БОЛЬШАЯ СТАРАЯ ХАТА ДЛЯ БОЛЬШОЙ БЕДНОЙ СЕМЬИ.
ХАТА СЛЕПЛЕНА НЕ ИЗ ГЛИНЫ, А ИЗ БРЁВЕН
И ГОРАЗДО ТЕПЛЕЕ, ЧЕМ ГЛИНЯНЫЕ МАЗАНКИ В СЁЛАХ...
ИЗ ПРОШЛОГО....
... Военная история ]-- Савченко В. А. Двенадцать войн за Украину
Киев и вся Украина были объявлены на военном, осадном положении. … В местечке Малин на совещании украинских командиров в связи с этим вопросом возник острый конфликт между Петлюрой...
militera.lib.ru/h/savchenko_va/03.html копия ещё
Содержание
«Военная Литература»
Военная история
ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ; 12 ВОЙН ПРОТИВ УКРАИНЫ
Война Германии, Австро-Венгрии и УНР против Советской Украины (февраль — апрель 1918)
Германский след
31 января 1918 года в Бресте делегация УНР, по тайному решению нескольких украинских эсеров из Совета министров Украинской республики, обратилась с меморандумом к Германии и Австро-Венгрии, в котором войска германского блока призывались на помощь УНР в борьбе против вторжения на территорию Украины большевиков. Этот меморандум стал логическим продолжением договора о мире в Бресте (27 января 1918 г.), между УНР и странами германского блока. Делегация УНР подписала первый мир в истории кровавой мировой войны 1914–1918 годов. Первый мир, когда поверженная страна не выплачивала контрибуций и не покупала мир уступкой части своих территорий. Более того, по Брестскому миру, к Украине (УНР) переходила часть территорий со смешанным украинско-польским населением — Холмщина и Подляшье. Австрия обещала предоставить автономные права «коронного края» украинским Галичине и Буковине. Немецкие банки сулили предоставить УНР большой денежный кредит.
Хотя военная конвенция, которая стала правовой основой для вступления австро-германских войск на территорию Украины, между УНР, Германией и Австро-Венгрией была официально. оформлена только 18 февраля 1918 года, германское командование уже 31 января дало свое предварительное согласие на вступление в войну против большевиков и начало активно готовиться к походу в Украину.
Грядущая война обещала стать войной «за еду»... Продовольственные ресурсы Германии и Австро-Венгрии на четвертом году войны были полностью исчерпаны. Армейские части и городское население этих империй испытывало большие продовольственные трудности. Центральным империям, находящимся в состоянии блокады, не хватало и сырьевой базы, а Украина, являл а собой кладезь полезных ископаемых. По тайному договору с Германией УНР обязывалась за оказанную военную помощь предоставить Германии огромное количество продовольствия и сырья. На эти украинские запасы рассчитывала и ленинская гвардия, начиная поход в Украину. В России, особенно за прошедшие после Октября четыре месяца правления Ленина, хлебные трудности приняли характер национальной катастрофы. Большевики любой ценой хотели добыть и отстоять украинский весенний урожай хлеба 1918 года, который мог спасти их режим от краха.
В первых числах февраля 1918 года премьер УНР Голубович лично приехал в Брест, чтобы обговорить вопросы войны с немецким командованием. Даже глава Центральной Рады Грушевский не был поставлен в известность о подробностях этих тайных переговоров. По приезде из Бреста премьер собрал Совет министров, на котором скупо изложил только схематичный план общего наступления украинских и австро-германских войск на восток. Многие в Центральной Раде тогда считали, что помощь Австрии и Германии сведется только к передаче под руководство украинского командования особого легиона Галицких сечевых стрельцов{19}, частей Австро-Венгрии, набранных из украинцев-галичан и частей «Синей дивизии», сформированных в Германии из украинцев-военнопленных. Общее количество предполагаемой военной помощи расценивалась в 40–50 тысяч хорошо экипированных и обученных солдат (преимущественно украинского происхождения). При этом считалось возможным привлечь германские войска, которые планировалось разместить в Белоруссии, привлекая их только к охране северной границы УНР с Белоруссией.
Интересно, что, заручившись поддержкой немцев, уже 14 февраля 1918 года Центральная Рада решила предложить начать мирные переговоры Советской России, надеясь, что привлечение германских частей еще можно избежать и что большевики отдадут все свои завоевания в Украине только из-за страха перед вторжением немцев. Основой для переговоров Центральная Рада предлагала признание Россией полного суверенитета УНР, вывод всех советских войск с территории УНР, возвращения всех контрибуций, наложенных большевиками на население Украины, возвращение исторических украинских реликвий, компенсации Россией всех разрушений во время большевистско-украинского конфликта. Кроме этих, явно законных требований, Центральная Рада требовала и явно невозможного: передачи Украине территорий Кубани, Крыма, Черноморской, Ставропольской губерний, Таганрогского округа, 4 уездов Воронежской и 1 уезда Курской губерний России, а также всего Черноморского флота.
Немецкие и австро-венгерские части численностью более 230 тысяч человек (29 пехотных и четыре с половиной кавалерийские дивизии) начиная с 18 февраля 1919 года стали переходить украинский участок линии Восточного фронта и продвигаться в глубь Украины. 19 февраля 1918 года немецкие войска вошли в Луцк и Ровно, 21-го — оказались в Новоград-Волынском. Кое-где задержавшиеся на позициях или в приграничных гарнизонах, фронтовые части бывшей российской армии не чинили никаких препятствий вторжению. Они были полностью разложены мирной пропагандой как большевиков, так и сторонников Центральной Рады. Эти борющиеся между собой силы были едины в пропаганде полной демобилизации старой армии.
Но пока немецкие войска еще пребывали в прифронтовой зоне, украинское командование решило самостоятельно, силами только Запорожской бригады в тысячу бойцов, захватить Житомирщину, разбив красный отряд Киквидзе, засевший в Бердичеве. Борьба с этим отрядом, который был единственно боеспособной красной частью к западу от Киева, была вопросом чести для республиканцев. Им нужно было взять Житомир и Бердичев еще до прихода немецких частей, чтобы показать военную мощь УНР, боевой потенциал украинской армии. Ведь необходимо было заставить немцев считаться с армией и правительством УНР.
Запорожцы генерала Присовского 21 февраля 1918 года атаковали Житомир, который обороняли разрозненные части 7-й большевизированной армии, и к 23 февраля заняли город. Далее части запорожцев ударили по Бердичеву, который обороняли не только деморализованные отряды 7-й армии, но и группа Киквидзе. В Житомир, куда переехал штаб Запорожской бригады, для военной корректировки операций прибыли немецкие порученцы и украинские генералы Бронский (представитель армии УНР при немецком штабе) и Натиев.
Однако во время сражения за Бердичев командир куреня запорожцев — прапорщик Мацюк, покинув свои части, бежал с поля боя в Житомир, а группа Киквидзе из обороняющейся превратилась в наступающую. Только с помощью артиллерии удалось отбить контрнаступление красных. Новое наступление республиканцев на Бердичев прошло уже под началом полковника Болбочана. Но и последующие атаки на Бердичев (25–27 февраля) не принесли ожидаемого перелома, как и не изменил ситуацию подоспевший из-под Ровно на помощь Запорожской бригаде отряд Петлюры в 320 штыков.
Отряду Киквидзе (1400 бойцов) удавалось отбиваться от наступавших республиканцев и успешно контратаковать. Только с приближением к Бердичеву крупных немецких частей отряд Киквидзе, не желая сталкиваться с германской армией, своевременно покинул Бердичев и отошел, чтобы занять оборонительные позиции у Киева.
Немецко-австрийские войска стали главным фактором новой войны. Война эта велась силой двух империй: Германской и Австро-Венгерской, а малочисленные украинские войска УНР, хотя и служили авангардными силами наступления, полностью зависели от решений немецкого командования. Украинскому командованию нужно было обязательно согласовать с немецким командованием все свои военные операции и тактические действия.
