Яков Ратманский
КОШЕРНЫЕ КРОШКИ ИЗРАИЛЬСКОГО ПОСЛЕВКУСИЯ
GUILTY!
Есть в Лондоне музей “Лондонское подземелье”. В основном, туда приходят дети посмотреть как актёры разыгрывают средневековый суд, сцены казни, пыток и т.д.. Цель представления – показать нелепость и абсурдность судилища того времени. На возвышении сидит “судья”. Он представляет “Дело”, объясняет что и как, вызывает “подсудимого”. В зале посетители с интересом наблюдают этот фарс, который обычно заканчивается обвинительным приговором. Каждый последующий суд глупее предыдущего. И, как обычно, последнее “Дело” разбирается со зрителем. В тот раз жребий пал на высокого стройного юношу.
- Ваше имя, - спросил судья.
- Йонатан, - ответил юноша.
- Вы откуда? – задал следующий вопрос судья.
- Израиль, - сказал юноша.
- Guilty! – не задумываясь ни на секунду, вынес вердикт судья.
Зрители грохнули от хохота. То ли от неожиданности, то ли от “справедливости” приговора. При всей абсурдности вердикта многие понимали, что именно так вершится суд по отношению к Израилю. Действительно, что бы ни происходило в мире, то ли самолёты врезаются в нью-йоркские здания, то ли убивают детей в Бесслане, то ли в Натании “Дельфинариум” с молодёжью взлетает на воздух, то ли израильских спортсменов расстреливают в Мюнхене - виновен Израиль. А кто же ещё? Вот такая это страна. И вот в эту страну мы с супругой приехали как обыкновенные туристы, то есть, просто поглазеть по сторонам нашим американизированным взглядом. И не взялся бы я рассказывать об Израиле, исписанном вдоль и поперёк профессионалами-описцами, если бы не желание поделиться маленькими кошерными крохами оставшегося послевкусия.
НЕ НАШ
Международные авиалинии суббот не соблюдают и так уж случилось, что именно в этот день мы оказались в аэропорту Бен-Гурион. Нашу группу вместе со всеми другими прилетевшими атеистами втиснули в автобус и покатили по незнакомым улицам Тель-Авива, мимо удивительных по красоте архитектурных сооружений в Натанию, к нашей базовой гостинице, из которой будем совершать вылазки в различные города Израиля. Автобус мчался быстро. Не успели вглядеться в здание слева – уже проехали что-то красивое справа. Не было бы стёкол, уверен, что половина туристов выпала бы на дорогу. Израиль всё-таки.
Нам объяснили, что за баранкой не наш водитель, a друг водителя, согласившийся его подменить. Наш не может работать сегодня – он соблюдает субботу.
Слова Наш и Не Наш были произнесены так, будто сегодняшний водитель вообще не израильтянин и приехал специально ради друга поработать в субботу. Самое интересное, что мы это сразу поняли: наш водитель никогда бы так не мчался, не спешил бы избавиться от навязанных ему чужих туристов.
Израиль – если разобраться, страна самая не религиозная и религия от государства вроде отделена. Но на жизнь этой страны оказывает огромное влияние. Оно вынуждено содержать ортодоксальных евреев и даже воевать вместо них. И все это ради сохранения традиций, а возможно и нации вообще. ПоПробуйте одеть христиан Америки, например, в специальную одежду и вся страна окажется религиозной. Тель-Авив - самый светский город, а Иерусалим наоборот. Все, что связано с религией – одежда, внешний вид, еда, соблюдение традиций и условностей - это хорошо, а то, что с нею не связано – даже зарабатывание на жизнь в субботу, - мягко говоря, не очень. Я помню в Киеве, во время застолья, когда кто-то отказывался пить горькую – его или считали больным, которому не место в здоровом коллективе, или не нашим человеком, может даже шпионом. Здесь происходит что-то похожее. Человек в чёрном костюме, при шляпе, с развевающимися пейсами, со свисающими из-под пиджака тесёмками талеса, небритый, бодро шагающий в таком виде под палящим солнцем – абсолютно нормальное явление, а европейский вид – это что-то вроде непьющего в России.
Когда автобус подкатил к гостинице, водитель выгрузил вещи и помахал нам рукой. Мы тоже с ним холодно попрощались.
КОШЕРНЫЙ ЛИФТ
Чёрт знает, почему я его так окрестил, то есть, простите, обозвал. Это первое, что пришло в голову при взгляде на огромную очередь, вытянувшуюся у загруженного до отказа лифта, который гремя как старый трамвай, втягивал в себя постояльцев с вещами, а потом выталкивал их на нужных этажах, а другой, как близнец похожий на первого, на кнопки вызова не реагировал и катался вверх-вниз по своему собственному расписанию, останавливаясь на каждом этаже, даже если его об этом не просили. Гостиница довольно преклонного возраста, лифты – её одногодки, один из которых запрограммирован специально для обслуживания тех евреев, которым нажимать кнопки в субботу категорически запрещается. Наши туристы быстро сообразили, что тут порядок не наведёшь. А когда подошло время прощания с субботой, он восстановился сам собой. “Кошерный” лифт оказался таким же трудолюбивым, как и первый, и очередь быстро рассосалась. Кто-то вспомнил, что у нас в Америке такие лифты тоже имеются, особенно в местах большого скопления еврейского населения, а здесь - это норма жизни. Все многоэтажные жилые дома во всех израильских городах, не говоря о гостиницах, оснащены лифтами, где все кнопки в субботу на команды взаимностью не отвечают. Нечего по субботам работать.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЯЗЫК
Чтобы понять, как израильтяне относятся к еде, нужно оказаться в субботу вечером в людном месте. И гостиница – место вполне подходящее, это как маленький Израиль, где собрались вместе евреи разных национальностей, то есть, евреи, приехавшие из разных стран, со своей культурой, и наша группа тому подтверждение. Не зря говорят, что желудок – это орган наслаждения, который изменяет нам последним. И мы наслаждаемся не только самим процессом еды, но и атмосферой, царящей в зале. Возможно еда – наиболее лёгкий путь проникновения в другую культуру, более простой, чем через искусство и литературу. Для некоторых даже сама еда становится религией. Но эти мысли приходят потом, при более близком знакомстве со страной.
