14. Пьяная уха и археологи поневоле

Владимир Теняев
… Вечером рухнул спать, донельзя довольный тем обстоятельством, что  проблемка успешно решена, и имеется реальный шанс, что за оставшееся время удастся выловить крупного осетра. А в крайнем случае, если отбросить мои понты и закидоны, то заготовленной рыбы вполне хватит, чтобы удивить и всю родню, и даже их соседей. По крайней мере так втолковывали друзья на рыбацком, простом и незатейливом языке.

Спали в избушке, похожей на охотничье зимовье. Стол и нары, сколоченные из досок. Это – вся мебель. Маленькое окошечко и печка. Минимум удобств, но именно то, что и требовалось для кратковременного пребывания и принятия пищи. Разлёживаться и рассиживаться недосуг. Люди, находящиеся на промысле, должны не о высоком и философском смысле жизни думать, а выполнять тяжёлую и однообразную работу. Если работу сделать плохо, тогда потом сам о себе всё узнаешь, до мельчайших тонкостей! Сначала от напарника, потом от начальства, а вскоре и от семьи, когда зарплату принесёшь...
 
Вечера скоротечно пробегали, похожие один на другой. Ленивое переругивание, подколки, парочка анекдотов «с бородой», обсуждение дня текущего и планов на завтра. Куда предстоит переставить сети... Рыбаки казались неутомимыми, необычайно выносливыми и рациональными. Стиль жизни – следствие выполняемой работы и установленного режима труда и отдыха. Минимум строго рассчитанных усилий, то есть экономия сил при максимальной отдаче и очень высокий КПД! Кое-что пытался перенять и копировать, но особых навыков, как и положительного результата, пока не приобрёл. Любая копия всегда хуже оригинала. Хотя мне-то казалось, что со стороны уже выгляжу солидным, суровым, бывалым, тёртым калачом, повидавшим жизнь, и сразу можно определить, что я только что «из лесу вышел»...


Утречком с признаками рассвета рыбаки дружно подхватывались и по-военному быстро и ловко собирались на работу. Завтрак, чай, сборы. Всё без лишних слов, а чаще всего и совсем молча. Никто никем не командовал, ничего не указывал и не строил из себя начальника. Все абсолютно равны. Кто-то оставался на хозяйстве, а двое других садились в лодки и разъезжались по участкам. И так – каждый божий день! Никакой романтики. Абсолютно. Я поднимался вместе с ними, но особо никуда не торопился, чтобы не путаться под ногами и ничем не мешать. Когда лодки с рёвом уносились прочь,  мог заняться делами, которых накопилось очень много. Так по крайней мере казалось.

На наступившее утро следующего дня созрели грандиозные планы. Во-первых, предстояло обязательно установить очередной рекорд скорости. Ведь подвига по изъятию баночки из озера никто не отменял! Во-вторых, попробовать ловлю на гольяна на новых местах, потому что вода в Лене чуток упала, и оголился песчаный берег в сторонке. Там показалось очень заманчивым поставить несколько закидушек. В-третьих, не забыть захватить на озерцо очередной кусок хлеба и тару под живца. Если только тот гольян вообще будет, но мне же обещали! В-четвёртых, проверить развешенную на берёзках рыбу. Короче, скучать совершенно некогда, а дел и забот – невпроворот!

Вышел из избушки, от души порадовался солнышку и относительному безветрию на реке. Жизнь налаживалась, а я привыкал к суровому быту. Ничего не болело, комарики по холодку тоже не очень сильно донимали – всё выглядело просто изумительно! Вокруг прыгали и ласкались лаечки, призывая поиграть или угостить чем-нибудь вкусненьким. Стало необычайно отрадно и приятно, что хоть собачки признают за «своего», ведь определённого авторитета у рыбаков заслужить пока не удалось. В сопровождении шустрых лаек отправился к заветным берёзкам, чтобы проверить рыбку...


