RUS 63
PSYXOLOGIKA
КНИГА
NЕБЫТИЯ
PsyXoLogikA
Я открыл глаза…
Едкий, белый свет
отразился импульсом в висках и
словно электрический разряд,
ударом напряжения, просканировал всё тело.
Сознание судорожно рыскало внутри и снаружи
в поисках привычного и знакомого, символов, атрибутов, вещей, воспоминаний, желаний, чего-либо, что помогло бы мне опознать себя.
Что определило бы меня, вставило в чёткие рамки, заставив выполнять отработанный алгоритм действий.
Ничего …
А может ничего и не было.
Может я всё время спал и только сейчас проснулся.
Или может быть что-то произошло.
Что-то, что уничтожило всё.
Пустота…
Или свобода?
Свобода, которая начисто
лишала меня почвы под ногами,
оставляя выбор подниматься вверх или падать вниз.
Свобода без границ. Свобода быть, кем угодно или быть тем,
кто я есть. Вот только кто я? Где я? И почему или для чего я здесь?
Я находился в помещении и даже не мог сказать знакомо оно мне или я здесь впервые. Может теперь я видел всё как-то по-новому, с какой-то другой стороны. Вокруг меня было не менее пусто, чем внутри меня. Кровать , на которой я находился всё еще не находя причин покидать её, голые, ровные стены вокруг, на одной стороне дверь, а на другой окно, белый свет которого, как-то слишком уж равномерно заполнял всё окружающее пространство.
Я решил встать
и посмотреть, что там так светит.
Как только я поднялся с кровати и встал на ноги,
прозвучал чей-то голос, который монотонно произнёс:
- Я встал с кровати.
Голос был нечеловеческий, а синтетический, как если бы разговаривал робот, машина. Звучал голос хоть и монотонно, но с каким-то напряжением так, что невольно появлялось желание
куда-то двигаться, какая-то суета внутри.
- Ты кто? – спросил я в некуда. Мне не удалось установить источник звука. В ответ на мой вопрос голос произнёс следующее:
- Я система, продукт многих людей и лет. Я индикатор реальности. Моя задача напоминать о неповторимости каждого мгновения жизни и призывать к продуктивной растрате времени и исключению промедлений и бесполезных действий…
Дальше голос говорил ещё что-то, но я уже не слушал.
Осталось только всё более нарастающее и гнетущее чувство суеты. Мне захотелось покинуть это место, но для начала я всё-таки подошёл к окну и посмотрел в него. Там не было… Ничего там не было… Ничего, кроме всё того же белого света.
Что тут произошло? и произошло ли? Где я?
Я видел единственный способ выяснить хоть что-то и направился в сторону двери, тем более, что здесь меня ничто не удерживало и даже наоборот.
Выйдя за дверь,
я оказался в длинном коридоре,
на стенах которого были, начертанные мелом, двери.
Что это? Иллюзия выбора?
Так или иначе, это лишь упрощало мою задачу.
Тем более что найти настоящую дверь не составило особого труда.
Дверь была прямо напротив, в самом конце коридора. На ней было что-то похожее на штрих-код с какими-то символами вместо цифр. А прямо над ней тусклым светом горела красная лампа.
Когда я подошёл, дверь открылась сама, спешно скрывшись в стене, приглашая меня войти в ещё более тёмное помещение. Я зашёл в темноту смело, уверенный в том, что мне всё также легко удастся прокладывать свой путь. Дверь тут же закрылась за моей спиной.
Резкий запах ударил в нос. На несколько секунд, я оказался в полной темноте…
Потом медленно,
один за другим, загорались точечные источники направленного света по всему периметру помещения, освещая пустые, металлические стены. И в заключении всего этого светопредставления, большой круглой кнопкой на полу по середине, засветилась невысокая платформа, на которой находилась какая-то конструкция.
Всё и так было не понятно, да ещё и резкий запах , всё также сильно бьющий в нос, начинал затуманивать разум. Мне вдруг захотелось покинуть это странное, впрочем, не более чем первые два, помещение. Я обернулся и увидел то, что двери не было.
Да… интересно? Как же я сюда попал?
Всякие мысли мелькали в голове, но до полного отчаяния было еще далеко. Я подошёл к загадочной конструкции, стоящей на светящейся платформе, и начал внимательно её изучать. Хотя изучать там особо было нечего.
Это был монокок, стоящий двумя металлическими колёсами на рельсах, которые вели вперёд и обрывались на краю платформы, даже не доходя до стены. До стены, на которой, к тому же, не было ни одного признака присутствия ворот, дверей или вообще какого-либо выхода. Просто ровная, металлическая стена, как и по всему периметру этого не такого уж и большого помещения.
Я заглянул внутрь монокока и не заметил ничего. Ничего похожего на приборы управления этим аппаратом. Только эргономичное кресло, которое хоть и не выглядело мягким, но казалось очень даже удобным. В заднюю стенку монокока упиралась большая пружина, другая сторона которой крепилась к металлической опоре. Пружина была сжата до такой степени, что издавала чуть слышное низкочастотное жужжание от напряжения. В принципе
всё было понятно и совсем непонятно в то же время.
К моменту окончания осмотра, мне уже трудно было что-либо осмысливать и становилось совсем дурно от воздействия странного запаха, так же как и от всего остального. Я решил присесть и не видел ничего более для этого подходящего, чем, манящее своим удобством, кресло монокока. Я практически упал в него и тут же почувствовал себя лучше. Только я собрался устроиться поудобнее и постараться прийти в себя, как вдруг, металлические обручи, появившиеся непонятно откуда, плотно прижали меня к креслу. Вначале ноги и руки, потом живот и грудь. Низкочастотное жужжание, идущее от пружины позади монокока, постепенно начинало нарастать, превращаясь в угрожающий гул, от которого закладывало уши. Интуиция подсказывала мне, что сейчас что-то произойдёт.
А разум замер в тревожном оцепенении.
В следующий момент, будто что-то очень тяжёлое упало сверху на мою голову и плечи, отчего меня резко наклонило вперёд, и я увидел светлый круг платформы, резко удаляющийся под моими ногами. В ушах звенело. Я ничего не слышал и уже ничего не видел, и скоро уже не чувствовал никакой тяжести. А чуть позже вообще появилось такое ощущение, будто я падаю вниз головой. Будто взлёт превратился в падения без смены направления движения.
Потом грохот, треск…
Я открыл глаза…
Я очнулся в куче какого-то хлама.
По крайней мере, все эти вещи выглядели
старыми и сломанными, отслужившими свой срок.
Хотя что-то мне подсказывало, что некоторым из них здесь было не место. Нет, это не остатки моего транспортного средства. Его следов я не наблюдал поблизости.
Но не мог же я устроить весь этот беспорядок своим приземлением!
Хоть я и не совсем был доволен ходом событий, мне всё же не на что было особо пожаловаться. Как ни странно, но падение не нанесло никакого урона моему здоровью. Так что я спокойно
поднялся на ноги и начал осматриваться вокруг.
Пахло здесь тоже не очень, но всё же приятней, чем в предыдущей локации. Такую вот позитивную перемену отметил я для себя.
Что же касается всего остального, так я не увидел вокруг ничего кроме гор хлама, уходящих ввысь. И такой пейзаж вплоть до обозримого горизонта, который горел бледно ржавым заревом, освещая потолок неба. Именно потолок, который был весь расчерчен корявыми линиями трещин, кое-где сыпалась штукатурка, кое-где сочилась какая-то грязная жидкость. Это капание раздавалось эхом, выдавая немалые размеры этого пространства.
- Да… Это точно не я. – вслух подумал я, окончательно убедившись, что моё приземление не нанесло никакого урона не только мне.