Австро-венгерские войска 25 февраля 1918 года также вторглись в пределы УНР, перейдя приграничные реки Збруч и Днестр, и с ходу заняли города Каменец-Подольский и Хотин. В середине февраля 1918 года в районе Каменец-Подольского проходили бои 12-й украинизированной дивизии П. Ерошевича против наступавших на город остатков 12-го большевистского корпуса и 3-го Кавказского корпуса. Украинские войска разбили фронтовых большевиков и установили свой контроль над Каменец-Подольским уездом, чем облегчили продвижение по территории Подолии австрийских войск. Австрийские военные силы, наступая на одесском направлении — вдоль железной дороги Львов — Тернополь — Жмеринка — Вапнярка, быстро оккупировали Подолию, встретив в первых числах февраля только небольшое сопротивление красных фронтовиков у Винницы и Жмеринки.
После боев под Бердичевым части гайдамаков были отведены к Коростеню, который был взят ими без боя, а части запорожцев выдвинулись в авангарде наступающих немецких войск по направлению Казатин — Фастов — Киев. Еще одна группа войск УНР двигалась по шоссе Житомир-Киев.
А тем временем в Киеве большевики готовились к обороне, которая была заведомо обречена. Ведь наступавших было раз в десять больше обороняющихся... На заседании Народного секретариата Советской Украины был создан Чрезвычайный комитет обороны (с правами руководства всей обороной страны). Ведущую роль в этом комитете играли Ю. Коцюбинский и Н. Скрыпник. В. Примаков был назначен чрезвычайным комиссаром обороны Киева, поручик А. Павлов возглавил штаб обороны города. Киев и вся Украина были объявлены на военном, осадном положении. Но комитет практически не контролировал ситуацию даже в Киеве, где остро чувствовался вакуум власти, а приказы большевиков уже никем не исполнялись. Население города бойкотировало грозные приказы «комитетчиков», оружие не сдавало, не записывалось в революционную армию обороны и ожидало скорой смены власти. У большевистского руководства в Киеве не было даже достаточного количества денег, чтобы платить своей армии профессиональных революционеров, и комитет решил конфисковать золото у населения Киева, что привело к дополнительной неразберихе в городе.
Солдаты-фронтовики из прежних большевизированных армий разошлись из Киева по своим родным городам и селам, предоставив оборону Киева киевлянам. К концу февраля 1918 года большевики в Советской Украине располагали: 2,5 тысячами бойцов — в районе Киева, 4 тысячами — в южных армиях Муравьева, занятых стычками с румынской армией, и еще 4 тысячами бойцов, разбросанных по гарнизонам городов Украины. Еще 20 января 1918 года большевиками был издан Декрет об организации добровольной Народной Революционно-Социалистической Армии Советской Украины, или, как ее тогда называли, — армии «червоного козацтва» (красного казачества). На роль главнокомандующего этой армией был назначен военный министр (секретарь) Советской Украины Ю. Коцюбинский. Однако термин «Червонэ козацтво» официально не употреблялся, а с марта 1918 года он был заменен названием «Войска советских республик Юга России» (что лишало эту силу даже формальных украинских характеристик). Мобилизация трех возрастов в эти «войска», которая была объявлена большевиками в Украине, ничего не дала. Вся мощь новой власти едва достигала 10 тысяч штыков и сабель. К этому времени даже части Центральной Рады (общее количество до 13 тысяч человек) могли самостоятельно бороться против большевиков Украины.
На позиции у Киева, на Житомирском и Ирпенском направлениях, окопалось только 1500 красных бойцов. Большевики лихорадочно создавали части наемников-интернационалистов из бывших военнопленных: чехов, венгров, немцев, а также китайцев. Боевые отряды шли на фронт только в том случае, если в большинстве своем состояли из идейных членов революционных партий: коммунистов, левых эсеров, анархистов, максималистов. Острый конфликт между двумя командующими — Ю. Коцюбинским и М. Муравьевым — привел к отсылке Муравьева с его «воинством» на Румынский фронт (по личному приказу В. Ленина). Это произошло за день до начала австро-немецкого наступления. Но командир 1-й армии Егоров отказался подчиняться командующему Коцюбинскому (считая своим командующим только Муравьева). Тогда, по приказу Коцюбинского, был арестован армейский комитет не подчинившейся армии Егорова. В ответ на эти действия Муравьев стал арестовывать сторонников Коцюбинского в войсках. Путаница и хаос в советских частях были страшнейшими... В последних числах февраля 1918 года советское командование пыталось перебросить 1-ю армию, находящуюся под Одессой, на север, для усиления обороны Киева. Но железнодорожные пути были уже в руках австрийцев, республиканцев и вольных казаков.
В Киеве примерно с 25 февраля царила паника и растерянность, провоцируемая поспешной эвакуацией и всевозможными слухами. Слабые надежды большевики еще возлагали на Чехословацкий корпус (части, враждебные немцам, считающие себя союзниками Антанты), который в конце февраля 1918 года вырвался из Житомира и стремился через Киев выйти к Курску, в Россию. Отдельные заградительные части чехословаков вынужденно обороняли Киев, чтобы дать возможность своему корпусу эвакуироваться из города до прихода немецких войск, ведь австрийские власти считали чехословаков (недавних подданных австрийской короны, солдат австро-венгерской армии, которые добровольно сдались в российский плен) военными предателями.
26 февраля на заседании Народного секретариата Коцюбинский заявил, что удержать Киев невозможно. 27 февраля Народный секретариат перебрался на Киевский вокзал и разместился в вагонах на станции, боясь внезапного падения города. Заблаговременно (в ночь на 28 февраля) исчезли из Киева Народный секретариат и все управленческие красные структуры... Опасаться было необходимо, ведь самодеятельным стихийным отрядам Советской Украины противостояла военная машина Германии и Австро-Венгрии.
Уже после сдачи Киева немецким войскам Муравьев напишет: «Заявляю, что потеря Украины — это есть результат работы Коцюбинского и некоторых других, которые секретарствовали с узконационалистической точки зрения...»
Армейская группа генерала Г. Гронау — XXXI резервный германский корпус (3, 18, 35, 48-я ландверные дивизии) беспрепятственно двигался по железной дороге Брест — Гомель — Брянск, прикрывая германские части, действующие в Украине, с севера. На исходе своего пути корпус встретил незначительное сопротивление армии Берзина, прикрывавшей Брянск.
XXVII германский корпус (2, 89, 92, 93, 95, 98-я ландверные дивизии) двигался по железной дороге на главном направлении — от Ковеля на Киев — Чернигов — Полтаву-Харьков — Курск. XXII германский корпус (20, 22-я ландверные дивизии) наступал в Центральной Украине и, имея центр в Житомире, постепенно оккупировал Правобережную Украину. 1-й германский резервный корпус (16, 45, 91, 215, 224-я ландверные дивизии и 2-я Баварская Кавалерийская дивизия) выступил позднее — на Харьков и Донбасе. Этот корпус, двигаясь в первом эшелоне, принял на себя всю тяжесть боев за Полтаву, Харьков, Донбасс. Выполнив задачи, с овладением Донбасса он двинулся на Ростов. В начале апреле 1918 года сформировалась Крымская германская группа генерала Коша (212, 217-я пехотные дивизии и Баварская кавалерийская дивизия), которые должны были покорить Северную Таврию и Крым.
Австрийские части Второй армии фельдмаршала Э. Бема-Эрмоли были представлены XII, XVII и XXV корпусами (11, 15, 30, 31, 32, 34, 54, 59, 154-й пехотными дивизиями, 2, 7-й кавалерийскими дивизиями, 145-й пехотной бригадой), заняли Подолию, Одесскую губернию (XXV корпус), Херсонщину (XII корпус), часть Екатеринославщины (XVII корпус).
Зная, что немцы готовят торжественное вступление в Киев, атаман Гайдамацкого коша Петлюра потребовал от украинского командования дать возможность гайдамакам первыми войти в Киев. В местечке Малин на совещании украинских командиров в связи с этим вопросом возник острый конфликт между Петлюрой, премьером Голубовичем и новым военным министром Жуковским. Премьер и военный министр были категорически против предложения Петлюры, считая, что в Киев первыми должны войти основные силы — немцы. Именно им предназначался этот триумф, и украинские политики боялись обидеть своих союзников. Но по приказу Петлюры один из его командиров — атаман Волох — развернул пулеметы гайдамаков прямой наводкой на окна министерского вагона и потребовал согласия на вступление гайдамаков в Киев, угрожая военным переворотом, который могут учинить гайдамаки. Таким образом согласие премьера и военного министра было получено, и отряд Петлюры устремился на Киев вдоль железной дороги, опережая на 8–10 часов движение германских сил.