… Перед отпуском в Воронежской губернии для посещения личной фазенды сначала отправлялась из Ленинграда увесистая посылка с тушёнкой, иногда даже не одна, а потом уже добирались туда сами. Персонального или личного автомобиля пока не имелось, а дела со жратвой в сельпо выглядели совсем грустными. Несколько лет спустя, уже после описываемых рыбацких событий, произошла следующая история.
 
Приехав в отпуск и распотрошив полученную посылку, как обычно начал всё это богатство распихивать по разным углам. С собой привезли и другие продукты из расчёта месячного отдыха – шматы сала, сыры, копчёную колбаску и всякие разносолы, не требующие особого холода. Погреб имелся, а холодильника по бедности ещё не прикупили!... Штуки три здоровенных полукопчёных колбасины заботливо повесил на гвоздик в кухне-времянке, предварительно смазав деликатесы растительным маслицем и тщательно завернув в марлю. По опыту прошлых лет, прикидкам и подсчётам, этого должно было хватить на весь отпуск, если только жадно не жрать огромными кусками и разумно распределять. Почти так и получилось.

За неделю до отбытия в наличии оставалась всего одна палка колбасы, на которую очень сильно надеялись и рассчитывали. Тушёнка к концу отпуска уже закончилась, а рыба, молоко, яйца и картошка порядком надоели. Не решались начать употребление полукопчёной ещё и по той причине, что в обратную дорогу тоже надо было что-то взять. Экономили и думали о будущем, не довольствуясь лишь днём сегодняшним!

Как-то утром, возвращаясь с рыбалки, увидел напротив персональной хаты под фонарным столбом местного котяру устрашающих размеров, который в ужасной спешке что-то «трескал» с грозными подвываниями и всхлипываниями. Рассмотреть деталей  рациона не удалось из-за высоченной травки и сухостойного бурьяна. Но это сучье отродье, которое я всегда жалел и регулярно подкармливал рыбкой, оглянулось и, увидев меня, стремглав рвануло вдоль по улице, таща в зубах (даже не в зубах, а волоча как-то сбоку) нечто, в чём сразу безошибочно опознал нашу надежду и отраду. Палку полукопчёной... Чувства обуревали сложные и весьма многогранные. Отчётливо понял, что меня коварно обманули, и вся семья неизбежно умрёт мучительной голодной смертью... Уж лучше ту колбаску позавчера с хроником-соседом употребить... под самогоночку и солёные грибочки и огурчики... Ненавидеть и сожалеть мог сколько угодно, но догонять кота было бесполезно!


… Направляясь в сторону берёзок, сопровождаемый весёлыми собачками, я пытался ещё издали увидеть покачивающиеся на ветерке балыки, свисающие с ветвей. Однако к изумлению, кроме веток и листвы, разглядеть ничего не удалось. Вплотную подошёл к деревцам... Внутри всё похолодело. Никаких признаков рыбы! Нигде. Для пущей верности и отметания всяких сомнений всё-таки огляделся. Может быть,  нешуточно засклерозил и что-то перепутал? Да нет! Берёзки – эти самые. Даже дровопильные козлы, на которые вчера вставал, чтобы подвесить рыбьи тушки повыше, валялись в сторонке. Берёзки – вот они, козлы тоже... А рыбы – полное отсутствие! С веточек уныло свисали лишь обрывки верёвок, за которые подвязывал осетришек. Они тихонечко и как-то очень печально покачивались на слабом ветерке... Высота – не менее трёх метров, а следов когтей медведя или кого-то ещё на бересте не нашёл, хотя продолжал в ступоре и столбняке исследовать всё вокруг. Ворон в Якутии почему-то почти нет, а комары обглодать... Тьфу! Всякая фигня настойчиво лезла в голову. Но любые упорные попытки что-то расследовать и прийти к закономерному выводу оказались напрасной тратой сил и времени!