Но вопросов, к сожалению, стало лишь ещё больше. Я побрёл куда-то без определённой цели, попрощавшись с надеждой получить ответы на свои вопросы, погруженный в раздумья звуком падающих капель. Осматривая хлам вокруг, я, время от времени, замечал вещи, которые, как мне казалось, представляли некоторую ценность,
а некоторые казались просто бесценными. Одна из этих вещей настолько привлекла моё внимание, что я уже собрался подойти поближе, чтобы убедиться, не показалось ли мне, если б не услышал чьё-то непонятное бормотание в другой стороне. Я обернулся и увидел кого-то неподалёку. Какой-то человек, весь испачканный грязью сидел около колодца. Я направился прямо к нему. Когда я подошёл ближе и смог лучше его рассмотреть, то понял, что поспешил с выводами.
Это был не испачканный грязью человек, а скорее глиняный человек, хотя и в этом я тоже был не уверен. Его тело было высохшим и всё в глубоких трещинах. Он словно был давно вылеплен кем-то из того же материала, что и колодец, на который он смотрел, не отрываясь, и всё бормотал осипшим голосом:
- Я всё пил и пил, а надо было наполнять! – беспощадно винил он себя.
А я всё как-то не находил слов, чтобы начать разговор и просто смотрел на него, соболезнуя, хотя совсем не понимал о чём он так переживает. Мне начинало казаться, что он совершил что-то непоправимое. От этого я совсем растерялся и просто стоял
и слушал.
- Всё было не так… Так не должно было быть! - начал он чуть более содержательное повествование.
- Он был полон, – сказал он, не отрывая глаз от колодца, и добавил:
- наполовину!
- Я должен был наполнить его, и тогда он показал бы мне кто я!...
- Но я не знал чем!... – начал он перед кем-то оправдываться,
может перед самим собой.
- Я не знал чем, но я искал. – продолжал он всё в том же духе:
- долго искал…
- Я искал, но потом меня стала мучить жажда… - сказал он с каким-то странным акцентом на последнем слове. После некоторой паузы, он продолжил всё тем же странным тоном:
- Я решил утолить свою жажду… я испил из колодца. – прозвучало, как смертный приговор самому себе.
- Я испил, но жажда стала лишь сильней! – его голос звучал всё более и более обречённо.
- Я всё пил и пил, но жажда становилась ещё и ещё сильней, она осушала и опустошала меня! – негодовал он от непонимания и уже готов был вновь впасть в истерику, но вдруг как-то подозрительно успокоился, будто умер.
- И вот… я заглянул в него… - холодно произнёс он.
От этих слов мне невольно захотелось сделать тоже самое, посмотреть в колодец. Хоть я и предполагал, что могу там увидеть. Ничего.
Ничего кроме бездонной, черной пустоты.
Зрелище пугающее, но ничем особо не примечательное,
по крайней мере, для меня. И тут что-то, какой-то другой смысл
его слов, чем-то ужасным стал зарождаться в глубинах моего разума, отчего мне вдруг захотелось обернуться и посмотреть, но…
Раздался громкий, раскатистый грохот, как гром.
Я взглянул наверх. Большой кусок неба с треском рухнул вниз,
грозясь похоронить нас под грудами хлама. Времени не было.
Я успел отбежать в сторону на несколько метров и, услышав страшный грохот за спиной, прыгнул вперед,
закрывая руками голову.
Потом всё затряслось и меня обдало облаком пыли. Я задержал дыхание и закрыл глаза, действуя скорее инстинктивно, нежели осознано.
- Скорей! Скорей! Сюда! – услышал я синтетический голос робота, который был где-то неподалёку. Но после неудачной попытки вдохнуть воздуха, я не решился поднять голову
и открыть глаза, чтобы выяснить, где он.
- Скорей!... Я уже давно тебя жду! – голос приближался, я уже слышал шаги. Потом он помог мне встать и всё поторапливал:
- Скорей! Я помогу тебе спрятаться!
Поторапливать меня уже не нужно было, воздуха в моих легких
уже не оставалось. Не открывая глаз, я пробежал каких-то пару метров, держась за что-то металлическое и холодное. После чего
упал в какую-то траншею и подо мной, что-то противно хрустнуло. Будучи не в силах больше терпеть, я вдохнул. Воздух был вроде как чистый, но какой-то тяжёлый. Тяжело было дышать, я никак не мог отдышаться.
Я открыл глаза…
И увидел.… Увидел то,
что противно хрустнуло. Это были кости.
Не мои, но они были человеческими, как мне показалось.
Только значительно меньше размером. Ими было усыпано дно этой спасительной траншеи. Мне стало как-то не по себе. Я отпрянул назад и упёрся спиной в стену и так и остался сидеть на костях. Встать я не мог, учитывая глубину траншеи и слой пыли, который накрывал её плотным туманом, закрывая выход из этого странного укрытия. Сверху до сих пор доносился какой-то грохот, похожий на взрывы и потому мне не больно то и хотелось туда возвращаться. А то, что было впереди, я не мог увидеть. Обзор закрывал ,стоящий во весь свой небольшой рост, робот, который видимо и привел меня сюда. Он был в целом с человеческими пропорциями, единственное что, его ноги были какие-то слишком короткие и хилые по сравнению с длинными и массивными руками, кисти которых были без пальцев и походили на совки. Он всё также торопил меня куда-то, повторяя без умолку своим синтетическим голосом:
- Скорей! Скорей! Другие уже вон где… А мы! Скорей!
В этой суете и грохоте я никак не мог прийти в себя. Я всё ещё
даже не мог толком отдышаться. И мне уже действительно хотелось спрятаться от всей этой суеты и беспорядка. От своего беспокойства, но куда?..
- Скорей! Скорей! Я спрячу тебя! – доброжелательно, насколько только мог робот, сказал он, махая при этом своими совками в направлении пустого пространства внутри своего металлического тела. Пространства, в которое даже одна моя нога и то поместилась бы с трудом.
- Скорей! Скорей! Сюда! Прячься! – продолжал он нагонять непонятную суету, предлагая какой-то абсурдный выход.
Недоумевая от его предложения, я взглянул в лицо роботу и увидел то, что повергло меня в шок. Вместо лица на его овальной голове
было зеркало, в отражении которого я увидел себя, испуганного, измученного, повторяющего одни и те же слова
синтетическим голосом:
- Скорей! Скорей! Другие уже…
- Ты кто? – перебил я его, не в силах больше терпеть весь этот бред.
- Ты кто? – с недоумением спросило моё отражение.
- Кто я? – спросил я, совершенно перестав понимать что-либо, и мне уже не хотелось ничего понимать.
Непонятное чувство, смесь страха и подавленности… всё стало безразлично. Мне хотелось лишь спрятаться, провалиться под землю, исчезнуть. И я ,сам того не замечая, уменьшился настолько, что уже мог стоять в траншеи во весь рост. И я продолжал уменьшаться…
- Скорей! Скорей! Нет времени! Другие уже вон! – продолжал давить на меня этот металлический саркофаг с моим говорящим отражением, хотя теперь он начинал казаться мне довольно надежным укрытием.
- Скорей! Выбора нет! Здесь все! Я спрячу тебя! Без меня ты не сможешь выжить здесь!
Говорил он так убедительно, что я чувствовал себя таким жалким, слабым и беспомощным на фоне этой могущественной машины.
- Я спрячу тебя! – продолжал он, свою убеждающую речь:
- Я буду выживать за тебя! Тебе не нужно будет ничего делать! Ты ничего и не сможешь сделать! Я скую тебя страхом! Я буду причинять тебе ужасные страдания, чтобы вызвать в тебе сильный гнев! Твой гнев будет давать мне силы выживать здесь! Я буду выживать за тебя! Это единственный способ для тебя, чтобы выжить здесь! Ты будешь давать мне силы! Я буду причинять
тебе боль! Ужасную боль, от которой твой гнев будет разгораться
всё сильней и сильней, пока ты совсем не сгоришь! и тогда ты обретёшь забвение, устилая своими костями дорогу другим!
Выбора нет! Здесь все! Только так можно выжить здесь! Скорей! Другие уже вон! Они скажут тебе тоже самое!