Первый бой за столицу произошел у станций Бухтеевка и Бородянка. Результатом боя был отход красных на станцию Ирпень. Бои у станций Ирпень и Буча вновь свели гайдамаков с отрядом Киквидзе, который, используя огонь тяжелой артиллерии, пытался контратаковать. Но гайдамаки сумели опрокинуть наступавших и перехватить инициативу...
Штаб обороны советского Киева во главе с Примаковым в ночь на 30 февраля бежал из города, передав власть демократической городской думе и грузинской вооруженной дружине. Оставив Киев, части красных заняли позиции на левом берегу Днепра, но общая их численность Оказалась мизерной — примерно 800 бойцов при двух орудиях покинули Киев. Советское правительство Украины бежало в Полтаву. Но уже 10 марта 1918 года, опасаясь падения Полтавы, оно двинулось еще дальше на юг — в Екатеринослав.
1 марта 1918 года передовые отряды армии УНР — гайдамаков, сечевых стрельцов и запорожцев, вступили на западные окраины Клева. На следующий день Петлюра устроил парад на Софийской площади Киева, по которой маршем прошли войска, вошедшие в город. При большом скоплении народа епископом был проведен молебен в честь изгнания большевиков... Парад закончился проведением по площади колонны пленных советских солдат. На следующий день в Киев прибыли немецкие войска, правительство УНР, Центральная Рада. Вступление гайдамаков Петлюры в столицу и их несанкционированный парад вывели руководство Рады и немцев из себя (Петлюра был сторонником Антанты). Премьер Голубович добился полного удаления от войска Петлюры, этого «...авантюриста, пользующегося большой популярностью». Петлюра был освобожден от командования гайдамаками (с этого времени и до середины ноября 1918 г. Петлюра оставался гражданским, частным лицом, вне армии и большой политики). Гайдамаки же, утеряв «партизанский» статус, были сведены в 3-й Гайдамацкий пеший полк и переведены под командование бывшего царского полковника Сикевича. Их вывели подальше от Клева — на большевистский фронт.
Австро-германская армия и украинские войска быстро и почти беспрепятственно продвигались на восток по линиям железных дорог. В авангарде австро-германских войск на Полтавском направлении действовала Запорожская дивизия армии УНР (около 8 тысяч штыков).
Таким образом, Правобережная Украина вернулась под контроль УНР практически без боя. Целые уезды юга Киевщины и севера Херсонщины контролировала украинская милиция вольных казаков, которая подрывала красный тыл и делала невозможным использование большевиками ресурсов села. В феврале 1918 года руководство вольным казацтвом перехватил член Центральной Рады Юрий Тютюнник{20} — руководитель штаба Звенигородского коша казачества (самой сильной формации вольных казаков). Он создал революционный комитет, который захватил власть в Звенигородском уезде и мобилизовал население на борьбу с большевиками. Вокруг Тютюнника собралось до 8 тысяч казаков и крестьян. В конце февраля 1918 года Звенигородский кош разоружил оставшиеся в строю части 2-го гвардейского (большевистского) корпуса, захватил станцию Бирзула, прервав тем самым связь Киева с армиями Муравьева. 6 марта отряд звенигородских вольных казаков выбил большевиков со станции Бобринская. Вольные казаки установили контроль над огромной территорией Центра Украины между Каневом — ст. Христиновка — ст. Помошная — ст. Знаменка. Вольные казаки оказали помощь армии УНР в середине марта 1918 года в боях с красными на Полтавщине и Черниговщине.
Однако в конце марта 1918 года по требованию немецкого командования началось разоружение отрядов вольных казаков, а вскоре последовал указ Центральной Рады о демобилизации (запрете) формирований вольных казаков.
От поражения к поражению
Ничтожные советские силы сопротивления не представляли серьезной преграды для наступления австро-германских войск. Революционные части могли только затормозить продвижение на восток на несколько дней.
К 3 марта 1918 года австрийские войска, захватив Подолию, вышли к Балте, где концентрировались отдельные отряды армии УНР. Появление у Балты австрийских частей угрожало тылам Южных армий. Командарм Южных советских армий М. Муравьев приказал частям 3-й Одесской армии остановить продвижение австро-германских войск вдоль линии Юго-Западной железной дороги и закрыть фронт Днестр — Бирзула — ст. Помошная — ст. Знаменка. Интересно, верил ли командарм в возможность исполнения подобного приказа и создания 250-километрового фронта силами четырех тысяч необстрелянных красногвардейцев?
5–7 марта проходили бои между красными и австро-венгерской армией у станций Слободка и Бирзула. В этих боях австрийцы потеряли убитыми более 500 солдат и офицеров. Малочисленные и слабо организованные части Одесской армии не могли противостоять регулярной армии противника и отступили, открыв тем самым путь на Одессу. А в Одессе в начале марта проходили стихийные солдатские беспорядки, сопровождаемые погромами магазинов и винных складов. Демонстрацию одесситов, которые требовали прекращения войны и власти Учредительного собрания, войска Муравьева разогнали пулеметным огнем. Тогда даже В. Юдовский (глава Одесской советской республики) был вынужден констатировать, что большевики Одессы «...оторваны от масс совершенно».
Австрийские войска, захватив станцию Бирзула (красной обороной Бирзулы командовал легендарный матрос-анархист Железняк — А. Железняков, «ликвидатор» Учредительного собрания), ударили по станции Раздельная, находящейся в часе езды от Одессы. Стало ясно, что Одессу большевикам не удержать. Всеобщая мобилизация, объявленная большевиками в Одессе, не дала ожидаемых результатов, а боевые дружины рабочих и членов партии были немногочисленны. На 630-тысячный город нашлось только около тысячи красных добровольцев, в том числе отряды анархистов, левых эсеров и батальон китайцев под руководством Ионы Якира{21}. Защитники Одесского района не могли оказать значительного сопротивления наступающей на Одессу 3-й пехотной и 2-й кавалерийской дивизий 12-го корпуса австрийской армии. Командарм М. Муравьев раздраженно констатировал: «Защита Одессы стала невозможной. Город дал всего 500 красноармейцев, в то время как в городе 120 тысяч пролетариев», а «...регулярные войска отказываются воевать».
11 марта 1918 года советские войска покинули оборонительные позиции в 10 километрах от города и бежали в Одессу. Ленин остро интересовался положением обороны Одессы, предлагая выгнать население города для рытья окопов и продолжать оборону. Одесский совет предложил сдать город без боя (296 голосов за эвакуацию, 77 — против), ссылаясь на пассивность масс. Румчерод также признал оборону Одессы бесполезной. Муравьев был вынужден отдать приказ об отступлении, приказав «...при приближении к Одессе врага открыть огонь всеми пушками по буржуазной и национальной части города и разрушить ее». Муравьев только повторял требования Ленина о необходимости уничтожения всех ценностей, которые невозможно будет вывезти перед приходом немцев. Однако этот чудовищный план не был исполнен по причине панической и хаотичной эвакуации красных войск. Городская дума 12 марта взяла на себя власть в Одессе и договорилась с австрийским командованием о беспрепятственной эвакуации красных армий. На следующий день части австрийских войск под руководством генерала Коша без боя заняли покинутый большевиками город.
Немецкое командование планировало отрезать малочисленные красные армии в Украине от России и, оттеснив их к центру Украины, уничтожить. Уже к 12 марта немецкие войска заняли Черкассы, Золотоношу, Чернигов, грозя окружением армиям Муравьева, отступающим из-под Одессы. Муравьев, бросив войско на произвол судьбы, бежал в Москву. 1-я революционная армия (сформированная в марте 1918 года под руководством П. Егорова) двинулась из района Одессы к району Кривой Рог — Знаменка. Вскоре командование 1, 2 и 3-й революционных армий принял на себя командарм первой армии П. Егоров. Эти армии обороняли подступы к новой «столице» Советской Украины — Екатеринославу.
