Щерба готов был пожертвовать годом свой жизни, чтобы эта дорога никогда не заканчивалась. Он обреченно ерзал в пробке на Ярославке, сажая аккумулятор. В офисе его давно ждало новогоднее застолье, больше походившее на поминки. Поминали журнал. Уже ни для кого не было секретом, что деловое издание испустило дух - оставило своих владельцев под грузом невыплаченных гонораров и налогов.
- Елки зеленые! – выругался Щерба, резко прижав тормоз.
Оранжевая «Ауди» впереди сделала неуклюжую попытку вырваться из потока. Ее передние колоса угодили в серую кашу на обочине, задние пошли юзом, и в лобовое стекло «Форда» Щербы ударил фонтан грязи. Движение на Ярославке окончательно встало.
- Чертяки китайские!
Вышло совсем беззлобно. Даже ласково. Щерба почувствовал благодарность незадачливому водителю «Ауди». Перегородив дорогу, он продлил отсрочку перед встречей с учредителями почившего журнала.
Нет, эта встреча ничем не угрожала ни жизни, ни здоровью. Ожидалась всего лишь очередная порция тоскливых вздохов и вялых попыток найти выход из сложившейся ситуации. Ситуации, которую как нельзя точно описывало слово «задница». Родиону Щербе предстояло провести пару часов в редакции, где витал запах Оливье из пластиковых контейнеров и тяжелый спиртной дух. Журналисты, наверняка, примут лишнего и учинят допрос, ждать ли им зарплаты до праздников? Директор по продажам и главный редактор будут стыдливо прятаться за худую спину Щербы, а Щерба – многозначительно улыбаться, мол, не переживайте, на мели не оставим.
Какой там не оставим! Где бы самому парой штук разжиться? Рекламных денег, собранных перед Новым годом, еле-еле хватило, чтобы расплатиться с типографией. А заброшенное с появлением журнала личное маркетинговое агентство Щербы, год как не давало прибыли. Малый бизнес, особенно консалтинговый, не прощает инертности. В этом деле, чтобы сдвинуться хотя бы на шаг, нужно бежать со всех ног, а Родион уже давно не просто стоял на месте – шел в другую сторону.
Последние дни он все чаще спрашивал себя: «Появись возможность отмотать бобину времени и вернуться на два года назад, стал бы он затевать этот проект? Рискнул бы выдергивать с нагретых мест Сашку Невского – талантливого арт-директора, Пашку Шостока - старшего менеджера по продажам с шилом в пятой точке, и Валюху Якиманова – умного как сто чертей редактора. Стал бы? Щерба морщился, словно от зубной боли, и признавался: да! Да, хотя бы потому, что минувшие два года были наполнены смыслом, а редакционный ящик пух от писем читателей.
В эти двадцать четыре месяца уложилась целая жизнь. Не маленькая такая жизнь – лет в семьдесят. В ней была серия статей, испортивших бизнес психологической секте с филиалами по всей стране, череда интервью с первыми лицами столпов отечественной экономики, война с рейдерской конторой и бесконечное количество рукопожатий с людьми, которые никогда не узнали бы о существовании Родиона Щербы, не будь журнала. В нее уместилось большая победа и огромное поражение. Дьявол побрал бы этот кризис!
Салон автомобиля наполнили кладбищенские стоны.
- Я! – Щерба прижал к уху коммуникатор.
- Когда будешь? – унылая интонация Якиманова подсказывал, что журналисты успели дойти до кондиции, и главный редактор ждет подкрепления в виде генерального директора.
- Валь, в пробке толкусь!
- В такое время? – в голосе редактора прозвучало сомнение.
- Не веришь что ли? Загляни в Яндекс – посмотри, сколько баллов на Ярославке.
Небольшая пауза, и Якиманов снова заговорил. Температура его тона понизилась еще на десять градусов.
- Два балла. Ярославка почти свободна. Так, когда ты будешь?
Щерба попытался ответить что-то в меру грубое и предложить подъехать - полюбоваться на эти «два балла», но в коммуникаторе повисла глухая тишина. Связь оборвалась.
