Любая встреча с ним, обещала несколько часов приятного общения. Моряк старый, и как говорят просоленный. Вот и сегодня, выпив рюмку, он со вкусом затянулся сигаретой, и уютно пристроившись на моем старом кресле, с хитрым прищуром, стал поглядывать по сторонам. Все это, по моему опыту общения с ним, предвещало начало повествования очередной увлекательной истории. И я не ошибся.
Говорил он низким прокуренным голосом. Взгляд был устремлен куда-то в сторону, как будто в прошлое, откуда он выхватывал интересные фаты и случаи, те, которыми ему, по всей видимости, непременно хотелось поделиться с окружающими. Я старался тише дышать, что бы, не дай Бог, случайно, не перебить его.
Итак.
Ну, давай наливай по второй. Вот ты мужик грамотный и в закуске толк знаешь. Скажи мне, что в процессе выпивки для русского человека самое главное? Правильно – общение. Это у них там, за бугром, выпить рюмочку почти интимное дело, а у нас пить это одно, а вот выпивать - это уже искусство. Причем именно коллективное. А иначе – алкоголизм, белая горячка и отсутствие адекватного восприятия мира.
Про Мишкин Указ не мне тебе рассказывать. И с выпивкой проблемы начались, и с компанией сразу не разберешься, вмиг настучат. Но на берегу, этот вопрос еще как-то решался, семья, друзья. А вот в море, дело другое. Да еще во время загранплавания.
Году в 1987 или 1988 работали мы во фрахте на Филиппинах. Я был тогда рефмехаником, на рефрежираторе. Работа в целом не пыльная, ходи себе между островов, привозили продукты, а взамен загружали рыбу. Тихо, без приключений и нервотрепки. Особенно хорошо стало, когда узнали, что ром местного разлива, есть там везде, а главное, на наши деньги копейки стоит. Пойло конечно не очень-то достойное, но если без фанатизму, то даже очень вполне приемлемое. Закуска была, выпить тоже, но возникла серьезная проблема в виде помполита. Этот гад, обладал каким-то волшебным чутьем. Только, даже маленьким коллективом, сядем – он уже тут, как тут. Скребется под дверью каюты. А там, застукает, и уже проси-упрашивай, все бесполезно. Накатает телегу в пароходство, и пиши, пропал выгодный рейс. Снимут, как пить дать. Причем кричи не кричи, ни чего не помогает. Линию партии он гнул жестко. Отговорки не принимались. Его гада, не волновало – день рождения там, или какой другой праздник. Святого не было. Нет и все. Знай, на собраниях твердит: – «Вы советские моряки, представители великой страны. На вас, весь мир смотрит». Да знаем мы, как на нас весь мир смотрит – как на идиотов. Во всех портах люди видят, за какие копейки корячимся. А ему все равно. Прямо, как при Сталине – больше трех не собираться. Наш «геноссе», так и вдвоем–то собираться не разрешал. Ужас полный, представляешь.
Нет, мы конечно поодиночке в каютах выпивали. Так после вахты для здоровья. А вот о душевных посиделках, все, пришлось на время забыть.
Тут наш пароход, как раз, с одной компанией договор новый подписал, и стали мы по круговому маршруту бегать – три острова. Тоска – хоть вой. А вместе с грузом посадили нам парня филиппинца, представителя их стороны. Нормальный хлопец оказался, сообразительный. В одесской мореходке когда-то учился. Не только язык, но и обычаи наши уяснил хорошо. Обрадовался по началу, что к русским попал, но как с помполитом пообщался так, то же скис. Вот такая у нас, уже теперь интернациональная, грусть наступила.
А тут, как раз в порт зашли. Так не порт даже, а деревня с пирсом. Абориген наш смылся куда-то, а вечером появился на борту с небольшой обезьянкой.
Вот думаем, нашел себе развлечение. Но в общем-то тоже нормально. Живность все-таки, веселее как-то. Наш пес судовой, тот от жары, стал как вареный, и не поиграть. Лежит в теньке, на верхней палубе, и боками ветерок ловит. Никакого от него проку нет. Лишний раз даже не тявкнет.
