Счастье в ладошке... (Верона Шумилова) / Проза.ру

            СТРАННАЯ ВСТРЕЧА

   Берестов, устроив Наталью Николаевну в гостиницу, уехал на работу, договорившись, что после работы он её проведает.
   С Клавдией Петровной, созвонившись, после обеда съездили на завод, и там познакомились с людьми, с которыми предстояла их запланированная работа. Так как времени почти не оставалось, начало её перенесли на завтра.
   «Вот она, Москва! – всматриваясь в огромные размеры улиц и площадей, восторгалась Наталья, добираясь в гостиницу. Вот она, Москва Горина! Где он? В какой точке огромного города он сейчас? Может, здесь, в метро? Вот на том эскалаторе ползет... А, может, стоит сзади и не видит её?
   Каков он в этой Москве? Завтра ему 35! Боже мой, 35! Половина жизни... Из них – четырнадцать наших!..»
   Наталья была счастлива: в такой день – рядом с ним, с Гориным! Никогда еще не было у неё такого счастья! Всегда в день рождения Горина его окружали друзья, знакомые, родственники. Она могла лишь наблюдать за торжеством через освещенные окна ресторана, что находился против её балкона – и сердце разрывала ревность: Горин, высокий, стройный, с темными вьющимися волосами, до невозможности красивый и важный, и рядом – другие женщины, а не она! Да чем же они лучше, – думалось ей тогда, - что имеют право сидеть с ним и ничем не платить за это? Разве они понимают цену этого счастья? И сколько и чем бы за него уплатила Наталья?..»
   И вот теперь... Целых три дня! С ним рядом!.. Боже, Боже! Она будет видеть его красивые глаза, слышать нежные слова и чувствовать его горячие, пламенеющие огнём, губы! Её обнимут его нежные руки, не жаждущие, а трепетные до одури, до истомы и до изнеможения... Она явно ощутит его жадный порыв овладеть ею и свой непререкаемый запрет на это... А, может, на этот раз и нет... Она может не устоять... Не справится со своим желанием и страстью... Годы ведь ждала!... Го-о-о-ды!.. Долгие трудные годы!
   Завтра, чуть свет, позвонит ему и, как бывало, первая поздравит. То-то удивится Горин! То-то обрадуется и в руках от невероятного душевного волнения может раздавить маленький телефон!..
   «Нет, всё-таки хорошо, что Горин уехал в Москву, - подытожила свою рвущуюся наружу неуёмную радость. – Ну, что нас там ожидало? Косые осуждающие взгляды? Нет! Завтрашний день стоит двух лет тоски и одиночества...»
   А под вечер в её комнату, полную радужных надежд, влетел Николай.
   - Наталья Николаевна! Моя карета к Вашим услугам!
   Разумеется, никакой кареты не было, но Наталья знала его шутки и тепло улыбнулась. А Николай продолжил:
   – У меня предложение: сейчас поужинаем. Я только с работы, а потом... Потом я выполню своё давнишнее обещание показать вам Москву. Собирайтесь быстро и без всяких возражений!
   Берестов вдруг заволновался.
   - Нет, нет! Не закалывайте в пучок волосы, Наталья Николаевна! Не надо!
   - Хорошо. Я только переоденусь... Сниму брюки.
   - И это не надо делать! Вы выглядите просто превосходно! Я бы вообще вам советовал носить только брюки: в них вам, Наталья Николаевна, чуть больше двадцати лет. Поверьте!
      Они вышли на улицу.
      Город – это не дома, не улицы, не деревья вдоль тротуаров, не зеленые парки и не сверкающая лента реки. Город – это люди, наполняющие всё вокруг живым смыслом и не поддающимся анализу содержанием.
   Николай Берестов любил Москву: за удачу в своей судьбе, за перспективу, которая открылась ему, и свет этой любви ложился на каждое здание, площадь и переулок, о котором он рассказывал Наталье Николаевне. От этого всё смотрелось иначе, и никогда прежде Москва не казалась ему такой красивой и по-домашнему уютной, как в эти минуты, когда рядом с ним находилась Наталья Николаевна.
      Калининский проспект с его шириной неба и лёгкостью громадин перехватил у Натальи дух ветром скоростей и симфонией звуков, и в то же время она, всегда чувствовавшая себя малявкой рядом с большими зданиями, здесь не казалась себе песчинкой, затерянной в хаосе.