Собачки тоже принимали живейшее участие в поисках пропажи. Бегали и суетились, взлаивали, повизгивали и поскуливали, жалея бедолагу, то есть меня! Я сел на козлы, закурил и загрустил-опечалился... Внезапно с подозрением бросил взгляд на рыбака, который остался кашеварить. Он занимался приготовлением обеда. Показалось, что как-то особенно и с хитрецой посматривает. Шальная мысль молнией пронеслась в голове – а вдруг это рыбаки решили подшутить? Сначала дали якобы дельный совет насчёт берёзок, а потом вздумали иcподтишка проучить? Совершенно уверенный в верности такого вывода, решительно подошёл и прямо в упор спросил: «Где рыба?»
 
Мужичок тупо посмотрел, решив, что я рехнулся. До обеда было далековато, а  вопрос предполагал, что я уже вроде бы изрядно проголодался... Он махнул рукой в сторону ледника-хранилища и равнодушно пробормотал: «Там, бери, сколько хочешь! Только отстань и дай сосредоточиться на стряпне.» – И снова занялся кашеварными делами. Сходил я к «холодильнику», еле открыл тяжеленную дверь и заглянул внутрь. Конечно..., моей рыбы и тут не было. Шансы найти заветные балыки испарились. Хочешь не хочешь, а организовывалась перспективка снова ловить крупного, очень крупного... В общем, всё сначала. Времени исправить ситуацию ещё вполне достаточно, но для этого надо срочно совершать «подвиг» с банкой из озерца и вновь переквалифицироваться в бегуна-рекордсмена. Отдыхать снова некогда!

Баночку с живцом извлёк без особых приключений и потрясений. Опыт! Живца набилось много, резервуар с хлебцем на дне снова успешно забросил в озерцо, чтобы потом достать, если понадобится вдруг! Закидушки с гольяном переставил на новое место. Оставалось только ждать и надеяться на удачу.

Вернулись рыбаки. С недоумением выслушали печали и неудачи. Опять незлобиво на рыбацком и незатейливом промывали мозги тупарю и недотёпе! Снова приведу только кратенький перевод, потому что припомнив Аркадия Райкина, грубо выражаясь, сказать не решаюсь, а мягко говоря – слов нет!... – «Ты, Вова, большой м...к!... И на конкурсе м...ков занял бы максимум второе место. Здесь тебе не самолёт, а тайга. Жизни не знаешь вовсе! Пацанишка в коротеньких штанишках... Собачки-то наши – не простые, а настоящие и охотничьи! Нюх и аппетит – что надо! А три метра высоты для них — пыль!... Рыбку-то очень уважают, особенно осетринку свежепросоленную...»

Я мужественно выслушивал наставления, недоумённо поглядывая на лаечек, мирно лежащих поодаль. Они смотрели преданными и умными глазами, словно понимали. Даже показалось, что собаческие морды всё ещё лоснятся от рыбьего жира, но обижаться не мог!... Как не смог обижаться потом на ворюгу-котяру, улепётывающего вдоль улицы и волочащего по пыльной дороге здоровенную палку полукопчёной, вкуснейшей и остродефицитнейшей колбаски...



… С этими рыбаками мы впоследствии довольно тесно общались и дружили. Ранней весной какого-то года они вновь пригласили на рыбалку, но не на становище, а ближе к нашему посёлочку. Просто так – денёк-другой посидеть на островке и отдохнуть на весеннем солнышке. Я сразу согласился. Тогда рыбаки сказали, что неплохо бы добыть вьюна, пока есть возможность.

Уже упоминал ранее, что вьюн – это вариант европейской миноги или «пискала», как называют на Дону. Водится в илистых озёрах и прибрежном слое речного ила. На Дону его добывают обычной широкой лопатой-грабаркой, развёрнутой и загнутой наоборот, насадив на длиннющую рукоятку. Засаживают подальше – глубоко в ил, вытягивают на берег, а второй помощник руками разгребает вытянутую жижу, вылавливая это чудо природы. На Лене такой способ не подходит. Летом просто сдохнешь от гнуса и комарья уже после первой такой попытки. Да и подходы к подобным озёрам сильно затруднены. Как добывают вьюна летом, не помню – самому не приходилось. А вот по весне, когда кругом уже сухо, но все высотные ложбинки ещё залиты талой водичкой, вьюна промышляли весьма простым способом.

