“ Comedy is a tragedy – plus time”
Carol Burnet
У большого человека – большие проблемы: спасти человечество, накормить голодных, вылечить больных и т.д. У маленького человека и проблемы поменьше: как найти своё крошечное местечко в этом человеческом море счастья. Большому человеку проблемы маленького кажутся пустяками, но для маленького – это трагедии, катастрофы.
Я люблю тебя, маленький человек, потому что мы с тобой одного размера и я переживаю твои горести как свои собственные. Почти все истории, которые я пишу для тебя не выдуманы, а пережиты мною или кем-то, кого я хорошо знаю.
Если чужие страдания не покажутся тебе такими уж страшными, то и свои будет легче переносить – это именно то, что я хочу тебе пожелать.
* * *
Совершенно невыдуманная история. Всё так и произошло: в той же последовательности и с теми же последствиями, как я описал, ничего не изменив, даже фамилии. Мало ли что? Прочтёт кто-нибудь из участников событий этот рассказ и подтвердит, что всё сказанное – чистейшая правда.
TRICK OR TREAT?
(чисто Хеллоуинская история)
В эту историю трудно поверить. Хоть приключилась она не со мной, но волею судьбы я оказался самым непосредственным её участником, можно даже сказать, стал жертвой этих невероятных событий.
Всё началось неожиданно, как и положено историям такого рода – страшным, как землетрясение и банальным, как тот осенний дождь, моросивший три дня подряд без передышки и сопровождавший меня неотлучно на работу и обратно. Кстати, и единственный свидетель всего этого кошмара.
В четверг утром, когда я в четвёртый раз ехал в своё учреждение, дождь, как бы обидевшись за нелестное прилагательное, сменил банальность на агрессивность и забарабанил по стёклам машины с такой силой, будто хотел во что бы то ни стало проникнуть вовнутрь и разделаться со мной как со злейшим врагом. Сражаться со стихией не хотелось и я остановился в ожидании развязки.
Дождь сдался. Он выплюнул остатки злости и заморосил по-прежнему тихо и уныло. Я победоносно помахал ему “дворниками” и заколесил по лужам к своему светлому будущему, ибо когда человек имеет работу, будущее кажется ему таким же светлым и радужным, как небо после дождя.
Так начался мой четвёртый день занятости из двухлетних мытарств, надежд и разочарований. Постоянной работы не было. Деньги, которые удавалось наскрести, исчезали так же быстро, как дождевая вода сквозь пальцы тротуарной решётки. Я добросовестно скупал все газеты с объявлениями о работе. Но искал неизвестно что, ибо бывший учитель обыкновенной русской школы здесь так же нужен, как рыбе зонтик.
В это учреждение я зашёл по наводке одного знакомого. Наудивление, интервью прошло быстро, на одних улыбках. Долго разглядывали мой инженерный диплом и...свершилось чудо: меня взяли на работу, чего я никак от них не ожидал.
Фирма солидная – регулярное повышение зарплаты, бенефиты, пенсионный план, обеспеченная старость... Такое и во сне не приснится. Теперь всё зависело от моих способностей, о которых я был когда-то неплохого мнения.
Моё будущее рабочее место находилось в огромной комнате, разделённой на части столами с компьютерами. У каждого стола по вращающемуся креслу. “Мой” стол был аккуратно прибран, а одинокая табличка на нём свидетельствовала, что хозяин стола пока не я. “Миссис Эф-Эр-Уай”,- прочёл я и подумал: “Фрай какая-то”.
Менеджер, сопровождавший меня, стал рассказывать, что как раз сегодня всеми уважаемой миссис Фрай исполняется 65 лет и она отсутствует, потому что готовит у себя дома небольшой банкет для сотрудников. Фирма положила на её счёт в банке приличную сумму, а мы купили ей необычный коктэйль-тэйбл, который вечером доставят в дом. По этому случаю все уходят с работы раньше обычного.
Потом он долго рассказывал, какая миссис Фрай хороший работник и что проработала она здесь больше 20 лет и что они ни за что не отпустили бы её, но она мечтает на старости лет быть поближе к детям, внукам... Еле уговорили поработать месяц-другой, пока замену подыщут и что они очень на меня рассчитывают.