   Купола Василия Блаженного в подсветке лучей заходящего солнца почудились огромными шишками ананасов, а Москва-река с упавшими на её дно красивыми разноцветными огнями напоминала детский калейдоскоп, которым Наталья восторгалась все детские и юные годы.
   Николай повел её на Воробьёвы горы. И тут же начался серьёзный «слепой» дождь, который поливал улицы и людей при слепящем солнце.
   - Наталья Николаевна, ну-ка, бегом за мной! – и Берестов схватил её за руку. Задыхаясь от бега и смеха, они спрятались под крышу одного из зданий с колоннами. Наталья впервые за долгие годы своей сложной семейной жизни отдыхала в свое удовольствие.
   Присели на ступеньки и, пока веселился дождик, разговаривали.
   - Николай, я тебе очень благодарна! Английская королева вправду и всерьёз позавидовала бы моему отдыху, - призналась Наталья, когда они уже поздно вечером возвращались домой, и в знак благодарности доверила ему свою тайну и тревоги: она вкратце рассказала о своих чувствах к Горину.
   Берестов немного смешался.
   - Я чувствовал, что между вами существует какое-то притяжение. Этого не заметить было нельзя! Когда я пришел в отдел, сразу же заметил вас, двоих... Но, признаться, не думал, что всё так серьёзно и так давно. Да и люди поговаривали...
   - Представь себе, Коля! – грустно улыбнулась Наталья. – Так вот случилось...
   - Горин – прекрасный человек, что тут говорить?!. Но если он выбрал для себя науку, то... то в его положении...
   - Что, то... то...? – перебив его, вспыхнула Наталья, ожидая какой-то правды от молодого человека. – Я жду совета!
   - Наука и женщины... Понимаете: обе требуют всего, а человек-то – один... Вот и получается: наука или женщина? Что перевесит?
   - Да... Но всё-таки... Ты же нашел время встретить меня и целый день быть со мной, а у тебя ведь та самая наука – аспирантура.
   - Я, Наталья Николаевна, наверное, несерьёзный... Кроме того, вы должны смотреть на всё реально. Есть три силы, разрушающие любовь: время, молчание и расставание. Загляните в себя: так ли всё сейчас, как было прежде?
   Наталья промолчала, ибо поняла: нет, не так! Совсем не так! Что-то случилось в жизни Горина... Что-то серьёзное и тревожное... Что именно? Что?..
   А рано-утром , едва только солнце подняло свои ресницы, была уже на ногах.
   Волновалась. Во-первых, номер телефона Горина старый, во-вторых, Вадима не видела более двух лет, не считая мимолётной встречи на первомайской демонстрации, где он был не узнаваем...
   «О эта встреча!..
   Наталья её помнит по сей день: помнит очень короткое, но такое яркое свидание с Гориным, что, казалось, ни один в мире человек не испытал такого счастья, а с ним и такого затмения ума и воли... Она тогда узнала от Горина, что он дома будет один. Как же он просил её забежать к нему! Как же просили об этом его влюблённые глаза! И она согласилась...
   Дома одевалась, как на королевский бал: взбила пышные светлые локоны, одела ярко-зеленое платье с кружевом под серо-зеленые глаза, и все украшения были в таком же цвете. Когда взглянула в зеркало, поняла: Горин будет в восторге, ибо на неё глядело роскошное молодое сознание с утонченным лицом и в роскошной бирюзовой оправе.
   Она взяла такси и подъехала к дому Горина. Спотыкаясь от волнения, поднялась на второй этаж и условным знаком постучала. Дверь тут же распахнулась, словно кто-то дежурил у двери.
   Горин взглянул на Наташу и ошалел от восторга:
   - Наташка! Ты – богиня! В мире не существует такого сложения и такой красоты одной женщины! Нет таких примеров!..
   - Ну, ну, не преувеличивай! – улыбнулась она серо-зелеными глазами.
   - Я всегда знал, что красивее тебя нет никого, но сегодня! Посмотри на себя: какая точёная фигурка, какая одежда и украшения, от которых теряешь силу, какие роскошные локоны с бирюзовыми листочками под цвет глаз!..
   - Горин! – перебила Наталья его восторги. – Я первый раз у тебя... Счастье-то какое! Я боюсь этого счастья, ибо оно может захлестнуть меня, а то и утопить.
   - Пусть! Пусть! Сколько можно любить, ждать и томиться?

