Ипподром

       
                Юрий Арбеков
                ИППОДРОМ
                пьеса в двух действиях   

                Действующие лица:
Хопров Арсений Павлович – капитан-исправник,
Варенька – его невеста,
Ангелина Марковна – её мать.
Меркулов Игнатий Саввич – богатый коннозаводчик,
Василий – его сын,
Ольга Львовна Снежина – актриса.
Коверин Сергей – студенческий друг Хопрова, адвокат.
Беркутов – отставной генерал, сосед Меркулова,
Марья Кирилловна – его жена,
Глафира – их дочь, невеста Василия.
Управляющий,
Илья – его сын, наездник.
Чернов – товарищ прокурора.
Анюта – горничная.
Губернатор, судья, прокурор, присяжные заседатели, стража, официант.
                Действие происходит на рубеже 19 – 20 веков в средней полосе России.

                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
                Сцена 1.
              В вагоне-ресторане за столиком сидят Василий и Ольга. К ним подходят Хопров и Коверин 
Хопров. День добрый, сударь… сударыня…   
Коверин. Просим извинить за беспокойство. Вагонный ресторан переполнен...
Василий. Садитесь, что уж там… Куда путь держим, молодые люди?
Коверин. Из Питера – в Москву.
Василий. И мы в Белокаменную! Завтра, если изволили слышать, Большие бега в честь тезоименитства Его Императорского Величества… А у нас там своя конюшня – на Ходынке. В шестом заезде бежит Фортунат. Это не жеребец, а чёрт знает что… Зверь, лютый зверь!
Коверин.  Вы, стало быть, своих коней разводите?
Василий. Чистокровных орловских рысаков! В самом Воронеже не найдёшь таких рысистых, как наши.   
Хопров. Мы не знакомы… (Кланяется).   Поручик Хопров!
Коверин. Будущий адвокат Коверин.
Василий. Василий Меркулов. Единственный наследник коннозаводчика из Завиваловки. Слыхали?
Хопров. Нет пока… А спутницу Вашу я видел в «Дононе»…
Снежина. Да, я актриса Ольга Снежина…
Коверин. Кто же не слышал Вас, мадам?
Василий. Официант! Ещё шампанского!!!

                Сцена 2.
                Меркулов в волнении ходит по своей именной ложе Московского ипподрома – шумного и весёлого. Входит, прихрамывая, управляющий.
Меркулов. Ну? Что там? Скоро, нет?
Управляющий. Всё идёт как надо, Игнатий Саввич. Не извольте беспокоиться.
Меркулов. Как же не беспокоиться, глупая твоя башка? Ставки-то, помнишь, какие?
Управляющий. Помню, барин. Да ведь и конь наш – всем коням конь!
Меркулов. Фортунат хорош, не спорю… А Горностай?
Управляющий. Горностай -- известный фаворит. На него ставки – семь к одному.
Меркулов. Вот видишь?!
Управляющий. Даже если первым придёт, много не возьмут с него. А наш жеребец – лошадка тёмная, его в Москве мало кто видел. Я не давал его в полную силу пускать.
Меркулов (грозит пальцем). Гляди, хромая нога! Не победим – вторую переломаю!
Управляющий. Бог не выдаст – свинья не съест!
Меркулов (смотрит вниз с балкона). А это кто к нам?
Управляющий (глядит тоже). Сынок Ваш, Василий Игнатьевич. А с ним ещё трое…
               Входят Василий, Ольга, Хопров и Коверин.
Василий (громогласно). Мой отец, господа! Главный  коннозаводчик Поволжья Игнатий Саввич Меркулов!
Меркулов. Разве только Поволжья, сынок? По всей России лишь три таких завода – Воронежский, Терский и наш – Завиваловский!
Василий. Батюшка! Позвольте представить моих друзей. Поручик Хопров, едет в Чембар…
Меркулов. В наши края, молодой человек? По делам или так, свои интересы?
Хопров. По делам, сударь.
Василий. Господин Коверин, москвич… А это – актриса из Петербурга, знаменитая Ольга Снежина.
Меркулов (приглашая её присесть). Вы на бегах бываете часто, сударыня?
Ольга. Совсем не бываю.    
Меркулов. Сделайте милость, мадам: поставьте на Фортуната!.. Примета есть такая: ежели ставит новичок, непременно сбудется!
Ольга (с улыбкой). Хорошо, я поставлю. Только научите, как…
Меркулов. Не извольте беспокоиться, сударыня, научим… А вот и наш наездник.
                Входит Илья в костюме жокея.
Как, Илюшка? Победим?
Илья (с некоторым сомнением). Горностай сегодня хорош, Игнатий Саввич… А больше нам бояться некого.
Меркулов. Не подведи, Илья! Дама ставит, свежая рука!
Илья. Это хорошо… Тогда уж – всенепременно!
           Наездник  кланяется актрисе, та  ему в ответ с явным интересом: Илья красив, как карточный валет.

                Сцена 3.
          И вот начались рысистые бега. Отец и сын Меркуловы, управляющий, Хопров, Коверин и даже Ольга поддаются всеобщему азарту, следят с трибуны пристально, кричат, переживают… Слышно, как весь ипподром тоже гудит, вопит, смеётся или плачет в зависимости от выигрышей или проигрышей. Стучат копыта, доносится голос распорядителя:
          -- В шестом заезде победил жеребец Фортунат Завиваловского конного завода господина Меркулова.
         На знакомой трибуне – всеобщее ликование. Оно становится ещё большим, когда хромой управляющий приносит деньги.
Управляющий. Выиграли хорошо, Игнатий Саввич! Вот что значит «тёмная лошадка»! (Протягивает хозяину большую пачку ассигнаций.)
Меркулов (смотрит на деньги, но не берёт их). Не мне!  (Указывает на актрису.)  Ей отдай!
Ольга  (в недоумении). Мне?! 
Меркулов. Ваш выигрыш, мадам! Я же говорил: новичкам удача?
Ольга. Ах, как это неожиданно! (Но деньги берёт.) Мерси, мерси!
Меркулов. Пустое! А вот ежели поедем в наши Палестины, обещаю вам оч-чень хорошие сборы!
Василий (наклонившись к Хопрову). Увёл мою девицу, старый ловелас! Денег втрое прибавил…
          Все поднимают бокалы с шампанским.
Коверин. За Фортуната! 
Меркулов. За ту, которая приносит удачу! (Целует актрисе руку.)
Ольга. За вас, господа!   
               
                Сцена 4.
           Ясное майское утро в красивом дворике барской усадьбы старой Москвы. Коверин и Хопров сидят в садовых креслах, курят сигары.
Коверин. Ну, как тебе Москва? 
Хопров. Тиха, светла, патриархальна…
Коверин. Только-то?.. Что касается меня, то здесь -- золотое дно! Для москвича ходить на судебные процессы – занятие второе после театра. Адвокат наподобие Плевако ценится не меньше Шаляпина. 
           Входят Ангелина Марковна и её юная дочь Варенька.
Ангелина. Мы не помешаем, молодые люди?
Коверин. Ах, тётушка! Какие же помехи?.. (Вареньке.)  Кузина?..  Не то ли это юное дитя, что год назад было чуть больше своей куклы?
Варенька (смущённо). Как можно, Серж! Я давно не играю в куклы!
Ангелина. Она теперь запоями читает Фенимора Купера… Но представьте нам своего друга.
Коверин. Поручик Хопров. Тот самый…
Хопров. Очень рад! (Кланяется дамам.)
Ангелина. Племянник столько говорил о Вас, что трудно не узнать оригинал.
Хопров (с досадой). Как всегда, приврал, конечно!
Ангелина. День сегодня изумительно хорош, не правда ли, господа? Стыдно в такую пору оставаться дома!               
          Все четверо гуляют по берегу Яузе.
Варенька. Прогулочные лодки! (Капризно). Вы обещали, маменька! 
Ангелина. На реке ещё прохладно… 
Коверин. Нет, в самом деле, тётушка. Разрешите нам прокатиться!
Ангелина. Вы балуете ребёнка, Серж! Я боюсь воды…
Коверин. Мы вдоль берега!
           Они с Варенькой убегают к лодкам, Ангелина Марковна с Арсением прогуливаются  на   берегу и беседуют.
Ангелина. Говорят, вы воевали с хунхузами?
Хопров (с усмешкой). Ну, какая там война? Просто служил в пограничной страже, а маньчжурские разбойники всё пытались приникнуть на нашу территорию. За тигром, за женьшенем…
Ангелина. Ах, как это интересно! У вас даже орден есть?
Хопров. Георгиевский крест…
Ангелина. А потом, стало быть, в университет?
Хопров. Да-с… Учились в петербургском императорском... С Вашим племянником вместе…
Ангелина. Вы из казаков, сударь?
Хопров. Точно так, сударыня! Мой батюшка – станичный атаман. А дед служил у Платова, до Парижа дошёл…
Ангелина. Как это всё романтично!.. А теперь куда путь держите?
Хопров. В соответствии с предписанием Министерства внутренних дел – в Чембарский уезд, капитаном-исправником…
Ангелина (поморщившись). В такую глушь?
Хопров. Служба, мадам!
          В это время на воде слышны тревожные голоса: «Лодку опрокинули!», «Девица в воду упала!»…
Ангелина (в панике). Варенька!.. Что там случилось, Господи?
Хопров. Держите мой мундир, мадам!
         Скинув мундир, бежит к реке. Слышен всплеск…
Ангелина (в отчаянии). Варенька!!! Да помогите же кто-нибудь!!!
         Выходит Коверин, объясняет тётушке:
Коверин. Подвыпившие мастеровые на своей лодке налетели на нашу… Варенька и выпала… 
Ангелина (в полной прострации). Убили! Вы дочь мою убили!!!
Коверин. Не волнуйтесь, тётушка. Её спас Арсений... Вон они идут!
         Сбоку выходит промокший Хопров, держа в руках Вареньку с мокрыми волосами…
Варенька. Мерси, сударь. Отныне Вы -- герой моего романа!
Хопров. Польщён, мадмуазель. И что же я обязан делать?
Варенька. Жениться на мне. Так поступают все герои, спасшие даму.
Хопров. Непременно!.. Но для начала Вам необходимо согреться. (Уносит её..)
        Полумрак, Варенька лежит в кресле, укутанная во всё тёплое. Рядом   заплаканная мать.
Варенька. Сто человек смотрели, как я тону, и только один бросился в воду. Он и будет моим супругом!
Ангелина. Молитесь Богу, мадмуазель, а не болтайте чепуху! Он уезжает в провинцию, в Тьмутаракань!..
Варенька. За любимым человеком я и в Сибирь готова, маман!

