И ПУСТЬ ТОЛЬКО КТО ПОПРОБУЕТ
Город пал после третьего приступа. Первую атаку осажденные отбили достойно, во время второй дрогнули чуть-чуть и не успели всех штурмовых лестниц со стен сбросить, а третья волна ворога стала для города роковой. Не устоял город. Впереди штурмующей рати бежали пленные русичи с тяжелыми штурмовыми лестницами наперевес, сзади подгоняли их, тыча острыми пиками в спину, пешие стражники в стеганых линялых халатах. Основная же волна вражеских воинов в куртках из овечьих шкур и в волчьих шапках с хриплым гиканьем носилась на конях вдоль городских стен, стреляя в защитников города из тугих луков. Тучи стрел висели над городскими стенами. Головы не поднять. А как лестницы в третий раз к стенам поставили, так часть воинов сунули луки в подседельные сумы, соскочили ловко с коней, и давай по лестницам на стены карабкаться. И много их было, будто муравьев на гнилой коряге. Сперва в одном месте злодеи в волчьих шапках стеной овладели, потом в другом, а скоро и вся оборона рухнула, словно загнанный волчьей стаей лось….
Когда князь въехал в город, там добивали последних защитников да кое-где начинали праздновать победу. Главная городская площадь была завалена трупами и потому несколько княжеских дружинников, спешившись, стали чистить князю дорогу. Иначе никак проехать на коне по той площади было нельзя. Лошади не шли. Другое дело – люди. Люди сегодня без предрассудков и на трупы никакого внимания не обращали. Бегали люди по трупам, как по кочками в болотистой низине. Не мертвого бойся, а живого….
Из-за развалин храма два потных черноглазых победителя тащили пронзительно кричащую девушку лет пятнадцати, а за ними с оглоблей бежал, тяжко прихрамывая, старик. Князь узнал его. Это был сапожник. Князь по молодости правил этим городом, и потому не одну пару сапог пошил ему сапожник тот. Сапоги у сапожника всегда добрые выходили. Знатные сапоги. Знал свое дело сапожник, а вот с оглоблей управлялся плохо. Не успел он оглоблей той насильникам головы размозжить. Замахнулся, и тут же две стрелы одна за другой вонзились в загорелую шею старика. Старик упал рядышком со своей внучкой, с которой воины торопливо рвали сарафан….
- Останови их! – резко обернулся князь к темнику Неврюю, ехавшему от него по левую руку.
- Нельзя, князь, воинам сегодня мешать, - оскалил крепкие зубы темник. – Они заслужили всё это победой своей. Сегодня их день.
Девушка как могла отбивалась от победителей, и хотя те были гораздо её сильнее, но справить свое подлое дело у них никак не получалось. Суетились разгоряченные победой воины и здорово мешались друг другу. Они повалили несчастную, и черными ручищами вцепились в её белоснежные бедра, но девчонка каким-то чудом смогла вывернуться. Она быстро переползла через несколько мертвых тел и оказалась прямо перед князем. Девушка, широко раскрыв серые глаза, протягивала руки к князю, выпрашивая у него спасения. Князь же, сурово нахмурив бровь, вновь глянул на темника. А тот только улыбался да глазом раскосым князю подмигивал….
Опомнившиеся воины подскочили к девушке, вновь схватили ее, оттащили чуть в сторону, повалили на два трупа и стали торопливо тешить свою похоть. Дергаясь над орущей девчонкой, они по-собачьи поднимали головы к небу, высовывали языки и счастливо улыбались. Тут же рядом с насильниками образовалась очередь….
Князь отвернулся, зло плюнул наземь, и хотел уж, было, дернуть узду своего боевого скакуна, чтоб умчать прочь от этого подлого зрелища, но тут к нему подбежала сгорбленная старуха. Серый сарафан старухи был разодран, седые волосы растрепаны, лицо густо вымазано сажей, а в руке у неё была обгорелая палка. Старуха замахнулась на князя той палкой и заорала:
- Зачем ты привел их сюда, иуда?! Будь ты про…!
Докричать проклятье она не успела, боярин Сава выскочил из-за спины князя и хлестким ударом своей сабли снес старухе голову.
- Не ей тебя судить, князь, - вытирая окровавленную саблю о спину подбежавшего слуги, с большим почтением молвил боярин. – Ты победитель. Ты теперь – старший владимирский князь. И пусть только кто попробует….