14.
- Злоумышленники в составе: человек никому не известный – один, собака большая лохматая – одна, обвиняются сим досточтимым собранием в использовании недозволенного злонамеренного колдовства и причинения ущерба жителям славного Туулеба. Об этом заявляю я, ревнитель и хранитель устоев и традиций северной части достославного графства Зарлин Лютиус Привер. Злоумышленники, вам есть, что сказать в свое оправдание?
- М-у-у-у-у-у. Р-р-р-р, м-у-у-у.
- Так я и думал, вам нечего сказать.
Что бы мы интересно могли сказать? С завязанным ртом говорить довольно затруднительно. Будь ты человек или собака, самая что ни на есть говорящая. Рычал, разумеется, Дим. Другие же непонятные звуки издавали мы оба.
Это же надо было так попасться. И я тоже хорош, обрадовался нашему счастливому приземлению после полета из замка Баралора и совсем потерял бдительность. Но кто бы мог подумать? Насколько я понял из рассказов Дима, колдовство в этом мире вещь довольно обычная. А нас в нем обвиняют. Да еще и не в каком-то, а недозволенном. И с причинением ущерба. Кому мы успели причинить ущерб? Разве что Баралору. Но и не похожи здесь собравшиеся на его защитников. Он и сам далеко не промах, не стал бы подряжать этих людей для нашей поимки. Да и когда? С момента, когда мы покинули замок колдуна, прошло всего два дня. Баралор, если и успел вернуться, то организовать такие широкомасштабные поиски точно не смог бы.
- Может, мы отвезем их в Зарлин? - предложил помощник Лютиса, - Сдадим там магу, пусть он разбирается, что к чему.
Очень разумное замечание. Мы с Димом замычали и усердно закивали головами.
- Не говори ерунды, Арчи. Зачем беспокоить мага? И так все абсолютно ясно. Они виновны и даже не пытаются это отрицать.
Мы сидели связанные на центральной площади поселка со странным названием Туулеб. Вернее сидел я, Дим лежал – сидеть со связанными лапами собаке неудобно. Любопытные жители поселка толпились поодаль, наблюдая за этой странной картиной.
Ох, уж этот Туулеб. Знали бы мы, лучше обошли бы его стороной. Но кто же мог предположить, что люди здесь так впечатлительны. И то, что здесь находится этот, как его, ревнитель и блюститель Лютис Привер. Обрадованные счастливым избавлением от навязчивой компании Баралора, мы по доброте душевной не придали слишком уж большого значения испуганному нами крестьянину и отправились прямо по дороге к ближайшему населенному пункту.
- Дим, ты, что хочешь на ужин? – поинтересовался я, поспешая следом за моим мохнатым другом к дороге.
- Окорок.
- А еще что?
- Еще один окорок.
- Тьфу на тебя. Совсем никакой фантазии.
- Какая может быть фантазия, если у нас больше ничего нет? Разве что еще колбасы.
- Ну, так-то да. Я имел в виду, если мы доберемся до населенного пункта, можно будет зайти в закусочную, или что там попадется.
- Попадется-то, непременно что-нибудь. Вот только чем мы будем за обед платить?
Это да, денег у нас с собой не было.
- Слушай, а тебя как в собаку превращали? Вместе с карманами, или нет?
- Это ты к чему?
- Да вот думаю, когда тебя расколдуют обратно, будут ли у тебя в карманах деньги?
- Не знаю, - сказал Дим, чуть подумав, - я даже не уверен, будут ли у меня карманы. Я уснул, и само превращение не видел. В любом случае, сейчас у нас денег нет.
Дим подпрыгнул несколько раз. Наверное, чтобы убедиться, что денег при нем действительно нет.
Я вздохнул. Да, без финансовых средств путешествовать печально.
Были ли у Баралора деньги? Очень даже может быть, но шарить по ящикам в их поисках я посчитал ниже своего достоинства. Достоинство, оказывается весьма дорогая вещь. Вот только платить за него приходится нам, вернее расплачиваться. В частности сейчас невозможностью наведаться в трактир. А что поделать, оно того стоит. Быть может, это единственное, что есть у нас с Димом кроме нескольких стикеров и сумки с продуктами.
- Дим, ты, что умеешь делать? – поинтересовался я.
- Читать и писать на нескольких я зыках. В том числе на древних.