                Сцена 5
           В театре губернского города состоялся бенефис актрисы Ольги Снежиной. Слышны крики «Браво!», «Бис!», долгие аплодисменты.
          …В дверь театральной уборной, постучав, входит  Меркулов с корзиной фиалок.
Меркулов. Позвольте выразить своё восхищение, Ольга Львовна?
Ольга. Благодарю, Игнатий Саввич… Ах, какая прелесть!
          Замечает коробочку, перевязанную лентой.
Меркулов. Вы не жалеете, что приехали в наш город?
Ольга. О, нет, нисколько!.. Но что это? (Показывает коробочку.)
Меркулов. Знак моего особого расположения.
          Ольга достаёт оттуда перстень с изумрудами.
Ольга.  Ах!..  Это же огромных денег стоит!
Меркулов (с усмешкой). У меня денег много, Ольга Львовна. Тратить их я имею полное право, поскольку совершеннолетний -- да к тому же холостяк.  Могу я сделать подарок любимой даме?
Ольга. Как Вы это говорите… неожиданно.
Меркулов. Для Вас – неожиданно. А мои друзья давно намекают на свадьбу.
Ольга (с некоторым испугом). Как же это? 
Меркулов. Да очень просто, сударыня. Сейчас Вы молоды, у Вас цветы, поклонники, бенефисы… А годы пройдут – что останется? Роли свах и приживалок? Юные соперницы, наглые антрепренёры, жизнь впроголодь?..          
Ольга (глубоко вздохнув). А Вы что предлагаете?
Меркулов. Богатство, обеспеченность, покой! У меня в Завиваловке именьице славное, в обеих столицах – домишки… Тройки, сами видели, лучшие в России...
Ольга. Да уж…
Меркулов. Будем путешествовать -- по Италии, Испании, Франции… В Англии я ещё не был: хочу поглядеть на ихние ипподромы. Говорят, лучшие в мире!..
Ольга (рассеянно). Ипподромы?..
Меркулов. Да-с! Это страсть моя, сударыня... Ну, что? Согласны?
Ольга. Вы искуситель!.. Я должна подумать…
Меркулов. Воля Ваша…
       Старый хитрец делает вид, что собирается уйти ни с чем…
Ольга. Ну хорошо... Я согласна!

                Сцена 6.
         Зал Чембарского дворянского собрания. Сидят столпы местного общества – генерал Беркутов со своей супругой Марьей Кирилловной и дочерью Глафирой, коннозаводчик Меркулов с молодой женой Ольгой и сыном Василием, доктор, судья, прокурор… Все ждут губернатора, который должен представить собранию  нового полицмейстера.
Беркутов. Говорят, какого-то мальчишку прочат нам в исправники. То ли дело был покойный Терентий Ильич. Высокий, дородный, седовласый!
Генеральша. Ежели новый полицмейстер доживёт до старости, будет и он седовласым.
Меркулов (хвастливо). А я встречался с ним, господа. В Москве, на ипподроме. Мой Фортунат победил в тот день, вы ведь знаете?  В полной силе жеребец!
Беркутов (недослышав). Это который? Фортунат или новый исправник?
             Мужчины дружно смеются, дамы стыдливо прикрываются веерами.
Меркулов. По-моему, и тот, и другой!
Раздаётся голос за дверью: Господа! Губернатор -- князь Святополк-Мирский!
           Входят Губернатор и Хопров в мундире с капитанскими погонами.
Губернатор. Дамы и господа! Позвольте представить Вам нового капитана-исправника Чембарского уезда. (Делает широкий жест в сторону Хопрова). Хопров Арсений Павлович! Боевой офицер пограничной стражи, кавалер Георгиевского креста. С отличием завершил Петербургский императорский университет, аспирант Права. Назначен Департаментом полиции Российской Империи… Как говорится, прошу любить и жаловать!
         Раздаются слабые аплодисменты. Хопров делает шаг вперёд и говорит ответное слово.
Хопров. Много наслышан о славной Чембарской земле. Два императора останавливались у вас, Белинский и Лермонтов считали своей родиной… Мы сделаем наш уезд ещё краше, когда повыведем всех, кто мешает честным людям жить, трудиться и Богу молиться!
Василий. Браво, Арсений Павлович!
          Собравшиеся аплодируют громче. Всем понравилась короткая, но ёмкая речь нового полицмейстера.

                Сцена 7.
       Лето в разгаре. В барском доме Меркуловых слышна музыка. Молодая жена коннозаводчика играет на рояле. Вся комната уставлена цветами. Ольга – в лёгком платье с глубоким декольте. Входит супруг в светлом дорожном костюме.
Меркулов. Мне надобно уехать в Воронеж, дорогая. Дня на три, на четыре…
Ольга. А когда обещанное свадебное путешествие?
Меркулов. Осенью, милая, осенью.  (Он поцеловал её в щёку.) Ты не будешь без меня скучать?
Ольга. Нет, ежели дадите мне Фортуната.
 Меркулов. Он норовист!
Ольга. Скажите наезднику, пусть осаживает.
Меркулов. Хорошо, я распоряжусь. (Уходит.)
       Оставшись одна, Ольга вдохновенно поёт романс «В недобрый час». Неслышно входит Илья и в восторге слушает певицу.

В недобрый час мы встретились с тобою,
В недобрый час в ночи плыла луна…
Цвела сирень, и силой колдовскою
Связала нас коварная весна.

Как было всё легко и беспричинно!
Как было всё светло в душе моей!
А за рекой – так звонко, так невинно
Пел искуситель соловей!

Увы, не нам остановить мгновенье!
Есть только Бог! За днём таится ночь…
Приходит к нам так скоро озаренье,
Как счастье, ускользающее прочь!

Прошла весна, сирень давно завяла,
А за рекой не слышно соловья…
И даже полная луна ущербной стала…
Ущербной стала и любовь твоя!

           Не сдержавшись, Илья аплодирует и шепчет: «Браво, мадам!.. Браво!!!».
Ольга (продолжая наигрывать). Вам понравилось?
Илья. О, да! Великолепно! Божественно!!!
Ольга. Вас Игнатий Саввич послал?
Илья. Точно так, сударыня. Следить, чтобы Фортунат не взбрыкнул…
Ольга (продолжая напевать). Вы -- сын управляющего?..
Илья. Нет, мадам. Всего лишь пасынок.
Ольга. Вот как? Расскажите!
        Илья притворно вздыхает. (В Москве от знакомых жокеев он наслушался столько таинственных историй, что охмурить доверчивую даму ничего не стоит).
Илья. Кому это интересно? Отец давно умер, а кто о покойных помнит? Живые-то никому не нужны!
Ольга. Как вы интригующе говорите!.. (Перестаёт музицировать и поворачивается к юноше лицом.)   Я слушаю! 
Илья. Отец мой был простым наездником, но кто его сделал таким? Родные братья! Правнуки человека, чьё имя слишком хорошо известно в России, чтобы назвать его… 
Ольга (капризно). Вы обещали!
Илья. Ну хорошо… Представьте себе высокородную даму, которая… не слишком любит своего мужа. Но её обожает прекрасный молодой человек, граф. Она не в силах отказать ему! Но муж… случайно умирает, и дама, родив, называет ребёнка чужим именем. Положим, Бобринский.
                Актриса силится вспомнить.
Ольга. Мне кажется, я где-то слышала это имя…
Илья. Оно – проклятие нашего рода, мадам! Граф, пока был жив, любил и тайно помогал своему внебрачному сыну. Но после смерти отца законнорожденные дети открыто возненавидели своего сводного братца…
Ольга. За что?!
Илья. За то, что он гораздо выше их родом!
Ольга (с недоверием). Куда уж выше графа, сударь?
Илья. А Вы не поняли, мадам?.. (Говорит громким шёпотом, словно страшную тайну открывает.) Так знайте же, что Бобринский -- сын графа Орлова и матушки Екатерины!
Ольга. Ах, вот кто?!… Теперь я вспоминаю… Где-то я слышала имя «Бобринский».
Илья. Оно указано в исторической хронике Екатерины Великой. (Равнодушно, как о давно известном.) Это внебрачный сын моей прабабушки и моего прадедушки, увы!
Ольга (всхлипывает, а затем стряхивает слезы с глаз и  целует бедного «Бобринского»). Ах Вы, несчастный!
                Он в ответ осыпает поцелуями её руки, плечи, губы…
Илья. Я снова чувствую себя графом Орловым… 
Ольга. Что Вы делаете, граф?.. О Боже! Кто-нибудь войдёт…
Илья. Никто не посмеет, Ваше величество! Ваш муж уехал на три дня…
Ольга (почти не сопротивляясь). Боже мой! Что я наделала!!!
Илья (испуганно). Что, мадам?
Ольга. Согласилась выйти за старика! Загубила свою молодость!.. Ведь я же не люблю его!
Илья. Зато я -- люблю Вас, моя королева!
Ольга. Правда ли?
Илья. Видит Бог, мадам! С первого же дня – там, на ипподроме…
Ольга. И я Вас тоже, мой милый граф! (Целует его.)
Илья. А я Вас обожаю, моя Императрица! (Долгий поцелуй.)
       Илья подхватывает её на руки и уносит в спальню.