В субботу вечером в ресторане постояльцы гостиницы рассаживаются за столы и их обслуживают. В остальные дни завтрак и ужин проходит по принципу буфета: еда посредине, а вокруг постояльцы с подносами: сами набирают, сами несут к свободному месту и молча едят, разобщённые личными проблемами. Туристы более общительны, тусуются небольшими группками. Но суббота – день особенный. Мужчины, в основном, в кипах, фаршированная рыба – главное блюдо. В зале шумно, все разговаривают.
“Русского” официанта мы вычислили сразу. Он обслуживал не наш столик, но несколькими словами перебросится успели и сразу почувствовали себя как дома. До Израиля мы уже побывали во Франции, Испании, Швейцарии и везде слышалась русская речь, особенно в среде обслуживающего персонала. Что ни говорите, а совсем неплохой получился бы международный язык. Например, русскую песню “Подмосковные вечера”, которую играл на трубе еврейский музыкант на улице в Хайфе, знали все.
Но вот сын, живущий в Нью Йорке, рассказал интересный случай, который приключился с одной старушкой. Никто не будет отрицать, что на Брайтоне трудно найти человека, не понимающего по-русски, но бабуля, которая зашла на почту, прямиком направилась к окошку и положила перед клерком небольшой пакетик. Клерк был афро-американцем, но бабуле было всё равно, она не представляла, что её могут не понять и растягивая слова, будто рассказывала историю соседке по парковой скамеечке, у которой впереди целый день на выслушивание, сказала: - Мине надо отправить это внучке, у неё скоро будет день рождения...
Клерк, естественно, ничего не понял и что-то спросил по-английски. Старушка опешила от неожиданности и в поисках сочувствия, повернулась к собравшейся у окошка небольшой очереди:
- Не понимаю, чего он хочет...Я же ему русским языком сказала, что мине надо отправить... Очередь любезно помогла бабушке справиться с непонятливым клерком.
Я же говорил: с русским языком пропасть невозможно: ни на Брайтоне, ни в Израиле.
ПГОБКИ НА ДОГОГАХ
Наш водитель автобуса, отсидев субботу в положенном для этого святого дня месте, выглядел по европейски, чего мы никак не ожидали. Он не носил кипу и ничего не свисало поверх брюк. Звали его Дени. Его сын служил в армии и они часто разговаривали друг с другом по телефону. Наушник одевался на ухо, крошечный микрофончик болтался у подбородка, а руки крутили баранку. Иногда маршрут пролегал недалеко от места службы сына и тот обязательно подъезжал к автобусу на военном джипе, чтобы повидаться с папочкой.
Как-то наша гид Галина рассказывала смешную историю и мы обратили внимание, что Дени тоже смеётся вместе с нами. “Он столько лет возит русских туристов, - сказала Галина, - что почти всё понимает ”. Но мы не ждали, пока он заговорит с нами на нашем языке, а ежедневно практиковались здороваться с ним на иврите. Убейте меня – не помню как будет “Доброе утро” на этом языке. На международный язык иврит не тянет. Но он и не претендует.
В Израиле тоже бывает трафик. Обычно это случается после очередного тер.акта, когда усилены проверки автомашин на дорогах. Но это бывает не долго: израильское правительство под давлением мировой общественности вынуждено ослаблять контроль. До очередного взрыва.
Поверьте, довольно неприятно застрять на несколько часов в автобусе, под палящим солнцем, когда выйти невозможно, а кондиционеру наши ахи и охи до лампочки. Нервничали все. У Галины сдали нервы, сели голосовые связки и кончились кассеты с израильскими песнями. Она уже не могла говорить и отдала микрофон Дени – пусть сам объясняет, что происходит. Дени взял микрофон и, картавя букву “р”, сказал: “Пгобки на догогах”! Что произошло с нами – описать невозможно. Какая усталость? Какие нервы? Мы долго не могли успокоиться от смеха и готовы были сидеть в автобусе ещё сутки. Эта фраза потом стала крылатой и мы произносили её в любых ситуациях и по любому поводу. По возвращении домой рассказали этот случай друзьям – никто даже не улыбнулся. Ну и что здесь особенного?
КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ
В один из дней нас повезли в Тель-Авив. Объездили мы его вдоль и поперёк , на архитектуру насмотрелись, много фотографировались, но всё равно запомнилось не так уж много. Избыток информации в единицу времени, мистер турист! В памяти осталась лишь прелесть этого чуда с его ультрасовременными зданиями, построенными по проектам лучших дизайнеров, где главное не мода, а красота и целесообразность. Да и стиль жизни здесь отличается от других городов Израиля –гораздо меньше встречается ортодоксальной публики. Если бы Галина не поведала нам, как сами израильтяне говорят, что Иерусалим молится, Тель-Авив гуляет, а Хайфа работает, то мы бы сами догадались. Хотелось остаться хоть на один вечер и погулять, но возможности туристов несправедливо ограничены. Группа спешила в Натанию, где нас ждал давно оплаченный ужин. А красавец город без всякого сожаления убегал от автобуса вместе со своей непонятной жизнью.
Проезжая по городам Израиля, всё время не покидает странное чувство, что здесь чего-то не хватает. Часто встречались постройки, очень напоминающие бедные районы Палермо в Италии – полуразрушенные коробки без окон и дверей, беспорядочно набросанные друг на друга, где признаком обитания людей служит лишь развешенное на верёвках бельё. Арабские это хижины или еврейские, брошенные или обетованные – тоже не понятно. Но это скорей разруха, чем старина. Чем нас поразила Барселона? Бережно охраняемым собором, которому 600 лет! А Париж? Один Собор Парижской Богоматери чего стоит! А Собор Святого Петра в Риме! Все экскурсии во всех городах мира строятся на созерцании старинных церквей и соборов. И потихоньку начинаешь соображать, что именно этого здесь не видно. Понятно, что христианство с церквями и соборами возникло после воскрешения Иисуса, с началом Новой Эры. А эта старина совершенно другая. Ей более пяти тысяч лет! Это же вечность, которую осмыслить невозможно. Один мальчик, приятель сына, провожая нас в Америку, написал в нашу тетрадку, абсолютно точно иллюстрируя сказанное:
О чём молчите вы сейчас? Что скажете, дай Бог, при встрече?