По своей численности и боевому снаряжению южные армии не дотягивали даже до регулярных полков. Так, 2-я революционная армия была сколочена из разномастных малодисциплинированных частей (отряда Котовского, китайского батальона, отряда екатеринославских красноармейцев, отряда фронтовых солдат), составляющих всего около одной тысячи бойцов (командир Е. Венедиктов). 3-я революционная армия (Одесская) под командованием левого эсера П. Лазарева состояла из 2,5 тысячи бойцов.
К 6 марта 1918 года в Украине стало известно, что правительство Ленина за спиной украинского народа расплатилось с немцами землями Советской Украины — 3 марта 1918 года в Бресте был подписан мирный договор между Советской Россией и немецким блоком (Германией, Австро-Венгрией, Турцией, Болгарией). По этому, позорному для большевиков, мирному договору Украина намечалась зоной пребывания австро-германских войск, трактовалась как самостоятельное государство Украинская Народная Республика. Советская Россия должна была признать УНР, законность правительства Центральной Рады, заключить с УНР мир и вывести свои войска с ее территорий. Советская Россия должна была также прекратить всякую агитацию и пропаганду против правительства и государственного строя УНР. Но приказы главкома советских войск Крыленко о прекращении боевых действий против австро-германских войск не работали в Украине. Российские части Антонова-Овсеенко переформировывались в украинские и направлялись на фронт против наступающих частей германского блока, а в Москве делали вид, что с Германией и Австро-Венгрией воюют исключительно «украинские товарищи». Война продолжалась под украинской вывеской, а главкому Антонову-Овсеенко рекомендовалось Лениным называться только Овсеенко, дабы ввести в заблуждение германцев относительно украинской принадлежности их противника.
3 марта немецкие войска, а за ними и части запорожцев выступили из Киева в направлении Полтавы, смяв нестойкие, малочисленные красные части на левом берегу Днепра у Киева. Тогда же красный штаб обороны Киевского района распался, а его командующий Павлов бежал. 5 марта для организации сопротивления наступлению с запада была создана советская Военная коллегия во главе с Коцюбинским. Коллегия обратилась к красногвардейцам Кременчуга, Харькова, Екатеринослава, Чернигова с просьбой направить на помощь Полтаве свои красногвардейские отряды и установить надежную связь для координации совместной обороны. Но эти призывы ничего не дали...
Ответственным за неудачи на фронте был объявлен командующий войсками Коцюбинский (как «ненадежный» и «сепаратист»). Уже 7 марта, по предложению ленинского СНК, он был заменен «надежным» В. Антоновым-Овсеенко, который срочно приехал в Полтаву принимать дела. Разочарованный Коцюбинский заявил и о своей отставке с поста военного министра (народного секретаря военных дел Советской Украины). Новым военным министром был назначен двадцативосьмилетний Е. Неронович — бывший член Центральной Рады, предавший своих единомышленников и перешедший к большевикам. Однако 23 марта 1918 года Неронович был захвачен солдатами УНР и расстрелян, а пост военного министра остался вакантным.
10 марта 1918 года Народный секретариат выехал из Полтавы в Екатеринослав, ввиду опасности сдачи Полтавы и внутреннего конфликта. К этому времени секретари узнали о подписании ленинским правительством Брестского договора с Германией, по которому Советская Украина «уступалась» Центральной Раде и австро-германским войскам. Часть секретарей (Е. Бош, Г. Пятаков) были шокированы этим сообщением и отказались от своих постов, решив уйти на фронт простыми политработниками. Их несогласие с ленинским планом вызвало правительственный кризис в Советской Украине.
Амбициозный Антонов-Овсеенко стремился к установлению режима красной военной диктатуры, и обострившийся военный конфликт способствовал этому. Антонов-Овсеенко предложил большевистскому руководству немедленно создать военный союз «советских республик Юга»: Украины, Одесской и Донецко-Криворожской республик, Крымской области{22}. Но Одесская, Донецко-Криворожская республики и Крым не признали приоритета центральной власти за Народным секретариатом и решили обороняться самостоятельно. Антонов-Овсеенко назначил левого эсера Ю. Саблина командующим 4-й армией, левого эсера В. Киквидзе — командующим Полтавским фронтом, большевика Примакова — командующим Бахмачским фронтом, Коляденко — командующим Знаменским фронтом. Но В. Киквидзе скоро вышел из строя из-за тяжелой контузии, полученной В бою за Гребенку.
Антонов-Овсеенко решил развернуть партизанскую войну против интервентов, пытаясь организовать крестьянство Полтавщины и Харьковщины в партизанские отряды. Но ни времени, ни кадров, ни средств уже не было...
Деятельность нового главы Народного секретариата Николая Скрыпника{23} началась с острого конфликта с Антоновым-Овсеенко. Антонов-Овсеенко считал Народный секретариат маловлиятельным, ничего не решающим, марионеточным правительством и прислушивался только к указаниям из России. Он упорно называло Украину просто «Югом России», считая себя вправе вмешиваться во все дела республики..
Зная о «качествах» своих войск, Антонов-Овсеенко думал «притянуть» в Украину советские войска из России. Но он смог добиться только направления в помощь Украине малочисленных отрядов Р. Сиверса и Ю. Саблина из Донской области, общая численность которых составила всего чуть более 3 тысяч бойцов. Колонна Р. Сиверса (до 2 тысяч штыков) была переброшена с Дона для обороны Черниговщины, но опоздала. Чернигов был сдан германским войскам уже 12 марта. После сдачи Чернигова армия Сиверса была направлена в район стратегической станции Бахмач (восток Черниговщины), куда уже к 13 марта беспрепятственно подошли немецкие силы. Заняв оборону вокруг Бахмача, отряд Сиверса получил название 5-й революционной армии (состояла примерно из 3,5 тысячи штыков, увеличилась за счет присоединения к отряду Сиверса частей сербских и чешских интернационалистов, петроградских, харьковских и винницких красногвардейцев, отряда красного, казачества). С этими небольшими силами 5-я армия пыталась остановить наступление немецких эшелонов Северной колонны (27-й германский корпус) и отдельных отрядов армии УНР, прикрывая путь на Новгород-Северский и Глухов. Однако эти, уже побывавшие в серьезных боях, потрепанные отряды всячески стремились не вступать в бои с немецкими и австрийскими регулярными частями.
Чехословацкий корпус, не успев эвакуироваться с украинских земель, до прихода немцев вынужден был также ввязаться в бой у станции Бахмач, приняв на себя часть немецкого удара. Скрыпник тогда телеграфировал в Центр: «Чехословаки сражаются с немцами хорошо, но держатся двусмысленно по отношению к гайдамакам, пропуская их мимо себя, фронтовые части в общей массе не дееспособны». Недееспособность всей армии вылилась в сдачу Бахмача 15 марта 1918 года (после первого же боя с главными германскими силами) и бегство армии в направлении на юго-восток, к городку Ромны и дальше к границе Советской России, к Путивлю, сосредоточившись на мнимой обороне этого района России. В северо-восточном районе Черниговщины, у Новозыбкова, немногочисленным отрядам Берзина и Ремнева (1,5 тысячи штыков) приказано было сдерживать немецкие войска. Но они уже не представляли какой-либо боевой силы, разложились, терроризируя местное население, отступали при появлении сил противника.
18 марта немецкие силы пытались остановить луганские красногвардейцы под началом Клима Ворошилова{24}, которые стремились отстоять Конотоп, дабы не подпустить врага к Харькову. Однако и эта преграда была быстро сметена немецкой армией. 27 марта немецкие части вошли в Гадяч, а к 1 апреля заняли Сумы и Ахтырку, выйдя к условной украинско-российской границе. Получив уже в первом столкновении с противником (под Бахмачем) сильный удар от регулярных немецких частей, колонна-армия Сиверса спешно отступила на Путивль — Волчанск — Новый Оскол, не принимая боя с немцами и оголив фланг Полтавской и Харьковской групп, а также стратегический железнодорожный путь на Купянск — Ростов. В этом направлении немецкое командование выдвинуло пехотную и кавалерийскую дивизии. Они стремились окружить полтавскую и харьковскую группировки красных.