Требовалось присмотреть такое временное мини-озеро, желательно неподалёку от основной реки, чтобы попусту не тратить времени на путь туда и обратно. Затем следует обязательно определить, куда вода будет стекать (а стекать будет обязательно), так как новые ручейки талой воды, сбегающие с окрестных возвышенностей, рано или поздно переполнят этот резервуар, и водичка сама найдёт естественный сток. Главное – правильно найти и определить! И самое важное: требуется вовремя «помочь» стоку, прокопав лопатой небольшую канавку. Тогда вода устремляется по этому руслу. Надо выждать момента, когда почти вся стечёт. Это происходит очень быстро.

А потом приходится дежурить у обмелевшего озерца, ведь основная масса вьюна вместе с водой удирает, и его не поймать! Вот именно когда водичка течёт уже медленно и журчит как бы нехотя, вьюн, не успевший вовремя уплыть, пытается выползти по грязи, извиваясь, как пиявка. Требуется только перекрыть сток и собирать эту самую желанную любой рыбой наживку прямо руками. В такое «золотое» время можно  обеспечиться вьюном почти на весь рыбацкий сезон. Живуч он необычайно даже при минимальных условиях грамотного хранения. А если и погибает, можно присолить и хранить в холодном месте, используя в дальнейшем без ограничений... Припоминаете солёные шкурки-полоски от свиного сала?

И ещё важный пункт – не пропустить момента выхода воды из озера! Бывает, что присмотренный резервуар ещё не заполнен до краёв, и пока помогать лопатой нет смысла – надорвёшься! Тогда по мере возможности и личного времени приходится чуть ли не ежедневно навещать это местечко, прикидывая на глазок, когда водоизвержение может произойти. Сами понимаете, сидеть пеньком и ждать – не каждому и не всегда удаётся. Работа, дела, заботы...

Вот примерно так и мы с рыбаками пару раз приплывали на примеченное место. Но оказывалось рановато: не «созрело» ещё озерцо для водосброса. Потом дня три не могли выбраться туда по разным причинам. И опоздали на денёк... То, что именно на денёк, а не больше, поняли по важному признаку – на это соблазнительное место, видимо, ещё кто-то претендовал и заранее «положил глаз». Как мы не встретились при проверках и посещениях, не знаю. Но этот «кто-то» поставил небольшую сеть, всего метров пять, в русле предполагаемого стока. Рыбы ведь – море и всякой! Язь, крупный карась, сиг, омуль, щука, окунь – да всё, чем богаты Якутские водоёмы. И это «всё» устремляется с водой прочь. Только сеть поставь и приди вовремя! Но вовремя почему-то никто не появился. Вода в озерце уже почти иссякла, а каждая, повторяю – каждая! – неслабая по размерам ячейка оказалась забита, буквально закупорена различной рыбиной. Сеть висела практически в воздухе, удерживаясь концами лишь на кольях. Рыбка основательно подсохла и давно не подавала признаков жизни. Но ещё не протухла и даже не пахла. Вьюна, конечно же, набрали, но вовсе не столько, сколько рассчитывали...

А следующий случай – когда уже поздней осенью и по первым заморозкам  поехали с этими же ребятами на другой островок. Кроме обычного набора снаряжения, скарба и снастей, узрел в лодке три обычных жёлтых кирпича. Не придал этому никакого значения, здраво рассудив, что раз есть, значит, так и надо! Лишнего рыбаки никогда не брали. Думал, может, это предназначено для лодочного якоря или гнёта на засоленную рыбу. А оказалось, совсем для другого. Жить пришлось несколько ночей в простой палатке. На земле разложили оленьи шкуры и обыкновенные спальные мешки. Дубак ночами стоял уже приличный, а у костерка перед палаткой всю ночь не высидишь! Единственная радость, что комаров и мошки давно не было в помине. Но мысль об этом как-то не согревала...