Ведь до неё – всего лишь вечность... А до рассвета – целый час...
Автобус остановился у перекрёстка и Галина прервала мои мысли: Это место, где мы сейчас находимся, называется Красная площадь. Как вы думаете, почему?
О, воображение у нас работает. Красный цвет – цвет крови. Здесь она пролилась за свободу и независимость. А за что её ещё проливать, драгоценную? Но Галина сказала, что площадь названа так из-за работы светофора: с какой стороны ни подъедешь - на нём будет гореть красный свет. Это сделано для удобства пешеходов, и если посмотреть на пешеходную разметку, то видно, что этот перекрёсток можно переходить даже по диагонали. А название площади придумали, конечно же, наши люди. Какие только “сувениры” не тащат с собой эмигранты в Израиль!
ЧЕТВЕРГ В СУББОТУ
Зато синагог здесь много. Есть очень старые, ветхие, без дорогого внутреннего убранства – это синагоги чисто утилитарного назначения – чтобы молиться Богу. Есть и новые здания, прекрасно оформленные как внутри, так и снаружи. Они без помпезного вытягивания остроносых шпилей, чтобы уж прямо в резиденцию Всевышнего, потому что это не церковная архитектура. Но такое существует во всём мире, а не только в Израиле. Просто в одной очень старой синагоге нам рассказывали о различных направлениях, или ветвях иудаизма, но независимо от религиозных течений, такое явление, как еврей остаётся без изменений.
Конечно же это обыкновенный анекдот, но преподносят его как реальную историю. Нам-то ведь всё равно, лишь бы смешно.
Пришёл как-то один бедный еврей на вечернюю молитву и пожертвовал крупную сумму на нужды своей синагоги. “Где ты взял такие деньги?”- спросили у него. “Я их нашёл. Иду я домой после молитвы и вижу: лежит на дороге чемодан и там полно денег...”
- И ты поднял? В субботу? Да как ты смел!..
-Да нет же. Я начал молиться. И молился очень долго. И вдруг вижу чудо: кругом – суббота, а вот тут, где чемодан, – четверг!
-Ну, тогда другое дело, - сказал Ребе и принял пожертвование.
ГОД ЛИСЕТ ЙОВИ, НОН ЛИСЕТ БОВИ
В переводе с латинского это значит: “Что дозволено Юпитеру, не дозволено Быку.” Сразу извинюсь за мой латинский, который никогда не изучал и приведенную фразу никогда не читал даже русскими буквами, а воспроизвёл её по памяти, как и услыхал в одном мультфильме. Эта единственная фраза там многократно повторялась, потому и запомнилась. Её произносили учителя в школе, начиная с древних времён и дети, облачённые в шкуры, молча внимали. Но вдруг один из них уползал из класса и начинал сооружать крылья. Потом взбирался на высокую гору и прыгал вниз. Полёт, естественно, заканчивался катастрофой, изобретатель погибал. И лет через 100 снова урок в школе: Те же наставления учителя, те же потухшие детские глаза. Всё повторялось многократно, менялась только одежда, но всегда кто-то незаметно выползал из класса, чтобы соорудить новые крылья и испытать счастье полёта. И снова, с ещё большей настойчивостью учитель повторял ту фразу, в смысле, что рождённый ползать, летать не может, но всегда появлялся тот, кто был с этим не согласен.
Не буду напоминать библейскую историю о превращениях Юпитера в Золотой Дождь или появление его на земле в обличье быка, чтобы насладиться грехами земными, но вспомнилась эта фраза и тот фильм вот почему.
The Jerusalem Great Synagogue – прекрасна как снаружи, так и внутри. Туда религиозные мамы приводят детей для приобщения их к религии: понятно, что в таком городе сложно жить и не быть религиозным. Туда привели нас на экскурсию и случайно в то же время там учились молиться дети. Они сидели недалеко от нашей группы и слушали бородатого ребе, который накрывшись таллесом и раскачиваясь всем телом, читал молитву. Мамы подходили к детям и наклоняли им головы в такт молитве. Детское внутреннее сопротивление было гораздо слабее настойчивого усилия маминых рук и головки склонялись под их давлением, но выпрямлялись уже самостоятельно, почувствовав свободу. Я осторожно направил объектив своей маленькой камеры в ту сторону и буквально похолодел, увидев глаза ребёнка. Около него не стояла мама и никто не управлял его головой. Он не внимал молитве, не слышал слов ребе, он смотрел на меня и мне показалось, что это тот самый маленький человечек из мультфильма, который незаметно выполз из класса, чтобы соорудить крылья. Я даже “видел”, как он подходит ко мне и спрашивает: “Что ты делаешь? А можно мне попробовать?” Но в его глазках не было любопытства, в них отражалась безысходность.
Он никогда не будет кинооператором или режиссёром, ему даже нельзя смотреть телевизор, но зато это будет хороший ребе. Год лисет Йови, нон лисет Бови... Наверное, для Израиля хороший Ребе гораздо важнее хорошего режиссёра.
Я продолжаю писать эти заметки через год после посещения Израиля. Многое изменилось за это время – произошла даже война с Ливаном, которая показала неподготовленность правительства к таким событиям и необученность солдат. Действительно, а когда им учиться? Молиться надо...
