания в космонавтике и аэродинамике:
- Что ты, Бог, что ты! Воздухом в межпланетном пространстве и не пахнет. Да и промчались мы с такой скоростью, что ничего толком и разглядеть не успели. Как это ты нас ловко телепортировал?
- "Как, как", - передразнил меня Всевышний, - очень просто – с помощью чуда и благодаря активному содействию воли Божией. А то, как же еще? Ждать, ко-гда долетите черепашьим ходом с этой вялой скоростью света? У меня нет вре-мени перемещать объекты по Вселенной таким улитковым бегом. Довольствуй-тесь моим промыслом, и не задавайте больше глупых вопросов. Ну, что, с при-ездом?
И поднял первый бокал. Мы причастились. Божественный нектар застру-ился по жилам и напомнил нам, что мы все-таки, какие не есть, небожители, и находимся здесь далеко не случайно. Так оно и оказалось.
- Про воздушные ямы я с намеком говорил, - произнес Господь, - потому что сейчас предстоит разбор ваших полетов – не в прямом, конечно же, смысле, а вообще. Что-то слишком много за вами кое-чего накопилось, пора бы и разгре-сти авгиевы конюшни. Сейчас вызову Геракла с помощниками!
Тут я шкурой ощутил, кто это такие – эти "гераклы". Определенно это пророк Самуил, прославившийся своей жестокостью, и его начальник мосье Вурдалак, о котором вообще ни вспоминать, ни говорить в приличном обществе не принято. Их всегда на подобные "разборы" принято вызывать, потому что без них Господу самому пришлось бы пороть своих заблудших овечек, а он, как известно, милостив.
- Высоко вы залетели, - продолжал Бог, - уже и земли не видно, так что, не обес-судьте, падать будет больно. Филейные части ожидают определенные неприят-ности в количестве по двадцать пять штук на брата. Раз, два, три, войдите!
Мы так и сжались, даже головы в плечи втянули. Но вместо Вурдалака с по-мощником в кабинет Господа изящно и грациозно вплыла, словно лебедь белая, Птица-Секретарша. Приветливо улыбнувшись нам, она низко поклонилась Богу и произнесла:
- Что вам угодно, сударь? Чайку, кофейку, или чего покрепче?
Бог шутливо отмахнулся от Райской Птицы: - чур меня, чур! Сгинь, искуси-тельница! – а затем, по-доброму рассмеявшись, ответил: - Всего понемногу, но с хорошей закуской. В общем, раскладывай Самобранку, да уши не забудь за-ткнуть, а то такого сейчас наслушаешься!
Птица-Секретарша послушно швырнула на стол измятую Скатерть, мгновенно зажав уши. Самобранка не замедлила разразиться потоком самой отборной ругани.
- Как же это она смеет в присутствии Бога? – поразился я. – Сейчас ее куда-нибудь в Чистилище прикомандируют, как пить дай!
- Довольно, старая! – прикрикнул на нее Господь. И, обернувшись в нашу сто-рону, спросил:
- Слышали, что о вас народ думает? И Самобранка, в общем-то, права, но это так, к сведению. Речь сейчас пойдет совсем об ином. Куда очки-то запропасти-лись? Птица, подать мне списки!
Бог, наконец, нашел очки, нацепил их, и, взяв у Секретарши какие-то бумаги, быстро их перелистал.
- Ага, вот вы где, - довольно вымолвил он, - на шестьсот шестьдесят шестой странице! Так и думал. Символично получилось, однако! Да вы не вздрагивайте, это я шучу так! Слушайте, можно сказать, внимайте, товарищи!
Бог стал зачитывать какой-то малопонятный приказ по божьей канцелярии. Там перечислялись утвержденные списки святых, пророков и блаженных, от-шельников, схимников, ревнителей, подвижников и прочих отличившихся на почве ревностного служения истинной вере и церкви, заодно. А затем прозвучали и наши имена. За отвагу на пожаре нас наградили орденами святой Анны на шее, и, заодно, было приказано эти самые шеи как следует вымыть – с мылом и мочалкой. Нас отправили под душ, и лишь затем вручили те самые ордена – здоровенные, из чистого золота с бриллиантами, чуть ли не по пять кило весом. После этого Бог символически намылил всем шею, то есть, другими словами, слегка дал по шее. Но – совсем не больно, а так, любя и почти по дружески. Нас снова усадили за стол и заставили обмыть награды.
