- Здравствуйте, - приветливо улыбнулась невысокая девушка лет двадцати пяти, протягивая молоденькой проводнице билет и паспорт.
- Здравствуйте, - мельком улыбнулась девушка в белой блузочке и форменных синих юбке и жилетике. – Ваше место двадцать три, проходите, - девушка вернула паспорт и билеты.
- Спасибо, - кивнула пассажирка и втащила тяжелый чемодан, приютившийся в ногах, в тамбур вагона, благо, перрон был вровень с ним, не надо взбираться по многочисленным ступенькам.
Осторожно лавируя между копошащимися с чемоданами пассажирами, девушка нашла свое место – нижняя полка в плацкартном вагоне. Слава Богу, не боковое, а все остальное – ерунда. С тяжким вздохом девушка подняла полку и положила внутрь свой чемодан и сумку, оставив только пакет с шортами и футболкой и банные принадлежности. Устало опустившись на свое место, девушка повернулась к окну и посмотрела на толпу провожающих, которые яро махали свои родственникам, друзьям и просто людям, стоя на перроне и внутренне радуясь, что не они сейчас должны уезжать, ехать неизвестно куда и как. Точнее, нет, путь всегда предписан, вот только смысл в нем?
Девушка криво улыбнулась и прикрыла глаза, отстраняясь от общей суеты. Ей было грустно уезжать отсюда, из этого красивого города, с которым было связано так много и хорошего, радостного, и грустного, трагического. Ей так не хотелось никуда ехать, но уже ничто и никто не удерживал ее здесь, а работа ждала ее совсем в другом месте. Может быть, там ее ждали и новая жизнь, новые впечатления и новое счастье, только вот сейчас об этом не хотелось думать.
Из соседнего купе послышались радостные голоса молодежи, нагловатый парень знакомился со своими попутчицами, и девушка слабо улыбнулась, прислушиваясь к их разговору.
- О, девушки, здравствуйте, - весело начал парень лет двадцати, ставя свою сумку на пол в проходе. – Меня зовут Кирилл, а вас? Ну, девушки, нам же вместе ехать столько времени!
- Меня зовут Аня, - донесся тоненький голосок, но девушка не видела его обладательницу.
- А меня Катя.
- Очень приятно, - веселился парень, а его друг, стоявший на перроне, понимающе улыбался, смотря за этими расшаркиваниями друга. – Анечка, можно вас потревожить и положить сумку?
- Да, конечно, только аккуратнее, - произнес все тот же тоненький голос. - Нам мама бутерброды положила и пирожки.
- А, понятно, - что-то громко хлопнуло, и уже смущенным голосом парень извинился. – Анечка, как я мог так поступить с вашими гостинцами!
- Да, - тоскливо произнесла другая девушка. – Теперь это не ватрушки, а лаваши.
Молодежь дружно рассмеялась, и девушка улыбнулась вместе с ними. Но тут в купе вошел старичок с объемной сумкой, тяжело опираясь на стену. Девушка тут же вскочила и поддержала его под локоть.
- Давайте я вам помогу, - предложила она.
- Да нет, не надо, я сам, - уверенным, но по-старчески скрипучим голосом отозвался пожилой мужчина, тяжело опускаясь на свое место – нижнее, напротив полки девушки.
Тут и остальные пассажиры заняли свои места, и девушка засуетилась, поднимая свою полку, а затем укладывая вещи старичка, несмотря на его отказы от всякой помощи.
- Да я сам все привык делать, - отмахнулся он. – Давно уже один живу. Спасибо вам.
- Не за что, - улыбнулась девушка.
- Вас как зовут?
- Варя.
- А меня Александр Романович.
- Очень приятно.
Девушка села на свое место, давая возможность гражданину с верхней полки устроиться у столика и поесть. Его примеру последовал и второй пассажир, а старичок аккуратно переодевался. Варя прислушалась к мерному стуку колес и поняла, что в этой суматохе пропустила момент отправления поезда. А ей так хотелось сказать последнее «прощай» городу, в котором она прожила последние пять лет. Как же так, она рассталась с ним, уехала, может быть, навсегда и даже не успела попрощаться!
Что-то горькое и тяжелое сдавило грудь, дыхание стало прерывистым, грудную клетку как будто сдавили тисками. Варя прикрыла глаза и отвернулась к окну, подперев голову рукой, отстраняясь от других пассажиров. Две слезинки, горькие и одновременно сладостные, несущие облегчение, скатились по ее щекам. Девушка еще сильнее зажмурилась, стараясь подавить в себе эту минутную слабость. Она знала, что это не конец, нет, конечно, не конец. Это только начало, но почему же так горько? Аккуратно достав из пакета салфетку, девушка быстро стерла слезинки и порадовалась, когда открыли туалет, потому что появилась возможность ускользнуть и прийти в себя. Схватив пакет с одеждой, она ускользнула в конец вагона.