То была пятница. Два выходных дня я провёл в небывало возбуждённом состоянии, ел без аппетита, но много, надоедал знакомым вопросами о компьютере и объяснял жене преимущества жизни в собственном доме.
В понедельник я примчался на работу задолго до начала вместе с любопытным дождём, которому нетерпелось узнать, куда же это я, наконец, устроился.
Фрай действительно оказалась незаурядным человеком, была не по годам энергичной и заботилась обо мне, как о близком родственнике, а её педагогические способности я ощутил с первых же минут. Она ухитрялась видеть каждое моё движение совершенно не глядя в мою сторону. Её помощь приходила раньше, чем я успевал об этом подумать. Она меня видела, а я ёе нет – вот в чём заключался талант этой женщины. Поэтому мне казалось, что работаю я самостоятельно и был уверен, что это результат моих врождённых талантов.
Три дня пролетели как лёгкое облачко на ясном небе и вот настал этот злополучный четверг. Выиграв, как вы помните, поединок с дождём и пребывая в превосходнейшем настроении, я строил грандиозные планы на будущее и даже то, что миссис Фрай не появилась на рабочем месте не пробудило во мне плохих предчуствий.
Уверенность в собственных силах ещё не успела меня покинуть и я энергично тыкал пальцами в ни в чём не повинную клавиатуру, пока мы с компьютером не разошлись во мнениях и он решительно отказался подчиняться командам. Я нервничал, ещё больше запутывался и уже не мог делать то, что вчера не представляло никакого труда. Стремительно приближался крах моей “головокружительной карьеры”. Где же ты, моя милая Фрай?
Из двух долгих эмигрантских лет я был счастлив всего лишь три дня. Во мне вновь пробудился вкус к жизни. Я блестяще ориентировался в обстановке, был остроумен и шутил по-английски, владел компьютером как обыкновенным арифмометром, за что заработал от менеджера несколько дружеских похлопываний по плечу. А в четверг я вдруг понял, что мой успех – это совсем не моя заслуга.
Никто не таращился на входную дверь кроме меня. Бездушные, чёрствые люди! Никому не было дела до миссис Фрай, которая за 20 лет не то, что дня рабочего не пропустила, а даже на минуту не опоздала. Ведь дураку понятно, что произошло нечто неординарное: ни Фрай, ни её супруг на телефонные звонки не отвечают - не могли же два человека провалиться сквозь землю! Фрай не пришла на работу, а это само по себе чрезвычайное происшествие. А эти оболтусы, вместо того, чтобы броситься на поиски пропавших, украшают окна и стены пауками и скелетами – завтрашний Halloween, видите ли, им дороже прекрасного человека.
Мне, вдруг, захотелось самому отправиться на поиски Фрай и её супруга, выяснить, что произошло и почему они не подают признаков жизни. Может, на вечеринке выпили лишнего – не молодые ведь! Сердечко пошаливает, желудок не переваривает, печень не ахти... А если их ограбили и сидят они связанные в подвале, в ожидании помощи. А кто поможет? Эти, что ли?
Фантазия разыгралась не на шутку. Во мне пробудился боевой дух Джеймса Бонда или, на худой конец, майора Пронина и я начал листать телефонную книгу... Но тут вошёл менеджер и сообщил, что мистер Fry, наконец, позвонил и сказал, что они только что вернулись из госпиталя, где провели бессонную ночь, потому что супруга порезалась о стекло, но уже всё в порядке и в понедельник она будет на работе. Ну, что ж,- подумал я, - доживём до понедельника!
Конец рабочего дня спас бедный компьютер от издевательств. До завтра, мой дорогой,- сказал я ему и спокойно отправился домой.
Halloween-ское утро в пятницу отдавало прохладой. Дождь ещё пытался грозить своими тёмными тучками, но это было жалким подобием прежнего могущества.
Наша огромная комната напоминала сумасшедший дом, а сотрудники –пациентов, вырядившихся в одежды героев своего больного воображения. Только я один в традиционном чёрном костюме выглядел белой вороной.
Разговоры, в основном, сводились к бедной Фрай. Как я понял, она случайно упала и разбила стекло столика, подаренного сотрудниками в прошлую пятницу,- толстое овальное стекло, покоящееся на могучих плечах слонёнка с большими растопыренными ушами и хоботом, направленным вверх “ на счастье”. Много хорошего говорили о Фрай: и какая она талантливая, и что этот участок работы сама придумала и теперь компания имеет много выгодных заказов.