СИМВОЛ СЕГОДНЯШНЕГО ИЗРАИЛЯ
Тель-Авив очень красивый город. Нет смысла сравнивать его с какими-то европейскими общепризнанными красавцами: где-то он похож на Париж, а где-то даже на мой родной Киев – это зависит от восприятия и возникающих ассоциаций. Архитектура зданий впечатляет своей современностью и оригинальностью. Легко говорить нам, не проектировавшим и не строившим и до конца не осознающим, что это ведь бывшая пустыня. Каждое дерево, каждый кустик здесь посажены еврейскими руками и выхожены точно так же, как хороший доктор выхаживает больного: по одной капле воды три раза в день. Для этого они и придумали капельное орошение в условиях дефицита пресной воды. Деревья растут повсеместно: они машут ветками с крыш домов, а в Яффо мы даже видели плодоносящее лимонное дерево в куске камня, подвешенном на стропилах. К дереву подведена трубочка с отверстиями для капель жизни.
Автобус закружил по площади, которая называется Тикара Нигина – опять же по слуху, что в переводе на русский означает Площадь Страны. Слово “Страна” на иврите, благодаря определённому артиклю, даёт понять, что это именно “та” страна, то есть, Израиль.
Сидящие справа по ходу автобуса туристы видят настоящий Париж: красочные вывески, дорогие магазины, шикарные автомобили и светских женщин, обожающих делать шопинг именно здесь. Туристы слева ничего этого не видят – площадь ведь...
А видят они огромную ровную площадку, как бы подготовленную для предстоящего строительства, на которой пока ничего нет. И наш гид просит правосидящих оторваться от дорогих магазинов и повернуть головы налево, в сторону этой площади.
- Так вот, - говорит гид, - эта площадь имеет ещё одно название: Позор Страны. И это - пощёчина городу. Много разных организаций имеют непосредственное отношение к ней, но никто не может решить, что там должно быть, а главное – никто не хочет давать денег на благоустройство. Много лет идут дискуссии, а “воз и ныне там”. Кто-то из туристов пошутил насчет Кнессета, хотя все и так понимали, что сегодняшний Кнессет тоже заражен этой болезнью, он может даже хроник по вопросам прихода к единому мнению. Израиль стал таким же государством, как и все, где народ занят борьбой за выживание, а правительство - борьбой за власть, что совершенно недопустимо при таком территориальном окружении. И чем отчаянней будет борьба, тем больнее будут укусы из-за забора. Смотрите, чтобы не сожрали. Так что такая большая площадь вполне может сгодиться как символ сегодняшнего маленького Израиля.
ЗАБОРЧИК
Небольшой заборчик, менее четверти мили, закрывает проезжую часть скоростной дороги на выезде из Натании. За заборчиком – арабская деревня. Оттуда иногда стреляют по проезжающим автомобилям. По ком же целят господа арабы? По своим, конечно. Почему же стреляют? А потому, что больше ничего не умеют.
Нищая деревня, существующая на деньги Израиля, жители которой ездят по этой дороге на работу к евреям в Натанию, в свободное от работы время постреливают по движущимся мишеням: если случайно попадут в своего, скажут что евреи убили, а попадут в еврея – на одного работодателя будет меньше. Получается, что в кого бы ни попали, он окажется своим: или сосед, или тот, кто помогает ему и его семье выжить. Очень интересная, насыщенная событиями жизнь.
Так об чём же думает снайпер? А думает он, скорей всего, об семидесяти двух девочках, которые сам Аллах денно и нощно лепит на небесах, ожидая праведника, разорвавшего себя поясом шахида ради божественного подарка. Ну, допустим, что положена ему награда, а вот девочек невинных за что наказывать?
Анекдот старый вспомнился: Ведут грешника по аду, не очень он видимо провинился на грешной земле, но до рая не дотянул, и предлагают ему осмотреться и выбрать самому себе наказание. И видит вдруг грешник Мерилин Монро, сидящую на коленях у Сталина. “Вот такое наказание хочу!” – сказал он. “Нет, дорогой, это не ему наказание, а ей ”.
Так что стреляй-не-стреляй, а справедливости нет нигде, даже на небесах.
ПРИКАЗ С АКЦЕНТОМ
Йонатан – не вымышленное имя. Не успел я начать повествовать про Израиль, как уже упомянул о своём сыне, который помогал бабуле справиться с непонятливым почтовым клерком в Бруклине. Так что уже говорить о нашей Галине, сын которой находится на самой передовой линии борьбы с террористами – солдате израильской армии? Это она ездила с Йонатаном в Англию, дабы вместе провести его короткий отпуск. И если уж рассказывает Галина какую-нибудь историю, так она обязательно связана с её сыном.
А cын её, как я уже говорил, военный, потому и история эта чисто военная, но с еврейским акцентом. А начинается она с момента окончания дежурства Йонатана на его боевом посту, который он сдал следующему дежурному и очень размечтался, предвкушая заслуженный отдых. Вдруг на самой интересной середине той мечты его вызывает командир и приказывает на ночь глядя ехать в другое воинское подразделение, чтобы подменить дежурного, потому что у того рожает жена и он уже всей своей молодой душой в роддоме.
Устал-не-устал, но приказ есть приказ и Йонатан мчится на другой пост. А там мечется из угла в угол будущий отец в ожидании подмены. Это обычный наблюдательный пункт, из которого хорошо просматривается неприятельская сторона. Но это днём. А ночью эти слова произносятся как насмешка, потому что не видно ничего. И вот, уставший как собака Йонатан получает короткий инструктаж как себя вести на посту от человека, который уже сам готов рожать. “ Ты внимательно смотри и если увидишь, что там шевелятся – стреляй без предупреждения. Ну, всё, я побежал”. И исчез.
Поздно ночью там что-то зашевелилось. Йонатан вскинул автомат и прицелился. “Стрелять или не стрелять? – думал он. Спросить не у кого. – Подожду немного, посмотрю куда полезут”.
Но никто никуда не лез. Шевелятся и всё. Он опустил автомат и начал осматривать стены – может есть инструкция на такой случай. Инструкции не было, но висел пожелтевший листок, который начинался грозными словами: ПРИКАЗ.
Йонатан пробежал его глазами сверху вниз, но там кроме общепринятых положений, никаких указаний на действия дежурного в подобных ситуациях не было. Последний пункт приказа Йонатан перечитал несколько раз, потому что с первого раза нормальному человеку его не осмыслить. Пункт приказа гласил: Майора Фельдмана в помещение не пускать.