                Сцена 8.
       Беседка усадьбе Беркутовых. Генерал сидит, курит трубку. Слышен топот копыт, входит Василий Меркулов с ружьём на ремне.
Василий.  Честь имею, Ваше превосходительство!
Беркутов. А! Это ты, шалопай? Какими судьбами?
Василий. Да вот… Поохотиться решил, да не сезон, как видно. Дай, думаю, заверну к любезному соседу.
Беркутов. Что ж, это дело благое. Христос сказал: «Тебя гонят в дверь, а ты войди в окно»…
Василий (с лёгкой обидой). Когда же Вы гнали меня, Ваше превосходительство? 
Беркутов. Да нет, сынок, что ты? Это так, к слову пришлось.
Василий. Ну, ежели к слову…
Беркутов. Я, мой друг, как вышел в отставку, так всё книжки читаю… Раньше некогда было, служил, брат. (С гордостью.) Под командованием Великого князя Сергея Александровича служил! Генерал-губернатора Московского! Под Плевной и Шипкой воевали!!!
Василий. Знаю, наслышан, Ваше превосходительство…
Беркутов. А теперь вот сижу, читаю (показывает Псалтырь и читает, указывая на гостя): «Всякую шаташася языце…»…
Василий (в сторону). Ну вот! Ещё лучше!
          Входит генеральша, ласково встречает холостяка Василия, поскольку младшая дочь Беркутовых ещё не замужем.
Марья Кирилловна. Ай, какие гости к нам! Василий Игнатьевич, соседушка молодой! Какими же судьбами?
Василий. Да что ж, Марья Кирилловна? (Целуются щека к щёке, по- соседски.) Батюшке нынче не до меня, у него жена молодая…  Вернулся бы в Питер, да летом и там все на дачах, на островах… Скучно! 
Марья Кирилловна. Скучают только холостяки, Васенька. Был бы женатый -- делал бы променад с супругой. Ходили бы по аллейкам – взад-вперёд, взад-вперёд!..
Василий. Избави Бог от этакого променада! По мне лучше нет, чем в седло -- да ружьишко в руке!..
Беркутов. Парфорсную охоту предпочитаешь? Хвалю! «Опаясеши я жезлом железным»…(Супруге.) И ты не нарушай слово Божьего, мать! Ибо сказано: «Еже плод свой даст во время свое»…
Марья Кирилловна (понимающе). Наливочки, батюшка? Уже бегу! (Уходит.)
Беркутов. Нет слова мудрее Божьего! (Поднимает книгу и кивает в сторону ушедшей супруги.) Прежде русским языком скажешь -- не понимает глупая баба! А теперь что ни молвлю, всё улавливает до слова.
             Служанка вносит поднос с наливкой, ставит на стол, уходит.
Василий (глядя вслед молодой служанке). Хороша!
Беркутов. Наливочка? Собственного производства! «Вина и елея своего умножишася!» (Пьют.)
Василий. А Вы, генерал, не охотитесь в эту пору?
Беркутов. Грех, батюшка. Будет осень -- тогда поохотимся. «Уготоваша стрелы в туле»… (Смотрит на ружьё гостя.) Немецкое ружьишко?
Василий. Бельгийское. Батюшка привёз прошлый год два таких: одно себе, другое мне отдал.
Беркутов. Дай-ка глянуть… (Со знанием дела рассматривает оружие.) Хороша фузея, ничего не скажешь! Не продашь для коллекции?
Василий. Как можно, Ваше превосходительство? Батюшка голову снимет!
Беркутов. А я хорошие бы деньги дал...
Василий. И не заикайтесь, генерал! Обижусь!
               Входит Марья Кирилловна, следом за ней Глафира. 
Марья Кирилловна. А вот и дочка наша, Глафира Алексеевна. Узнаёте ли, Василий Игнатьевич?.. Вы в детстве дружили…
Василий (вскочив, целует даме руку). Однако! Вы много изменились с той поры, мадмуазель.
Глаша. Пять лет прошло, сударь…
Василий. Уже?.. О, Господи!… В столицах удивительно скоро летит время! То, что в провинции тянется год, где-нибудь в Питере пролетает мгновенно. Балы, приёмы, клубы… Глядь – и нет уже года!
Глаша. Вы ещё погостите в деревне?
Василий (оценивающе оглядывает сельскую красавицу). Пожалуй. Летом на Неве такая тишина, что здесь, на природе, не в пример веселей.
Марья Кирилловна. Наша дочь, если что, и в охотничьих Ваших делах составит компанию…
Василий (с приятным удивлением). Правда ли?
Марья Кирилловна. Да она родилась в седле! Что молчите, Алексей Иванович?
Беркутов. После Шипки жили мы на Балканах, где и родилась Глафира Алексеевна. А время неспокойное! Манёвры, сборы, дислокации… Там даже дети были новобранцами…
Марья Кирилловна. Мои девочки с пяти лет сидели в сёдлах, а младшая была натуральной амазонкой!
Беркутов. Из ружья стреляет не хуже иного солдата! На охоту ездит со мной!
              Гость искренне удивлён.
Василий. Правда ли?
Глаша (обиженно). На волков батюшка ни разу не брал меня, а косулю или дичь боровую я стреляла…   
Василий. Браво! Тогда Вы истинная Амазонка!
Марья Кирилловна. Вы побеседуйте здесь, молодые люди, а мы с Алексеем Ивановичем распорядимся насчёт обеда.
Беркутов. Ну да… «Тяготы зноя дневнаго не понезох»…
              Генерал и генеральша уходят.
Василий. Отчего же мы так долго не виделись с Вами, Глафира Алексеевна?
Глаша (не сводя с него влюблённых глаз). Я жила долгое время в Москве, у дядюшки своего, училась в пансионе…
Василий. Ах, вот как! И что же? Завершили учёбу?
Глаша. Да-с… Но это неправда, что мы давно не виделись… Я помню, как Вы приехали в мае… Ещё Фортуната привезли поездом. Мой батюшка встречал Вас… 
Василий. Где же Вы были? Я не помню!..
Глаша. Сидела в коляске…
Василий. Что-же не вышли?
Глаша (после паузы, обиженно). С Вами была дама… Актриса…
Василий. Ах, Снежина! Это моего отца дама, его нынешняя жена…
Глаша. Неправда, Василий Игнатьевич. Она Вас любила!.. 
Василий. С чего Вы взяли?! 
Глаша (с невесёлой улыбкой). Мне очень хорошо было видно… Она не знала, что за ней наблюдают, и глядела на Вас…
Василий. Как же?..
Глаша (с тяжёлым вздохом). Так глядят… когда любят!
           Голос Марьи Кирилловны: «Молодые люди! Ступайте за стол!»

                Сцена 9.
        Лондон. За окнами дождливая погода. В гостиницы, где проживают супруги Меркуловы,  Игнатий Саввич мрачно читает свежую почту.
Ольга. Вы чем-то недовольны, милый?
Меркулов. Письмо получил из имения...   
Ольга. И что же?
Меркулов. Управляющий пишет: «Ваш сын снова требует от меня денег, да такую сумму, что не смею вымолвить… Отписал ему, что Вы не велели по столько давать. А он за это грозит меня повесить и называет подлецом»…
Ольга (со смехом).  На Василия Игнатьевича похоже!   
Меркулов. Он выведет меня из себя! Одни карты да девицы на уме!
Ольга. Да уж!
          Но отцу не до смеха.
Меркулов. Как подумаю, что ему достанется Завиваловка, – кровь стынет в жилах! Ведь пропьёт, прокутит завод!!!
         Актриса обнимает супруга за плечи и спрашивает робко:
Ольга. А что, разве только первому ребёнку завещают  имущество по наследству?
Меркулов (с горечью).  Можно и второму, да где ж его взять?
           Ольга кажется обиженной.
Ольга. Странно Вы говорите, Игнатий Саввич… Дети берутся из жён…
Меркулов (со вздохом). Что делать, матушка? Я уже староват.
Ольга. Ох, не скажите, батюшка. Я этого не замечаю…
Меркулов (не веря своим ушам). Что?! Вы хотите сказать, Ольга Львовна…
Ольга (смущённо). Да-с! И уже давно… 
           Меркулов приходит в неописуемый восторг.
Меркулов. Матушка! Кобылка-то моя жерёбая!!! Неужто родишь?!
Ольга. Доктор сказал, что в марте…
            Он обнимает и горячо целует её. Она защищается: как бы ограждая ребёнка от «пылкого отца». А сама, вскинув голову, крестится Богу, молит простить её за великий грех прелюбодеяния.