Желание проведать Фрай возникла с новой силой. Я никогда не простил бы себе бездушность по отношению к человеку, без которого здесь не стою и ломанного гроша. Вместе с инженерным дипломом. Я вернулся к телефонной книге, нашел адрес и по карте проследил все зигзаги на пути к её дому. После работы заскочил в супермаркет и купил самый красивый букет роз, истратив на них целое состояние из ещё не заработанных денег.
Темнело рано. Вымытые фонари любовались своим отражением в зеркальном асфальте, оставляя в тени домов странные существа, вырезанные из огородных тыкв, горящими глазами наблюдавшими за происходящим. Какие-то ряженые детишки суетились вокруг, видимо, собирая дань в виде конфет, которые сами здесь же и продавали.
Хорошее время – детство! Мне захотелось быть ребёнком, бегать по домам за подарками. Забыть про работу, билы, медицину, не видеть косых взглядов родственников...
А вот и нужная улица. Я представил как нажимаю кнопку звонка, Фрай открывает дверь и я говорю... Кстати, что говорят в Halloween? Кажется “Trick or Treat?”. Хорошо, что вспомнил! Я позвоню, она откроет, а я скажу: Trick or Treat? и Фрай рассмеётся удачной шутке.
Мне стало весело. Светлое будущее снова засияло всеми цветами радуги. Теперь ничто не помешает моему счастью: ни черти, ни дьяволы, ни привидения, ни прочие твари, которые именно сегодняшней ночью выползают из укрытий, чтобы раздать нам роли в своих жутких спектаклях. Но я не суеверный и не верю во всякую чепуху. Так где вы, кошки чёрные, черти полосатые? Почему не перебегаете дорогу? Боитесь? То-то...
Тут я должен сделать паузу, иначе никто ничего не поймёт.
Я ехал на благое дело, не ведая того, что роли давным-давно розданы и спектакль идёт полным ходом. С моим появлением на сцене начинается третий заключительный акт придуманной кем-то пьесы. Я играю свою роль вслепую, понятия не имея о том, что произошло в предыдущих актах и о пьесе вообще. Но играю талантливо, инициативно.
Будем считать, что первое действие началось с юбилея миссис Фрай в пятницу, ровно неделю тому назад, и закончилось подарком. Трудно даже представить, какое это может иметь отношение ко мне, не так ли?
Второе действие развернулось в среду вечером, когда Фрай вдруг решила передвинуть “слонёнка” поближе к дивану, где обычно отдыхала, чтобы постоянно любоваться подарком, наверное. Закончив перестановку и устав от тяжёлой работы, она прилегла на свой любимый диванчик и неожиданно крепко уснула под выстрелы, любовь рекламу о вкусной и дешёвой пище.
Её муж в это время находился в своей комнате на втором этаже. Перед ним лежала стопка развёрнутых газет. Он пыхтел трубкой и внимательно рассматривал каждую страницу, роняя пепел на самые свежие новости.
Звонок в дверь не просто разбудил Фрай, а буквально поднял её с дивана. Еще не проснувшись окончательно, она машинально сделала шаг в сторону двери, споткнулась о столик, который сама себе подставила, и оказалась в таком положении, что удержать равновесие не удалось бы даже акробату. Она боролась отчаянно, извиваясь всем телом и размахивая руками. Но руки – не крылья. Фрай рухнула на драгоценный подарок и закричала.
Слонёнок оказался крепкой породы, у него отвалился только хобот, так и не успев принести спокойного пенсионного счастья. Стекло не выдержало тяжкого испытания и раскололось, поранив руки, тело и даже лицо бедной женщины.
Семидесятилетний мистер Фрай, проявив юношескую резвость, скатился по лестнице со второго этажа и увидел жену, неподвижно лежащую на спине гипсового слонёнка среди обломков толстого стекла, торчащих как церковные шпили и окрашенных кровью его дорогой супруги, готовых вонзиться в тело при малейшем неосторожном движении.