Филиппинец, обезьяну эту в каюту, к себе. Привязал там, чтобы не убежала, и от скуки видимо, взялся ее всяким штукам дрессировать. Посмеялись мы по этому поводу немного, да и перестали. И опять пошли размеренные до одури, морские будни.
А представитель наш, тем временем, стал появляться на людях пьяным. Вот думаем, тоска до чего парня довела, уже с зеркалом бухать начал. Глядишь, так и до белой горячки дойдет. Хорошо хоть с макакой своей занимается регулярно, это вроде бы должно отвлекать от пьянства.
Но вот тут-то брат мы оказывается очень сильно ошибались. Однажды вечером гуляю по надстройке, и вдруг слышу, филиппинец наш с кем-то по-русски душевно так разговаривает. Жалуется, кряхтит. Интересно мне стало, кто там помполитовский приказ нарушил, тихонько, в открытый иллюминатор заглядываю, и такую вот картину наблюдаю. Сидит он чинно за слом своей каюты. Сигарета в зубах, рюмка рома в руке, а напротив него макака, так же как и он, сигареткой смолит и за стакан держится. И самое, что удивительное, вроде как поддакивает ему, и даже в унисон. Он слово скажет, она оп, и головой мотнула. Он еще, там что, а она ему опять урчит тихонько по-своему. Прямо полное взаимопонимание и гармония. Ну, а когда он ей рюмку протянул, она с ним, раз, так и чокнулась. Выпили оба крякнув, затянулись. Бананом, одним на двоих закусили, и опять разговор пошел неспешный.
Подивившись такому чуду, мы в ближайшем порту обезьян себе у местных быстренько прикупили. Благо бумаг ветеринарных не надо. Ходим в постоянном каботаже.
И, что самое интересное, выяснилось, пить и курить, они привыкают с потрясающей скоростью.
Придешь вечером в каюту. Достанешь бутылочку. Сядешь со своей длиннохвостой. Рюмочки налил и общайся. Они ведь, как люди, все понимают, особенно когда бананом закусить предлагаешь. Одно плохо, утром не успеешь холодильник открыть, организм полечить так сказать, как этот предок человеческий уже пиво из рук вырывает. Оказывается и у них «бодун» есть, да еще какой. А потом ты на вахте, а она лежит где-то под навесом, хвостом зацепившись, и приходит в себя на ветерке морском.
Таким вот образом наш народ приспособился решать проблему отсутствия собутыльника. Хорошо стало, весело. Давай всяким штукам макак обучать. Прямо уголок дедушки Дурова, а не судно.
Но, не долго счастье наше длилось. Хитрый помполит, стал замечать, что макаки от запоя страдают. Давай вычислять, ага сегодня 4-го механика друг ушастый мучается, значит, он гад постановление партии не выполняет. Вычислить-то конечно, вычислил, а вот спросить то получается не с кого. Мех, понятно все отрицает, а макака, пока ее не опохмелишь, так она вообще в руки не дается. Ну а да даже если и поймают, какой с нее спрос. Молчит, как партизан на допросе. Помполит злиться, а сделать ничего не может.
Вот так мы и проплавали все оставшиеся девять месяцев. А когда срок замены экипажа подошел, то каждый своего собутыльника сменщику передал. И пошла эстафета по второму кругу.
Ну, давай еще по маленькой. Вот видишь, что такое коллектив хороший, и вроде бутылочку уговорили, и при этом чувствуем себя очень даже хорошо. Кстати у макак был один большой плюс - их маленький вес. От этого хмелеют они быстро, ну а пьяная обезьяна это уже угроза серьезная. Так, что за вечер получалась, много-то и не выпьешь. Выходит парень, они еще и спасали нас грешных от алкоголизма. Ну а между собой, мы их за душевность общения и ум, так и называли – как бы люди.
Он еще, что-то продолжал говорить, а я уже не слушал. Глядя в окно, все пытался представить себе эту картину – банкет с макакой.
Наверное, если бы мы все имели, хотя бы иногда, такую возможность, то больше бы, стали ценить простое человеческое общение. Да и к зверятам относились бы уже по-другому.