Ты же не хочешь быть один!?! Ты не сможешь быть один!
Никто не может, а тем более ты! Посмотри на себя!
Как ты слаб и ничтожен! Ты не выживешь здесь без меня!
Выбора нет!
Робот наклонился ко мне, готовясь заключить меня в себя. И глядя в отражение, мне уже начинало казаться, что это и есть я и это мои слова. По крайней мере, в одном он был прав. Похоже, что выбора уже не было. К моему великому сожалению я уже уменьшился настолько, что не мог допрыгнуть и зацепиться за край траншеи, не мог выбраться. Разве что я должен был преодолеть себя, вырасти
над собой, чтобы выбраться отсюда, узнать, что там…
А там, судя по каплям воды,
которые начинали падать оттуда с нарастающей интенсивностью,
были облака, к тому же дождевые. Дождь полил ручьём, и скоро уже стремительные потоки воды разрушали, надёжные на первый взгляд, стены траншеи, наполняя её столь стремительно, что мне ,не без труда, удавалось оставаться на ногах. Что же касается могущественного робота, то он начал ржаветь и распадаться на части, буквально, на глазах. И скоро бушующая стихия уже целиком поглотила его рассыпающиеся, ржавые останки. Я барахтался, стараясь оставаться на поверхности воды. Она всё прибывала
и прибывала. Облака становились всё ближе и ближе.
И вот уже туман вокруг…
туман в голове…
Я открыл глаза…
Наверное, я утонул и попал на небеса.
Это была первая мысль, которая меня посетила после увиденного. Бесконечные россыпи звёзд сверкали алмазами на чёрном бархате ночного неба.
Тишина и покой.
Я лежал на чём-то мягком и тёплом, и ощущал какую-то невероятную легкость внутри. Практически невесомость,
от которой мне захотелось вскочить и побежать,
подпрыгнуть и взлететь.
Я поднялся на ноги почти без усилий.
- Да… Я точно на небесах! – подметил я про себя этот потрясающий факт.
А потом я глубоко-глубоко вдохнул, вдохнул в себя свободу, и закрыл глаза… Когда я выдохнул и открыл глаза, то, к моей радости, ничего не изменилось. Я всё также был на небесах. А к моей еще большей радости, недалеко от меня стоял белоснежный пегас, которого я наверное сразу не заметил. Он словно сиял в контрасте с ночным небом и в тоже время немного сливался с не менее белоснежным облаком под нашими ногами. И только я представил себе, как здорово было бы сейчас помчаться на нём прямо к звёздам, как он , словно услышав мои мысли, и словно желая того же самого, наклонился вперёд, как бы приглашая оседлать его. Не промедляя ни секунды,
я запрыгнул на его спину. Потом ещё один стремительный рывок
и вот мы уже мчимся над облаками с невероятной скоростью.
Какое-то непередаваемое чувство словно горело во мне, обжигало, оставляя навсегда глубокие шрамы. Но мне хотелось ещё. И он летел всё быстрей, мчал меня вперёд. А я кричал от восторга, расставив в стороны руки, словно крылья. Я был так счастлив. Мне хотелось дотянуться до звёзд, но они были где-то выше. Я захотел править своим крылатым конём, чтобы полететь прямо к ним. Он неохотно, но поддался. Видно в этот раз наши желания не совпадали. Править им оказалось очень тяжело. Радость, восторг также как и легкость куда-то пропали. Мной владело одно лишь желание. Дотянуться, дотронуться, достать себе звезду.
Облака давно уже скрылись внизу, в ночной мгле.
Мой крылатый конь уже с трудом делал каждый взмах своих больших, белых крыльев. Я и сам уже так устал, что был готов отказаться от задуманного, но желание добиться цели любой ценой оказалось сильней. Мы были уже совсем измотаны, когда до цели было уже рукой подать. Я встал на спину пегаса и, собрав последние силы, совершил последний рывок. Я прыгнул к звезде, вытянув вперёд руки.
Я схватил её…
На мгновение всё замерло…
Я раскрыл свои ладони. Пусто!?! Там ничего не было.
Но как же так!?!
В следующею секунду
все звёзды, одна за другой,
начали падать и гаснуть во тьме.
Я посмотрел вниз. Мой пегас растворялся, как мираж, как сон.
Я падал вниз, а звёзды всё падали и гасли. и вокруг становилось всё темней и темней. И скоро стало совсем темно. А я всё падал, падал очень быстро. Что-то непонятное и тяжёлое тянуло меня вниз,
в кромешную тьму. Я будто начал сливаться с ней,
становясь её частью.
- Зачем я только?… - подумал я и в отчаянии закрыл лицо руками и закричал: - хочу, чтобы этого ничего не было!!!
- А этого, ничего и не было… - прошептал чей-то голос
прямо мне в ухо. Я открыл лицо…
Я открыл глаза…
Вокруг не было никого,
Только жёлтые металлические прутья,
которые устремлялись вверх и сходились там все в одной точке.
- Что это? Клетка? – осторожно предположил я про себя.
Тьма вокруг клетки потихоньку отступала, открывая взору вначале какую-то пищу огромных, по сравнению с обычной, размеров, которая была разложена вокруг клетки. Отступив ещё дальше, тьма открыла моему взору излишне упитанных гигантов, об истинных размерах которых я не мог судить, так как видел их только сверху и до пояса. За их спинами, тьма прекратила своё отступление и замерла сплошной стеной.
В моём представлении всё выглядело примерно так. Я прибывал в клетке, которая находилась посередине круглого стола. На столе, вокруг клетки, лежала разная пища, которую потребляли
упитанные гиганты, которые расположились вокруг стола.
Хотя нет. Приглядевшись, внимательнее я заметил, что это ни несколько гигантов, а один гигант, круглый во всех отношениях, во всех смыслах этого слова. Гигант, непрерывно жующий всеми
своими ртами, которых было столько же, сколько и рук.
Руки тянулись непонятно откуда и, спешно схватив пищу,
тут же подавали её ко ртам, те спешно надкусывали раз или два
и проглатывали даже не пережевывая, после чего руки выбрасывали оставшееся куда-то за спину гиганта-кругляша, куда-то во тьму. И
в тоже время на столе появлялась новая пища, и её не становилось меньше, сколько бы он не ел. Наверное, этот гигант уже давно не прекращал, есть, учитывая объемы его упитанности.
Может потребление это смысл его существования.
Но что тогда здесь делаю я среди них.
- Где я? – спросил я, не надеясь получить ответ.
- Ты там, где ты и должен быть. – прошептал чей-то голос прямо мне в ухо. Я уже успел про него забыть, как и про катастрофу со звёздами. Но теперь вспомнил.
- Кто ты? – спросил я, оглядываясь вокруг. Вокруг меня,
внутри клетки не было никого, не считая меня и той тяжести,
от которой я бы очень хотел избавиться. Или хотя бы скрыть её.
- Я твой друг! Я помогу тебе! – успокаивал меня голос.
- Почему я здесь? Это какое-то наказание? – спросил я своего
нового друга.
- Какое наказание? За что? – продолжал нашептывать на уха голос моего нового друга.
- Ты испытал силу желания, а желание естественно! – продолжал он после очень короткой паузы:
- Ты ни в чём не виноват!
- Но там же всё… - начал было я, но меня оборвал: - но ты же не знал!
- Но теперь то ты знаешь!?! – спросил меня голос.
- Что знаю? – спросил я его, не понимая вопроса.
- Что там ничего нет! Что это иллюзия!!! – почти смеясь, произнес голос моего нового друга.
- Где там? – спросил я, чувствуя горечь разочарование внутри.
- А там! – сказал голос – там,… куда ты так стремился!
После этих слов я с досадой посмотрел вверх, но увидел только свод из жёлтых металлических прутьев, ровно сходящихся в одной точке.
От увиденного веяло подавляющей безысходностью.
- Но что же тогда… ? – не закончил я вопрос, опуская взгляд, томимый внутренней тяжестью и полным безразличием.