Варвара умылась и переоделась, ощущая, что готова снова ринуться в бой. Криво улыбнувшись себе в мутное зеркало, она поправила длинную челку и вышла в коридор. Из открытого окна дул прохладный ветер. После долгих дней жары вдруг резко похолодало. Только вчера Варя гуляла по своим любимым улицам, прощалась с дорогими сердцу местами, плавясь под палящим солнцем и удивляясь такой погоде, тяжелой и нетипичной для середины августа. А вот в день отъезда вдруг похолодало, полил дождь, противный, моросящий, который вдруг превратился в ливень. По радио передали предупреждение о штормовом ветре и сильной грозе, только все это было уже не для Варвары, потому что она, собрав чемодан и сумку и отдав ключи соседке, поехала на вокзал. А в метро, как известно, на погодные условия всем наплевать. Ну и что, что наверху льет дождь и дует ветер? Да хоть тропический ливень, лишь бы метро не затопило, иначе как же нам ехать в тепле, сидя и читая какую-нибудь книгу? Пассажиры метро всегда достаточно скептически относятся к прогнозам погоды, потому что им все равно: в метро солнце не светит и дождь не замочит.
Вот и Варвара вышла из метро и попала прямо на вокзал. Даже на улицу не нужно выходить, чтобы проверить прогноз, кстати, почти всегда недостоверный. Да, у России только погодные шары и остались, все остальное мы либо продали, либо подарили, либо, на худой и самый счастливый конец, пропили. Да, в последнем случае воспоминаний хватит на долгие годы: а когда, а при каких условиях? Варя усмехнулась своим мыслям и, постояв несколько минут у окна, отправилась на свое место.
Она шла, хватаясь за поручни, по шатающемуся вагону, потому что поезд несся на большой скорости, спеша поскорее доставить своих пассажиров до места. Место Вари было свободным, потому что пассажиры уже заняли свои места. На полке лежал комплект белья, который принесла проводница, а старичок заботливо посмотрел на девушку и прошептал, что присмотрел за ее вещами.
- Спасибо, - улыбнулась Варя, садясь на свое место и поворачиваясь к окну.
Ее поезд шел удобно: отправление вечером, почти в девять, а ранним утром она уже будет на месте. За окном мелькали яркими огнями фонари, так странно, инопланетно смотревшиеся в вечерней синеве. Вот так и проходит жизнь: день и ночь, утро и вечер.
Свет в вагоне приглушили, и девушка наконец оторвалась от созерцания мелькавших за окном огней, станций и непонятных в темноте строений. Пассажиры уже застелили свои спальные места, а она и старичок все так и сидели, смотря в темную синеву за окном.
Достав с верхней полки матрац и подушку, она быстро заправила их. Старичок в это время мирно сидел и следил за ее четкими движениями, несмотря на качку поезда. Закончив, Варя достала матрац для него.
- Давайте я вам застелю место, - предложила она. – Вы пока пересядьте на мое место.
- Нет, Варечка, спасибо, - запротестовал старичок, с трудом поднимаясь, - я сам справлюсь, не волнуйтесь. Я уже долгие годы живу один. Сын живет в пригороде, у него семья, дети. У меня уже двое внуков, - с гордостью произнес он. – Моя жена умерла пятнадцать лет назад, а сын живет своей жизнью, так что я привык справляться со всем один. Некому за мной ухаживать дома, - грустно улыбнулся он.
- Но здесь ведь есть кому, - ответила ласковой улыбкой девушка. – И я вам помогу, так что лучше садитесь сами, иначе я буду с вами воевать! – она шутливо нахмурилась, а старичок послушно пересел на ее место. Варвара стала споро заправлять кровать.
- Ох, молодежь, воевать решила она со мной, - хрипло рассмеялся старичок. – Да знаете ли вы, что такое война? – он с надрывом выдохнул. – Вот я воевал в Великую Отечественную, я знаю, что это такое. Там для нас минута отдыха и наполовину скуренная папироска были главной радостью. Друг жив – и слава Богу, а как же иначе.
- Вы воевали, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Варя, расправляя складки на простыни и доставая одеяло сверху.
- Да, воевал, друзей многих потерял. А сейчас живу один, сын у меня инженер, молодец, хороший специалист, только вот видимся редко. Я давно уже один живу, вот и приходится все самому делать, за собой ухаживать. Раньше невестка ко мне каждую неделю приходила, но потом у меня внук родился, и ей стало не до меня. Хорошо, когда знаешь, что у тебя есть внук, только вот грустно, когда все родные далеко.