Тем временем германские войска и Запорожская дивизия армии УНР наступали на главном направлении кампании — Полтавском. Первые бои с отрядами красных за станцию Яготин показали неспособность и этих советских частей к обороне, которая, если и держалась, то благодаря сопротивлению чехословацкого отряда, имеющего один броневик. Немецкие войска выбили красных с позиций у станции, но большевики, отступая, разрушали железную дорогу, мосты, телеграфные столбы, затормозив этим движение союзных армий на восток. Трудности в борьбе против большевиков для союзников (частей Германии, Австро-Венгрии и УНР) заключались, прежде всего, в преодолении больших пространств, а не в вооруженном сопротивлении красных частей. Больше проблем было с порчей железных дорог, мостов, чем с революционными армиями. В основном военные столкновения происходили только на железнодорожных магистралях, станциях, вдоль железных дорог, по которым двигались наступающие. Практически продолжалась начатая большевиками «эшелонная» война, только на этот раз страдали от нее уже красные.
У станции Гребенка войска союзников почувствовали первое серьезное сопротивление, оказанное сводным отрядом Киквидзе, насчитывающим до 2800 бойцов (отряды киевских, харьковских, гребенковских красногвардейцев, Некоторые российские отряды, бронепоезд). Два дня красные, неся значительные потери, героически сдерживали наступление противника. Однако 16 марта, во время боев у станции Гребенка, конный полк запорожцев неожиданно наскочил на городок Лубны и по железной дороге направился обходным путем на Полтаву. При приближении противника в Полтаве началась паника и эвакуация советских органов власти.
Поддался панике и Антонов-Овсеенко, который, бросив свои армии под Полтавой и Харьковом, 18 марта спешно уехал в Москву, в поиске экстренной военной помощи. К этому времени стало ясно, что советская власть в Украине может продержаться не больше месяца (красные потеряли Бахмач, Конотоп, Гадяч, Золотоношу, Кременчуг, Черкассы, юго-западное Причерноморье). Однако немецкие части неожиданно затормозили свое наступление на Полтаву. Это было связано с тем, что немецкое командование получило сообщение о том, что на фронт, под Ромодан, прибыли боеспособные чехословацкие полки и тяжелая артиллерия, снятая с фортов Севастополя. Немецкое командование решило подождать подхода своей тяжелой артиллерии и основных сил. Временная приостановка немецкого наступления была воспринята красными командирами как слабость и подтолкнула их к первым контратакам.
20 марта большевики провели контрнаступление, стремясь отбить Лубны и Гребенку. У Лохвицы на контрудар отважился конный полк красных казаков. Но когда подоспели основные немецкие части, контрнаступление переросло в бегство красных отрядов. В это время из Москвы под Полтаву прибыла подмога: отряд — «армия товарища Петрова» (около 2 тысяч штыков, 3 пушки, 3 броневика). Но эта «армия» всячески стремилась в бои не вступать и через десять дней нахождения в прифронтовой зоне бежала в глубокий тыл, в Воронеж, где ее бойцы вскоре подняли бунт.
21–22 марта гремели бои за станцию Ромодан... Несколько бронепоездов и броневиков красных, полторы тысячи солдат 4-й революционной «полтавской армии» Ю. Саблина, а также два чехословацких полка (2 тысячи штыков) отбивали наступление немецких войск. Но результатом этих боев была потеря красными таких городков, как Ромодан, Хорол, Миргород, после чего настал черед Полтавы. Запорожцы атаковали город «в лоб», а немецкая конная дивизия генерала фон дер Гольца ударила во фланг обороны от Кременчуга (25 марта немецкие войска вошли в Кременчуг). 28 марта 1918 года немецкая центральная колонна, вместе с Запорожской дивизией, ворвалась в предместья Полтавы. На следующий день Полтавский полк красных казаков (до 600 человек) под командой И. Бокитько (начальник штаба красной обороны Полтавы) перешел на сторону частей УНР. Батарея полка Бокитько открыла огонь по отступавшим красным эшелонам на станции Полтава. Недавние красные казаки, сорвав красные ленты с папах, надели нарукавные желто-блакитные повязки и сами выбили остатки красных из города. Этот казацкий полк вошел в состав запорожцев, но вскоре был расформирован по частям как малонадежный. От Полтавы германские войска и украинская дивизия двинулись на Харьков и станцию Лозовая, а 31 марта заняли станцию Ворожба.
Части австрийской армии (25-й и 27-й корпуса) наступали в двух направлениях, стремясь выйти в тыл красной обороны с юга, с Херсонщины: 1-я группа наступала на Казатин — ст. Бобринская — ст. Знаменка — Екатеринослав; 2-я — на Николаев — Херсон — Вознесенск — Александровск. Небольшие отряды армии УНР наступали впереди колонны австрийских войск на станции Бобринская и Знаменка.
16 марта австрийские и германские войска, выйдя к реке Южный Буг, приблизились к Николаеву. На берегу Буга произошел бой австро-германцев с николаевскими красногвардейцами, которые на день задержали продвижение неприятеля. Но уже 17 марта Николаев пал, причем городская дума Николаева (накануне захватившая власть) приветствовала вступление австро-венгерских войск. Но вскоре николаевская организация солдат-фронтовиков, большевики и местные рабочие подняли восстание против австрийской армии. Поводом к нему послужил приказ австрийского командования о разоружении населения, а также известие о начале в соседнем Херсоне антиавстрийского восстания. Повстанцы, получив помощь от матросов из Крыма, смогли захватить большую часть города и продержаться четыре дня.
Городская дума Херсона и Украинская Рада Херсона пригласили австрийские и германские войска вступить в город, который к этому времени уже был занят тремя сотнями дружинников, подчинявшимися городской думе. 19 марта австрийские части стали входить в Херсон, но на следующий день в нем началось восстание солдат-фронтовиков против австрийских захватчиков, которое поддержали огнем корабли советской Днепровской флотилии. В бой вступили и прибывшие из Крыма отряды моряков во главе с анархистом А. Мокроусовым, отряд интернационалистов. Восставшие захватили думу и вокзал, вытеснили интервентов на окраины города. Только к 5 апреля 1918 года Херсонское восстание было окончательно задушено. Восстания в Николаеве и Херсоне задержали продвижение австро-венгерских войск в Северную Таврию и к Александровску. Потери оккупантов в ходе восстаний составили около 2 тысяч человек, что превысило их общие потери за все время боев на Правобережной Украине. Однако это было стихийное сопротивление, не подготовленное разбежавшимися в панике властными структурами, которые не смогли организовать ни оборону, ни мобилизацию населения.
Поражения революционных армий, в первую очередь, были связаны с ненадежностью красного тыла. В последних числах февраля 1918 года, когда австро-германцы только подошли к Киеву, отряд анархистки Марии Никифоровой, известной больше как атаманша «Черной гвардии анархистов» Маруся (500 человек, 2 пушки, 7 пулеметов, броневик), появился в Елизаветграде. Прибытие отряда в Елизаветград было связано с тем, что восставшими горожанами за разбой из Елизаветграда был изгнан красный отряд Белинкевича. С приходом отряда Никифоровой начались расправы с восставшими контрреволюционерами, грабеж буржуинов. Поползли слухи, будто бы анархисты ограбили одну из заводских касс, где находилась зарплата рабочим за два месяца. Против анархистского террора выступили рабочие Елизаветграда под руководством меньшевиков, эсеров и лидеров профсоюзов. Они создали для борьбы против анархистов Временный комитет революции, который призвал демобилизованных солдат из окрестных сел прибыть в город, чтобы защитить демократию от анархии. На улицах города три дня гремел бой. Только вмешательство красного отряда матроса Полупанова прекратило бойню. Жертвами ее стали около 100 человек убитыми и 140 — ранеными. В том же Елизаветграде в марте 1918 года, красное казачество объявило себя вольным казачеством и ликвидировало власть большевиков. Созданные в начале февраля 1918 года большевиками полки красного казачества дезертировали при приближении «союзников». Разбегались местные советы и ревкомы, а власть переходила к местным городским думам и земствам.
Мобилизация в советскую армию трех возрастов провалилась, так и не дав никаких ощутимых результатов. Несмотря на горячие призывы лидеров большевиков к пролетариату добровольно записываться в советские части по защите революционного отечества, жители Украины практически полностью проигнорировали этот грозный призыв. С треском провалившаяся мобилизация в некоторых местах стала поводом для антибольшевистских восстаний. Подобные восстания прошли в Конотопе, Глухове, Прилуках, Сумах. В апреле 1918 года антибольшевистские восстания перекинулись на Юг Украины, восстали жители Гуляй-Поля, Бердянска, Мариуполя. По всей Украине было собрано всего около 10 тысяч защитников Октября, в основном из красногвардейцев-рабочих, из партийных военизированных дружин: левых русских эсеров, большевиков, анархистов, а также из отрядов интернационалистов: венгров, чехов, немцев, сербов, китайцев.