- Что реально? – спросил себя за меня, голос моего нового друга,
и тут же с готовностью отвечал:
- Твоё желание! Сила твоего желания! Вся эта сила!
- Она может сильно досаждать и тяготить, если не удовлетворить своё желание! – продолжал голос шептать свою торжественную речь:
- И потому так замечательно, что ты оказался здесь!
- Что ж тут замечательного, сидеть в клетке? – пожаловался я.
- Она не заперта! – как-то слишком холодно отрезал он
и продолжал:
- Ты хочешь уйти? Давай! Ты хочешь узнать что там… ?
- Хочешь ещё что-нибудь разрушить?
- Там может быть что угодно…
- Но я же не виноват! – оправдывался я.
- Конечно не виноват!… ты даже совсем наоборот!... ты жертва!... – начал успокаивать он меня, хоть я и не совсем понимал о чём он, мне совсем не хотелось обрывать его попытку убедить меня в этом.
- Ты жертва! – продолжал он: - ты жертва и потому ты заслужил то, чтобы быть здесь! Здесь всё реально! Здесь всё просто!
Есть желание… и возможность есть… и так без конца!
Здесь твоё место! Здесь!... среди них! Они ведь тоже жертвы,
как и ты! И ты можешь помочь им, а они тебе!
- Но как? Чем я могу им помочь? – спросил я.
- Ешь! – приказали в один голос всеми своими ртами все головы гиганта-кругляша. И сразу начали подавать мне кусочки разной пищи. А я начал есть, а точнее, я успевал лишь надкусывать
и мне тут же подавали другие кусочки, которые мне тоже
хотелось попробовать. Поэтому я спешил.
Скоро я начал ощущать какую-то наполненость. Пришло какое-то беззаботное состояние удовлетворенности, которое исключало возможность появления вообще каких-либо мыслей.
В конце концов, я уже не мог больше есть,
и когда мне подали очередную порцию,
я громко сказал: - Не хочу!
Гигант-кругляш даже на мгновение перестал жевать всеми своими ртами. Он просто раскрыл их все, будто чему-то сильно удивился. Или будто я сказал ему что-то, что его сильно оскорбило.
Но скоро он снова принялся жевать будто ничего
и не произошло. Мне он пищу уже не подавал.
Делать было нечего. Заняться нечем. Да и ничего и не хотелось делать. Вот только как-то совсем скучно стало, голос молчал…
И от нечего делать, я решил ещё поесть. Но на этот раз
мне уже еду не подали. Видно слишком обидчивым был
этот толстокожий гигант-кругляш.
Вначале я не воспринял всерьёз, то чем мне могло грозить такое положение вещей. Но время шло, еду мне не подавали, а мой голод становился всё сильней и сильней.
Спустя некоторое время я уже не мог думать не о чём кроме, как
о еде. Я бредил едой. В пространстве витали соблазнительные запахи различной пищи вперемешку со звуком непрекращающегося, смачного чавканья, который был настолько же отвратительным, насколько и заразительным. Я сходил с ума, но гиганту было всё равно,
а временами мне казалось, что он просто наслаждается,
причём не самой едой, а тем,
что у него она есть,
а у меня нет.
- Это вот этим я должен был ему помочь? – разгневано спросил я голос, который молчал уже довольно давно.
В отчаянии я рванулся к дверце клетки, как вдруг…
- Не спеши! - холодно и строго прошептал знакомый голос: - не всё так просто теперь!
От этих слов мои руки опустились сами собой, и я бессильно упал. Было такое чувство, будто жизнь покидает меня.
- Но я хочу есть. – чуть слышно выдавил я слова.
- Я помогу тебе! Я же твой друг! – шептал голос: - а друзья познаются в беде! Я помогу тебе! Теперь ты знаешь для чего жизнь, и от чего она зависит!
После его слов, прямо по середине клетки, чудесным образом, появился круглый стол. Он просто ломился от разной пищи.
Я, наконец-то, мог утолить свой голод.
Я был вне себя от радости, когда неспешно пережевывал первый кусочек пищи, почувствовав всю глубину его вкуса. Именно первый, потому как к этому моменту, я изголодался так, что уже не помнил ни вкуса еды, да и вообще казалось, забыл, что это такое. К тому же в первый раз я слишком спешил и попросту не предавал этому никакого значения. Теперь же я жевал медленно, ещё и потому что просто уже не было сил, но они потихоньку начинали возвращаться.
Такая феерия чувств нахлынула на меня, что я просто не мог сдерживать своих эмоций. Я рассказывал в ярких красках обо всём, что я чувствую, о всей глубине вкуса еды, о своих ощущениях, о том какой это дар. Гигант-кругляш, и без моих рассказов потреблявший за раз пищи больше чем я бы смог съесть за неделю, теперь поглощал её в несколько раз больше. Мне показалось, что я рассказывал ему о чём-то, что он уже давно забыл или просто не знал, и я продолжал. Пока чуть позже не заметил, что он смотрит на меня с какой-то завистью и ненавистью. Это заставило меня прекратить свои рассказы, к тому же силы уже вернулись ко мне, и особого чувства голода уже не было. Как не было уже прежней остроты ощущений и потому я решил прекратить есть. Мне не хотелось терять этот дар, превращать его в потребность.
- Что ты делаешь?! Почему не ешь?! Ты что хочешь вновь почувствовать голод?! – прошептал возмущённо голос в ухо.
С презрением, вспоминая свои мучения и всё то унижение, я начал жадно поглощать пищу. Я уже не чувствовал вкуса пищи, я её даже
не жевал, я яростно надкусывал и проглатывал целыми кусками,
не чувствуя ни сытости, ни голода, лишь страх.
Страх, который заставлял есть всё больше и больше.
И я ел, а мой живот стал уже такого размера,
что я не мог удержаться на ногах и упал назад.
- Ешь! – приказал мне голос.
- Я не могу! – беспомощно ответил я.
- Тогда я буду есть за тебя! – ответил он: - Я помогу тебе!
- Я же твой друг!
Тут начало твориться нечто ужасное. Из моего живота выросла голова, а после и руки. Мой живот тут же набросился на пищу
на столе. Время от времени он всё приговаривал:
- Я помогу тебе! Я же твой друг!
Я с трудом мог понимать происходящее, и осознавать я мог только собственную беспомощность. А он всё поглощал и поглощал,
но уже не пищу. Он пожирал землю, деревья, дома вместе с людьми.
И это тотальное поглощение, без нужды, без чувств, казалось мне всё более и более бессмысленным и чудовищным. Мой живот,
это чудовище становилось всё больше и больше.
- Нет! Я не хочу этого! – закричал я.
- А чего ты хочешь? – спросил меня мой так называемый друг, который был уже таких размеров, что я уже был не больше
чем прыщ на его жирной заднице.
- Я помогу тебе, чего бы ты ни захотел! Я же твой друг! – продолжал он.
- Я уже ничего не хочу! – ответил я и решительно уперся руками и ногами в эту скользкую гору жира, намереваясь оторвать её от себя. Освободиться. Руки и ноги скользили, плоть затрещала, потом
что-то громко лопнуло, как огромный мыльный пузырь.
Что-то защипало в районе живота.
В глазах потемнело.
И ничего…
Я почувствовал огромное облегчение.
А что произошло?... и произошло ли?
Потом резкий импульс боли, ударивший меня в живот,
быстро развеял мои сомнения. И снова удар, но в этот раз,
я почувствовал, что меня кто-то ударил в живот ногой. Затем я услышал чей-то голос, который приказывал мне: - Эй ты! Вставай!
Я открыл глаза…
И отполз чуть назад, держась за живот
и стараясь рассмотреть нападавших. Было достаточно темно
и встать на ноги я пока не мог, потому мало что видел.
Меня окружили крупные фигуры. Это были люди или почти люди, довольно крепкого телосложения. Их лица были угрожающе раскрашены, а тела покрыты шиповаными панцирями,
которые крепились крючками прямо в плоть,
и наверняка приносили немало боли.