- Да, это грустно. Вы совсем один живете?
- Да нет, почему, сын с семьей изредка навещают меня, старика, - хмыкнул Александр Романович с грустью. – Еще раз в неделю домработница приходит, но она у меня дама энергичная, ей не до болтовни со мной, побыстрее сделать работу и бежать по делам. Я не жалуюсь, но не буду же я сидеть и сплетничать с перечницами на скамейке во дворе? – он лукаво посмотрел на девушку, и она согласно хмыкнула в ответ. – У них какие разговоры? Все сериалы обсуждают, которые я не смотрю и о которых даже не слышал, да молодежь осуждают. То Светка в слишком короткую юбку вырядилась, то Ленька опять пьяный к бабке своей заявился. А молодежь она всегда для стариков как бельмо на глазу. Все ее осудить хочется, сказать, что мы были не такие. Да такие же были безголовые, - отмахнулся старичок, - просто сейчас завидно, что у нас все это уже далеко позади, а у них только впереди. Да и какая у нас молодость была? Военная! Только все равно есть о чем вспомнить. Так что молодежь во все времена похожа, как, впрочем, и старики. Так сказать, вечный вопрос.
Варя освободила ему место, и Александр Романович лег, укрывшись одеялом.
- Спасибо вам, Варя.
- Не за что, - пожала плечами девушка, кутаясь в простыню.
- А кем вы работаете?
- Я на телевидении работала редактором, а вот сейчас пришло повышение, поэтому пришлось переезжать, - грустно произнесла она.
- Вы рады повышению?
- Конечно! – удивилась девушка. – Я к нему, можно сказать, всю жизнь стремилась.
- Ну, вы еще молодая, - усмехнулся старичок. – У вас еще столько идей и желаний будет, к которым нужно будет стремиться, добиваться своей цели, что не счесть. Вам грустно уезжать?
- Очень, - призналась Варя, уткнувшись носом в простыню, от которой пахло сыростью. – Очень грустно. У меня здесь брат живет, я привыкла к городу.
- Не расстраивайтесь, Варя, все у вас получится. Приедете на новое место, обустроитесь, заведете новых друзей, только о старых не забывайте! Все будет у вас, Варя, хорошо.
- Спасибо вам, Александр Романович.
- Да не за что, - усмехнулся он. – Эх, как я завидую вам, молодым. Вы все к чему-то стремитесь, в вас энергии, как на электростанции. А у нас, стариков, что? Ничего! – он выразительно щелкнул пальцами. – Все уже прошло, остались только воспоминания. Я вот к детям сестры еду в Подмосковье, на годовщину ее смерти. Умерла моя сестричка, вот теперь к племянникам обузой еду на пару дней. Они на юг собираются, так что сразу сказали, чтобы я не задерживался. Но ничего, молодые, им еще рано что-то понимать о нас, стариках. Лишь бы сил хватило доехать, а там уж меня встретят. Так что, Варя, не грустите: все у вас будет отлично, - старичок мило подмигнул ей и улыбнулся.
- Я знаю, спасибо, – кивнула девушка. – И вам удачи, а главное, здоровья.
- Да, этого мне не хватает. Ох, годы молодые да удалые, где же вы? – задорно произнес он, откидываясь на подушку. – Да, люблю я молодежь, хорошие вы.
- Да и вы неплохие, - хмыкнула девушка.
- Спокойной ночи, Варя.
- Спокойной ночи, Александр Романович. Приятных снов.
Старичок быстро заснул, захрапев, а Варя, подложив под щечку ладошки, задумчиво смотрела в быстро мелькавшие в темноте за окном огни. Да, хорошо быть молодой, все впереди. И ничего нет страшного в переезде, разве она не переживала то же самое пять лет назад? Ничего. И сейчас прорвется. Еще такой старичок хороший попался, поддержал, а ведь никому не было до нее, Вари, дела. Нет, все-таки хорошо, что она согласилась на новую должность и решилась переехать, иначе не встретила бы этого доброго человечка. Да, хорошо, что ночь, поезд, а утром она уже будет на месте. Все, грусть осталась позади. Если что, она всегда сможет вернуться. Она же молодая, и все у нее еще впереди.
Улыбнувшись своим мыслям, Варя закрыла глаза и спокойно заснула, зная, что все горести и переживания позади, раз она сразу же встретила такого хорошего человека. Значит, все у нее получится. Вот и хорошо, просто отлично.
Спокойной ночи, город. Доброе утро, новая жизнь.