Лидер большевиков Евгения Бош, вспоминая весну 1918 года, писала, что большевистские армии не только не пользовались симпатией у местного населения, но и вызывали проявления враждебности. Местное население прятало в лесах от революционных армий ценности, коней и продовольствие, которое красными реквизировалось под маркой эвакуации. Частенько отступающие красные отряды обстреливали отряды крестьянской самообороны. Антонов-Овсеенко отмечал в руководстве «красным станом»: «...расхлябанность», «самодурство и помпадурство». А вот что сообщал военком Сытин о революционных армиях Украины: «Они отличаются полной неорганизованностью и отсутствием самого элементарного военного обучения... Главный их недостаток — это отсутствие гражданского долга, полное отсутствие сознания важной ответственности и взятого на себя обязательства, люди совершенно не признают командный состав и приказаний совершенно не исполняют. Массовые заявления, что их обманным путем прислали не учиться, как обещали, а гонят на убой, куда они идти не желают... Общий голос всех начальников фронта: лучше присылать формирований в 10 раз меньше, но качественно лучше».
Командование красными частями в марте — апреле 1918 года отмечало развал обороны, полную дезорганизацию тыла, открытый саботаж многочисленных противников советской власти. Авантюристы, а иногда и грабители, оказались во главе отдельных, наскоро собранных отрядов. Большинство красных отрядов спасалось бегством уже при появлении противника, а более 70% бойцов просто не знали, во имя чего они продолжали воевать после заключения Брестского мира. Не помогли в этих условиях даже грозные приказы Антонова-Овсеенко о революционном суде над дезертирами и паникерами. Единственной надежной силой Антонову-Овсеенко казались тогда латышские, интернациональные отряды, а также отряд анархиста Петренко, который 24 марта у Звенигородки самостоятельно принял бой против немецких войск.
Отряд Маруси Никифоровой в конце марта 1918 года держал оборону у Александровска. Интересно, что в бою он столкнулся с включенным в состав австрийской армии отрядом (легионом) Украинских сечевых стрельцов (УСС), которым командовал загадочный Васыль Вышываный — полковник УСС. В действительности это был австрийский князь Вильгельм фон Габсбург, который почему-то решил претендовать... на украинский престол! Сыну австрийского адмирала, родственнику австрийского императора и итальянской княжны едва исполнилось тогда 22 года. Но уже с 13 лет, когда его семья поселилась в замке в Галиции, Вильгельм стал изучать польский и украинский языки. Учась в военной академии в Вене, он не забывал об Украине, мечтая стать ее королем. Войско Вышываного в составе 11-й австрийской дивизии приняло участие в наступлении на Херсон, Никополь, Александровск. В дальнейшем Вышываный оказался в центре европейских интриг. Австрия и украинские галицкие политики надеялись на воцарение монарха Васыля-Вильгельма в Украине, но союзная Германия была категорически против, а гетман Украины Скоропадский отправил три ноты австрийским властям с требованием отзыва своего конкурента с Украины. У гетмана появились сведения, что Васыль-Вильгельм заводит тайные контакты с политическими и церковными лидерами Украины, и — о ужас! — с лидерами крестьянских повстанцев против гетмана на Херсонщине. В октябре 1918 года Вышываный был отозван с Украины в родную Австрию.
Деятели Народного секретариата, осознав, что Советская Украина отдана Лениным германцам, предлагали прекратить войну и начать переговоры с Центральной Радой, но Антонов-Овсеенко был непреклонен в стремлении любыми путями продолжить войну, которая давала ему неограниченную власть. К концу марта 1918 года наступлению союзников противостояло приблизительно 24 тысячи красных бойцов, из которых до 5 тысяч составляли интернационалисты (чехи, сербы, немцы, китайцы...) и примерно 13 тысяч — отряды левых эсеров, анархистов и большевиков, местных красногвардейцев, солдат-фронтовиков, матросов-черноморцев, 4 тысячи — войска, прибывшие из России. Из 30 тысяч большевиков-партийцев Левобережья и Юга Украины во фронтовых частях набиралось всего до 4 тысяч.
В то же время военное командование стало формировать «вольные батальоны» — автономные отряды, не желающие никому подчиняться и действующие против немцев на свой страх и риск. Один такой отряд — будущего батьки — анархиста Нестора Махно получил от советского командования 6 орудий, 3 тысячи винтовок, 11 вагонов снарядов и патронов... хотя вооружить надо было всего 500 человек. Из России для вооружение украинских красноармейцев прибыло огромное количество вооружения — около 70 тысяч винтовок, 1800 пулеметов, 36 пушек, 90 бомбометов, а также деньги в сумме около 70 млн. рублей. С такими средствами можно было создать мощную армию, но большевики не смогли поднять народ на борьбу и уже некому было раздавать оружие. Никита Сергеевич Хрущев, тогда молодой рабочий-партиец Донбасса, занимался формированием рабочих отрядов в Юзовке. Однако его усилия тогда никак не повлияли на ход событий.
В марте 1918 года отряд Маруси Никифоровой «бузил» против большевиков в Александровске, а в Екатеринославе местные анархисты, подняв бунт, захватили тюрьму, выпустив из нее всех заключенных, разоружили отряд еврейских социалистов, милицию как «контрреволюционные части».
Всячески камуфлируя перед Германией непосредственное участие Советской России в войне в Украине, Ленин, тем не менее, даже после подписания Брестского договора продолжал тайно руководить этой войной и был заинтересован в ее продолжении. 14 марта он в письме к С. Орджоникидзе (Чрезвычайный комиссар Украины от ЦК ВКП(б) и фактический наместник Ленина в Украине) требует создать «боевой фронт» против продвижения австро-германской армии на восток, с участием Донбасса и Крыма, считая, что «они должны обороняться независимо от ратификации мирного договора». Бойцы революционных армий, которые слепо верили вождю, превращались в пушечное мясо, которое «расходовалось» не в расчете на победу, а с уверенностью проигрыша. Все уже было решено в Бресте, но комиссары продолжали гнать людей под пули, причем вопреки мирным договоренностям, подписанным Лениным. Эта тайная война стоила пролетариату Украины около 10 тысяч жизней наиболее преданных революции бойцов и нескольких тысяч жизней мирных жителей. Война стала преступной и позорной не со стороны солдат, которые защищали свою Родину и свои социалистические идеалы, а со стороны руководства страной, отсиживающегося в тихом Кремле.
17–19 марта 1918 года в Екатеринославе проходил Второй съезд красных Советов Украины, на котором было принято неожиданное для Ленина решение — провозгласить независимое от Советской России государство — Советскую Украину (советская УНР). Советская Украина до этого момента считалась только автономной частью Советской России. Большинство Президиума исполкома съезда Советов проголосовало за прекращение войны и начало мирных переговоров с Центральной Радой и Германией. Эти решения подорвали единство большевистских организаций Украины, расколовшихся на сторонников продолжения войны и ее противников. Да и сам высший законодательный орган Советской Украины — ЦИК Советов Украины — был переизбран. При этом левые украинские и левые российские эсеры в нем составили большинство, оттеснив господствующих до этого времени в Советах большевиков. Это создавало угрозу выхода из-под контроля большевиков всей системы советской власти Украины. К тому же оппозиция опиралась на военную силу, ведь большинство руководителей военных формирований были левыми эсерами или близкими к ним анархистами или максималистами.
Падение авторитета большевиков, особенно после подписания ими Брестского мира, привело к возрастанию популярности левых украинских и российских эсеров, а также левых украинских эсдеков. В переизбранной ЦИК Советской Украины левые эсеры (российские и украинские) имели 49 мест, а большевики — 47. Заручившись большинством съезда, эсеры потребовали важнейшие портфели в правительстве, в том числе и военных дел, а также подчинение главнокомандующего Антонова-Овсеенко решениям большинства ЦИКа. Однако большевиков поддержала небольшая фракция левых украинских социал-демократов, дав им возможность с помощью нескольких недостающих голосов отстоять украинский «Олимп». В ответ на это эсеры демонстративно отказались входить в Народный секретариат, став к нему в оппозицию и начав формировать свое параллельное правительство — «Комитет 16-ти» — и свою «эсеровскую» армию, вследствие чего развал советской обороны еще более усилился.