                Сцена 10.
        Зима. В полутёмной камере тюремного замка капитан-исправник Арсений Хопров допрашивает пожилого крестьянина, которого подозревает в убийстве его родного брата.
Подозреваемый. Пошто взяли, барин? Бог свидетель -- не виноват!
Хопров. Бога не трогайте, не гневите! Скажите откровенно: судились с братом?
Подозреваемый. Это не я, Ваше благородие, это Никита хотел со мной судиться.
Хопров.  Из-за чего?
Подозреваемый. А я знаю?.. Землю не поделили.
Хопров. Кто владеет сегодня родительской землёй?
Подозреваемый. Кто?..  А кто её потом-кровью поливает, тому она и родная!
Хопров. Верно... Но разве Никита настаивал на разделе? Он предлагал мировую: Вам – землю, ему – деньги…
Подозреваемый. Ловко! Я на ней пашу, а ему плати?
Хопров. Понятно. От мировой Вы отказались, завезли брата в бабкин дом, подпоили, убили и сожгли… Так было дело?
           Дмитрий поглядел на капитана с издёвкой.
Подозреваемый. А вот этого не докажете, барин. Дома нет, брата нет – ищи-свищи!
Хопров. Рано радуетесь... Есть такой метод дознания – эксгумация называется. Достанем вашего братца из могилы, узнаем, что да как…
           Подозреваемый, понурившись, молчал.
Хопров.  Вы ведь тоже немолоды, Дмитрий Поликарпович. Рано или поздно -- с Богом встречаться. Помните: на Вас -- грех Каинов. Сознайся, облегчи душу!
           В ответ – гробовое молчание. 
Хопров. Увезти!
             Урядник уводит подозреваемого в камеру.
             Позже исправник не раз спрашивал себя: правильно ли он поступил, напомнив Дмитрию про Евангелие?.. В ту же ночь братоубийца повесился на верёвке, которую припрятал от охраны.

                Сцена 11.
            Март. Москва. В доме Меркуловых на Ильинке ощущается всеобщее беспокойство, беготня, тревога.
Меркулов (выглядывая из своего кабинета). Ну, что там? Скоро? Нет?.. Никто ничего не знает!
           И вдруг среди шёпота и полутонов раздаётся полновесный громкий голос: то кричит родившийся здоровый ребёнок.
Анюта (стучит в кабинет). Спишь, барин?
Меркулов (сонный). Что случилось?.. Который час?
Анюта (с насмешкой). Дитя у Вас родилось, Игнатий Саввич! Вот что случилось.
Меркулов (непонимающе). Какое дитя?
Анюта. Мужского рода, вот какое.
Меркулов (поняв, наконец.) Сын?! А не врёшь, чёртова кукла?
Анюта (с обидой). Для чего ж мне врать, барин? От радости совсем Вы с головой тронулись.
Меркулов (обнимая горничную). Ах ты, моя красавица! (Целует её).
Анюта (с усмешкой). Да не меня целовать надо! Хозяйку свою, которая родила.
Меркулов. Это само собой. А мы, Анюта, давай-ка выпьем на радостях мадеры. Будешь мадеру, крикливая баба? (Достаёт початую бутылку.)
Анюта (махнув рукой). По такому случаю как не быть? Буду, хозяин!
       Поцеловавшись, они наполняют бокалы и пьют.

                Сцена 12.
        Вновь весна, апрель. В барский дом возвращаются хозяева: Меркулов-старший, его жена Ольга Львовна и младенец Борис. Где-то внизу, под парадной лестницей, дворня. 
 Меркулов. Ага… И управляющий здесь? Хромой разбойник!
Управляющий. Где Вы, там и я, Игнатий Саввич. Я без Вас, как нитка без иголки.
Меркулов (грозно). Посмотрим, какие кружева ты нашил своей ниткой… (Илье.) Ну а ты, малец? Скоро снова в Москву… Форму не потерял?   
Илье. Как можно, Игнатий Саввич? 
Меркулов (строго). Завтра проверю! Заводской ипподром прибрали после зимы?
Управляющий. Всё в наилучшем виде, Ваше благородие!
Меркулов (мягче). Вспомнил армию, унтер? Гляди у меня! Не посмотрю, что новые времена, прикажу выдрать шпицрутенами – закрутишься, старый чёрт!
Ольга. Вы чего сегодня развоевались, Игнатий Саввич? Гляньте, день-то какой дал Господь! Весна! А домашние как нам рады!
Меркулов. А ты покажи, покажи людям нового хозяина! (Ольга поднимает вверх своего месячного сына). Вот он – новый хозяин Завиваловки! Борис Игнатьевич Меркулов собственной персоной!!!
         (Раздаются приветственные крики дворовых людей.)
Ольга. Ну хватит, Игнатий Саввич.! Не замёрз бы малец. Апрель на дворе.
Меркулов. Спасибо, друзья мои! Сегодня вечером – гулянье!  Бочку пенного во двор!


                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

                Сцена 1.
         Осень, бабье лето. В Завиваловку из Питера и Москвы приезжает Василий. Он входит в кабинет отца – опустившийся, выпивший человек. По сравнению с ним отец, напротив, кажется помолодевшим и весьма респектабельным мужчиной (вот что делает любовь к юной жене!).
Василий. Батюшка! Прости, не мог не вырваться в родные палестины.   (Они поцеловались.) Столицы  имеют свойство засасывать делового человека.
Меркулов (уловив запах спиртного). Надеюсь, Вы летели домой так скоро, что не пропустили ни одного ресторанного вагона?
Василий. Батюшка!.. Да, я выпил рюмку – за Вас! Любящий сын – за любимого отца!
Меркулов. Я давно заметил, что эти слова Вы говорите, будучи на мели.
Василий  (потупив голову). Увы, батюшка… Проигрался -- в дым!
Меркулов. Поздравляю...  (Язвительно.) Это для Вас такая редкость!..
Василий. Вам бы всё смеяться. А меня дрожь берёт, как подумаю о необходимости  назвать Вам сумму…
Меркулов. А Вы не называйте. И меня не обрадуете, и себя расстроите моим отказом.
Василий (в крайнем изумлении). То есть как?!.. Вы хотите сказать, что не дадите мне денег, милый батюшка?
Меркулов. Абсолютно верно, милый сын. Не дам.
Василий. Но позвольте!.. Как же так? Ведь долги -- дело чести!..
Меркулов. Чьей, сударь? Мою честь они задеть не могут, а свою Вы сами должны блюсти.
Василий. Мсье! Ведь после этих слов я вынужден…
Меркулов. Что? Вызвать меня на дуэль? Подать жалобу губернатору? За то, что я не позволяю Вам разорять наше имение?
Василий. Так-таки разорять?
Меркулов. А как иначе назвать Ваши поступки? Ваши кутежи, разврат, картёжные долги?!
           На глазах Василия появляются горькие слёзы. Он говорит решительно и театрально:
Василий. Вы не оставляете мне выбора, сударь мой.  Я застрелюсь!
Меркулов. Сделайте одолжение. Ваши похороны обойдутся мне дешевле…
Василий. Батюшка!!! Вы шутите слишком горько!
Меркулов. Какая же тут шутка, сударь? Это раньше Вы могли пугать меня, пока были единственным наследником. Теперь – баста! У меня есть второй сын. Надеюсь, что он не пойдёт по стопам старшего брата и не пропьёт наше имение так же скоро, как сделаете Вы.
           Старший сын взялся за голову и направился к выходу.
Василий. О, ужас! Нет, я лучше уйду пока. До более сердобольных времён…   
Меркулов (презрительно). Паяц!
 
                Сцена 2.               
            Выйдя от отца на балкон, Василий встречается с бывшей пассией своей, которая сидит возле детской коляски.
Василий. Оленька?
Ольга. Ольга Львовна, если позволите!
Василий. Ах, так? Тогда, матушка, извольте называть меня сыном!
Ольга. Я прошу Вас: говорите тише. Ребёнок только что уснул.
Василий. Ах, да! Мой младший брат?.. Позвольте взглянуть, сударыня?
                Ольга боязливо приоткрыла полог коляски.
Василий. Славный малец! Такая знакомая физиономия… Кого   он мне напоминает?..
Ольга. Отца Вашего,  Игнатия Саввича!   
Василий. Ну дай Бог, дай Бог… Как назвали?
Ольга. Борисом…
Василий. Имя хорошее… А с отчеством поторопились, мне кажется… Подрастёт – увидим.
Ольга. Вы пьяны, Василий Игнатьевич!.. Впрочем, как всегда…
Василий. Я вижу, Ольга Львовна, что не доставляю Вам особого удовольствия своим присутствием… И могу надолго избавить Вас от себя. 
Ольга. Каким же образом?
Василий. Я проигрался, мадам! У хороших игроков это редко, но бывает. Дайте мне взаймы энную сумму, и я исчезну – яко дым!
Ольга (с усмешкой). Как же я получу свои деньги обратно, если Вы исчезнете так  далеко?   
Василий. Я вышлю их почтой… Положу в банк на Ваше имя…
           Ольга, повернувшись к нему спиной, заглядывает в женский кошелёк у себя на груди.
Ольга. Какую же сумму Вам надобно? Сто? Двести рублей?..
Василий. Вы как были второстепенной актрисой, так и остались! Мне нужны тысячи!!!
Ольга. Шутить изволите, Василий Игнатьевич? Откуда у меня такие деньги?
Василий. Займите у мужа. Украдите! Но мне нужны деньги! Вся репутация моя от них зависит!
Ольга. А что мне до Вашей репутации?
Василий (угрожающе). Как и мне до Вашей, учтите! Мой отец далеко не всё про Вас знает…
Ольга (презрительно). Вы шантажист?!
Василий. А что делать? Год назад мне казалось, что Вы любите меня…
Ольга (холодно). Вы ошиблись!
Василий. Тогда тем более не вижу причины жалеть Вас.
Ольга (испуганно). Сюда кто-то идёт!
Василий. Прощайте и помните: Ваши деньги – моё молчание!