Да, с образованием у него все в порядке. Очень полезные умения, вот только не сейчас.
- Боюсь, нам это не пригодиться. Вряд ли у крестьян найдутся древние манускрипты. А на счет писать, ты вроде как-то уже пытался.
- Да, писать, пожалуй, временно не получиться, - согласился Дим, - Еще могу слагать стихи и составлять прошения.
- Прошения в стихах - это круто. При случае продемонстрируешь?
- Вообще-то я то и другое делал по отдельности. Но если хочешь, можно и совместить.
- А что-нибудь более приземленное?
Дим задумался минут на пять, прикидывая варианты применения своих усилий.
- Знаешь, в моем теперешнем виде многие умения становятся несколько труднодоступными. Разве что наняться в охрану?
- А что, мысль интересная. Вид у тебя более чем внушительный. Сделай серьезное выражение лица, то есть морды.
Дим нахмурился, отчего меня чуть не разобрал смех. Вид собаки, выглядевшей как размышляющий философ, был весьма удивителен.
- Ну как? – поинтересовался мой мохнатый друг.
- Впечатляет. Если потренируешься, будет вообще замечательно.
Мы шли по утоптанной грунтовой дороге. Миновали небольшую речушку, перейдя ее по деревянному мосту, и расположились на ночлег в рощице. Блуждать в темноте в поисках пристанища не хотелось.
Небольшой костер согревал меня с одной стороны, с другой – густой мех Дима. Так я с удовольствием и проспал до утра. Не слишком уютно, но с полным ощущением свободы, вольного ветра и запаха костра.
Позавтракав остатками колбасы, мы испили воды из речки и тронулись в путь. К поселку, который при свете дня, стал виден совершенно отчетливо. Знай мы о нем, могли бы дойти еще вчера. С другой стороны, заявиться в село среди ночи было не самой хорошей идеей. Вот с утра – совсем другое дело.
Встречные крестьяне раскланивались с нами и провожали настороженными взглядами. Что за почтительные люди.
- Дим, ты посмотри, как меня здесь приветствуют.
- Почему это тебя?
- Как почему? Это же я иду в сопровождении такой огромной собаки.
- Логично, - согласился Дим.
Так все и продолжалось, пока мы ни вышли на главную площадь поселка. Вообще-то она была единственная, но так уж жители поселка с названием Туулеб ее называли – главная. Не могу заподозрить их в большой оригинальности, но кто позволит отказать им в этом праве?
- Добро пожаловать, достославные путешественники.
Я оглянулся в поисках еще каких-нибудь путешественников кроме нас с Димом. Никого. Неужели этот славный сухой долговязый человек с коварной усмешкой на лице обращается к нам? Его невысокий помощник держал свиток бумаги и перо с таким сосредоточенным выражением лица, будто готовился записать все, что мы скажем в ответ как непреложную истину.
- Спасибо, конечно. Только мы не ждем никакой встречи. Вы случайно не перепутали нас с кем-нибудь?
Помощник зашуршал с беспокойством бумагой. Наконец, найдя что-то ткнул пальцем и долговязый, кивнув: «Все точно. Человек никому не известный – один, собака большая лохматая – одна».
- Похоже, что встречают действительно нас, - проговорил Дим.
Долговязый с помощником подпрыгнули. Они что, говорящих собак не видели?
- Позвольте угостить вас по поводу прибытия в славный поселок Туулеб, - долговязый сделал жест в направлении открытой двери, из которой доносились вкусные запахи. Ага, видимо, это местный трактир. И вывеска есть – «Соленый ветер». Очень романтично.
Встречающие пропустили нас вперед. Интересно, с чего это они решили нас встретить? И стоит этим поинтересоваться сейчас или лучше это сделать после обеда?
Как в воду глядел – интересоваться надо было сразу. Потому как после, этого сделать мы просто не успели.
- Ваша собака пиво пьет? – поинтересовался долговязый.
- Вообще-то, она не моя. В смысле, он мой, конечно, но не собственность, а друг. Дим, ты пиво будешь? Если нет, то я могу выпить обе кружки.
- Пиво? – Дим зажмурился мечтательно, - Буду.
Лучше бы он отказался. Тогда хотя бы один из нас остался в не спящем состоянии и смог за нас постоять. Ах, этот коварный блюститель Лютис и его менее коварный помощник – Арчи. Почему менее? По крайней мере, он хотел отвезти нас в город. Лютис же был за то, чтобы расправиться с нами на месте.