Немного отпустила усталость и Йонатан с нетерпением ждал смены, чтобы расспросить о майоре, чем он так провинился, что персонально упомянут в воинском приказе и что это за странная мера наказания, как лишение возможности заходить в помещение, в которое и так не зайдёшь без особого распоряжения. Если уж этот Фельдман действительно плохой человек, можно придумать ему более строгое наказание: например, не давать есть мацу или фаршированную рыбу. Но только не в военном приказе, а в праздник Песах.
Правда, в нашей родимой Одессе такие шедевры встречались на каждом шагу. Подошел я как-то к аптеке и увидел табличку: “Аптека закрыта”. А внизу нацарапано шариковой ручкой: “Фима, заходи.” Но это же Одесса! И мирное время!
В какой армии, кроме еврейской, могут быть подобные приказы? Но если отойти от строгости и лаконичности армейской жизни и перенестись в жизнь гражданскую, тоже изобилующую всевозможными приказами, то можно тоже определить акцент, с которым они написаны. Чаще всего это – наш родной, совковый акцент.
Дело было давно, ещё при советской власти. Мой приятель по долгу службы ездил по предприятиям киевской области с проверкой правильности денежных выплат. Были такие плановые проверки – выискивать, не зная что. Мы помним, что в бытность развитого социализма, при зарплате, не позволяющей сводить концы с концами, квартальные премии и различные выплаты, приуроченные к большим праздникам, были хорошим подспорьем нищенского существования. Чем больше праздников, тем больше дополнительных денег.
И вот на одном промкомбинате приятель обнаружил приказ о выплате премий рабочим по случаю нападения Германии на СССР. Для денег любые события годятся. Первая строчка того приказа начиналась так: “22 июня 41 года, когда весь советский народ спал торжественным сном, немецко-фашистские захватчики вероломно напали... По этому случаю приказываю: наградить рабочих денежной премией в размере 10 рублей каждому, инженерно-техническому персоналу - по 25 рублей, и т.д.” И вот такие приказы подписывались в вышестоящих инстанциях, а банки выдавали деньги. Хоть и не большие, но ведь и праздник не ахти. / 10 рублей по тем временам составляли 10% от месячной зарплаты того проверяющего инженера/. Жаль, что за вероломное нарушение торжественного сна советского народа немцами приходилось расплачиваться нашим бедным отечественным банкам. Так что в приказах тоже иногда чувствуется акцент, с которым они написаны.
Утром никто не мог объяснить Йонатану, кто такой майор Фельдман и почему в приказе отдельным пунктом ему выражено такое неуважение. А за то, что ночью не стрелял похвалили, потому что смотрел Йонатан в противоположную от противника сторону.
Тут вечности запах томительный,
И свежие фрукты дешёвые,
А климат у нас – изумительный,
И только соседи – ***вые.
Игорь Губерман
АРАБСКОЕ ОКРУЖЕНИЕ
Мне лично было бы страшновато жить с таким соседом - иди знай, что у него там за поясом. У Израиля же выбора нет, хотя выбор было бы правильней сделать воинствующим арабам. Если бы они сделали его в сторону дружбы с соседями, то получилось бы самое богатое и красивое место на планете. А они учат своих детей ненависти и убивать себя ради призрачной идеи - снести с лица земли соседей, - вот такие там планы на будущее. Разве можно вылечить вывихнутые мозги? Это же не руки или ноги, которые достаточно взять в гипс. Даже если не было бы рядом такого ненавистного соседа со своей мацой, пейсами и гефилте фишь, они невзлюбили бы борщ, сибирские пельмени, Мак-Дональдс и китайские палочки. Не бросать же любимую работу! Алах Акбар! Но больше всего они ненавидят себя самих и потому вот уже много лет две правящие банды не могут поделить между собой ни власть, ни добычу. Убивают братьев своих без всякой жалости.
Возили нас автобусом по всей огромной пустыне. Места, скажу я вам, предостаточно для воздвижения нескольких десятков тельавивов и благоустроить всё арабское население. Но они почему-то хотят жить только в еврейских квартирах. Израилю никто не помогает, а он строит. Арабам же весь мир шлёт миллиарды, а они их нагло разворовывают. И все это знают. Значит, арабо-израильский конфликт выгоден всем. Кроме самого Израиля, конечно.
Я далёк от политики, но даже мне не понятно, почему весь мир клеймит Израиль, как захватчика арабских территорий. Там что, нефть бьёт фонтанами? Или горы из чистого золота? Сплошной песок ведь! Зато полно плохишей с шахидскими поясами, которых надо кормить, поить, обогревать и освещать им дорогу. Такие территории не нужны никому. А Израилю и подавно. Но он вынужден находиться там хотя бы для того, чтобы оттуда не сыпались ракеты на еврейские головы. Палестинское государство, о создании которого вопит весь мир, - это страшно для самих вопиющих. Может быть именно этот крошечный Израиль, сидя на “захваченных” территориях, спасает мир. Но, я могу и ошибаться. Не политик я.
Наши туристы были очень категоричны: если они понимают только силу, надо им эту силу показать. Единственный человек, кто сохранял спокойствие в автобусе, была израильтянка Галина. Если бы всё было так просто!- говорила она. – Ведь очень много арабов не хотят воевать. Они работают наравне с нами в наших учреждениях. Они, как и мы, осуждают политику войны и ненависти. У меня даже есть друзья арабы. Они порядочные люди.
Её спокойное лицо произвело на нас впечатление. И даже сообщение в вечерних новостях, что днём из Джанина стреляли, причём там, где мы были за час до этого, нас уже не испугало. Я подошёл к Галине и сказал:
В нас не попали из Джанина –
Спасибо вам за то, Галина!