В руках они держали острые копья, направляя их на меня,
больно покалывая время от времени.
- Ну что! Живой?! – спросил меня тот, кто, как мне показалось, был вождём этой стаи дикарей, учитывая его особо мощную броню
и особый окрас лица. Хотя я мог и ошибаться.
- Тебе же хуже! – ехидно протянул другой, значительно меньшей комплекции, чем все остальные. Он стоял рядом со мной и наверняка был тем, кто бил мне в живот. Мне хотелось встать и ударить этого задиру в ответ, но думаю ни чем хорошим это для меня не окончилось бы. Поэтому я решил повременить с своей расправой.
- Ты кто такой? Как сюда попал? – продолжал вождь свой допрос.
Подобные вопросы, на которые я не мог ответить, раздражали меня не меньше, чем болезненные удары и покалывания. Хотя не думаю, что если бы я и знал, то мне было бы намного легче.
Я молчал.
Сосредоточенно посмотрев на меня несколько секунд, вождь спросил, обращаясь уже не ко мне, а к своей стае: - ну что будем с ним делать?
- Убьём его! – тут же раздалось со всех сторон, как-то
ужасно по-обычному. Как будто речь шла не о том,
чтобы лишить человека жизни.
- Всё равно он здесь не выживет! – обосновали своё решение эти доброжелатели. Хотя и не похоже было, что им вообще нужны причины, чтобы убивать.
После всего, что было, я был порядком ослаблен и измотан.
И мне уже и самому отчасти стало казаться, что так будет лучше. На что-то хорошее надеяться не приходилось. Да и не слишком верилось в реальность происходящего,
но боль была очень даже реальной.
- Нет! – провизжал задира, сверкая глазами и брызгая слюной,
и прошипел: - Лучше подвесим его за ноги, головой вниз,
вспорем ему брюхо, и будем смотреть, как он захлебнется
в собственных потрохах!
Вокруг послышались одобрительные возгласы. Похоже, к этой идее отнеслись со значительно большим энтузиазмом, чем к предыдущей. Подобная перспектива меня уже полностью не устраивала
и сподвигла на быстрый поиск способа спасения.
- Мало того, что бессмысленно погибнуть, нет… Лучше уж
пасть в бою, пускай даже и бессмысленном! – думал я, чувствуя прилив адреналина. Отступать было некуда, а фронтальная атака окончилась бы, даже не начавшись.
- Хватайте его! – послышался почти истерический призыв задиры.
- Стойте! – послышался голос откуда-то из-за спин дикарей.
Они вдруг замерли и медленно стали поворачивать головы в сторону голоса. Затем они начали расступаться, пропуская приближавшуюся фигуру, всем своим видом стараясь не показать панический страх.
- Я буду решать, что с ним делать! – без каких-либо эмоций произнёс этот непонятный персонаж.
Он не похож был на одного из этой стаи, он скорей был одиночкой. В отличии от дикарей на нём не было панцирей, а на его голове был одет мешок. Вид у него, конечно, был жутковатый,
но в другом смысле, чем у дикарей.
Не удивительно, что они его боялись, или может, призирали и ненавидели. По крайней мере, они начинали потихоньку расходиться, разочарованные, что остались ни с чем. Задира что-то прошипел сквозь зубы, но, получив тут же смачный подзатыльник от вождя, беспомощно обмяк и упал бы, но был подхвачен под руки
товарищами по стае.
Меня такой поворот событий в целом устраивал. Один на один это, по крайней мере, честный бой. Воспользовавшись ситуацией, я смог подняться на ноги и оглядеться вокруг. В свете прожекторов, коих было немалое количество, и светили они в самых разных направлениях, я смог рассмотреть высокие, окаменевшие, пыльные деревья с металлическими ветвями, на которых в разные стороны торчали рваные куски ржавой жести, позвякивая на ветру. Стволы деревьев были плотно сплетены густой порослью колючей проволоки. Под ногами была, где грязь, где абразивный бетон кусками. Кое-где
из земли торчали старые и ржавые трубы, из которых выходил пар под напором, издавая угрожающее шипение. В довершении ко всему, неподалёку, что-то ярко искрило, освещая вспышками весь этот негуманный пейзаж. Издали слышался монотонный ритм,
будто кто-то барабанил по большой бочке. И время
от времени издали раздавался тоскливый вой.
Окружающая местность была пропитана агрессией и опасностью, или, если так можно выразиться, агрессией порождённой опасностью.
Человек с мешком на голове дождался, пока все разошлись, потом подошёл ко мне и начал быстро говорить:
- Я не хочу знать, кто ты и откуда и как сюда попал. Я бы сказал, что тебе здесь не место, но здесь никому не место. Здесь, на этом проклятом острове можно выжить лишь одним способом.
Быть как можно меньше тем, кем ты являешься изначально.
Те, кто здесь находятся, считают, что в этом есть сила и знают лишь один способ стать сильней. Стать сильней, чтобы выжить. Делая то, что они делают, они противоречат
собственным стремлениям.
Я знаю, ты злишься на них. Здесь все на кого-нибудь злятся.
Но тебе придется стать одним из них, даже если ты хочешь сделать
с ними то, что они хотели сделать с тобой. Сделав это изнутри,
ты имеешь хоть какой-то шанс. Но это не решение.
Этим ничего не изменить.
Это скорей закономерность, обычное дело для этого острова.
Правда, никто не мог бы с полной уверенностью утверждать,
что это именно остров. Никто никогда не пытался выбраться отсюда. Никто никогда не пытался найти выход.
Есть одно средство, которое помогает не видеть, а точнее видеть,
но с другой стороны. Средство, которое сделает для тебя это место родным домом. Это сок огненного цветка, – прервал свою речь человек с мешком на голове, протягивая мне небольшую стеклянную емкость, наполненную какой-то жидкостью: - возьми, мне он уже не нужен.
Я взял колбу, а он продолжал говорить:
- Главное помни! Небольшая доза сока поможет тебе выжить здесь, чуть переберёшь, и сок покажет тебе кто ты есть на самом деле и больше уже никогда не поможет тебе забыться. А если ты примешь его слишком много, то пробудишь духов древнего зла, дремлющих в нём и они, проснувшись, уничтожат в тебе всё человеческое навсегда.
Я слушал наставления человека с мешком на голове, посматривая, то на колбу, то на него.
- И последнее, – заканчивал он свои наставления: – дружеский совет… хотя нет… я тебе не друг… и поверь мне
я тебя не спас и не помог тебе.
А теперь прощай.
И он медленно побрёл куда-то. От его просветительской речи мне стало ещё хуже, чем от всего, что мне окружало. Похоже, у меня был единственный способ почувствовать, себя лучше. Если меня, конечно, не обманул этот странный человек с мешком на голове.
Выбора не было, тем более, что-то в горле пересохло,
и это окончательно убедило меня выпить сока.
Выпил я не много, мало ли что там могло быть,
хотя как можно говорить о риске здесь. Вкуса даже не почувствовал,
зато почувствовал облегчение. Потом прохлада пробежала по всему телу, изрядно меня, приободрив и наполнив какой-то дурной силой.
Я уже не чувствовал себя беспомощной жертвой в чужом мире.
Теперь я скорей был беспощадный охотник,
причём в родной среде. Никогда раньше,
я ничего подобного не испытывал.
- Не понимаю, как он может обходиться здесь без этого сока? – подумал я, почувствовав себя гораздо лучше. Лучше чем, когда бы то ни было. По крайней мере, мне так казалось.
- Странный он какой-то? – продолжал рассуждать я сам собой:
- И для чего ему этот мешок на голове?
Я решил догнать его, поддавшись импульсивному любопытству.
К тому же мне захотелось узнать больше, если не сказать что всё
про этот сок и этот остров, который теперь вызывал у меня немалый интерес.
Догнать его не составило труда, он всё также неспешно шёл в непонятном направлении и, услышав мои шаги, обернулся.
