Так уж случилось, что, прожив довольно большое количество лет, я ни разу не сломала себе какую-нибудь конечность, ни разу не упала даже в дикий гололед, прошлой зимой. И вдруг!
-Ничего! Все когда-то бывает впервые, - ободрил меня доктор в травматологическом пункте и выписал направление на рентген. Туда я и направилась, тихонько постанывая.
-Брюшная полость, заходите!
Невысокий мужчина, у которого брюшная полость заметно выпирала вперед, и как бы даже свешивалась над поясным ремнем, пошел в рентгенкабинет. Ушел как в бой, показав международный жест – no pasaran!
Свинцовая дверь глухо стукнула, но все равно было слышно, как за нею что-то жужжало и тарахтело. В отверстие, пока дверь закрывалась, я успела рассмотреть какое-то сооружение в центре большой комнаты. Сооружение это напоминало что-то очень траурное и торжественное. И перед глазами поплыли картинки из книги Виктора Суворова. Мне показалось, сейчас оно поедет по рельсам, потом опустится вниз и запылает, съедаемое жадным огнем.
Однако ничего подобного не произошло, и Брюшная полость довольно быстро вернулся к нам.
-Ребра, заходите! – последовала новая команда.
Я оглянулась, но глаза людей в небольшой очереди смотрели на меня. И я поняла – придется идти и мне в комнату за свинцовой дверью. Торжественное оказалось просто столом, к которому, наверное, привязывают пациентов, боящихся рентгена. Меня попросили подойти к экрану и поднять руки. Я уже думала, что женщина в белом халате скажет: «Хендэ Хох!» и приготовилась бодренько ответить: «Гитлер капут!», но она спряталась за перегородку, оставив меня один на один с радиационными лучами, которые тарахтели и жужжали, рассматривая мои ребра. Потом мне разрешили одеться и ждать в коридоре.
-Ничего утешительного, - сказала медсестра в белом халате, возвращая направление, и Брюшная полость загрустил.
Я мысленно перекрестилась. Снаряд пролетел мимо.
-Ребра, ничего утешительного. - Я замерла. - Разве может быть, чтоб два раза подряд в одну воронку и… ничего утешительного.
-Ну и конечно это… - Рентгенолог сделала паузу и пытливо посмотрела мне в глаза.
-Что это? - Не поняла я.
-Ну, вы же знаете о вашей проблеме. – И она отвела глаза.
-Нет! Не знаю!
-Тогда идите к доктору, он вам все скажет…
Я повернулась к мужу, он тоже ничего не понимал.
Все ведь шло так хорошо. Мы приехали в травматологический пункт, предполагая найти здесь жуткую очередь, услышать стоны и крики о помощи людей на носилках. Вместо этого – полупустая больница, довольно приветливый медперсонал. И вдруг - я кандидат на что-то очень страшное. Рентгенолог ушла, но сразу вернулась, тыча мне в руки пять гривень. Вот я недодала вашему мужу сдачу, он платил за пленку.
-Так отдайте ему, - указала я на мужа, который стоял рядом.
-Нет, вы возьмите…
И виновато пряча глаза, она спряталась за свинцовой дверью.
Потом мы с мужем топтались под кабинетом номер двадцать, ожидая доктора. К нам все время подходили люди в белых халатах или голубых комбинезонах. Интересовались, кого мы ждем, брали мое направление, читали и сразу возвращали.
Тут я впервые заподозрила, что сломанные ребра – это какая-то очень заразная болезнь. Наконец появился молодой доктор, он очень долго вертел снимок моего ребра, смотрел на свет, казалось еще чуть-чуть и попробует его на зуб.
-Большой там перелом? - не выдержала я. Вся это уже начало доставать, к тому же мучил вопрос: как можно сломать ребро, упав на мягкий диван?
-Может большой, а может, и нет, - задумчиво ответил доктор и ушел.
Не было его минут пятнадцать. Я прилегла на кушетку и даже задремала. Время от времени в кабинет заглядывал муж
Наконец молодой доктор вернулся, а с ним пришел еще один - постарше и видимо более опытный.
Он тоже долго смотрел на мой снимок, потом вдруг заявил:
-И пусть рентгенологи мне покажут, где тут перелом.
С этими словами они удалились, видимо, разбираться с рентгенологами.Я опять задремала, бок болел все сильнее. Хотелось попросить укол и еще очень хотелось домой и чтоб никогда не видеть людей в белых халатах.Наконец они вернулись и старший ткнул пальцем в стрелочку на снимке, которая указывал на что-то. Я все еще ничего не понимала.
-Доктор, скажите - это лечится?
-Как часто вы кашляете? – задал он встречный вопрос.
-Я вообще не кашляю, никогда.