- С вас причитается, - подмигнул нам Бог, - поставите ведро шампанского мо-ему Коню Бледному. Ну, и Вурдалаку не забудьте что-нибудь плеснуть во фляжку, глядишь, в другой раз не так усердно сечь будет… а полеты все-таки разобрать придется. Просто я думал, с чего лучше начинать – с наград или взы-сканий? А теперь восстановим статус-кво! Смирно!
Мы вскочили, опрокидывая стулья. Вот оно, началось! Бог преобразился. Его глаза метали молнии, кулаки непроизвольно сжимались.
- Что вы себе позволяете, что о себе возомнили?! - прогремел глас божий. – Да вас повесить мало! Особенно хорош этот ваш Хомяк, да и остальные не намного лучше, если не сказать – хуже! Молчать!
(Да никто и не думал рта раскрывать, между прочим). Мы понурили головы, и без того отягченные непомерным грузом орденов.
- Вам, я вижу, надоело носить награды! – бушевал Бог, - смотрите, сейчас из-бавлю кое-кого от этого тяжелого груза! Ах вы, негодяи! Когда, наконец, дож-дусь от вас добрых дел, хоть как-то соответствующих вашим званиям? Тоже мне, серафимы нашлись! Пьяницы, хуже англичан! Обжоры, бездельники, хулиганы! В Пекле сгною, за нос повешу!
Долго еще он разносил нас, не взирая на звания и чины. Даже на биологию не сделал скидки – медведю досталось не меньше нашего. Надавал он нам поще-чин, и даже, похоже, собрался ордена с нас сорвать, но почему-то передумал.
- Ну вас к черту, - устало вымолвил он, усаживаясь за стол, - не стоите вы того, чтоб у вас что-то еще и отбирать. Обойдетесь! Вы сделали выводы?
Вместо ответа мы дружно пали ниц и во всем покаялись. Всем было, что вспомнить, и мы не упустили ничего, даже грешных помыслов. Бог слушал, кивая, - так, так, продолжайте, товарищи… когда список наших прегрешений стал напоминать не то Большую Советскую, не то Британскую Энциклопедию, он устало махнул десницей: - достаточно, на сегодня хватит!
- Эх, вы, - вымолвил Бог, - совести у вас не осталось ни капельки! Стоит чуть усложнить шутку или анекдот – и все, стена! А ну, всем рассмеяться!
Мы вымученно улыбнулись деревянными губами. Что тут, собственно, смеш-ного?! Действительно, грешны, что уж тут скрывать…
- Ну, и что с того? Один Бог без греха, - напомнил нам Всевышний, - вы что, собираетесь составить мне конкуренцию? На меня, между прочим, антимонопольное законодательство не распространяется! А вы все-таки не боги, а, скорее уж, наоборот. Хотя у Сатаны вроде бы не служили… ладно, пусть все остается, как есть! Ордена можете оставить на память, можете снести их к ювелиру. Вещи штучные, дорогие, не каждый миллионер потянет на их покупку, так что постарайтесь не продешевить. Но не спешите с этим, а то прогневлюсь! Можно все-таки иногда и проявлять уважение к моим решениям. Так что носите их себе на здоровье, шеи у вас толстые, должны выдержать! Если кто пристанет с вопросами, где взяли, – скажите, что Бог дал. Не поверят, - зовите Азазелла, он всем скептикам все разъяснит, как следует…
- А где он сейчас, Господи? – осмелился я задать глупый вопрос (не моего это дело ума, между прочим). Но Бог почему-то не рассердился, а добродушно рас-смеялся.
- Ваш дружок все еще пытается воплотить прожект строительства Рая в Аду, - ответил он, - вот потеха-то! То Вавилонскую башню затеял строить, то пирами-ду Хеопса, только в три раза выше. Домну приказал перекрасить в голубой не-бесный цвет, а трубу вообще переделать в купол и покрыть позолотой. Дурак, что с него взять! Но колоннады у него получаются замечательные, и портики, что надо. Особенно демону удаются капители, дорийские лучше всего. Да разве это Рай, спрашивается? Смешно! Но пусть экспериментирует, ничего в этом дурного нет. При встрече не забудьте от меня передать привет и наилучшие по-желания. Заодно посоветуйте ему не делать кариатид такими жуткими, – фурии получаются, а не гурии, корифеи, а не феи! И пусть атлантам рога поотбивает, а то эти черти все его сооружения позорят…
Бог дал нам целую кучу полезных советов, которые нам следовало передать Духу при первой же возможности. Опускаю их, потому что очень уж было мно-го – один перечень составил бы добрую сотню страниц, да и не все поймут сложную архитектурную терминологию. Затем Бог еще раз угостил нас на дорогу чем Бог послал, и после этого послал ко все чертям, как он шутя выразился.