РУССКИЕ ОФИЦИАНТЫ
Эмиграция – противная штука. Почему мы встречаем соотечественников чаще всего в сфере обслуживания – это не вопрос: без языка мы можем только мыть, подавать и убирать. В лучшем случае – подшивать брюки и менять набойки на каблуках. Но не об нас речь. Дети, ради будущего которых мы совершаем это вероломное вторжение в чужую страну, будут считать её своей Родиной и говорить на другом языке без акцента. Они получат прекрасное образование и соответствующую специальности работу. Мы же ради этого можем и пострадать от своей невостребованности. Но если наши дипломированные дети оказываются невостребованными – тут не до страданий, тут уже хочется дверью хлопнуть и уехать обратно.
У знакомого официанта двое детей. Оба уже с университетскими дипломами, но без работы. Перебиваются как и их родители и даже менее успешно. Возвращение на бывшую Родину – это не планы на будущее. Они не хотят знать, что их там ждёт, они надеются на более светлое будущее.
На Эллате, искупавшись в море и укрывшись в тени огромного зонтика, мы разговорились с соседями – пожилой парой, эмигрировавшей из России много лет назад. Та же проблема – неустроенные дети и внуки. Им-то неплохо: государство помогает, пенсию получают, а у детей и даже внуков перспектива не просматривается. Недолго осталось им здесь купаться.
Двери жалко. Людей жалко. Всех жалко. Если задаться целью опроса населения на желание хлопнуть дверьми в очередной раз, то желающих оказалось бы немало. Кроме бытовой неустроенности роль играет и арабское окружение. Люди не хотят бесконечно жертвовать своими детьми. Но спасёт ли это детей там? Да, здесь хоть и война, но за будущее своей страны, а там дедовщина непонятно за кого. Здесь не рады эмигрантам, (чего они никак не ожидали), а там - жидам. Ехали они как к себе домой, но приехали на чужбину, а это похуже арабского окружения. За свой дом они бы своей жизни не пожалели, а назвать дом своим, где к тебе относятся как к чужаку, сложно.
Недавно мои друзья повезли своих повзрослевших в Америке детей в Киев. В этой поездке у них с собой были доллары, заработанные в Америке, они не искали работу, квартиру – они были в гостях у своего прошлого, которого понять уже не могли. И, уезжая из родного когда-то города, дети поблагодарили родителей за эту экскурсию в детство. Спасибо вам, сказали они, что вывезли нас отсюда.
Хлопая дверью, ведущую из одного светлого будущего в другое, обязательно попадёшь в тёмное прошлое, потому что будущее невозможно экспортировать, привезти с собой как сувенир, его можно только построить своими руками с непоколебимой верой в то, что это осуществимо.
ПОДНЯТЬСЯ В ИЕРУСАЛИМ
Но всё таки большинство эту страну обожают, понимают, что трудности временные, а жертвы не напрасны. И любят они Израиль особой любовью, нам непонятной. Даже я, человек далёкий от религии, прикрыл свою необразованную голову и вместе со всеми бубнил молитву.
Мы ехали в Иерусалим. Вот уже промелькнула последняя арабская деревня Абугош, с жителями которой испокон веков складывались дружеские отношения. Есть даже легенда о том, что когда-то англичане поймали подпольщицу Юлу Коин, а арабы помогли ей бежать из тюрьмы. Они пришли навестить узницу, переодели в арабское платье и вывели оттуда, оставив вместо неё арабскую женщину. За голову Коин была назначена огромная сумма, но никто не выдал её. А вы говорите арабы.
Побывать в Иерусалиме, как сказала Галина, - это подарок судьбы, о котором мечтали наши отцы и деды. Поэтому, когда первый раз въезжаешь в город, читается молитва “Благодарение”. Причём в Иерусалим нельзя въехать, туда можно только Подняться. Тем, кто не знает молитвы, поможет Дэни.
Мы прикрыли головы, чем смогли, и Дени произнёс первые слова: “Борух Ата Аденай Илейнум ...”, а мы повторили. И даже в моей чёрствой душе что-то зашевелилось. Говорят, чужая душа – потёмки. А своя что, светлее? Закончив молитву, Дени сказал: Добго пожалуват в Иегушалаим!
РЕЛИГИЯ
Белый, жёлтый, лиловый окрас,
Много Бог нараскрашивал рас.
Может, свой и порадовал глаз,
Но рассорил раскрашенных нас.
Юрий Солодкин
За эту главу вообще незачем браться, тем более, что я ничего в этом не смыслю. Я не болен религией и смотрю на верующих как на бокс по телевизору. Мне их страсти не причиняют никаких болезненных ощущений и я не соблюдаю правил их игры, потому что наблюдатель, а не участник. Но за разделительным экраном идёт борьба. Кого с кем? Завоёвано неотделение религии от государства. Чья это победа? Израиля? Над чем? Кто проигравший? Я не знаю ответ, но если религия и государство едины, значит кто-то будет за это расплачиваться, потому что одними молитвами сыт не будешь. Чтобы есть, надо на еду зарабатывать. Думаю, что государству религия обходится недёшево.
Быть в Израиле и не побывать у Стены Плача – кощунственное преступление. Побывали. Постояли. Посмотрели. Молитв никаких не знаем. А вокруг – страсти, нам непонятные. С каким исступлением качаются молодые и старые, произнося что-то своё, уверенные, что их слышат! Что они просят у Бога на словах и в записках, засунутых в расщелины стенной кладки? Что просят пожилые – можно догадаться, а молодые? Им что, тоже девственниц подавай, Господи? Мудрые говорят, что Бога нужно только благодарить, а не просить. На то они и мудрые, знают, что просить – не вредно.
Читают эти строчки знающие люди и думают про меня: ну, дурак дураком! И правильно думают! Походить бы в синагогу, поучиться... По секрету скажу:ходил. То, что для них аксиома, для меня просто небылицы.. Так что эту болезнь выучить нельзя, ею можно либо заболеть с детства, либо заразиться от окружающей среды. И жди, пока крыша не поедет.