- И все-таки, господин блюститель Привер, мы не можем исключать возможности ошибки, - заявил помощник Арчи.
- Не вижу смысла. Но если Вы настаиваете, можем провести испытание – кинем их в озеро. Если обвиняемые не прибегают к недозволенному колдовству и не являются прирожденными магами, то они пойдут ко дну. Ну, а если выплывут – значит виновны.
Это что еще за самоуправство? Кто позволяет себе честных граждан кидать в озеро? Мы с Димом запротестовали. Нет, вообще-то я плаваю неплохо, Дим в образе собаки должно быть тоже, у собак это в крови. Вот только у меня были сильные подозрения, что кидать нас собрались в воду, так как есть – то есть связанными. И стоило для этого покидать замок Баралора?
- Граф, граф, - это слово пробежало как ветер по толпе, собравшейся на нас поглазеть.
Относилось оно, судя по всему, к человеку, только что въехавшему на площадь в сопровождении двух верховых стражников. Граф Зарлин был статен и породист, да простит он меня за столь сомнительное выражение. Но это было именно так. При одном взгляде на него чувствовалось, что он потомственный дворянин, как минимум, в десятом поколении. Подобная смесь властности, снисходительности и благородства, что читалась в его взгляде, не берется из ничего. Такое впитывается с молоком матери и лишь крепнет с годами. Годами, кстати, он был уже немал – зрелый мужчина в полном расцвете сил.
- Что здесь происходит? – спросил граф, не слишком напрягая голос. Тем не менее, его услышали все, собравшиеся на площади.
- Мною пойманы две сомнительные личности, обвиняющиеся в недозволенном колдовстве и причинении ущерба местным жителям, - заикаясь, проговорил Лютис Привер.
- В чем именно они обвиняются? – полюбопытствовал граф.
Лютис отобрал от Арчи бумагу, зашелестел ею, отыскивая нужное место: «Вот. Человек обвиняется в том, что летел по небу верхом на собаке. Собака большая лохматая здесь присутствует».
Мы с Димом замычали, пытаясь опровергнуть это нелепое утверждение, а Лютис между тем продолжал: «Тем самым вышеназванные испугали жителей ближайшего к Туулебу хутора. Отчего у коров на целый день пропало молоко. Затем злоумышленники разбросали по полю скирду с соломой и оставили сторожить ее невидимое чудовище. Которое набросилось на подоспевших хуторян и нанесло побои двоим из них. В неравной битве чудовище было повержено».
Меня разбирал смех, несмотря на то, что ситуация совсем к этому не располагала. Это что же, они воевали с моим дельтапланом? Наверное, споткнулись и понабивали себе шишек.
- Что говорят обвиняемые в свое оправдание? – поинтересовался граф.
- Обвиняемые свое вины не отрицают.
- Ты тупица, Лютис. Как они могут отрицать, если у них завязаны рты?
Граф сразу стал мне симпатичен. Сразу видно – человек разумный. По крайней мере, он последователен.
Я взглянул на его ауру. Среди полного разнообразия цветов преобладали синий и оранжевый. Что говорило о холодной рассудительности и горячем темпераменте графа. Как эти два качества уживались в нем? Впрочем, какой только смесью характеров не наделяет человеческих существ изобретательная природа.
Я взглянул на ауру Лютиса. Надо было сделать это сразу. Сколько тренировался, пытаясь разучиться видеть ауры, а вот о том, что можно на них посмотреть, позабыл. Преобладание грязно фиолетового говорило о коварстве и недальновидности блюстителя Лютиса.
- Развяжите, - граф сделал жест рукой в нашу сторону и помощник Лютиса Арчи бросился выполнять его распоряжение.
Фух, как здорово снова не быть связанным. Дим разминал лапы, видимо ему тоже надоело лежать неподвижно. Одним глазом он недобро косился на злонамеренного блюстителя. Лишь бы он не собрался его покусать до той поры, когда нас признают невиновными.
- Что Вы можете сказать в свое оправдание? – поинтересовался граф.
- Абсолютно ничего, - ответил я.
- Вот как?
- Да, это именно так. В свое оправдание может говорить лишь виновный. Мы же с Димом не виноваты ни в чем из вышеперечисленного.