30 марта (по некоторым данным 2 апреля) 1918 года Центральная Рада обратилась к Совнаркому Советской России с предложением прекратить бессмысленную войну и установить военное перемирие. Ленин, боясь реакции со стороны Германии, дал 3 апреля свое согласие на переговоры о мире с Центральной Радой. В апреле 1918 года к «украинскому вопросу» в Москве остыли, продолжение войны в Украине грозило опасностью продолжения военного конфликта на территории Советской России и существованию ленинского режима. Но несмотря на свое «мирное» согласие, Ленин продолжал тайно требовать от украинских и донецких товарищей продолжения бессмысленной войны.
Донецко-Криворожский тупик
В конце марта 1918 года под властью Народного секретариата Советской Украины осталась только территория Донецко-Криворожской республики, имевшей свое отдельное советское правительство, которое не очень жаловало «украинских товарищей». Немецкие войска и отряды УНР приблизились к двум главнейшим пролетарским центрам Украины: Харькову и Екатеринославу. Наступление немецких войск на Харьков развивалось в двух направлениях: обходном, по линии границы с Советской Россией (Бахмач — Ворожба — Сумы — Харьков), и лобовом (Полтава — Харьков).
Южная колонна немецкой армии (22-й корпус) рвалась к Екатеринославу, оборона которого формировалась из трех малочисленных армий: 1, 2, 3-й, внушавших лидерам большевиков большие опасения. 1-я армия расположилась на подступах к городу, 2-я — у Кривого Рога, 3-я — у станции Синельникове Состояние тыла этих армий было плачевным. Фланговый нажим вынудил эти три революционные армии уже 2 апреля сдать Екатеринослав (первой бежала с позиций 2-я армия), а к 7 апреля немецкие войска захватили станцию Синельниково и город Павлоград, разогнав остатки трех революционных армий, ушедших на Левобережье Украины. 1-я революционная армия и посланная ей на помощь новая Резервная армия (командир А. Беленкович) еще пытались закрепиться сначала по левому берегу Днепра, а потом в районе Б. Токмак — Орехов — Чаплино — Александровск. Но уже к 15 апреля и эти рубежи пали. Путь в Донбасс для союзников был открыт. Остаткам советских армий удалось отойти к Юзовке, некоторое время удерживая оборону станций Чаплино и Гришине К 20 апреля разгромленные отряды этих трех армий отошли к Мариуполю и Славя иску. Еще 21 марта 1918 года, предвидя падение Екатеринослава, советское правительство Украины, боясь внезапного прорыва немецких войск, перебралось в Таганрог (весной 1918 года он считался самым восточным городом в составе Советской Украины, с 1925 года — территория Российской Федерации).
Для борьбы на Востоке Украины и в Донбассе с запада выдвигался 1-й резервный германский корпус, а в Крым готовилась наступать Отдельная германская группа из 5 германских дивизий.
С 20 марта Антонов-Овсеенко пытался создать участки обороны — фронты на подступах к Харькову. Фронтом у Сум руководил нарком Донецко-Криворожской республики И. Кожевников, фронтом у Люботина — нарком той же республики Б. Магидов, фронтом у Ворожбы — К. Ворошилов. К началу апреля 1918 года бои разгорелись уже за Харьков, к которому подошли германские войска и Запорожская дивизия УНР.
Провозглашенная на Харьковщине советская мобилизация дала обратный эффект — появление антибольшевистских повстанческих групп из крестьян, отказывавшихся служить в армии, в тылу красной обороны. Тотальная эвакуация ценностей на восток озлобила местных жителей. Харьковские рабочие, еще недавно оплот советской власти, выступили против эвакуации из города заводов, сырья, продовольствия, ценного имущества. В Харькове прошли демонстрации протеста против эвакуации, слышались призывы к восстанию против большевиков (только из Харькова было вывезено 1 тысячу вагонов с хлебом, 50 паровозов, оборудование 17 заводов...).
Под ударами противника рушились линии обороны советского Харькова. Вместо них создавались новые, однако и они не могли остановить наступающих. Остатки 4-й и 5-й революционных армий и отряды 1-й Донской революционной армии не были способны к обороне. Лучшая часть красных казаков бежала с позиций. Немецкая дивизия прорвала оборону у станции Люботин, уничтожила части 1-й Донской армии и вышла к Харькову. 7 апреля немецкие и украинские войска вошли в Харьков, разбив 2-ю Особую армию (была создана из разбитых частей армии Сиверса), после чего немцы двинулись к границе УНР с Советской Россией — на Купянск и Белгород. Уже 9 апреля 1918 года немецкие войска переходят западные границы России и захватывают Белгород и Льгов. А разбитые войска красных, которые обороняли Харьков, частью отошли в Россию, частью — в Донбасс. СНК (правительство) Донецко-Криворожской республики бежало из Харькова в Луганск. 16 апреля И. Сталин дал указание руководителям этой республики обороняться до последнего солдата, провести полную эвакуацию ценностей Донбасса в Россию.
Операция по взятию Харькова стала первой пробой сил в Украине генерал-фельдмаршала Эйхгорна, который с 5 апреля 1918 года стал командующим немецкой армией в Украине, во многом определяя не только военную, но и внутреннюю политику в Украине.
К началу апреля 1918 года Запорожская дивизия войск УНР превратилась в значительную силу и состояла из 20 тысяч штыков и сабель, при 5 бронепоездах, 12 броневиках, 64 пушках, 4 самолетах. Входящая в нее Донецкая группа войск армии УНР полковника Сикевича (4 полка), наступая в авангарде немецких войск, 4 апреля ворвалась в Донбасс, завязав бой за станцию Лапна с остатками Одесской армии П. Лазарева. К 8 апреля эта группа захватывает Константиноград (ныне Красноград) и стратегическую станцию Лозовую. Далее Донецкая группа быстро продвинулась в направлении Барвенково — Славянок. Харьковская группа запорожцев взяла участие в штурме Харькова.
В апреле 1918 года лидеров большевиков особенно интересовала оборона Крыма (базы Черноморского флота) и Донбасса (важнейшей промышленно-сырьевой базы). В Донбассе после падения Полтавы, Екатеринослава и Харькова собралось довольно много разбитых на различных направлениях советских отрядов, общий потенциал которых давал возможность дать отпор наступающим.
Еще 7 марта 1918 года большевики создали штаб обороны Дон-Кривбасса во главе с партийцем Моисеем Рухимовичем. Однако этот штаб так и не смог подготовить район к обороне. Только к концу марта из красногвардейцев Донбасса была сформирована Особая Донецкая пролетарская армия (командующие А. Геккер, позднее П. Баранов, 7 тысяч бойцов) для прикрытия Донбасса с севера по линии р. Оскол — р. Северский Донец — Изюм. В то же время в Донбассе спешно формировалась еще одна новая армия из рабочих-красногвардейцев, получившая название «Пятая армия», взяв такую нумерацию после разгрома 5-й армии Сиверса. Однако это формирование не превышало 2,5 тысячи добровольцев. В середине апреля 1918 года Донецкая армия влилась в пятую армию и ее возглавил К. Ворошилов (командарм 5-й).
Тогда же было создано два укрепленных района обороны: 1-й район — Юзовка — Гришино — Мариуполь (отряды, отошедшие от Екатеринослава — Резервной, 1, 2, 3-й революционных армий, красногвардейцы), 2-й район — Луганск — ст. Сватово — Дебальцево (отряды 1-й Донской, Донецкой, 1-й Особой, 2-й Особой (бывшей 5-й Сиверса), 5-й революционных армий, красногвардейцы). Такое обилие армий и штабов создавало дикую неразбериху, ведь некоторые армии не имели даже 1 тысячи бойцов. 17 апреля немцы захватили Валуйки и Изюм, начав операцию по овладению Луганском.