- А… это ты… ты еще жив!?!… ты принял сока!?!… тогда понятно! – выдал он малопонятную мне череду фрагментов речи.
- Да… да я… – мимоходом не задумываясь, ответил я
и долго не раздумывая, спросил его про то,
что меня действительно интересовало:
- А расскажи мне побольше про этот остров
и этот сок, и почему он тебе больше не нужен
и зачем тебе этот мешок на голове?
- Ну, если ты так хочешь это узнать? – решил он удостовериться, чтобы окончательно убедиться.
- Да, я хочу! – окончательно убедил его я.
- Ну тогда слушай, – одобрительно сказал он и начал свой рассказ:
- Когда-то я был самым беспощадным и сильным воином одного из самых влиятельных племен на острове. Меня боялись
даже соплеменники, и к моему голосу прислушивался
даже вождь нашего племени.
Временами я чувствовал себя хозяином всего этого острова,
возможно не без помощи сока огненного цветка. Любые ограничения
и препятствия мне были не почём.
Но однажды… Я нарушил ограничение,
которое никто не желал нарушать. Я совершил непоправимое.
Я выпил сока больше, и тогда я увидел себя и этот чудовищный мир, погрязших в бессмысленном насилии. Я попытался поговорить, объяснить это кому-нибудь, но в ответ слышал лишь
одурманенное ДА Я ЗНАЮ.
Благодаря соку никто и не представлял себе другой жизни здесь. Никто не хотел другой жизни, где-то в другом месте.
Никто не хотел оставаться один,
что вскоре ожидало меня.
Я понял, что нет никакого смысла
в моих попытках, что-то кому-то объяснить. И уйти я тоже не мог.
По таким джунглям ещё и в кромешной темноте далеко не уйдёшь.
А здесь всегда темно. Точнее здесь еще есть хоть какой-то свет,
а там. Потому никто и не знает что там. Потому никто не может
с полной уверенностью утверждать, что мы именно на острове. Просто его всегда так называли.
Мне стало всё безразлично. Однажды я остался один на один
с соперником, который был намного слабее меня. Наверняка он понимал, что у него нет никаких шансов, и он погибнет. Даже
не смотря на воздействие сока, ему было страшно.
Это было очевидно.
У меня не было никакого желания лишать его жизни,
и я предложил ему мирно разойтись. Он посмотрел на меня,
как-то странно, но потом всё же пошел в сторону своего племени. Уходя, он всё время оборачивался, видно боялся, что я задумал
подло убить его в спину. Вероятно, мне могла прийти
такая мысль в голову раньше, но в тот момент
у меня появилась другая мысль.
Таким вот нехитрым способом, пользуясь своей репутацией
и влиянием, я мог не то чтобы спасти, но хотя бы ненадолго продлить множество жизней. Мои соперники, возвращаясь
к своим племенам, наверняка рассказывали придуманную по дороге историю про беспощадный поединок, в котором им героически удалось выжить и даже победить. Так или иначе, это вполне меня устраивало, ведь никто не мог узнать правду
и усомниться в моей беспощадности.
Да и кому здесь вообще нужна правда.
Всё шло почти хорошо, но однажды…
Однажды я увидел в небе сверкающую птицу.
В ней таилась какая-то сила. У меня появилась надежда.
Надежда покинуть это место навсегда. Возможно, эта сверкающая птица помогла бы мне, но пролетала она невысоко, и заметил её
не только я. Что не удивительно. Сверкающие птицы в чёрном небе нечастое зрелище в наших краях. Многочисленные копья полетели
в птицу со всех сторон, и одно из них достигло своей цели, а потом
и несколько других. Птица стала падать, издавая жалобный крик.
Я не теряя надежды спасти её, без промедлений побежал на этот крик в сторону предположительного падения.
Я спешил, как мог, бежал напрямик. Колючие заросли цепляли
мои доспехи, и срывали их с меня вместе с кусочками плоти.
Но я не чувствовал боли и злости.
Надежда давала мне силы.
А крики становились всё сильней
и всё более душераздирающими. Когда я, весь израненный
и обессиленный, добежал до места падения, было уже поздно.
Толпа воинов разорвали птицу на трофеи, которыми красовались друг перед другом отчасти разочарованные
слишком быстрой расправой.
Человек с мешком на голове замолчал, прервав свой рассказ. Мы стояли молча некоторое время.
- А дальше?... или это всё? – не выдержав, спросил я.
- Всё.. – неопределенно сказал он и продолжал: - дальше я выпил много сока огненного цветка. Я пробудил духов древнего зла дремлющих в нём. Воины, такие довольные своей добычей,
своей победой теперь заворожено наблюдали, как я превращался
в невиданное чудовище. Жить им оставалось недолго.
Я прекращал их жизни с крайней жестокостью, и ярость во мне
всё росла и росла. Ярость, которая позже нашла выход
на всём их племени, а потом и на соседнем.
Это была бойня слишком жестокая и
ужасная даже для этого острова.
Я так и не остановился бы, если б не ослеп от своей ярости настолько, что упал в глубокий ров. Я был опытным воином, но только там я встретил настоящего соперника. Только победив его
и став человеком, я смог бы выбраться из ямы.
Но я не знал, с чем мне придется столкнуться.
Оставшиеся в живых воины острова не стали меня убивать.
После столь ужасного побоища бессмысленные бои на острове прекратились на некоторое время.
Но потом всё постепенно забылось.
И, в конце концов, всё стало по-прежнему.
Ведь это место будто специально создано для …
- А ты выбрался изо рва и занялся прежним делом, спасал их от самих себя, спас меня! – продолжал уже я за него, показывая,
что не лишён проницательности.
- Что-то я не помню, чтобы я сказал, что выбрался изо рва! – холодно перебил он меня.
Смысл его слов до меня доходил не сразу.
Смысл, который совсем не укладывался в моей голове.
- Но как? – невнятно спросил я.
А он в ответ:
- Кажется, ты хотел узнать, что под этим мешком? – спросил он, взявшись за верхний край мешка одетого на его голову. И не дожидаясь моего ответа, он начал стягивать его вниз, стаскивая с себя.
Толи он делал это долго, толи каждое мгновение мне казалось вечностью. А он всё тянул, пока наземь не упала куча тряпья.
Я был готов увидеть всё что угодно, но только я не увидел ничего…
Передо мной ничего не было, только темнота.
Я всё не мог понять, что это было, что вообще происходит.
Я попытался найти, подобрать мешок, который упал вниз, чтобы удостовериться, что он был. Присел, протянул руку вперёд, но это была не моя рука, это вообще была не рука! Это была массивная, когтистая лапа, по локоть испачканная в почерневшей, засохшей крови. Ощупав свою голову и тело, я понял, что я зверь. В панике
я начал метаться из стороны в сторону. Вокруг были стены закаменевшей почвы и только там, где-то вверху
виднелся какой-то слабый свет.
Это был выход,
но мне было туда не добраться.
От отчаяния я сильно сжал свою звериную голову
и дико закричал, но наружу вырвался чудовищный рёв.
- Но как же? Как же? Я же не мог? Это не я!
- Нет! Я мог бы! Но это же не я!?! Но как я здесь оказался?
- Неужели это я!?! Но… кто тогда он? Нет! Это всё он!
- А кто он? Он это я? Нет!!! Но почему я здесь? и почему я это…?
- Нет! Он это я!?! Но как? Но почему? Нет!!!
- Это не я!!! Я не мог!!! Я ничего не делал!!!...
От всей этой путаницы в моей голове, я еще больше злился и еще меньше что-либо понимал. Я чувствовал себя зверем. Я был зверем.
И этот зверь был против меня сейчас. Гнев делал меня еще более беспомощным, я мог только дико выть от отчаяния.
- Нет! это всё сон!
- Этого просто не может быть!
- Я сейчас закрою глаза, а когда открою их, то окажусь,
проснусь в другом месте! Ведь раньше всё так и было!