                Сцена 3.               
          …На краю поля, где завиваловские крестьяне убирают овёс, встречаются управляющий и Василий – как обычно, под хмельком.
Василий. Стой, Кондратий Тихоныч!
Управляющий (покорно). Стою, барин. 
Василий. Овёс закладываешь?
Управляющий. Его, батюшка. «Коль овса недород, то и лошадь не везёт»…
Василий. У соседей закупать будешь?
Управляющий. Непременно, барин. У нас столько лошадей, что не хватит никаких полей.
Василий. И деньги есть?
Управляющий.  А как же?.. Даром никто ничего не даёт.
            Василий знает, что врёт, но в последнее время уже и не краснеет при этом.
Василий. А у меня, Кондрат, очень важное дело выгорело в Питере!..
Управляющий.  Рад за Вас, Василий Игнатич.
Василий. Да вот беда: не достаёт немного денег!..
                Управляющий понятливо соглашается.
Управляющий.  Это бывает… Рад бы в рай, да грехи не пускают.
Василий. О чём ты?
Управляющий.  Да так. Болтаю по глупости.
Василий. А я тебе серьёзно говорю, Кондратий Тихонович. Мне нужны деньги для большого выгодного дела!.. Дашь или нет?!
                Но управляющий тоже не лыком шит.
Управляющий.  Конечно, дам, барин. Батюшка Ваш скажет слово – всё отдам, что есть. И себя в придачу!
Василий. А без батюшки?
Управляющий.  Без него – ни копейки не могу.   
                Василий чувствует, как багровеет его лицо.
Василий. Экий ты несговорчивый, Кондрат. А ежели завтра помрёт батюшка?… Не дай Бог, конечно! …
Управляющий (набожно перекрестившись).  На всё воля Господня!   
Василий (не в силах сдержаться, пророчески грозит пальцем). Ведь я ж тебе всё припомню, старый хрыч! Вылетишь из Завиваловки как пробка! 

                Сцена 4.
           …На тенистой аллее, ведущей к Завиваловке, встретились сын хозяина Василий и отчим управляющего Илья. Василий страшно зол: срок возврата долга истекал неумолимо.
Василий. Илья?.. Твой отчим оскорбил меня, ты знаешь об этом?
Илья. Никак нет, барин.
Василий. Он отказал будущему хозяину Завиваловки в мизерной сумме!.. Ты знаешь, что я сделаю, когда приду на смену отцу?
Илья. Догадываюсь.
           Василий уловил в словах наездника скрытую насмешку.
Василий. Я понимаю, о чем ты думаешь. Что мой отец перепишет завещание в пользу младшего сына?
Илья. Хозяин может всё, что хочет. Его право.
Василий. Вот именно! Когда он узнает, кто настоящий отец мальчишки, он передумает менять завещание.
Илья. И кто же? 
Василий. Ты, мой друг! (Грозит пальцем.) Передай своему отчиму: я открою батюшке глаза, если мне не дадут денег!
Илья (придя в бешенство). В таком случае… я убью Вас!!! 
Василий (с усмешкой).  Руки коротки!
Илья (гордо). Не забывайте, сударь: я тоже из дворян! Я вызову Вас на дуэль!
Василий (смеётся). «Граф Бобринский?»… Знаю, слышал. (Строго.) Ступайте вон, «Ваша дутая светлость»! 

                Сцена 5.
          Меркулов-старший готовится к большой охоте, которую проводит каждую осень. Он и Ольга. 
Меркулов. Завтра у нас Большая охота, сударыня. Как ты, поедешь с нами?
Ольга. Непременно, сударь! Ребёнок останется с нянькой, он уже большой, не заплачет…
Меркулов. Думаю, кого пригласить из Чембара?
Ольга. К Хопрову невеста приехала вместе с матерью и кузеном, так надобно их всех… Доктора тоже…
Меркулов. Хорошо, мадам. Выезжаем на зорьке, а к обеду привал на большой поляне. Костры, жаровни, шампанское… Я думаю, друзьям понравится?
Ольга. Ты умница, милый!
Меркулов. Одно печалит: как быть с Василием? Он стал совсем неуправляем... А когда я сказал, что перепишу завещание на Борьку, готов был убить меня, честное слово!
Ольга. А ты действительно так хочешь, милый?
Меркулов (в раздумье ходит по кабинету). Сказать легче, чем сделать, родная. Ведь я же тридцать лет считал его своим наследником, учил, воспитывал, как будущего хозяина конезавода. Он каждый денник  знает с детства, с трёх лет сидит в седле! 
Ольга. Посадим и Борьку, дай срок!.. Он сейчас уже тянется к лошадям…
Меркулов. Ты права, конечно… Василий пьёт, играет в карты!  Не будет меня – вся надежда на Кондрата. Мы с ним служили, он не подведёт!
Ольга. Ежели останется…
Меркулов. Не понял?
Ольга. Не моё это дело, но ваш Василий, говорят, уже похоронил Вас и всем распоряжается, как новый хозяин. «Управляющего, говорит, выгоню, сына его тоже!» (С глубоким вздохом.) А там и нам придёт пора.
Меркулов (в недоумении). Кому это – «нам»?
Ольга (всхлипнув). Мне и Борису… Василий Игнатьевич ясно дал понять, что он не потерпит нашего присутствия… (Обнимает мужа.) Не будет Вас, мой милый, -- никого не останется в Завиваловке из близких Вам людей.
Меркулов (в страшном гневе). Ах, вот как?!! Уже живого схоронил меня?! Так не выйдет же у Вас ничего, Василий Игнатьевич!!! (Кричит в дверь.) Савелий! Запрягай коня!!!
Ольга. Вы что-то надумали?
Меркулов. Да! Еду к нотариусу! Всё, хватит! До Борькиного совершеннолетия Вы будете заводом править, управляющий поможет…  А там наследник подрастёт… настоящий!
Ольга. А как же Василий Игнатьевич?
Меркулов (обнимает её). Эх, добрая ты душа!..  Не оставлю голодным и Ваську. Годовую ренту ему дам – пожизненную. Но не завод!!!  Не будет Завода – все по миру пойдём! (Уходит.)

                Сцена 6.
           Ольга минуту ходит одна по комнате, в волнении потирает руки, потом звонит в колокольчик. Входит  Анюта. 
Горничная. Слушаю, барыня…
Ольга. Вот что, Анюта. Позови-ка мне управляющего.
                Входит управляющий.
Управляющий. Звали, сударыня?
Ольга. Барин поехал к нотариусу!
Управляющий (радостно). Да правда ли?
Ольга. Истинный Бог! Завод – Борису, до его совершеннолетия я буду хозяйкой, ты – управляющим, Кондратий Тихонович.
Управляющий (кланяется). А уж мы, барыня, завсегда в Вашей воле! Сами изволите видеть: я дело своё знаю…
Ольга. Вижу, вижу, Кондрат!   
Управляющий (со слезами на глазах). Мы ведь с Игнатием Саввичем с молодости дружны… Служили вместе в одном полку кавалерийском… В Завиваловке двадцать лет… Да у меня ледащий жеребёночек не пропадёт, Ольга Львовна!!!
Ольга. Верю, старик, верю!..
Управляющий. А Васька выгнать меня хотел!.. (В сторону невидимого Васьки.) Да ты без меня дня не проживёшь, пьяница! По миру пустишь и Завод, и усадьбу!..
                Входит Илья.
Илья. Звали, Ольга Львовна?
Ольга (строго, по-хозяйски). Игнатий Саввич уехал к нотариусу…
Илья. Его право…
Управляющий. Да ты или не поймешь, бестолковый? Барыня говорит, что после смерти его Борис хозяином будет! (Оглянувшись по сторонам.) Сынок твой!!!
Илья. Слава Богу! (Крестится на икону.) А я уже хотел стреляться с ним…
Ольга. С кем?!
Илья. С Василием Игнатьевичем…
Управляющий. Теперь можешь выкинуть из головы!
Илья (гордо). Ну нет!!!  Ежели что, я и сейчас готов!..
 