В первую же ночь увидел чудо! Не то чудо, о котором вещают чумаки-кашпировские или ванги... На двух кирпичах в палатке лежал третий и горел!... Синим пламенем... Секрет простой: кирпич на день замачивается в ведре с привезённым углеводородом. Октановое число в данном случае роли не играет. Если честно,   совершенно не помню, в чём кирпич отлёживался, впитывая в себя... Солярка, газовый конденсат, бензин или керосин... Но что-то самое простое и дешёвое. А вечером  «насосавшийся» кирпич поджигали. Первое время он устойчиво горел, а потом пламя становилось всё меньше и меньше. В конце концов вскоре и вовсе пламени не рассмотреть. Просто тление и синеватое свечение... Вот вам и необходимое тепло, и даже относительная жара в палатке. Этого хватало на всю ночь... Кайф! К слову сказать, запаха не чувствовалось практически никакого. Не больше, чем от примуса, керогаза или китайских обогревателей, работающих на солярке.

Это я вспоминаю друзей-рыбаков, которые не только строгали и обтёсывали стоеросовую «дубину» на лаконичном языке, но и всё же по-своему уважали и обучали различным премудростям жизни, не считая зазорным приглашать в свою компанию. А это значит, что полным пентюхом и обузой я всё-таки не выглядел! Что очень сильно радует...


Прежде, чем подойти к финалу памятной эпопеи с рыбаками, хочу заодно «вывалить» некоторые рецепты приготовления рыбы, которые перенял. Копчёная рыбка, например, приготавливалась только и исключительно в коптильне. Это требует и времени, и места. Портативных коптилен не продавалось! Устройство очень простое – обычная железная бочка без обоих донышек. К ней ведёт труба. Лучше, если всё оборудовано на склоне или небольшом уклоне. Тогда бочка располагается повыше, а костерок – пониже, чтобы дым легче устремлялся в космос. С одной стороны разводится костёр, а другой конец трубы вводится в бочку.
 
Сверху просверлены дырки, продеты прутья из толстой проволоки. Рыбка подвешивается на крюки или верёвки, и всё накрывается крышкой. Конечно, рыба уже должна быть заранее просолена и обсушена, чтобы с неё ничего не стекало и не капало... От длины трубы, сорта опилок и вариантов (с крышкой или без) во многом зависит то, какого копчения хотите произвести продукт. Холодного или горячего, а также непосредственно вкус. Если не давать разгораться пламени и не накрывать крышкой, дым в трубе охлаждается, процесс происходит дольше, но рыба получается, на мой взгляд, вкуснее и предназначается для долгого хранения. Это – холодное копчение.

А если накрыть бочку крышкой и поддерживать слабый огонь, рыба получается горячего копчения, как бы подваривается и слишком долго не хранится. Не буду всё-таки спорить, какой вариант рыбки получается вкуснее, это уже – на любителя и гурмана! Но самое главное – надо умудриться не сварить рыбу, не то она свалится с вешала раньше времени. При этом нужно постоянно приходить, всё тщательно проверять и за всем внимательно следить.