Значит и сейчас получится!
Я сильно зажмурился, повторяя про себя:
- Это сон! Это сон и сейчас я проснусь!
Я открыл глаза…
Ничего… Ничего не произошло!
Всё те же тёмные, твёрдые стены вокруг.
- Нет! – вновь вырвался дикий рёв.
- Неужели это я? Но как я? И кто он? И как он… ?
Вверху послышался какой-то шорох, чьи-то шаги. Они приближались, пока не остановились у самого края рва. Потом послышался разговор.
- Совсем покоя от него нет! – возмущался кто-то гнусаво: - всё ревёт и ревёт, на весь остров шуму!
- Видно плохо ему там, внизу… Тяжело, – сказал кто-то другой низким басом, сочувствуя: - Давно он там… Страдает наверное?
- Давай поможем ему, - предложил гнусавый, но не успел я обрадоваться, как он добавил: - избавим его от страданий, завалим ров камнями, глядишь, и издохнет, и не будет шуму столько!
- Ах вы… - гневно подумал я: - живым решили зарыть!
Я мог лишь зареветь от своей беспомощности и злости.
- Вот видишь, как он сильно страдает! – вновь возмутился гнусавый: - сколько шума!
- Аж насквозь продирает! – пробасил второй.
- Давай уже заваливать! – торопился гнусавый.
Они решили не тянуть с моими похоронами и по окончанию их разговора на меня тотчас сверху посыпались камни. Я еле смог удержаться на ногах. Затем еще и еще.
- Неужели это всё?! – обреченно думал я:
- Неужели здесь всё и закончится, а я даже не знаю, почему я здесь?!
- А может, всё так и должно было быть?
Я уже не злился и не чувствовал боли от ударов, падающих на меня, камней. Они засыпали меня уже по пояс, но почему-то перестали. Вновь послышались знакомые голоса.
- Вроде затих. – пробасил один.
- Видно мы его зашибли… камнями-то! – прогнусавил радостно второй.
И они ушли,
а я ещё долго стоял,
засыпанный по пояс камнями.
Я не знал радоваться мне, что они не закопали меня здесь
или наоборот, горевать. Но для начала я решил выбраться из завала. И тут меня посетила одна мысль, от которой мне захотелось выть
с тройной силой, но не от злости на этот раз. Я стал чуть выше,
на шаг ближе к тому, чтобы выбраться отсюда.
Перспектива быть похороненным заживо под грудой камней, меня совсем не устраивала. Ведь я не зверь. Может для них я и зверь и
это даже хорошо. Иначе мне уж точно было не выбраться отсюда.
А я должен выбраться отсюда и убраться прочь
с этого проклятого острова. Всё равно куда.
Прочь отсюда.
На мой звериный призыв,
мои избавители вновь вернулись.
Они были сильно недовольны и в этот раз намеревались довести дело до конца, засыпав яму полностью. Не жалея сил они ещё быстрей забрасывали меня камнями. Это было совсем не приятно,
порой я даже представлял себе, как разорву их на части,
когда выберусь отсюда. Поддаваясь вспышкам ярости,
я терял контроль над собой. Мне трудно было
удержаться на ногах, что было чревато.
Я злился, но от одной только мысли, что они могут погибнуть
в бессмысленной борьбе друг с другом и я, возможно, так и останусь тут навсегда, мне становился ненавистен сам гнев.
Их работа кипела, камни сыпались и сыпались, и мне с огромным трудом удавалось выбираться из под завалов. Они трудились долго,
а потом вдруг остановились, видно устали.
- Ты смотри, какой живучий! – возмутился гнусавый.
Его фраза, насколько я понял, была обращена ко мне. Я посмотрел наверх и увидел их. До заветной свободы было уже совсем близко. Очевидно, что они испытывали страх перед моим внешним обликом, но убедившись, что находятся пока в недосягаемости для меня, они немного расслабились. Судя по всему заканчивать работу, они не собирались.
- Живой? – издевательски спросил гнусавый.
- Тебе же хуже! – тут же добавил он: - завтра мы придём
и заколем тебя копьями, а после разорвём на трофеи!
Потом они ушли.
Как только всё стихло, я попробовал выбраться, подпрыгивая вверх, стараясь зацепиться за край рва. Но это было бесполезно.
- Я должен как-то выбраться отсюда! – думал я.
Сдаваться было нельзя, ведь до свободы было совсем близко.
Другого шанса могло и не быть, даже если им не удастся убить меня, а наоборот мне их, это всё ровно не выход. Надо что-то придумать. Надо было выбираться отсюда. Времени на долгие раздумья не было, ведь скоро наступит завтра.
- А интересно, какое оно будет?
- Ведь до этого оно ни разу не наступало…
Я закрыл глаза и постарался его представить:
- Может это сверкающая птица?!
- Ты так и будешь там стоять или всё-таки войдёшь? – услышал я женский голос.
Я открыл глаза…
Свет в окне, девушка.
Всё остальное просто перестало существовать.
Хотел, было, я ей ответить, но…
- Да конечно нельзя же заставлять вас ждать! – ответил
чей-то мужской голос.
И я пошёл к ней, причём не сам, а как будто мною управлял кто-то сверху, как марионеткой, невидимыми нитями. И мне было всё равно. Ведь я шёл к ней. Я хотел быть ближе, а так было даже удобно с какой-то стороны.
Невидимые нити перенесли меня в помещение,
которое походило на кукольный домик. Всё было как-то
по игрушечному, как-то по фабричному. Но мне было всё ровно,
я чувствовал, что не это главное.
Потом мы долго разговаривали друг с другом, чьими-то голосами. Рассказывали друг другу о своих кукольных жизнях, кукольных делах, кукольных планах. И наши речи были какими-то шаблонными, скучными, пустыми…
Но я не слушал эти голоса.
Я хотел услышать другой. Ведь если один голос говорил за меня,
то другой говорил за неё. Мне хотелось узнать какая она та.
Та другая. Я хотел быть ближе к ней, узнать её, прикоснуться к ней. Но от пустой болтовни, ближе становились лишь куклы.
Я остался где-то в тени, где-то в стороне
и уже просто наблюдал за этим
банальным спектаклем.
Я смотрел на ту куклу, которой ещё недавно был я,
это был шаблон мужского пола, в шаблоно-костюме,
с шаблонно-улыбкой на шаблоно-лице, говорящий шаблоно-фразами. Да и девушка. Мне казалось, это была совсем не та,
которую я видел в окне.
- Но как же? Неужели нет той?! Другой! Но я же чувствовал?! – разочарованно думал я. А куклы хорошо играли, можно даже сказать идеально. Может, ими просто кто-то очень хорошо играл, преследуя собственные цели. Но кто? Уж точно не я. Я вообще начал чувствовать себя здесь лишним.
Я был просто зритель в этом театре. Я собрался уходить и оглянулся вокруг. Похоже, что я действительно находился
в театральном зале, заполненном до отказа людьми.
Постепенно мои глаза привыкли к полумраку зала
и в силуэтах я начал различать лица людей,
которые были просто поглощены игрой на сцене.
Ряды уходили вдаль от сцены пока не скрывались во тьме.
На одной стороне зала сидели одни мужчины,
а на другой одни женщины.
- Неужели им не наскучило сидеть здесь в темноте,
уставившись на сцену! – подумал я:
- Вышли бы лучше на свет, узнали бы друг друга ближе!
Друг друга настоящих!
Я уже собирался уйти, как вдруг на женской половине зала
я заметил её, девушку из окна. Я очень обрадовался и поспешил к ней. Но на границе между мужской и женской половиной зала я врезался
в невидимую преграду, прозрачную непробиваемую стену.