- Вот уроды! – повторный вызов не дал результатов. Антеннка в углу экрана оказалась перечеркнутой. Сигнал пропал, - Паразиты, мать вашу!
Кого он имел в виду, Щерба и сам не знал. В его представлении где-то далеко в светлом офисе с зеркальными полами и хромированными светильниками сидели уроды-паразиты, задумавшие испортить ему жизнь. Не только глобально, но и по мелочам. Надо же было отрубить связь в такой неподходящий момент. Теперь Валька подумает черт знает, что. Впрочем, уже думает. Все они, вчерашние друзья, сегодняшние собратья по несчастью, размышляли, какой леший дернул их сесть за баранку этого пылесоса! Тревожно молчали, пристально смотрели на виновника их бед, то есть Щербу, и мечтали сдернуть с тонущего корабля без потерь. Финансовых потерь.
Но без них, родимых, не получалось. У каждого из учредителей была своя маленькая доля в бизнесе. Родион не придумал другого способа уговорить их войти в проект, как поделиться будущими прибылями, а заодно и будущими убытками.
«Ауди» наконец-то вернулась в строй, и бесконечная автомобильная змея поползла дальше. За окном валил снег, подсвеченный желтыми фонарями. Густой занавес рыжих хлопьев полностью скрывал здания вдоль дороги. Щерба мог разглядеть только земляной откос, покрытый белой простыней, сквозь которую пробивались кустики черной травы. Родион протяжно вздохнул и почесал залысину на лбу. Кажется, за последние полгода она продвинулась к макушке еще на сантиметр. Все от нервов и нерегулярного питания. Эх, сейчас бы к родителям под Смоленск!
Пространство вокруг машины нервно гудело и ругалось. У водителей начинали сдавать нервы. Щерба посмотрел на часы. Не слабо! Он маялся в пробке уже сорок минут. Еще полчаса и можно в офис не ехать, а с чистой совестью возвращаться домой. Вот только из этой ловушки так просто не вырвешься. До ближайшего съезда около километра, а поток почти не двигается.
Снег тем временем с каждой минутой становился гуще. Родиона охватило сосущее чувство. Ему вдруг показалось, что нет вокруг никакого города. Дома, площади, станции метро внезапно исчезли, растворились в снежной мгле, и осталась только дорога. Бесконечная дорога сквозь пустоту. А на дороге пробка. Если бы Родиону поручили придумать ад для водителей, он придумал бы его таким.
Тревога усилилась, когда Щерба обратил внимание на одну странность. Вид за окном «Форда» не менялся вот уже минут тридцать. Вдоль обочины по-прежнему тянулся травяной склон. Его длина, насколько помнил Родион из ежедневных поездок в редакцию, не превышала и сотни метров. Даже если учесть улиточную скорость, с которой текла автомобильная река, он давно должен был остаться позади.
- Чудеса в решете! – поделился Родион с носатой ведьмой, болтавшейся на шнурке под навигатором. Ведьма хитро промолчала.
Прошло еще полчаса. Потом час. Два. Ничего не изменилось. Снег продолжал надежно скрывать в наваристом бульоне ночную Москву. Снаружи полз набивший оскомину склон. Очень хотелось есть. Сотовый молчал.
Настроение Родиона прошло через несколько стадий. Облегчение от того, что праздник закончился без него, растерянность, раздражение, тихое бешенство, громкое бешенство и снова растерянность. С водителями в соседних машинах происходило нечто подобное. Они останавливались и выходили на обочину, чтобы разглядеть впереди конец своих мучений. Щерба тоже опустил стекло и по пояс высунулся из окна. Вдохнул влажного холодного воздуха, вперемешку с крупными снежинками и выхлопными газами.
Ничего. Снег и вереница красных огоньков задних фар, уходящая в бесконечность. Появилась крамольная мысль, бросить «Форд» и попытаться вскарабкаться по заснеженному откосу. Острый голод подливал масла в огонь, нашептывая, что где-то рядом есть автобусная остановка, а на ней ларек с шаурмой и горячим чаем в бумажных стаканчиках! Только как быть с машиной? Не оставлять же посреди дороги. И потом эта пробка должна когда-то кончиться!