                Сцена 7.
       Вновь усадьба Беркутовых. В беседке сидит Глафира. Входит Василий с виноватым лицом.
Василий. Глашенька!
Глаша (в страхе). Это Вы?
Василий Я! Казните меня, Глафира Алексеевна! В Питере столько дел навалилось, что не выкроил время отписать Вам… Ну хотите, на колени встану?
Глаша (пытается поднять его).  Не надо, Василий Игнатьевич! Бога ради, не надо! Явится отец – он убьёт Вас!
Василий. За что же?
Глаша. А Вы не знаете? Зимой Ваш батюшка с друзьями пошёл охотиться и подстрелил кабанов на границе с нашим лесом. Мой батюшка узнал об этом и давай судиться с Вашим.
Василий. Насчёт Медвежьей Балки?
Глаша (удивлённо). Вы слыхали?
Василий (со смехом). Вас ещё в живых не было, Глафира Алексеевна, когда они начали из-за неё враждовать. То помирятся, то снова-заново…
Глаша. Ах, вот как!
Василий. Да было бы из-за чего тяжбу вести! Видел я эту балку. Пни да овраги, чащоба непролазная… Недаром, говорят, медведи там прежде водились.
           Входит Марья Кирилловна и встречает молодого соседа хмуро.
Марья Кирилловна. Никак Василий Игнатьевич, зятёк наш наречённый? Пропащая душа?
Василий (виновато). Пропащая, Марья Кирилловна, совсем пропащая! Завёл одно дельце в Питере, так нельзя было и вырваться полгода. Ну теперь уж я целиком у ног Глафиры Алексеевны! Берите меня – хоть в слуги, хоть в зятья!
Марья Кирилловна. Да ведь поздно, батенька! Мы с вами судимся. Слыхал? Нет?
Василий (иронично). Слыхал, как не слыхать?  Да ведь отцы ругаются -- не мы с вами. Им в судах ругаться -- нам в церквях венчаться…Правда? Нет? 
Марья Кирилловна. Ловкий ты парень, Василий Игнатьич! По хорошему лупить тебя надо, девка все глаза по тебе иссушила, а послушаю – и злости нет!
Глаша (просительно). Мама! Благослови меня с Василием  Игнатьичем!
Марья Кирилловна. Да я что ж? Материнское сердце отходчивое. А как нам Алексея Ивановича ублажить? Он, чай, и говорить с Васильком не захочет…
Василий (подмигнув). Есть у меня к нему один «ключик». Бельгийский! Не устоит старый охотник!
Глаша. Я слышала, что у вас завтра большая охота?
Василий (виновато). Ну да… Вы уж меня извините, дамы, но мне надобны быть – хотя б до обеда. У нас и так с отцом отношения сложные…               
Глаша. Конечно-конечно! Ступайте к отцу. Но и мы завтра охотимся, да, матушка?
Марья Кирилловна. Отец уже с утра ружья чистит.
Глаша. Ну так мы увидимся, быть может? По соседству будем охотиться…
Василий (посылает обеим дамам воздушный поцелуй). Тогда до завтра, милые дамы! (С весёлой улыбкой.) Ждите меня к ужину с добычей! (Уходит.)
                Сцена 8.
          Большая поляна в осеннем лесу. Слышны лай собак, ружейные выстрелы, конский топот…
          На поляну выходит Илья, гудит в охотничий рог. Один за другим (привязав лошадей) появляются охотники с ружьями через плечо. У мужчин на головах – тирольские шляпы, у дам – тоже охотничьи шляпки… Официант разносит бокалы с шампанским, в стороне горит костёр для предстоящего застолья.
          На сцене Ольга, Хопров, Варенька, Ангелина Марковна, Коверин, Доктор, Анюта, Илья… Все возбуждены и веселы: охота удалась на славу.
          Входит, прихрамывая, управляющий. На общем фоне он один невесел, и это бросается в глаза. Все умолкают в предчувствии беды…
Управляющий. Господа! Хотите -- верьте, хотите -- нет, но Фортунат прискакал домой…
Ольга  (удивлённо). Один?.. 
Управляющий. В том-то и дело, что один, мадам. Я был как раз в конюшне, слышу – скачет! Фортуната я по звуку знаю, по топоту.  Выхожу – а жеребец один!..
                Воцаряется тягостная тишина.
Доктор. Конь не хромал?.. Я в том смысле, господа, что бывает на охоте всякое. Раненый сохатый может и на рога поднять!.. За долгую практику мне не раз доводилось лечить охотников...
Управляющий. Хромать -- не хромал, доктор, но очень чем-то перепуган был  Фортунатушка… Храпит, трясётся, к себе не подпускает!..
             Среди охотников (и особенно охотниц) начинается лёгкая паника.
Хопров. Спокойствие, дамы и господа! Возможно, наш хозяин упал с седла, ушибся?
Илья. Смеётесь, господин капитан? Да Игнатий Саввич с трёх лет в седле! 
Доктор. Однако, господа, бывают случаи… Наш хозяин немолод… Грудная жаба или сердечные колики -- всё может сбросить с седла в эти годы!
           Охотники припоминают подобные истории, никто никого не слушает…
Хопров. Друзья мои! Как полицмейстер, обязан навести порядок. Дамам предлагаю остаться, а всех мужчин призываю на поиски Меркулова!
Коверин. Где же искать? Я здешних мест совсем не знаю…
Илья. Я видел, как он направлялся в Медвежью Балку.
Доктор. А разве Медвежья не генералу Беркутову принадлежит?
Управляющий. Спорили они из-за неё, но Игнатий Саввич выиграл, слава Богу! Я там не бывал: нога не позволяет, но говорят, что поганое место!
Хопров. Поганое – не поганое, а искать надо! По коням, господа?
               Мужчины уходят, слышен стук копыт. Женщины сбились в стайк: им страшно.
Ольга. Пойдёмте в дом, сударыни? Будем ждать мужчин. (Уходит.)
                Сцена 9.
           Вечер. Усадьба Беркутовых. С охоты возвращаются генерал и его дочь Глафира Алексеевна. В беседке их встречает Марья Кирилловна, которая ставит на стол поднос с графином водки и рюмками.
Марья Кирилловна. Ну, охотничьки? Много дичи настреляли?
Беркутов. Да изрядно, мать. Целую телегу везут егеря…
Глаша. Даже я лося добыла, матушка!
Марья Кирилловна. Ох, ты! Добытчица!..
Глафира (прислушиваясь). Со всех сторон пальба идёт! 
Марья Кирилловна. Я с утра слышу... А в соседях – как война! Пол-уезда, поди, в гостях!..
Беркутов. Меркулов – человек богатый. Батюшка оставил миллион! Чего не веселиться?
Марья Кирилловна. Дай Бог, породнимся, Алексей Иванович…               
Глаша (укоризненно). Мама!
Марья Кирилловна. Что «мама»? Ну постарше тебя… Так это хорошо! К таким годам мужик своё отгуляет, пресытится, вернее будет.
Беркутов (тоже укоризненно). Марья!
Марья Кирилловна. Что «Марья»?..  Ты, Ваше превосходительство, до майора всё бегал холостым!
Беркутов (с весёлой улыбкой). М-да!..
Марья Кирилловна. А мне 17 лет было. (Дочери.) Тоже молоденького могла отхватить, заглядывались… (Мужу.) Да майор посватался, как же? Усы вразлёт, эполеты, шпага, бакенбарды!.. Про молодёжь и думать забыла!
Глаша (недовольно-весело). У Василия Меркулова нет эполет!
Марья Кирилловна. Ну и что? Зато миллионы есть, а это главное. С миллионами, моя матушка, будет всё, что пожелаешь!
          Входит Василий – тоже в охотничьем наряде, но без ружья.
Василий. Вечер добрый, соседи дорогие! Какова охота?
Глаша (вскочив с места). Благодарствуем, Василий Игнатьевич! Я сохатого добыла…
Василий. О-о!.. А у Вас каковы трофеи, Алексей Иванович?
Беркутов (всё ещё слегка сердит на гостя). Следом едут… Увидите…
Марья Кирилловна. Однако проголодались все, добытчики? Пойдём, дочурка, в дом, на стол накроем, а мужчины пусть выпьют водочки. Так положено.
            Дамы уходят. Беркутов наливает в рюмки, подает Василию.
Беркутов (хмуро). Ну?.. «Возвеселится Израиль»! (Пьёт.)
           Василий держит рюмку с великим противоборством в душе: страшно хочется выпить, но дал себе слово.
Василий. Уже не сердишься на меня, Алексей Иванович?
Беркутов (глядит на него строго). От тебя зависит, Василий Игнатьевич. Коли женишься на Глашеньке, я и век не вспомню… А нет – тогда враги на всю оставшуюся жизнь!..
Василий (крестится). Вот тебе крест святой: и женюсь, и всю жизнь свою непутёвую изменю заново!
Беркутов (глядя на рюмку гостя). Я смотрю: не пьёшь…
Василий (тоже глядя на водку). С неё, проклятой, вся жизнь моя наискосок! (Гневно выплёскивает спиртное.) Служил в департаменте – выгнали! Женщин любил – отказали… Родной отец и тот хотел лишить наследства!
Беркутов. Почему же «хотел»?.. Видели его вчера в нотариальной конторе… Похоже, переписал твой батюшка наследство на младшего сына…
Василий (вскочив, взирает на всё взглядом сумасшедшего). Переписал?!! Уже?! (Плачет и смеётся одновременно.) О, как ты поторопился, милый батюшка!