В магазинах можно с первого взгляда определить, коптилась ли рыба в коптильне на заводе или оказалась принудительно и быстро приведена к товарному виду с помощью коптильной жидкости. Если на хвостах рыбьих тушек есть отверстия для верёвочек, копчение – настоящее и в специальных камерах, а если нет... Хотя в заводских камерах вполне могут опрыскать подвешенную рыбку аэрозолью, тогда дырочки тоже будут!... И стоимость, кстати, будет сильно отличаться. Обратите на это внимание, если вдруг заинтересуетесь. Это сейчас в каждом магазине, гастрономе или супермаркете можно завсегда такую жидкость найти и задёшево, а тогда бутылочка «коптелина», как её называли, на рыбзаводах находилась на строгом спецучете и добывалась по очень большому знакомству. Расходовали жидкость очень скупо и экономно, она разводилась в тазике с водой до нужной пропорции. Рыбу окунали в таз и берегли каждую капельку стекающей влаги. Кстати, это очень хорошая штука для «скороспелого» псевдокопчения. Мясо, птицу или сало тоже готовят таким образом... Дурят, однако, нашего брата! У рыбаков имелась такая жидкость, и я немало поэкспериментировал. Моё мнение таково, что товарный вид и быстрота – явное преимущество, а вкус всё-таки получается интереснее при натуральном копчении.

Другой способ приготовления балыка. Подготовленную и просоленную рыбу промакивают материей, чтобы сделать кожицу чуточку суше. А потом медленно опускают тушку в заранее подготовленный кипящий и крутой рассол. Конечно, рыба уже должна быть выпотрошенная. Минутку-другую с каждой стороны продукт обрабатывается таким «макаром». При этом верхний слой обваривается и потом, при сушке рыбы, «дубеет» в первую очередь, а под корочкой сохраняется нежное мясо. И очень надолго! Если в магазине увидите такие балыки, распластанные пополам и с красивой аппетитной красноватой корочкой, это и будет именно то, о чём говорю. Или что-то подобное... Вовсе не претендую на оригинальность и эксклюзивность того, чем  поделился. Если кто-нибудь это хорошо знает – пардон! Но ведь кто-то и не слышал вовсе... Тогда и смогут попробовать самостоятельно приготовить подобный деликатес. Строгой рецептуры быть не может. Всё зависит от кулинарных пристрастий и личных опытов.


Теперь расскажу про пьяную уху. Наверняка ведь знаете, что для вкуса в уху вливают некоторое количество водки. Для аромата. Но скорее всего не знаете того, о чём собираюсь ниже поведать, поэтому попробую прояснить...


Именно в момент памятного сенокоса и произошло моё знакомство с рыбаками. Тогда они расположились напротив нашей стоянки на маленьком катерке. Рыбаки тягали приличного размера невод. Народа в бригаде работало маловато, а дружный коллектив «возродителей и спасителей» сельского хозяйства пришёлся как никогда кстати! Мы помогли несколько раз вытянуть снасть, и за это нас одарили рыбой без ограничения  количества и качества. Оставалось удовольствоваться неожиданной халявой, предаваться питию алкоголя, ожидая момента, когда сварится ароматная уха в огромной столовской пятидесятилитровой кастрюляке.

Естественно, артельные рыбаки находились в нашей компании. Уха готовилась даже не «тройная», а какая-то «шестерная» или «семерная». Рыбы самой разной имелось столько, что хватило бы на неделю беспрерывного её поглощения. Среди «возродителей» присутствовал командир звена Ан-2, который ни рыбаком особым, ни крутым «питком» не слыл. Но компанию завсегда поддерживал. Когда наступил самый разгар всеобщего разгуляева, он смеха ради взял пару бутылок спирта и закопал на берегу в песочек. На завтра! С утречка! Народ ещё и посмеялся. Спиртного оставалось очень много, и вечер успешно продолжался.

Среди рыбаков находился и какой-то небольшой рыбзаводской начальничек из якутов. Вовсю и деятельно участвовал в «культурном» отдыхе. Однако когда все наелись до отвала и перестали бегать с мисками к бадье с ухой для добавки, внимательно посмотрел на то, что в кастрюле оставалось (а осталась примерно треть содержимого), и молча вылил туда бутылку спирта. На это почти никто внимания не обратил – уже вовсю «летали» и предавались философским разговорами «за жисть», а также почти перешли в фазу выяснения степени взаимоуважения. Стоял гвалт, гомон и хохот! Сенокос удавался на славу. Бедные бурёнки!