   Вскоре они сидели за журнальным столиком и пили коньяк, закусывая конфетами и остро нарезанными дольками лимона. Горин чувствовал, что он сейчас сорвётся, обнимет свою богиню и бог знает, что с ней сделает, Но она, такая страстная, но такая, как и всегда, недоступная, сидела совсем рядом.
   И нельзя было преодолеть ему тот мужской порыв, за который он не мог отвечать: он силой привлёк Наталью к себе и стал целовать её глаза, губы, шею и, не стерпев, тут же рванул на её груди платье. Оголилась её грудь, чистая, свежая, юная...
   - О Боже! – застонал от бессилия Горин.- О Боже, дай мне силы не лишиться разума!
   Отстранив его руки, Наталья поднялась и застегнула на платье пуговички. Она сама была в нервном тике, но её женская воля, столько раз испытанная и проверенная в последнее время, взяла верх.
   - Не надо, Горин! – почти простонала она. – У меня муж и сын...
   Горин услышал, как стукнула дверь, и рядом с ним остался лишь аромат её духов и ухоженного тела...

            ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР

   Наталья еще долго сидела с закрытыми глазами, вспоминая ту единственную встречу, когда Горин был так близко с ней и смог бы её взять... Каков он сейчас? Что думает о ней? И думает ли? Может, всё забыл уже?..
   Набрала номер телефона. Трубку тотчас же поднял Горин.
   - Здравствуй, Горин! – Внутри так колотилось, что даже не поняла, прозвучал её голос или нет. Поняла лишь одно: голос её был не узнаваем..
   - Алло! Алло! – услышала в ответ. – Кто там?
   Наталья передохнула, пытаясь справиться с волнением. Ей не хотелось, чтобы Вадим почувствовал её лихорадку.
   - Здравствуй, Вадим! Поздравляю тебя с днем рождения!
   - Спасибо! Кто это? – голос Горина едва прослушивался, и всё же она узнала его. – Кто говорит со мной?
   Наталью словно ведром холодной воды окатили.
   - Что, не узнаёшь? Кто же еще может в такую рань позвонить тебе? Это... Это я... – Наталья проглотила комок в горле. - Я, Горин! – внутри кричали эти её слова, но на той стороне трубка почему-то молчала.
   «Боже мой! Да кто еще может сказать, кроме меня: «Это – я!» Сколько их есть, что не знаешь которая? Торопилась... Сюрприз... Подарок... Да он уже забыл, что я есть! А если и догадывается, то боится ошибиться перед той, другой, столичной.»
   Стыд, отчаяние и ревность раздирали её сердце и душу..
   - Это я, - задавленно повторила Наталья, а внутри всё кричало: «Да узнай же меня! Узнай!» - и не могла назвать свое имя. Казалось, если сделает это – тут же подпишет ему и себе смертный приговор, и вся сегодняшняя жизнь сошлась на этом приговоре: «Узнает или нет?»
   - Ну, ладно, хватит играть в молчанку! – сердито обронил Горин.- Кто звонит?
   - Наташа это... – упавшим голосом прошептала и почему-то захотелось тут же разрыдаться, чтобы со слезами вылить из себя целую емкость горечи.
      Не услышала, что ответил Горин, но поняла: он узнал её, но восторга не было. Стояла, словно пришибленная, и в голову лезла плохая мысль:
   «Может, это не Горин? Разве он смог бы вот так со мной разговаривать? Он бы узнал мой голос из миллионов голосов... Он бы кричал в трубку от радости... Он бы бежал тут же к ней на встречу, либо отчаянно звал бы её в сию же минуту к себе, домой... Без всякой оглядки... Без раздумья... Он бы басил, он бы разрывал воздух своим звонким голосом...»
   Всё вдруг показалось до ужаса нелепым: и её приезд, и этот слишком ранний звонок, и её многочисленные письма – и видела себя в эту минуту с протянутой рукой, ждущей подаяния.
   «Но надо же что-то делать!- кричало её сердце. - Надо как-то выбираться из этого унижения! Замять позор, в постель которого сама себя бросила...»
   - Извини, Горин, что так рано постучалась к тебе! Мы здесь с Клавдией Петровной в командировке. Прямо с утра едем на завод. Не хотелось звонить при ней... Ну, будь здоров!
   - Подожди! Наташка! – Горин словно проснулся, - Ты не сказала мне, где мы встретимся. Говори быстренько!
   - А ты разве спрашивал? – Наталья приходила в себя.
   - Ну, не надо так! Где устроилась?
   - Я – в гостинице, Клавдия – у своих родственников.
   - Знаю, Наташа. Она мне уже звонила.
   «Вот оно что!» - подумала Наталья и переспросила:
   - Звонила?
   - Да. Мне мама кое-что передала. Договорились сегодня встретиться.
   - Что ж, встречайтесь! До свидания!
   - Подожди, Наташенька! – закричал в трубку Горин. – Сегодня ведь мой день рождения! Но... но я действительно не могу назначить встречи в двух местах...
   Наталье стало неприятно: «С Клавой встреча... А со мной?.. Вот уважил...»
   - Извини, Горин! Я тогда не знаю, как быть... – бросила небрежно в ответ.
   - Как так не знаешь? – возмутился Горин. – Ты что с самого утра решила меня порадовать? Приехала с такими планами, что ли? Ты ли это, Наташка?!
   - Хорошо, Горин. Я приеду! – согласилась Наталья.