Сегодня всё человечество живёт под гнётом двух великих монстров. Один из них хорош для всех, но ужасен для каждого в отдельности. Это - Деньги. Без них невозможно регулировать жизнь общества и свою собственную. Потому ради добывания оных идут на преступления, грабят и убивают. Другой – наоборот: хорош для каждого в отдельности, но человечеству приносит страшное зло. Это – Религия. Считается, что она лечит душу человека, учит его добру, но зато разделила человечество на непримиримые враждующие кланы. Тут уж добра не жди. Пол-мира сожгла инквизиция на кострах во имя Святого Духа под бурные и продолжительные аплодисменты сограждан. Шаг влево, шаг вправо от Библии – и ты уже шницель. Честно работали ребята. Разочаровался, видать, Всевышний в содеянном, особенно в себе подобных, умыл руки. Хотел ведь как лучше, а получилось... Ещё запах гари не выветрился, а уже вот вам на блюдечке третья мировая война – религиозная. Жертвы будем считать?
ВАША ПЕСЕНКА НЕ СПЕТА
Марий немало блещет красотой.
Куда же подевался дух святой?
Уже две тыщи миновало лет,
Как от него зачатья больше нет.
Юрий Солодкин
На чей-то день рождения религиозные евреи пригласили рабая. Тот зажёг свечку и на ломаном русском, под мелодию известной Тум-балалайки, запел о том, что вот уже две тысячи лет стоит еврей и ждёт мессию, и будет стоять сколько нужно, пока тот не придёт и не наведёт порядок на земле. И все подпевают, кроме меня. Подвело инженерное мышление. Инженер, изобретая самый простой “велосипед”, должен проследить все этапы на пути от замысла до реализации. Сделайте это, пожалуйста, господа изобретатели.
Например, мессия обязательно должен иметь человеческое обличье. Зелёного козла с антеннами никто слушать не станет. Будет он, вероятно, как и Иисус Христос, посланником Всевышнего со всеми полномочиями. Но это невозможно, потому что Иисус Христос (если принять всю его историю за чистую правду), должен пройти через зачатие очередной святой в нашей земной среде, чтобы дышать земным воздухом. Чудо, плавно спускающееся с небес, не описано ни в Библии, ни в Торе, ни в Коране. Кроме того, “Чудо” должно появиться сразу во всех местах всего земного шара одновременно, иначе кто-то обидится или не поймёт, или начнётся такое столпотворение, что будет чудо, если останутся живые. Посланник обязательно должен быть пуленепробиваемым, потому что есть такие, кто боится кары небесной. (Говорят, что арабы замуровали Главные Ворота в Иерусалиме, чтобы мессия не прошёл). Так что готовьтесь, святой мессия, к горькой участи своего предшественника Иисуса. Насколько меня просветили, транспорта у него не будет, потому и стоит упрямо на посту №1 у замурованных Ворот белый Осёл в ожидании необычного всадника. По-моему, Осёл – это единственный реальный персонаж во всей этой божественной истории.
Да, а что мессия должен совершить? Наказать евреев или арабов? Кого стереть с лица земли лёгким взмахом огненной руки, а кого помиловать? Он ещё должен всех умерших оживить: одних для почести, других – для вечного позора. Потом из пепла появится Храм и все евреи сменят своё черное одеяние на белое. Чушь собачья. Это, в двух словах, как теория относительности Альберта Эйнштейна. Если верить его знаменитой формуле, то достигнуть скорости света нельзя даже теоретически. Но наши учёные...
Понятно, что Осёл потерял всякую надежду на то, что урегулировать арабо-израильский конфликт возможно, потому и ждёт терпеливо мессию в Иерусалиме. А что делать религиозным фанатам других религий? Они ведь тоже ждут посланника с неба. И у них накопилась масса неразрешимых проблем, а Наверху медлят почему-то.
Наберитесь терпения, религиозные граждане! Много работы накопилось там. Одних только девочек сколько надо приготовить шахидам, разорвавшим себя на куски ради божественного удовольствия! Бог-то ведь один, не успевает.
Кстати, ни одна религия не отрицает, что Бог – всемогущ. Так зачем же ему посредник? За шесть дней такую красоту сотворил, что всё человечество за столько веков ничего своего добавить не может. А навести порядок в своих владениях сам не в состоянии – мессию посылает. Ну, потопил однажды людишек, - не помогло. Более того, совсем озверели твари божьи. А теперь ждут создателя в надежде, что накажут соседа, а не его.
А как и кому Всевышний сообщил об этих своих намерениях? Кто пустил этот слух по всему миру? А сам он что, только и способен на всемирное утопление граждан – и концы в воду? А то, что они в крови тонут, не виноватая я?..
Как-то по телевизору был репортаж из Англии. Репортёр беседовал с холёного вида ортодоксальным евреем. Тот не был похож на рабочего или служащего, скорей всего, жил на щедрые пожертвования английской трудовой общественности, отвоёванные у неё мудрой религиозной элитой. Еврей, поглаживая ухоженную бороду, красиво рассуждал о том, что не понимает, почему израильтяне борются за эту землю и называют её своей, а не ждут мессию, который явится и поделит всю землю по справедливости. Как мне вдруг захотелось оживить Иосифа Виссарионовича, чтобы тот стал генсеком, например, лейбористской партии и на чисто английском языке, при полном одобрямстве всего английского народа, приказал депортировать евреев из Англии. Посадить умников на пароход и столкнуть в океан, дабы они сами нашли себе приют. А после этого взять интервью у того холёного и послушать его мнение о бессмысленной борьбе израильского народа.
Скажу откровенно, что беседовал я со многими людьми о появлении мессии на земле (специально, с провокационной целью) и практически не встретил поддержки. Неужели я один иду не “в ногу”? Обидно. Но единственное я знаю твёрдо, что наше поколение не будет встречать мессию, а песню о его пришествии, дружно подвывая, мы будем петь вечно. А пока что гибнут люди, наши дети, наши внуки, надеясь на спасение от террора чужими руками. Но кому жалко евреев?