- Help me…- простонала Фрай, боясь пошевелиться. Мистер Фрай ногой отбросил куски стекла, помог жене выбраться из этих страшных осколков и причитая: “В госпиталь, немедленно в госпиталь”, осторожно повёл её к выходу. Открыв дверь, они увидели группу ребят, терпеливо дожидавшихся пока им соизволят открыть.
- Trick or Treat?- хором спросили они, но увидев окровавленную женщину, убежали.
В госпитале их продержали всю ночь, промывали раны, накладывали швы и делали всё, что положено в таких случаях. Дома супруги оказались лишь к полудню, усталые и измученные.
Фрай уложил жену на уже известный нам диванчик и принялся наводить порядок.
- Я тебя очень прошу,- сказала жена, - отключи этот проклятый звонок. Сколько можно терпеть такое чудовище?
- Ты абсолютно права,- сказал муж, открывая телефонную книгу, - сейчас мы кого-нибудь найдём.
- Неужели так трудно отрезать провод? – сказала Фрай тоном, будто сама была готова взяться за эту работу.
- Хорошо,- сказал муж роковую фразу, - я попробую.
Он так же разбирался в электричестве, как я в своей новой работе. Кроме того, это был особый звонок, сконструированный специально по заказу бывшего хозяина дома, потерявшего слух в преклонные годы. Тот боялся, что не услышит, когда к нему придут. Но несмотря на такое новшество никто не рвался к старику в гости и чем больше он терял слух, тем сильнее жаждал общения. Ему как никогда раньше хотелось хоть с кем-нибудь поговорить. Старик сам иногда подходил к двери, нажимал на кнопочку и радовался, что не совсем оглох.
Однажды приехали дети и переселили старика в дом для престарелых, а этот продали супругам Фрай. Вместе с уникальным звонком.
Дом молодым показался сказочным и огромным, как бейсбольное поле. С появлением детишек он постепенно уменьшался в размерах и даже стал тесноват для семьи, где взрослели трое ребят.
Прошли годы. Повырастали детки и разбрелись по штатам огромной Америки. Дом снова стал большим и неуютным. Супруги медленно привыкала к одиночеству – как эмигранты к новой жизни. В суете и заботах не нашлось времени, чтобы ликвидировать чудовище. Так и жило оно в доме, не напоминая о себе, не заявляя громогласно о силище неимоверной и что бежит ещё электричество по его могучим жилам, готовое ответить своим мощным голосом на лёгкое прикосновение к маленькой кнопочке у входной двери.
И оно ответило, выждав именно тот момент, когда я, полон сил и энергии, появился на сцене с единственным желанием найти супругов и может даже чем-то помочь им, понятия не имея обо всех закорючках пьесах. Звонок оказался тем ружьём из первого акта, которое выстреливает в последнем.
И вот он последний, третий акт. На сцене я, счастливый как ребёнок, еду проведать Фрай в надежде увидеть её здоровой и готовой сидеть со мной у компьютера до моего светлого будущего.
В то же самое время, на заднем плане, мистер Фрай, кряхтя и чертыхаясь, волочит из бейсмонта старую стремянку. Он решился на выполнение данного сгоряча обещания.
Пока Фрай готовился к поединку с электрическим драконом, я останавливаю машину около их дома, достаю розы и, повторяя как заклинание “Trick or treat?”, направляюсь к входной двери. Волнуясь как школьник у доски с невыученым уроком, глубоко вдыхаю воздух и...нажимаю кнопочку.
Фрай услыхал рёв чудовища, балансируя на шаткой стремянке. Электричество всегда было для него тайной за семью печатями, но он прекрасно знал, что оно может убить в одно мгновение. А умирать ему не хотелось. Фрай внимательно вглядывался в логово зверя, высвечивая фонариком его электрические щупальцы. Предельно осторожным движением, затаив дыхание, он двинул отвёртку в направлении провода, коснулся винта и...в этот самый момент, расчитанный до сотой доли секунды неведомым автором, звонок заревел в полный голос.
Невозможно вот так сразу осмыслить, что произошло. Первым и естественным желанием было – поскорее унести ноги. Но когда за дверью раздался грохот и крики я, храбрый как гибрид Бонда с Прониным, рванул дверь на себя и оказался в эпицентре случившегося, пытаясь сообразить, почему на полу корчится от боли какой-то дедуля, а Фрай бегает вокруг него, размахивая своими перевязанными руками. Я тоже начал крутиться с этим дурацким букетом, совершенно не представляя что делать, и всё время спрашивал неизвестно у кого: “What happened?”