Я обратил внимание на непонятные действия лишь потому, что сидел рядом: всё пока казалось экзотической новинкой и очень интересным, но уже чувствовал себя изрядно завеселевшим и разомлевшим. А якут деловито снял кастрюлю с догорающего костра, молча оттащил в кусты и накрыл крышкой. Рано или поздно, но вечер новоиспечённых сельхозработников завершился. Угомонились самые бойкие, даже «уважаемые» и не очень. Спали вповалку, кто где смог, и у кого на что хватило сил...

Проснулся рановато. Совершенно не интересовали окружающие пейзажи и красоты. Рыбачить не мог по причине невозможности насадить на крючок хоть что-то –  руки тряслись, во рту поселилась «кака и бяка», словно туда рота котов нагадила! Голова трещала, а душа требовала: «Умри, займи, но выпей!» – Выпить, однако, ничего не удалось. Кстати, опыт последующих командировок и многодневных «отсидок» в эстафетах подсказывает, что сколько бы спиртного с собой не набиралось, всё равно к утру полностью и закончится! Какой смысл удивлять сидящих за столом разными дорогими напитками, если с утречка вся честная компания дружно или не слишком, но бежит в ближайший ларёк и опохмеляется палёной водкой, сомнительным пивом или подпольным джин-тоником? Вопрос, конечно, чисто риторический и в данный момент неуместный.

Пошарив глазами по валяющимся в беспорядке бутылкам, окончательно загрустил и скуксился. «Выжать» хотя бы граммов пятьдесят оказалось абсолютно нереальным процессом. Но вскоре понял, что проснулся не раньше некоторых страждущих, а инспекцию и экспертизу пустой посуды уже проводили. И тоже безуспешно! На берегу слышались негромкие голоса. Походняком подгулявшего пеликана направился туда, где обнаружилась жизнь... Остальные же продолжали пребывать в счастливой нирване.

Солнышко ещё не взошло. Так себе, сумерки-полумрак. А по берегу передвигались три-четыре фигурки, переругивались, смешно дёргали и перебирали ножонками. Меня внезано осенило, что ведь спирт-то... В песочке... И целых две! Две полные!! Нераспечатанные!!!

Судя по тому, что переругивались фигурки уже не лениво, а как-то совсем уж напористо и с нотками угрозы, происходило это довольно давно. И спирт ещё оставался где-то в песочке... Нераспечатанный и невыпитый. Перебирали и сучили страждущие ножонками тоже неспроста – они разрывали и разбрасывали песок судорожными движениями, выдававшими нетерпение и ускользающую надежду.

С тоской посмотрев на истоптанный песчаный берег, понял, что командира звена утопят совсем скоро, так как и он находился среди «поисковиков» и видок имел уже совсем не командирский. Для очистки совести я тоже ковырнул босой ногой кое-где, но первозданной целины на берегу уже практически не наблюдалось. Лучше пойти и утопиться добровольно, чтобы не мучиться понапрасну...

Командир звена вот-вот должен был подвергнуться страшной экзекуции и «снятию» с занимаемой должности... Он неуверенно ходил туда-сюда с озадаченным видом и не понимал, куда зарыл бутылки. Шутить совсем не хотелось. На шум голосов вскоре выскочили заспанные «косильщики» и проснувшиеся рыбаки. Мгновенно поняли, в чём дело. Состояние-то одинаковое, лишь с самыми незначительными отклонениями. Начались дружные раскопки...

Конечно, ничего обнаружить и откопать не удалось. Виновник неудачной шутки старался рыть глубже и быстрее всех, но как-то без особого рвения и энтузиазма. А потом бочком-бочком начал потихонечку уходить в сторонку. Внимания на него уже почти не обращали. Никто не верил, что спирт невозможно найти. Однако якут первым перестал заниматься бесполезным делом. Сказал, что надо завтракать и начинать работать. Рыбаки потянулись к костру. Я тоже поплёлся. Есть не хотелось. А по-игроцки – уж лучше  освежиться в речке, плюнуть на внутреннее состояние и забыть про похмеляж. Купаться показалось довольно проблематичным – ещё прохладненько! Всё-таки через силу  заставил себя попытаться что-то съестное запихнуть.