Сами израильтяне шутят по этому поводу: В одну израильскую деревню спустился с небес мессия. Собрал всех жителей и они направились в город на центральную площадь. Вдруг, кто-то заметил, что нет сапожника. Послали за ним. Не могу,- говорит он,- я должен закончить пару обуви и получить деньги за работу. Справедливо,- сказал Мессия. Назавтра – опять нет сапожника. Сам Мессия пошёл к нему. Так не поступают,- сказал он,- тебя же все ждут! Ой, кто бы говорил!- ответил сапожник.
ПОЛЮБИЛ ЛИ Я ИЗРАИЛЬ?
Не понимаю, зачем я задал себе вопрос, на который не могу ответить? Я точно знаю, что надо любить жену, детей, родителей, братьев и сестёр, родственников и друзей, которые выпали тебе судьбой. Хорошо бы ещё для полного счастья любить свой дом, город, работу. Нам ещё внушали, что надо любить партию и правительство и такие извращенцы тоже находились среди нас. Но я не живу в Израиле и имею полное право его не любить. Я не понимаю их язык, обычаи и стиль жизни. Я еврей совершенно другой национальности: что-то средне-русско-украинско-еврейско-не-американское.
Жил я в Киеве, но когда бывал в Москве, то разницу в стиле жизни двух столиц, этот московский нерв, ощущал прямо с вокзала, начиная со скорости движения эскалатора. Несмотря на один и тот же язык, я не мог с уверенностью сказать, что моя-твоя абсолютно всё понимала. А что моя понимала в Израиле? Только то, что туда залетели мои родственники, знакомые, такие же эмигранты как и я, жившие со мной на одной улице, в одном городе, сбежавшие куда глаза глядят от дискриминации и антисемитизма в поисках маленького человеческого счастья и справедливости, готовые полюбить всё на свете. Но многие их воспринимали как людей второго сорта и мне обидно за них. Они снова столкнулись с тем, от чего сбежали. Потому я и не полюбил тебя, Израиль. Я как-то больше люблю своих бывших соотечественников, приехавших в эту страну. За них болит моя душа, за них: противных, носатых, лупатых, вынужденных просить. Ненужность, невостребованность осложняет и без того сложную жизнь.
Племянник моей жены, с отличием окончивший московский физико-технологический институт, еще будучи студентом, разрабатывал сложнейшие космические темы. Его будущее не вызывало никаких сомнений. Но получив красный диплом на руки, оказался невостребованным. Космическая эра дала сбой в советско-американской гонке, потому что учёные мужи подбирались, в основном, по национальному признаку, но так получалось, надеюсь и дальше так будет получаться, что все таланты оказывались именно с этим признаком. Юноша самостоятельно выучил иврит и получил израильское гражданство. Через несколько лет он стал одним их выдающихся ученых, женился и подарил любимому государству двух маленьких израильтян. Я умышленно не называю фамилии, потому что его имя очень известно в Израиле. Однажды, он летел на какой-то симпозиум и самолет захватили арабские террористы. Все пассажиры погибли.
И вот, среди погибших, гражданин Израиля с указанной фамилией опознан не был. Как же так?- говорили родственники.- У вас же есть его фотография!
-А причем здесь фотография? – отвечают, - мы смотрим, делали ли ему обрезание.
А когда его все таки опознали, то не разрешили хоронить в Израиле, пока не пройдёт этот обряд. И родственники согласились: деться-то некуда! Даже Израилю оказалась не нужна его светлая голова. Когда я узнал об этом, первое, что пришло в мою дурную голову, что израильтяне слишком поторопились, взяв шестиконечную Звезду Давида своим символом – символ напрашивался сам собой. Соединив вместе мух с котлетами, то есть, религиозные обряды и веру в Бога, они именно Бога и позорят. Бог ведь не сумасшедший. Всегда, глядя на ортодоксов - этих добровольно изуродовавших себя людей, мечтающих построить именно такое уродливое государство, думаю, что к истинной вере это никакого отношения не имеет. Они даже свой дом защищать не хотят. Наши дети, необученные и необрезанные, должны это делать. Даже в Кнессете они, распустив от гнева свои пейсы, требуют свободу для палестинцев. Это же просто заразная болезнь! Так что после сказанного обойдёмся без выяснения любовных отношений. И всё таки Израиль, как государство, это что-то другое. В нем больше светлого, чем темного.
В Израиле нет беспризорных детей. Государство взяло на себя заботу о них, а также о больных и умственно отсталых. Они живут в прекрасных условиях, под присмотром специально обученных педагогов. Не каждая страна может этим похвастать. За это тебя можно полюбить, Израиль.
Как-то вечером в Иерусалиме мы зашли в кафе. Естественно, кошерное. Не помню, чем мы закусывали, но за соседним столиком беседовали три приятеля. Один из них с красивой белой бородой, в спортивной шапочке, двое других гораздо моложе его по возрасту, в кипах. Не понимали мы ничего, но не в этом суть. Нужно было видеть как они разговаривали. Они никого не стеснялись и выглядели так, как им нравилось. В каждом их движении, в непринуждённости поведения, чувствовалось, что они у себя дома. Ради этого дома нужно строить своё государство и даже идти на жертвы, подумал я. Ты достоин любви, Израиль!
Тысячи евреев ринулись на эту стройку. Они тоже хотели иметь свой дом. Они тоже жертвовали собой и своими детьми и продолжают это делать сегодня. И по камешку, по кирпичику строят, воздвигают свой дом. И какой бы лозунг ни красовался на его фасаде, “Не мешайте нам жить”! или “Не мешайте нам молиться”!, - это сугубо их личное дело. Но если переставить кубики этих букв, то получится самый главный лозунг евреев всех национальностей: “Мы не хотим воевать! Ни с кем! Никогда!” Уверен, что такая нация на этой планете – единственная. Но близорукий мир ничего этого прочесть не может. Или не хочет. Потому, что по-еврейски написано...
Но что бы мы ни говорили, Израиль должен выстоять, потому что без этого маленького государства весь огромный Мир станет нищим.
А что будет со всеми нами? Мне даже страшно подумать, но я уверен, что наш Мессия – это ты, Израиль.