Брюки. Алексей Адыкаев

 
Мальчик Витя шести лет сидел на стуле перед окном, опершись грудью на подоконник, и смотрел сквозь пыльное окно на улицу. Он видел знакомых ребят, играющих во дворе. Погода была немного пасмурная, и дети были одеты в курточки, шапочки или кепки, кто в теплых штанах, кто в брюках.

Витя грустно смотрел на них: ему очень хотелось на улицу, но у него не было ни курточки, ни брюк. Он мог бы обойтись и без курточки, но самое главное - у него не было штанов. Витя был красивый мальчик с большими черными глазами, в которых стояла недетская печаль и глубоко спрятанная мудрость.

Соскочив со стула, он стал бродить по небольшой квартире и заглядывать во все шкафы и чемоданы в надежде найти что-нибудь подходящее из вещей для себя. Эту квартиру снимали его мать и ее муж – не родной Витин отец, отчим. Родного отца Вити посадили больше года назад. Мать быстро оформила развод – их брак был не счастливым.

С новым, пока гражданским мужем, мать была счастлива и считала, что встретила свою настоящую любовь. Но проблема была в том, что новый отец Вити - студент и намного младше своей возлюбленной. Родители его были категорически против связи  с женщиной, побывавшей замужем и имевшей ребенка. Но он пошел наперекор родителям, рискнув остаться без их материальной помощи и уйдя из родительского дома. Студент вместе с Витиной мамой сняли квартиру.

Мать Вити работала в детском саду и получала небольшую зарплату. Ее любовь к студенту затмила даже любовь к сыну, тем более, он был от нелюбимого мужа. Мать редко покупала что-нибудь для Вити. Мальчик же подозревая мать в равнодушии к нему, стал замыкаться и стесняться собственной матери. Он никогда ни о чем ее не просил. Его гардероб был очень скуден. Он имел пару шорт и колготки, которые уже стеснялся надевать, считая, что вырос уже из того возраста, чтоб носить вещи, которые носят девчонки.

В этой квартире были вещи и хозяев, но Витя ничего для себя не нашел: все было или очень большое, или очень маленькое. Тогда он снова уселся перед окном и стал смотреть на улицу, размышляя о своем невеселом положении.

На следующий день мать взяла Витю с собой в детский сад. Витя любил эти дни: в детском саду можно было вкусно поесть, напиться компота, набрать косточек из компота и потом разбивать их на камне и съедать вкусные зернышки. Там можно было поиграть игрушками, которых у него дома не было. С детьми он играть не любил, стесняясь их и  опасаясь их капризности. Витя считал их глупыми и наивными. Во время тихого часа мальчик бродил по детскому саду один в тишине. Слышно было только шорох швабры и звяканье ведра – это техничка мыла полы.

Витя вышел на улицу и покачался на качелях. Стоял ясный солнечный день. Витя волновался: он задумал дело, которое не выходило у него из головы. Немного поколебавшись, мальчик понял, что не сможет от него отказаться. Он решил стащить из раздевалки брюки. Витя был еще маленький, но уже имел греховный опыт. Он несколько раз воровал яблоки в чужом саду вместе с ребятами.

Однажды зимой мать оставляла Витю на неделю у знакомых. Те люди много рассказывали о кражах, в которых участвовали, и как-то ночью послали его вместе с хозяйским сыном привезти на санках угля из школьной кочегарки для растопки печки. Хозяйский мальчик немного старше Вити. После этого они еще  натаскали дров у соседей.

Сейчас Витя впервые решил самостоятельно совершить кражу. Возможно, эта мысль зарождалась у него давно при виде веселых, довольных, обеспеченных детей, совершенно не заботящихся о своих вещах. Мальчик пошел в раздевалку. Техничка здесь уже помыла, пол еще влажно блестел. Все работники детского сада сидели в столовой, разговаривали и пили чай. Витя слышал их говор и смех, и легко выделял  голос своей мамы. Он стал раскрывать кабинки и искать брюки. Он знал, какие ему нужны, его мечта – черные, из плотного материала, с боковыми и задними карманами, на одном из них цветная наклейка из мультфильма «Ну, погоди». Больше половины кабинок он просмотрел, прежде чем нашел то, что искал.

Пока он рылся в вещах, у него был соблазн взять еще что-нибудь, но он сдержался и не взял даже ремень – вытащил его и оставил. Брюки скрутил и тихо и осторожно вышел из детского сада. Выйдя на улицу, быстро пошел с территории и вышел не с главного входа, а через кусты сбоку, потом перелез через забор и пошел к шоссе.

Он никогда еще не ездил один на автобусе, не разбирался в номерах автобусов и в остановках. Но он знал, в каком направлении дом и пошел вдоль дороги. Сердце его громко стучало, волнение, страх, радость – все перемешалось в нем, он почти бежал, крепко держа брюки, глаза его горели огнем, щеки полыхали. Он заставил себя остановиться и надел штаны поверх шорт. Они ему были как раз. Наконец, он увидел знакомые места и приостановил шаг, стараясь умерить волнение, принять спокойный, хладнокровный вид. Домой он не пошел, а стал гулять во дворе и разговаривать с мальчиками. С гордостью он рассказывал, что мать купила ему штаны.

До вечера Витя ходил  по двору, обдумывая, что сказать матери и как ей показаться в брюках, но ничего не придумал, а только снял их и спрятал в шифоньере, зарыв среди вещей. Вечером мать расспрашивала, как он доехал на автобусе - ведь она знала, что он никогда не ездил сам. Он не стал ей говорить, что пришел пешком. С удивлением он обнаружил, что мать гордится его самостоятельностью и взрослостью. Она все еще считала его несмышленым ребенком, а ведь он так незаметно вырос. Витю обрадовало то, что она к нему не совсем равнодушна.

Но больше всего его интересовало, какие последствия вызвала пропажа брюк. Он прислушивался и присматривался к матери, но не мог ни по взгляду, ни по интонации ничего понять. Как будто его поступок остался незамеченным. Так он и не узнал, что произошло в детском саду, когда хозяин брюк не нашел их…

В детсад он больше не ходил. Через два дня мальчик, улучив момент, когда мать была в благодушном и веселом настроении, сказал ей что нашел в шифоньере, среди вещей хозяев брюки, которые ему как раз. Мать была рассеянна, влюблена и думала о студенте:

-Брюки? Какие брюки? Ну носи, если как раз. Они, наверное, сына хозяев квартиры, но он уже большой.

У Вити отлегло от сердца, он надел брюки, которые уже посчитал своими законными - ведь закон для него был пока только в лице матери. Витя пошел на улицу. Мать лежала на диване и обнималась со своим возлюбленным. Она была счастлива и не подозревала, что у нее на глазах сын сделал первый шаг к тому, чтобы стать преступником.