А якут с торжествующим видом вытащил из кустов кастрюляку с остатками вчерашней ухи. Треть кастрюли занимал настоящий студень, холодец и заливное в одном флаконе. Очень много, и всё очень твёрдое и наваристое. Но с каждым куском заливного глазыньки раскрывались шире и шире, по жилкам растекалась кровушка, настроение поднималось выше и выше... Сожрав полную миску чудесного блюда-реаниматора, окончательно понял, что уже снова основательно «закосел», и бежать топиться  почему-то расхотелось! Ещё одну мисочку всё-таки приговорил, но уже без внутреннего напряга. Якут и рыбаки только посмеивались... Кликнули неудачливых «археологов» с берега. Дважды предлагать не пришлось. Кастрюляку почти вылизали, ложками соскребая со стенок и дна остатки «пьяного желе»... Сенокос продолжался, несмотря ни на что, и жить оказалось очень хорошо! Просто замечательно!... А спирт потом всё-таки нашли, но не совсем в том месте, где пытались искать с утра. Чуть в стороночке. Так бывает...

Завершаю «рецептурную» рубрику, весьма далёкую от настоящих полётов и пенсии... Уха из карася по-якутски. Самое простое блюдо. Карасю надрезается горло и выдавливается желчь. Ни чешуя, ни жабры не удаляются. Варится в соответствии с рецептом любой другой ухи. Особенность именно в том, что чешуя позже сама слезает и вываривается. Бульон получается мутноватый и с горчинкой. Но вкус! За уши не оттянешь! Честно скажу, что из другого карася, не якутского, никогда не пробовал и не пытался сварить подобное. Но в Якутии данное блюдо необычайно популярно. И не из-за лени обработать рыбу перед варкой. А именно из-за неповторимого аромата и вкуса бульона и собственно варёного карася. Это надо попробовать!

Якутский карась почему-то имеет особенный вкус. Мешками заготовленные впрок, эти ледяные «камешки» стоят в коридорах и кладовках, дожидаясь своего часа. Карася зачастую предпочитают любой другой, даже более «породистой» рыбе. Но зимой карася только жарят. Он весь с икрой, очень толстопузый и крупный. На сковороду приличных размеров вряд ли поместится больше парочки.
 
У меня гостила тёщина сестра, много лет проработавшая домохозяйкой в одной еврейской семье. Готовила просто изумительно! Однажды привёз карасей, но летом. Поначалу, когда она ещё не видела самой рыбы, предполагалось её поджарить. Но когда я вывалил на стол карасиков, отнюдь не самого крупного размера, тётушка только ахнула и сказала, что я нагло обманываю, и таких карасей в природе не существует! При этом сразу поняла, что не то чтобы парочку, а даже одного – очень проблематично поместить на сковороду. И тогда решили «переиграть» задуманное блюдо на приготовление карася в духовке. Как-то по-особенному, по-еврейски. И очень-очень вкусно! Рыба получилась и не жареная, и не тушёная, и не варёная. Какой-то причудливый вкусовой букет из всего этого... Короче говоря, по размерам якутский карась примерно такой, как средний карп в супермаркетах, но по вкусу – пальчики оближешь и попросишь ещё!

Зимой карася размораживают, потрошат, отделяют икру и вырезают жабры. Потом отваривается рис, обжаривается-пассеруется лук. Всё перемешивают с вынутой икрой и вкладывают обратно в брюхо. Зашивают ниткой. Можно жарить на сковороде, но можно и потомить в духовке... Таковы нехитрые рецепты, которыми почти все пользовались в Якутии... Однако надо снова возвращаться к рыбакам!


(продолжение следует)