                Сцена 10.
     Лесная чащоба, куда пробираются охотники-мужчины: Хопров, Коверин, Доктор, Илья… Даже  хромой управляющий отправился следом.
Хопров (управляющему). Куда же вы со своей ногой, Кондрат Тихонович? Остались бы дома…
Управляющий (мужественно). Мы с Игнатом Саввичем служили в одном полку, он моим командиром был… Двадцать лет его конюшенным служу… Нешто же я барина в трудную минуту брошу?!
Илья. Вот он, господа!
             Все бросаются к дальнему дереву, под которым лежит Меркулов.
Управляющий (в страхе). Игнатий Саввич!!! Что случилось? (трясёт его). Встань, сокол! Встань, хозяин мой любимый!!!
Хопров. Доктор! Я прошу Вас осмотреть господина Меркулова, а всех остальных отойти сажени на три... Так надо, господа, дабы не затоптать следы…
               Все остальные отходят. Коверин ведёт и усаживает на траву управляющего, который совсем ослаб…
Коверин (доктору). Обморок?
                Доктор, послушав пульс, горестно вздыхает.
Доктор.  Увы, господа! Он мёртв – и уже не первый час.
Управляющий (в состоянии, близком к припадку). Мёртв?!!.. За что что же, Господи?..               
Хопров (сурово). А причина, доктор? 
Доктор. Судя по всему, стреляли в спину…Но, когда вскроем в анатомическом театре, доложу подробнее.
Илья (бродивший по кругу). Ружьё, ваше благородие! (несёт исправнику найденное ружьё).
Коверин (поднимая второе). А вот ещё одно!
Хопров (разглядывая одно и второе). Да они похожи, как близнецы!
Управляющий (коротко взглянув на стволы). Удивительного мало, господа. Игнатий Саввич купил их три года назад в Германии: одно для себя, другое для сына своего – Василия Игнатьевича… Там ещё метки есть…
Хопров (повернув ружья прикладами вверх). «М.И.С.»… Меркулов Игнатий Саввич, надо полагать… А здесь «М.В.И.»… Меркулов Василий Игнатьевич…
Управляющий (неожиданно резво вскочив с земли, грозит пальцем в небо). Он! Он убил, господа!!! Пусть выгонит меня – всё скажу без утайки! Проиграл он Завиваловку, вот что! Смерти отцовской ждал со дня на день!!!

                Сцена 11. (Допрос).               
      В полутёмной камере предварительного заключения Василия Меркулова допрашивает товарищ прокурор Чернов.
Чернов. Но ружьё Ваше, Василий Игнатьевич? Инициалы “М.В.И”… 
Василий (с тяжёлым вздохом). Моё!..
Чернов. Доказано научным способом, что из него убит Ваш батюшка. Оспаривать будете?
Василий. Нет.
Чернов. Свидетели подтверждают Вашу неприязнь… Вы проиграли в карты изрядную сумму, просили у Батюшки, но он отказал вам в деньгах… Так или нет?
Василий (после долгой паузы). Отказал!
Чернов. В беседе с управляющим вы ясно дали понять, что ждёте смерти отца своего…
Василий. Этого я не говорил!!!
Чернов (невозмутимо)… что после смерти Батюшки своего выгоните управляющего взашей, в тот же день!
Василий (схватившись за голову). Я любил своего отца!!!
Чернов. После его смерти Вы должны были наследовать Завиваловку?
Василий (возмущённо). А кто же ещё?!
Чернов (грозя пальцем). Не надо лукавить, Василий! Вы прекрасно знаете, что наследником мог стать и младший Ваш брат – Борис Игнатьевич… Вы слышали, что Батюшки собирался писать новое завещание… Накануне охоты с этой целью он поехал в Чембар к своему нотариусу…
Василий (возбуждённо). Этого я не знал!!! 
Чернов (покладисто). Могли и не знать, не спорю. В беседе с соседом своим, генералом Беркутовым, вы вскричали (смотрит протокол допроса) «Переписал?!! Уже?! Как ты поторопился, милый батюшка!»… Что означали эти слова?
Василий То, что я решил покончить с прежней жизнью своей! Непутёвой, развратной… Я твёрдо решил стать верным помощником батюшке своему… При условии, что он простит меня, даст денег…
Чернов (нахраписто). Вот! Даже раскаянье своё (в чём я глубоко сомневаюсь) Вы обставили непременным условием: деньги!
Василий. Но позвольте, господин прокурор…
Чернов. Товарищ прокурора!
Василий. Пардон!.. Как же я мог начать новую жизнь без окончания старой?.. Я обязан был рассчитаться с долгом, а после этого неусыпным и праведным трудом восстановить нанесённый семейству ущерб!
Чернов (с насмешкой). А для этого выгнать старого управляющего и сесть на его место? (Встаёт, ходит по камере, разминаясь). Простите, барин, но у вас для этого кишка тонка!
Василий. О нет, я не был так самоуверен. Но был проект, не скрою… (С улыбкой). Была у меня задумка обновить наш губернский ипподром. По беговым дорожкам он Ходынке не уступит, но трибуны, конюшни – всё столетней давности, стыдно же посмотреть!
Чернов (прерывая). Ну будя, будя!.. Оставим фантазии для других времён… Если они у Вас будут…
Василий (настороженно). Что Вы имеете в виду?
Чернов. А Вы не догадываетесь?.. Убийство из корысти – очень тяжёлая статья, молодой человек. Пожизненной каторгой пахнет!
Василий (рвёт на себе рубаху). Я не убивал!!!
Чернов. Это Вы на суде попробуете доказать. И я очень сомневаюсь, что Вам поможет даже сам Плевако. (Звонит в колокольчик, вызывая охрану). Хотя Фёдор Никифорович -- противник весьма достойный… Хотел бы я с ним сразиться!

                Сцена 12. (Суда).               
         Январь 1900 года. В губернском суде слушается дело по обвинению Василия Меркулова в убийстве своего отца Меркулова Игнатия Саввича. 
         Судя по множеству голосов, зал суда переполнен. Есть противники Василия (таких большинство), но есть и верные друзья.
          На передние места рассаживаются главные героев драмы: Хопров с Варенькой и Ангелиной Марковной, Ольга с младенцем на руках, Беркутов с Марьей Кирилловной и Глашей, Управляющий с пасынком своим Ильёй, Анюта с Официантом…
         На противоположных креслах садятся товарищ прокурора Чернов и адвокат Коверин, на скамью подсудимого урядник ведёт Василия…  После слов «Дамы и господа! Суд идёт!» выходит и садится на почётное место Судья. (Подразумевается также, что присутствуют присяжные заседатели и многочисленная публика «на галёрке»).
Судья. На вчерашнем заседании мы заслушали речь обвинителя, коим выступает товарищ прокурора -- господин Чернов!
         В зале раздаются бурные аплодисменты: судя по всему, Чернов выступил отлично. Он строго, с достоинством кланяется публике и насмешливо поглядывает на адвокаты, который ещё никак себя не проявил. «Увы, это не Плевако!» -- думают все собравшиеся в зале. 
Судья. Слово для защиты имеет адвокат из Москвы господин Коверин!
        В зале несколько жидких аплодисментов и свист неодобрения: нешто оскудела Белокаменная своими Цицеронами?
 