-У вас на снимке, вот здесь, - ткнул он пальцем, - есть затемнение. Это означает, что вы перенесли туберкулез или пневмонию. Организм таким образом борется с очагами в легких, кальцинируя их.
-Но я не кашляю. Я вообще не помню, когда кашляла в последний раз, - попыталась я отбиться от надвигающегося страшного диагноза. -Я вообще-то выросла возле террикона, а рядом был еще азотно-туковый комбинат, так что в моих легких просто нет места для пневмонии.
-Вот-вот…- задумчиво произнес доктор.
-Что – вот-вот!
-Но ведь вы уже давно живете в Киеве… У нас тоже сильные риски для здоровья, - вступился за пневмонию доктор. -А вообще-то вы не расстраивайтесь раньше времени. Это может быть просто дефект пленки. Но! В туберкулезный диспансер я вам направление все же выпишу.
Неделю после посещения больницы я жила с одной мыслью – вот проснусь завтра и окажется, - это просто страшный сон с элементами медицинского триллера, но приходило утро и с ним понимание - в диспансер все же надо сходить. Я стала обзванивать подруг, чтобы поделиться неожиданной бедой, но вскоре поняла – зря я это делаю. Общение с друзьями для меня теперь – под запретом. Ну, не смогу я встречаться с ними, зная, что опасаясь за свои семьи, они будут тщательно мыть руки после общения со мной… Значит и на работу мне ходить нельзя? А как же моя семья? Им тоже одевать марлевые повязки? В Интернете я нашла всю информацию о страшном диагнозе, правда, она удивляла непоследовательностью – на одном сайте было написано, что с этим живут и даже лечат, а на другом – даже не надейтесь, ваша песенка спета…
Районный тубдиспансер оказался расположенным в самом центре Киева, за неприметным зеленым забором, в окружении жилых домов. Старое двухэтажное здание с деревянным полом и детскими голосами за крашеной перегородкой. Врач –пульмонолог - холеная молодая женщиной с белыми волосами опоздала на прием минут на двадцать, потом еще видимо, пила чай или доводила до совершенства свой макияж. Наконец, мне дрожащей, было позволено войти.
Как только я приблизилась к столу, протягивая направление, она махнула перед моим лицом ладонью и приказала отойти в угол и там раздеться. Потом она долго слушала мое дыхание через фонендоскоп, мои попытки получить хоть какие-либо ответы игнорировала и лишь закончив, приказала вновь отойти в угол одеться. Еще долго расспрашивала, когда я последний раз делала флюорограмму, и кто из моих родных умер от туберкулеза.
Я пыталась оправдаться, что меня вообще-то очень хороший иммунитет и поэтому простудных, а также инфекционных проблем не имею и так далее… Из всего сказанного, думаю, она услышала только про старую флюорограмму и стала ругать меня.
Весь ее холеный вид выражал крайнюю степень презрения – вот ведь дура какая – не делала флюорограмму...
Потом она выслала меня в коридор. Я сидела на жестком больничном стуле и смотрела как ее чисто выбритые и отшлифованные пятки мелькают перед моими глазами. Она ходила из одного кабинета в другой с моим снимком, стуча каблуками шлепанцев на высокой шпильке. Эти эсесовские пятки сияли небывалой чистотой, все больше повергая меня во мрак.
Так продолжалось довольно долго, детские голоса за перегородкой смолкли, наверное, там настал тихий час. Я подумала, что когда меня запрут в больнице, все же мужу будет довольно удобно проведывать меня, ведь это центр и к моему дому ходит прямая маршрутка. Конечно, если ему позволят меня проведывать…
Наконец, она вернулась и приказала заходить. Я уже привычно пошла в свой угол и отвернулась к стене, спиной чувствуя, что она что-то пишет. Наконец доктор позволила мне приблизиться, я сделала два шага и подняла лицо вверх, чтобы мои болезнетворные бактерии улетучивались к потолку.
-Скорее всего это тень от соска вашей груди…
-Что? – выдохнула я.
-У вас крупные соски?
Я все еще не понимала.
-Вот направление на повторную флюорограму.
Зажав в руке бумажку, я продолжала бестолково спрашивать:
-А потом снова к вам?
-А зачем ко мне? Если все в порядке, то зачем?
Я вылетела из-за зеленого забора на шумный проспект, набрала номер телефона моей подруги и заорала так, чтоб все слышали:
-Это просто тень от соска моей сиськи!!! Я здорова! Я буду жить долго и счастливо!
-А я и не сомневалась, - ответила моя подруга.
Потом я ехала в свою родную поликлинику, потом делала повторный рентген и с замиранием сердца доставала из ящичка с ответами мою самую счастливую бумажку с диагнозом – легкие и сердце в порядке.
Еще рассказы:http://www.proza.ru/avtor/elviva