К двум часам ночи до Родиона дошло: пробка никому ничего не должна. Она не имела начала и конца. Мир вышел из пробки и, спустя миллионы лет, в нее вернется. Пробка была единственной реальностью, данной в ощущениях. Она плыла в необъятном океане вечности на кожистых спинах задумчивых слонов, а те, в свою очередь стояли на панцире гигантской черепахи. Мимо летели лобастые рыбы, похожие на пираньи. Одна посмотрела на Щербу и улыбнулась скромной улыбкой директора офисного центра, где располагалась редакция журнала. Родион виновато улыбнулся в ответ – он уже три месяца не платил аренду. Директор-рыба презрительно поморщился, открыл зубастую пасть и проглотил тусклое оранжевое солнце…
- Эй, парень, уснул что ли? – в окно барабанил дородный мужчина. В первый момент Щерба увидел через стекло пуговицу на темно-зеленом кашемировом пальто. Она как раз находилась на уровне его лица. Потом незнакомец наклонился, и золотистый свет фонарей залил упитанную физиономию в обрамлении аккуратной русой бородки. Хозяйская уверенность во взгляде и увесистый золотой перстень на пальце заставляли думать, что возле «Форда» стоит владелец преуспевающего бизнеса. По профессии, наверняка, юрист. Родион обычно с легкостью вычислял юристов, журналистов и программистов. Эти профессии удивительным образом оставляли отпечаток на внешности человека.
Оторвав взгляд от кашемирового пальто, Щерба посмотрел вперед. Оранжевая «Ауди» маячила в полусотне метров. Похоже, он и впрямь не заметил, как задремал.
- Прошу пародону, - пробормотал Родион и приготовился тронуться с места.
- Погоди. Сесть к тебе можно?
- А?
- У меня жена за рулем. Моя машина сразу за твоей. Поговорим?
Сзади, укрытый снежным пледом, стоял темный «Мерседес». За лобовым стеклом угадывалась женская головка. Жена незнакомца была блондинкой.
- Ну, садись.
Мужчина, покряхтывая, втиснул свое пухлое тело в пространство между креслом и бардачком. Первым делом нажал на регулятор, заставив сиденье отъехать назад. С облегчением вздохнул и протянул руку для пожатия.
- Николай.
- Родион.
- Вот что скажи, Родион, у тебя сотовый работает?
Щерба глянул на экран мобильного.
- Нет. Сигнал не проходит.
- И у нас с женой такая же досадность. Давно связь пропала?
- Полдесятого. Я как раз разговаривал.
- Полдесятого, значит? Так и у нас что-то около того! - Николай расстегнул пальто, обдав хозяина автомобиля теплой волной запаха мужской туалетной воды. – Есть мыслишки-то по поводу этого... э-э-э транспортного безобразия?
- Крупная авария. Теракт. Черт его знает.
- А телефоны почему не ловят?
- Ну, может, у сотовой компании проблемы, не связанные с пробкой…
- У тебя какой оператор?
- Билайн.
- А у меня – МТС, у жены – Мегафон. И у всех разом случились проблемы? Ох, сомнительно, Родион. Нет, тут что-то другое. Кстати, радио тоже не работает. Ни у меня в машине, ни у ребят, что за нами едут, - Николай сочувственно покосился на пустое гнездо для автомагнитолы, но спрашивать ничего не стал. И хорошо – Щербе было бы неприятно признаться этому холеному мужику, что ее вытащили две недели назад, а на новую денег нет. Слава богу, хоть на замену разбитого стекла удалось наскрести. – И от навигаторов никакого проку. Три часа назад до поворота оставалось чуть больше километра. Мы за это время вон сколько осилили, а на дисплее ничего не изменилось. Как будто на месте стоим.
Щерба и сам давно понял: с навигатором твориться неладное. Вот только никак не хотел признаться себе, что неладное твориться еще и с пространством. За эти несколько часов они должны были миновать с десяток разных съездов с Ярославского шоссе.
- Есть версии?
- Ни одной, - Николай с нежностью погладил свою бородку, - Ни одной вменяемой.
Извините, остальной текст изъят из публичного доступа по договору с редакцией журнала "Полдень, 21-й век".