- Летите, но помните, что каждый ваш полет будет, в конце концов, разобран со всей строгостью закона божьего, - пошутил он, - так что особенно не увлекай-тесь, греша и нарушая мои заповеди. Все надо делать в меру, иначе за последст-вия не ручаюсь. До встречи!
Но, как нас только понесло в межпланетное пространство, страшная сила за-тормозила наш полет, – чуть всех не разорвало, честное слово. На секунду мы застыли во тьме (ох, холодно и пусто там было! Жуть!), а затем нас развернуло в обратном направлении и вновь швырнуло в кресла для посетителей в ставшим нам почти что родным рабочем кабинете Бога.
- Виноват, товарищи, - развел он руками, - совсем забыл! А кто тут мне споет? А вы тоже хороши, – не напомнили! Ладно, в этот раз прощаю, но впредь прошу всегда напоминать мне об этом. Приступайте! Что рты разинули? Ждете кого-то? Вот он, пожалуйте!
И в кабинете возник пахнущий одновременно адской серой, ладаном и стройкой Азазелл.
- Теперь все в сборе? – вопрошал Господь. – Больше нет поводов для саботажа? Так начинайте же! Парамон, запевай!
И я подчинился… а вы, интересно, как бы на моем месте поступили, а?
ПОЛЕТЫ ВО ТЬМЕ (разбору полетов посвящается)
В это утро туманное в Космос ринулись мы.
Что-то чувствуешь странное в тесных сумерках тьмы.
Там, во тьме, в одиночестве, остро чувствуешь жуть
Злой космической ночи и узнаёшь Млечный Путь.
Мраком веет от Вечности, от ночной пустоты,
Этой бесчеловечности, где лишь Время – и ты.
Промелькнули туманности, и скопленья светил,
Этот груз вечно нам нести, ибо Бог так решил.
Что несет нас к окраинам бесконечных миров?
Не вдогонку ль за Каином мы летим до костров,
До огней этих адовых, где закончится путь?
Может, Боже, не надо бы? Может, мы как-нибудь,
Здесь навеки останемся на спиралях орбит?
И кометами станем все, в виде тел Цефеид?
Ведь сто три поколения заждались нас в Аду.
И не ты, к сожалению, заявляешь нам "жду".
Ждут разборки с разборами наш последний полет…
Подлетим, Боже, скоро мы… знаем мы наперед,
Что же ждет нас впоследствии этих рейсов во тьму
(В лучшем случае – бедствия. Почему – не пойму).
Пропусти нас, зловещая бесконечная тьма,
Где бессмысленно скрещены мрак и шутки ума,
Где встречаются вечности с кратким веком светил…
Дай нам крест (или меч) нести, Бог, хоть толику сил!
Не опасны мы, Господи, этот мир не взорвем…
Ты ведь думаешь, Босс, поди, что напрасно живем,
Зря коптим атмосферу и жрем казенный паек…
Но ведь мы все же веруем в нечто высшее, Бог!
Верим в светлое, чистое, хоть и сами – бомжи…
Дай нам, Боже, амнистию, путь к тебе укажи!
Или есть затруднения? Невозможно пока
Рассчитать уравнение взлета за облака?
Злые числа нечетные поделились на ноль.
Не сойдутся с расчетными ни ответ, ни пароль.
Хоть мне кажется, – вижу цель, это, видно, мираж,
И готовит нам ижицу мрачный Господи наш…
- Уныло как-то, - вскользь заметил Всевышний, - не чувствую должного опти-мизма! Хотя я вас понимаю… не с чего вам записываться в эпикурейцы. Муче-ники вы мои, мученики чертовы… впрочем, сами во всем виноваты. Все предо-пределено, у каждого своя роль. Вон отсюда, бездельники! В другой раз за та-кую халтуру меньше, чем двадцатью пятью горячими не отделаетесь.
И мы покинули гостеприимный терем, теперь уже без задержек. Надо было срочно работать над ошибками. Только как их исправлять, если ума Бог не дал?