- Нет! Что это?! – раздосадовался я, ведь она уже была так близко. Я колотил кулаками по стене, разделявшей нас, надеясь привлечь её внимание. Но она сидела неподвижно, будто погружённая в забвение, не обращая ни на что внимания. А мне хотелось быть ближе к ней, хотелось рассказать ей о том, что я чувствую. Мне хотелось узнать кто она, узнать всё о ней. Мне хотелось прикоснуться к ней, хотелось быть ближе. Но мы становились дальше. Между нами росла какая-то пропасть, какая-то бездна. А я всё смотрел на неё, спешно пытаясь запомнить каждую линию её лица, каждую черточку. Я старался угадать кто она. А пропасть всё росла и росла, разделяя нас.
Мне хотелось быть всё ближе и ближе. Я чувствовал ужасную боль, будто от меня отрывают что-то очень дорогое мне, жизненно необходимое. Мы становились всё дальше.
Дальше друг от друга.
Я уже не мог увидеть её во мраке, но я чувствовал её, будто она была частью меня и что-то очень крепкое связывает нас ,
какая-то сильная связь.
Я чувствовал её всем своим существом, её, сидящую где-то там,
во мраке. Я чувствовал, что мы обязательно должны быть вместе. Мы должны быть одним целым.
Я всё еще искал её взглядом, но там была лишь темнота. Отчаявшись, убитый своей утратой, я упал и в поисках утешения заглянул в ту бездну, что разделяла нас. Что–то, однородной массой, кишело на её дне. Эта масса постепенно заполняла бездну, медленно поднимаясь к поверхности, одновременно нарастал какой-то шум, похожий на стоны и крики одновременно. Теперь я мог рассмотреть то, что кишело внизу, и это заставило меня почувствовать,
что-то ужасное и мерзкое внутри.
Эта масса. Эта груда половин человеческих тел,
которые непрерывно кричали половинами своих ртов.
Их будто кто-то или что-то разорвало вдоль тел ровно на половины, оставив ужасную открытую рану, которая не могла не приносить нестерпимую боль. Эти однорукие, одноногие полулюди
словно бились в конвульсиях, и всё повторяли кричать:
- Её нет! Её нет!!!
Некоторые пытались соединиться в одно целое, полноценное,
но, соприкоснувшись открытыми ранами,
тут же отталкивались друг от друга,
крича ещё громче:
- Её нет!!! Её нет!!!
Другие, в конец сошедшие с ума от боли,
пытались найти какой-нибудь другой способ соединиться,
и получалось что-то абсолютно непонятное, неописуемое, невообразимое и противоестественное.
- Её нет! Её нет! – раздавалось кошмарным криком отовсюду.
Я чувствовал, как пламя безумия испепеляет мой разум, всего меня.
- Её нет! Её нет! – било по мне, вышибая остатки жизни.
Я перестал вообще что-то понимать,
что-то чувствовать, перестал быть.
- Да нет! Ничего нет! – прошептал я и закрыл глаза.
Наступила тишина, покой,
пустота,
ничего…
Я открыл глаза…
Пепел… пепел вокруг…
Мне было всё равно… всё безразлично…
Рядом стоял великан, голова которого скрывалась в облаках.
В руке он держал посох.
- Я уничтожил этот мир для тебя, чтобы ты мог построить здесь свой! Ведь ты этого хотел? – доносилось откуда-то с неба.
- Но как? – безразлично спросил я
и мне было всё ровно ответит он мне или нет.
- Я научу тебя! – спокойно ответил голос с небес.
Потом великан вдруг поднял посох вверх и сильно ударил по пеплу
и из под него вдруг вылетел какой-то сверкающий кусочек.
Я подошёл и подобрал его. Это был кусочек чего-то прозрачного
и твёрдого, кристалл похожий на алмаз. Его форма была очень простой и понятной. Он вдруг растворился в моей ладони,
и я ощутил какую-то наполненость. Мне стало интересно,
что будет дальше. Ни слова не говоря, великан сделал шаг вперёд.
Шаг, который не шёл ни в какое сравнение с моими шагами. Прошло некоторое время, прежде чем я догнал его. Я бежал и думал о форме.
А он терпеливо ждал, не говоря ни слова. И вновь ударил он посохом
по пеплу. И я подобрал новый кусочек, такой же прозрачный и твёрдый, но немного другой, всё также несложной, формы.
И он также растворился в моей ладони. И я ощутил
ещё большую наполненость и интерес.
А потом мы шли и шли вперёд. Форма кусочков становилась всё сложнее и сложней. Я уже и сам начал удивляться тому, что был готов их понимать. Что-то очень важное наполняло меня и давало мне силы идти дальше вперёд.
Иногда я валился с ног от усталости, но когда приходил в себя,
то видел, что великан терпеливо ждал меня, не говоря ни слова.
И мы шли и шли вперёд.
Порой мне казалось, что этому не будет конца,
что я так больше не могу. Но познав что-то новое,
я обретал новые силы и был благодарен великану за то,
что он не оставил, не бросил меня.
Но он молчал, и мы всё шли
и шли дальше. Вперёд.
По пустыне пепла…
Пока однажды, не подошли к какому-то колодцу,
на который я не обратил почти никакого внимания,
разве что отметив его форму, форму деталей из которых он состоял. Какие-то кривые линии, сплошные неровности, зазоры и огрехи. Нет. Я стремился познать совершенство. Совершенство во всём.
Да и к тому же другая жажда мучила меня.
Жажда познания.
Великан поднял свой посох и ударил по пеплу.
Я подобрал прозрачный кусочек, который показался мне
хорошо знакомым. Это был кусочек самой простой формы, самый первый кусочек. Но на этот раз он уже не растворился в моей ладони. Я стал вглядываться в него, поднеся его поближе и заметил, что этот простой формы кусочек, состоит из кусочков самых разных форм. Точнее всего множества форм, которые я знал.
Я удивлённо поднял глаза вверх,
желая поделиться своим открытием с великаном, но его уже не было. Он куда-то исчез, а на его месте была лишь груда прозрачных кусочков всех известных мне форм. Мне захотелось создать своё, новое, совершенное во всех отношениях.
Я подошёл к груде кусочков и взял два из них в свои руки.
Не без усилия я соединил их в одно. Получилось что-то неуклюжее,
но я был и этому рад. Я творил. Творил и познавал что-то новое.
Я присоединил третий кусочек и получил уже что-то получше.
И с каждым разом получалось всё лучше и лучше.
Я создавал новые формы и изучал их.
Потом вновь разбирал и
начинал всё с начала…
Иногда я падал без сил,
но когда приходил в себя, то вновь принимался за дело.
Я хотел создать что-то совершенное во всём. И я собирал, изучал и разбирал и вновь собирал, создавая всё более и более сложные формы. Порой мне начинало казаться, что у меня ничего не получиться,
но желание, жажда не давала мне покоя. Колодец был рядом,
но другая жажда мучила меня.
Жажда творчества…
И я творил, думая о том,
что каждый раз становлюсь на шаг ближе к желанной цели.
Я работал всё быстрее и быстрее.
Всё более умело собирая кусочек за кусочком,
форму за формой. Я был уже близок.
Я чувствовал это.
Наконец…
Я стоял перед формой,
все линии которой выстроились в одну,
беспрерывную, бесконечно продолжающуюся линию.
Не хватало только одного кусочка. Самого первого кусочка.
Я держал его в ладони и сосредоточенно вглядывался в него,
спешить мне было уже не зачем, и я хотел насладиться моментом. Совершая подробный осмотр,
я обратил внимание на новую деталь, которую раньше не замечал. Эта простая форма состояла из мелких кусочков разных форм,
но каждая из этих форм состояла из ещё более мелких кусочков
одной формы. Формы, увеличенный вариант которой
стоял прямо передо мной.
Форма совершенства.
Я был где-то выше над тем,
чтобы ощущать обиду или грусть.
Я осознавал лишь то, что познание через сотворение
дало мне знание и возможность прикоснуться к совершенству.
Я присоединил последний кусочек и почувствовал
всю несокрушимость этого прозрачного
и ясного совершенства.
И я почувствовал всю пустоту этой вечности.
И я стал частью этой вечности.
Я стал этой вечностью…
RUS 63 2007.