Не помню, как мы с бедной Фрай втащили старичка в мою машину, как довезли до госпиталя – всё как в тумане. Там, конечно, удивились: позавчера он жену привёз окровавленную, сегодня она его еле живого на себе притащила...
Мы долго ждали результата снимков. Фрай волновалась и нервничала. Я как мог её развлекал, рассказывая что-то смешное. Когда же я спросил, что произошло, она и рассказала всю эту историю со столиком, описанную выше.
Наконец снимок расшифровали. У мужа оказалась сломана пятка левой ноги. В его возрасте такой перелом срастается долго. Этой жизни может и нехватить. Теперь ему нужна будет сиделка, подавалка и убиралка, потому что сам он сможет только командовать. Но Фрай была согласна на всё, лишь бы облегчить участь мужа.
Вот и всё. Ружьё выстрелило. Спектакль окончен. Роли сыграны блестяще. Фрай – пенсионерка, я – безработный. Инициатива, как обычно, наказана. Занавес!
Я ехал домой с чувством боли и обиды. Хотелось кричать и выть. И я кричал и выл. Я не знал, что сказать дома, как объяснить случившееся и как жить дальше. Начинать сначала? Да, я грамотный человек, у меня диплом инженера. Но большую часть инженерной карьеры я отдал школе. Я умею учить детей. Но там, а не здесь. Когда-то я неплохо чертил, но это было в докомпьютерную эру. Здесь даже старики не верят, что кульман – это не фамилия. Если положить на американские весы мои русские умения, то весы не сдвинутся с места. Так что же искать?
Я остановил машину и вышел подышать. Воздух был сырой и прохладный. Мокрый асфальт после хорошей баньки поблескивал чистыми бордюрами, а тротуарные решётки всё ещё подсчитывали, сколько утекло воды за неделю. Набрякшие влагой ветки склонились так низко, будто хотели подслушать мои разговоры с самим собой, не понимая, что от этих выражений можно и покраснеть с непривычки.
Здесь нет времени учиться на своих ошибках. Кто знал, что проведывать больных на дому не принято? Не сделал бы тайну из визита, меня бы наверняка отговорили и не стоял бы я сейчас ночью на безлюдной улице, задыхаясь от недостатка кислорода. Не представляю, как теперь выйти из этого нелепого положения. Главное, идти в понедельник на работу или не идти? “Нет”- значит: конец, надежды никакой. Да ещё им облегчить задачу – дефективно улыбаясь прощаться навсегда и при этом благодарить за “хорошую работу”.. А если идти, то надежды тоже как кот наплакал. Но...вдруг у них есть запасной вариант? А если в понедельник произойдёт что-нибудь хорошее? Так, для разнообразия...
Фонари высвечивали нас из темноты, щурясь от брызг, вылетающих из-под колёс одиноких, как мы, автомобилей. Погасли любопытные взгляды зубастых тыкв, примостившихся в тени домов, охраняя своих хозяев от непрошенных визитёров. Это их последняя ночь на свежем воздухе. Завтра они вновь окажутся в душных чуланах и от злости начнут сочинять новые пьесы, выискивать новых героев и рассылать им роли по никому не ведомым каналам связи.
Я сел в машину и поехал домой. Тучи рассеялись. “Дворники” сложили свои полномочия и смотрели на меня сквозь ветровое стекло с сочуствием и пониманием. Несколько звёзд прорвалось сквозь мокрое небо, чтобы помигать мне и пожелать удачи.
* * *
Вот и конец истории, казавшейся когда-то страшной, как всемирный потоп. Со временем, удаляясь от сегодняшнего, она потеряла остроту, яркие очертания, постепенно бледнея и испаряясь из памяти, как капли росы при первых лучах солнца. Теперь она действительно кажется банальной, как осенний дождь.
Только иногда, особенно в этот непонятный Halloween, я чувствую горьковатый привкус, всё пережитое вновь встаёт перед глазами, а язык сам по себе ворочается во рту и произносит что-то странное, вроде: “Trick or Treat? Trick or Treat?”…
Тьфу!..
Яков Ратманский
1999. Cleveland, OH