- Да, не виноваты, - подтвердил Дим.
Граф удивленно вскинул брови. Видимо он тоже не ожидал, что собака тоже будет говорить.
- По воздуху летали? – злорадно заявил Лютис, грозя в нашу сторону кривым пальцем, - Или вы это тоже будете отрицать?
- Разве ж запрещено летать по воздуху? Так можно всех птиц обвинить в злокозненном колдовстве.
На площади послышались смешки. Крестьяне стали переглядываться. Вместо ожидавшейся расправы, развивалась история совершенно другого плана.
- Птицы есть создания летающие, - заявил Лютис, - колдуны же летают на драконах или сами по себе.
Сами по себе – это на невидимых конструктах, как я понимаю. А на счет драконов как? Интересно, это конструкты видимые? Или, в самом деле, драконы? Я бы не удивился ни тому, ни другому.
- Но никто не летает верхом на собаке, - обличающим голосом провозгласил Лютис.
- А Вы пробовали?
- Ты. Пфы. Они, - блюститель брызгал слюной, возмущенный таким кощунством.
- Успокойтесь, любезный. Я не предлагаю Вам летать на собаке. Всего лишь хотел узнать, на чем основывается Ваша уверенность.
Граф улыбался, глядя на растерянный вид Лютиса. Пфы, пфы, и этого человека назначили блюстителем….
- Об этом все знают, - наконец выдал Лютис на всеобщее обозрение свое заключение.
Да, с такими аргументами не поспоришь. В том смысле, что это вообще не аргумент.
- Я мог бы поспорить, но не стану. Дело в том, что я вовсе не летел верхом на собаке. Нет, в случае сильной необходимости Дим мог бы меня покатать на себе.
- Мог бы, - подтвердил Дим, - но только по твердой земле.
- Вот именно. У собак, любезный Лютис, крыльев нет, и летать они не умеют.
- Но как же? – Лютис непонимающе крутил головой, - Но ведь….
- Вот так и бывает, когда берутся судить о том, в чем не имеют ни малейшего понятия.
Лютис перевел растерянный взгляд на графа, ища у него поддержки. Напрасно.
- Значит, опять торопишься? – граф нахмурил брови. Ничего хорошего Лютису это не предвещало.
- Так что там с этими полетами? Были они или нет? – это уже к нам.
- Были. Но с помощью простейшего механического устройства. Не знаю, что здесь можно назвать колдовством, тем более недозволенным? Разве что то, что устройство было невидимым? Но, насколько я знаю, создание простых конструкций с помощью силового поля – это вообще из разряда умений операторов начального уровня.
Лютис погрустнел. Дело поворачивалось совсем не так, как он предполагал. Никакого недозволенного колдовства оказывается, не было и в помине. Было самое что ни наесть дозволенное, причем из разряда самого простейшего.
- А как же нападение на хуторян невидимого чудовища? – использовал Лютис последний аргумент.
- Это вообще из разряда басен. Нет, можно конечно, наступив на грабли, утверждать, что они напали сами. Но я бы таким рассказам не верил.
Крестьяне толкали друг друга и весело посмеивались. Видимо, пример пришелся к месту. Граф тоже улыбнулся.
- Лютис, твои выходки мне надоели, - делано нахмурив брови, заявил граф Зарлин, - так ты когда-нибудь поссоришь меня с магами. Все, сдавай дела Арчи. Что с тобой делать, я решу позже.
- Господин граф, пощадите, - Лютис грохнулся на колени и принялся отбивать поклоны.
- Пощажу, пощажу. Вот только сначала накажу. Некогда мне с тобой спорить, сдавай дела. Нет больше для тебя служебного поручения.
- Он больше не на службе? – на всякий случай поинтересовался я.
- Совершенно, - подтвердил граф.
- Дим, теперь ты можешь сказать гражданину Лютису все, что ты думаешь о его хамском поведении.
- Р-р-р-р-р, - Дим оскалил зубы и облизнулся.
- Господин граф, господин граф, мама-а-а-а.
Оказывается, этот Лютиус бывает очень даже резв. Дим полчаса гонял его по поселку, изодрав в клочья куртку. Успокоился он лишь тогда, когда загнал бывшего блюстителя в озеро – то самое, в которое Лютис предлагал бросить нас с Димом.