                Сцена 13. (Защита).               
Коверин. Господа присяжные заседатели! Вы помните слова Всевышнего: “По чертам твоим я узнаю тебя!”? Прежде они воспринимались как иносказание, но с недавних пор  учёные  доказали, что в данной фразе заключена неоспоримая научная истина.
               Зал слушает с лёгкой иронией: по части Ветхого Завета в провинции есть немало подлинных профессоров – не этому мальчишке чета!
Коверин. Приглядитесь к пальцам своих рук, господа. На внутренней стороне, у подушечек, вы видите тонкие линии, которые в учёном мире называются капиллярными рисунками – от латинского cаpillaris, волосяной. 
             Не только присяжные – вся публика с интересом уставилась на свои пальцы.
Коверин. Они лишь с первого взгляда кажутся никчёмными, равными друг другу. Но нет! Увеличив рисунок, мы увидим, что каждый из них неповторим… Моя помощница раздаст вам изображения,  увеличенные под микроскопом всего лишь в 10 раз…
           Анюта раздаёт несколько ватманов – в том числе судье. Он тоже присоединился к общей забаве, но вовремя спохватился (председательствующий всё же) и решил уточнить:
Судья. Всё это очень любопытно, господин Коверин, но какое отношение имеет к нашему делу?
Коверин. Самое прямое, Ваша честь. Самое прямое!
              Он подходит к судейскому столу…
…Перед началом заседания Вам предъявили то ружьё, из которого был застрелен господин Меркулов. Разрешите, Ваша честь?
Судья. Ну берите… Ваше право.
Коверин. На этом ружье, господа, мы обнаружили капиллярные рисунки.  (Адвокат бережно взял ружьё и показал   всему залу). Вот здесь -- на курках, цевье и особенно на спусковых крючках -- под микроскопом различимы чёткие следы пальцев… Это пальцы человека, который последним стрелял из данного ружья. Вот они! (Он указал на вторые листы ватмана, которые раздавала Анята)   Взгляните, господа: убийца сам оставил свои следы!!! Помните: “По чертам твоим я узнаю тебя!”?
                В зале воцарилась  гробовая тишина.
Коверин. На Западе этот метод называют дактилоскопией. Руки преступника смазывают чёрной краской и делают отпечаток на ватмане. С разрешения господина Меркулова-младшего мы сделали отпечатки с его ладоней. А теперь прошу вас внимательно осмотреть то и другое, чтобы ответить: похожи они друг на друга или нет?
                И судья, и все остальные несколько минут прилежно изучают рисунки. Весь зал, затаив дыхания, ждёт результата.
Коверин. Нет, господа. Они не совпадают! Последний раз из этого ружья стрелял не Василий Меркулов, а другой человек!
              В зале прошёлся восторженный шум. Даже сам Василий, ещё не веря в своё спасение, глядит на московского адвоката, как на колдуна.
Коверин. Наши пальцы оставляют жировой след на всём, к чему прикасаются. На стаканах, книгах, дверных замках… Не буду утомлять вас рассказом, какими методами воспользовались мы. Но каждый, кто был в тот день на охоте, оставил нам свои следы.
                Коверин оглядел присутствующие лица.
Коверин. Друзья и соседи Меркулова-младшего отпали сразу. Даже Вы, господин генерал. (Он указал на Беркутова). Ваше “Я убью его!” – не более чем “Нож в грудь по самую рукоятку!” из пьесы господина Островского.
                По залу пронёсся весёлый смех.
Коверин. Пусть простит нас молодая вдова, но она тоже была в числе подозреваемых. К счастью, Ваши пальчики не совпали, мадам. (Ольга скептически улыбнулась). Очень серьёзно подозревался наш славный наездник Илья… Вы были в числе егерей, под Вами была прекрасная лошадь… Вы могли бы догнать Фортуната, Илья?..
                Красавец «Бобринский» встал и гордо усмехнулся:
Илья. Конечно. Ведь подо мной был сын его – Рошфор!
Коверин. Но отпечатки пальцев – не Ваши! Садитесь.
            Но в ту же минуту подал голос товарищ прокурора: он почувствовал, что обвинение готово рассыпаться в прах.
Чернов. Господа! Ваша честь! По-моему, судебное заседание превращается в цирковой иллюзион с защитой в роли фокусника…
            В зале раздался смех сторонников обвинения.
Чернов. Вместо того, чтобы предъявлять свидетелей, серьёзные доказательства, господин адвокат показывает нам  аттракцион наподобие “синема”!
              Смех усилился. Но Коверин тоже был не так прост, как казалось прежде.
Коверин.  Обвинение забывает, что на дворе – 20-й век, господа. Будь сейчас 17-й, положим, можно было бы вздёрнуть обвиняемого на дыбу, и он во всём признался бы в пять минут… Весь цивилизованный мир, господин прокурор, сегодня пользуется  дактилоскопией!               
              …Пока между ними шла перепалка, к судье подошёл хромой управляющий и тихо шепнул: 
Управляющий. Ваша честь, господин судья!  Позвольте старику удалиться. Душно мне стало, невмоготу.
Судья (махнув рукой). Идите!
          Но Коверин заметил хитрость управляющего.
Коверин.  Одну минуту, Ваша честь! Как раз господин управляющий нам сейчас очень нужен.
             Судья подал знак и урядник загородила дорогу старику.
Управляющий. Я всегда всем нужен! (Но вынужден был сесть на своё место).
Коверин. Наконец, мы нашли отпечатки пальцев, которые целиком и полностью совпадают с ружейными. Взгляните сами, господа присяжные!.
                Анюта раздал последний лист ватмана… Через минуту раздались голоса присяжных:
Первый. А ведь точно!
Второй. Вот характерная деталь…
Третий. Это они, господа!!!
                Коверин поднял руку и вновь установилась мертвая тишину.
Коверин. Этот человек в молодости служил берейтором, господа, а потому он большой мастер верховой езды. Поранив ногу, он предпочитает сегодня ездить в бричке... Но в седле не видна его хромота! Верхом на коне он всё тот же берейтор – ловкий наездник, получавший призы на императорских скачках.
             Управляющий по-прежнему мирно сидит в зале, и почти никто не берёт сказанное на его счёт.
Коверин. В полку его заметил молодой офицер Игнатий Саввич Меркулов. Они подружились, а после смерти отца Меркулов взял к себе управляющим бывшего берейтора… Этот человек лишь кажется скромным «конюшенным», как он себя называет. Он очень ловок и богат, господа. Служба в кавалерии помогла ему свести дружбу со многими людьми, которые закупают лошадей для армии. Он знает, как отщипнуть “свой кусок от армейского пирога”. Огромного пирога, доложу я вам!
                Зал слушал с огромным вниманием, всё ещё не понимая, о ком идёт речь. Догадывались единицы.
Коверин. Пока законный владелец ездит по столицам и заграницам, управляющий делает свои тайные делишки. Держит неучтённое поголовье племенных коней, плутует с калибровкой, занижает цены… 
                Управляющий сидит, вжав голову в плечи, но с виду по-прежнему невозмутим.
Коверин. Меркулов-старший получил-таки неопровержимое доказательство вины своего управляющего и потребовал вернуть награбленное. Иначе – скандал и суд… К счастью, приехал Василий, между ним и отцом разгорелась ссора… К тому же начиналась осенняя охота. Управляющий понял, что лучшего момента не найти. Он похитил ружьё Василия, в нужный момент поменял бричку на седло, догнал своего хозяина в Медвежьей Балке и хладнокровно выстрелил  ему в спину.
            В зале раздаётся единый вздох возмущения и скорби.
Коверин. Заметьте, какой хитрый ход, господа!  Убив Меркулова--отца, он ловко бросил тень на сына. Завиваловка перешла бы в собственность вдовы, которая… не слишком хорошо разбирается в коневодстве. А это значит, что ещё лет двадцать хозяином завода был бы управляющий -- господин Богомолов!               
          …В эту минуту раздался гневный крик подсудимого…
Василий. Ах ты, сволочь!!!
          Он хотел броситься на убийцу, но мнимая убогость старика ввела в заблуждение урядника. Он схватила руки подсудимого, а управляющий, пользуясь заминкой, выскочил из зала суда.
Хопров (крикнул зычно). Стоять! (и бросился следом).
Василий. Да не меня, его держите! 
                Стража, совсем сбитый с толку, уставилась вслед сбежавшему.  Василий бросился к выходу.
            В зале суда все повскакали с мест. С улицы раздаётся топот копыт. Звучит песня «Орловские кони»:
Где вы, орловские русские кони?
Вам бы вовек не менять седоков!
Но не бывает коня без погони,
И не орловских догнать рысаков.
В яблоках серых, сказочной птицей,
Ветры пустыни -- в арабской крови…
Первые кони – императрице!
Графские кони – подарок любви.
Поле Ходынки – чёрное поле…
Робкий весенний грохочущий гром –
Или сумеет сразиться он, что - ли,
С тем, как Московский гудит ипподром?
Русские зимы, пышные свадьбе,
Резвые тройки летят от крыльца --
С Божьего храма -- к барской усадьбе
Мчатся орловцы под звон бубенца!
 Сказочных троек прежней России
Вижу разбег по замёрзшей реке…
А над Кремлём – светлый облик Мессии
Тает в морозном твоём каблучке.

                Сцена 14. (Эпилог)
            Проходит несколько лет и в хозяйской ложе губернского ипподрома встречаются главные герои пьесы: хозяин ипподрома Василием Меркулов с супругой Глафирой Алексеевной, полковник Хопров с Варенькой и тёщей Ангелиной Марковной, известный московский адвокат Коверин со своей помощницей Анютой, генерал Беркутов с супругой Марьей Кирилловной, управляющий Илья с женой Ольгой Львовной и семилетним сыном Борисом, Доктор.               
            Ясный майский день, развеваются флаги, звучит бравурная музыка: в день тезоименитства Его Императорского Величества губернский ипподром открывается после большого ремонта.
Василий. Ну как вам новый ипподром, господа?
Хопров. Новым он был полвека назад, но обновили Вы его существенно, Василий Игнатьевич! И москвичам показать не зазорно (кивает на Коверина).
Василий. Ради них и затеял, господин полковник! Не будь москвичей…
Хопров (добавляет). …на Сахалине бы строил свои ипподромы!
Коверин. Справедливости ради должен сказать, что идею дактилоскопии подал мне капитан-исправник Хопров Арсений Павлович…
Хопров (с насмешкой). За что кукушка хвалит петуха?..
Маленький Борисом (услышав знакомую басню). За то, что хвалит он кукушку…         (Взрослые дружно смеются).
Илья. Дамы и господа! На третьей дорожке – Парфенон! Внук знаменитого Фортуната!
Ангелина Марковна. А сам Фортунатушка?...
Василий. Жив ещё, старый ветеран! Шесть чемпионов в его родословной!
Варенька. Будем болеть за седьмого?
Беркутов. "Духом бурным сокрушите корабли Фарсийские"!
     Вся ложа дружно скандирует: Парфенон! Парфенон!.. Ура-а!!!
            Целуются от радости и пьют шампанское.
Хопров (обнимая жену). Ну вот и сокрушили... корабли Фарсийские. Ты как хочешь, душенька, а славный век грядёт -- двадцатый!
Варенька (пожав плечами). Бог милостлив, любимый... Будем ли мы достойны Его?

                Юрий Арбеков. Пенза. Декабрь 2010 г.
                тел. (8-412) 68-87-10 (раб.), 62-96-13 (дом.).
                E-mail:   arbekov@gmail.com