Особым упорством отличались бои у станции Родаково на подступах к «Луганску 24–26 апреля. Командующий Антонов-Овсеенко решил провести контрнаступление и ударить всеми имеющимися силами Донецкой армии на Изюмском направлении на Купянск, надеясь предотвратить этим возможность полного захвата немецкими войсками Донбасса и Луганска. Но это контрнаступление закончилось очередным громким провалом, бегством советских частей. 24 апреля немецкие войска, захватив Купянск, Бахмут, Славяносербск, двинулись дальше — к Старобельску. Новая контратака со стороны Луганска на Старобельск закончилась бегством советских войск с фронта. Старобельская группа оказалась отброшенной в Донскую область России, где и была уничтожена белоказаками.
К 27 апреля Луганск был эвакуирован, а части, его оборонявшие, отступили на Дон к станции Лихая. Немецкие войска захватили станцию Чертково в Донской области, перекрыв отступление на Воронеж, угрожая полным окружением Донецкой группировки красных, у которых оказался только один путь из «мешка» — по ветке железной дороги на станцию Лихая.
На середину апреля 1918 года приходятся оборонные бои в степном украинском Приазовье. Вместе с «вольными» отрядами анархистов Махно, Петренко и Мокроусова, матросов Степанова и Полупанова отряд Маруси Никифоровой пытался оборонять Гуляй-Поле, станцию Пологи, Бердянск. Командующий Антонов-Овсеенко вспоминал, что на южном участке фронта его штабу удалось установить связь только с отрядом Никифоровой, большевистские же Отряды разбежались. Часть отрядов отсиживалась в эшелонах, даже не желая занимать боевые позиции. Под давлением сил оккупантов армия Егорова «растворилась», а «вольные» отряды Резервной армии отступили к Таганрогу.
В бои в украинском Приазовье неожиданно вмешалась еще одна сила — части белогвардейцев, дроздовцев, которые шли с Румынского фронта через степи Украины на соединение с основными силами Добровольческой армии генерала Л. Корнилова. Пользуясь общей неразберихой и умело маневрируя среди красных и австрийских войск, отряд полковника М. Дроздовского (около 1100 штыков) прорвался из Бессарабии к Днепру, где атаковал укрепления красных у Каховки. Падение под ударами дроздовцев Каховки (12 апреля 1918 г.) послужило началом развала всей линии обороны красных в нижнем течении Днепра. 15 апреля дроздовцы выбили красных из Мелитополя и устремились к Бердянску и Мариуполю.
На украинском «Олимпе», размещавшемся в тыловом Таганроге, кипели нешуточные страсти. Большевики, «побив горшки» с российскими и украинскими левыми эсерами, стали друг друга арестовывать. Однако мнение украинских народных секретарей уже мало интересовало Москву, считавшую хозяевами Востока Украины Орджоникидзе и Антонова-Овсеенко. В Таганроге, в здании ЦИК Советов Украины, большевики арестовали Никифорову за неподчинение, грабежи, антисоветские выступления. Отряд ее, еще представлявший боевую ценность, развалился...
Нарком по делам национальностей Сталин, исходя из провала борьбы за Украину, выразился откровенно в отношении к правительству Советской Украины: «Достаточно играли в Правительство и Республику, кажется, хватит, пора кончать игру». Сопротивление второй половины апреля 1918 года продолжалось только для того, чтобы вывезти в Россию стратегические ценности из Украины. «Таганрогское» правительство Советской Украины находилось в замешательстве не только по причине практически полной потери своей территории и армии, но и от Попытки выступления союзных левых эсеров. В Таганрог в конце марта 1918 года прибыли и организовали там Главный военный штаб лидеры российских левых эсеров Камков, Карелин, Штейнберг — ярые противники Брестского мира с немцами. Они прибыли на «украинское пепелище» не просто ради любопытства, а намереваясь сорвать Брестский мир и втянуть Россию в новую войну против немцев, И попутно — захватить денежные средства у своих недавних друзей — большевиков. Левоэсеровский отряд таганрогского военкома арестовал народных секретарей — министров Советской Украины. В номерах гостиницы, где жили лидеры большевиков В. Затонский, С. Косиор и другие, были осуществлены обыски и изъятие казенных денег «на продолжение революционной войны в Украине». Эсеры считали, что народные секретари просто прикарманили украинские народные деньги. Через несколько дней этот скандал удалось замять, очевидно, уже после дележа партийных денег. Успехам левых эсеров помогала внутренняя борьба среди коммунистов Украины между «правыми» — ориентирующимися исключительно на Москву, стремившимися немедленно прекратить сопротивление, и «левыми», которые надеялись уйти от давления Москвы и продолжить борьбу против оккупантов.
Левые эсеры добились (неожиданно для Москвы) большего, чем ожидали сами... 17 апреля на заседании ЦИК Советов Украины и Народного секретариата было решено создать объединенное правительство — Временный Повстанческий Народный секретариат, в который вошли: от большевиков — 4 секретаря, от левых украинских и российских эсеров — 4, от левых украинских эсдеков — 1. Полновластие, казалось, вот-вот окажется в руках вечных оппозиционеров. Но этой власти оставалось жить считанные дни.
20 апреля 1918 года Народный секретариат и ЦИК Советов Советской Украины самораспустились. На следующий день члены правительства Советской Украины и цекисты выехали из Таганрога в Москву, решив прекратить борьбу за Украину. Понимая, что Украину не удержать, они предложили перейти на повстанческую тактику борьбы — демобилизовать армии, а вместо этого начать организацию партизанских отрядов во вражеском тылу.
Немецкие войска, преследуя советские отряды, перешли границу и вторглись в пределы России: в Орловскую, Курскую, Воронежскую губернии. Единственной возможностью избежать широкомасштабной войны с германским блоком для ленинского правительства стало решение немедленно свернуть всякое сопротивление остатков украинских армий Антонова-Овсеенко. До 1 мая 1918 года, дня сдачи немцами Таганрога, еще наблюдались отдельные стычки в восточном Донбассе (у Таганрога сражались отряды Резервной армии А. Беленковича). Но с мая борьба замерла... Вторая война за Украину была проиграна большевиками еще в начале кампании. Около 70 дней понадобилось войскам союзников для захвата всей территории Украины, примерно столько же длилась первая война за Украину.
4 мая 1919 года Антонов-Овсеенко официально объявил о прекращении войны и роспуске своих армий. В тот же день на станции Коренево германское командование подписало с представителями Советской России соглашение о прекращении военных действий на Курском направлении. Все войска Советской Украины (по требованию немецкого командования), попавшие на территорию России, должны были быть разоружены и интернированы. Но выполнение этого пункта соглашений с немцами носило достаточно формальный характер, отряды с Украины перебрасывались на другие красные фронты, прежде всего против белогвардейцев. На участке новой границы — от Суджи до Рыльска — между войсками России и войсками союзников была создана буферная нейтральная зона в 10 километров.
Командование австро-венгерских и германских войск тайно поделило между собой земли Украины на зоны оккупации. Австрии достались Подольская, Херсонская, часть Екатеринославской губернии; Германии — все остальные земли Украины. К середине апреля 1918 года Центральная Рада и Совет министров УНР хотя и считали себя высшей властью в Украине, практически уже не контролировали внутреннее положение в стране. Провинциальная администрация, которая оставалась верной УНР, утратила всякую связь с Киевом и оказалась под влиянием австро-германского военного союзного командования.
Крымский узел
19 марта 1918 года самостоятельность вновь созданной Социалистической Советской республики Таврида (в составе Таврической губернии) провозгласил Первый съезд Советов Тавриды. Таким шагом местные большевики надеялись вывести Крым и уезды Северной Таврии (Мелитопольский, Днепровский, Бердянский) из-под удара германских и австро-венгерских войск, которые уже подошли к устью Днепра (границы Северной Таврии). Один из руководителей новой республики А. Слуцкий, объясняя эту позицию, откровенно заявил: «... броситься в войну мы не можем, так как Красная Армия превратилась в банду мародеров».
Общий весенний кризис советской власти особенно обострился в отрезанном фронтами Крыму. В ходе перевыборов Советов, в апреле 1918 года, местные эсеры и меньшевики сумели завоевать большинство в ряде ключевых Советов: Севастопольском, Евпаторийском... Профсоюзы Крыма также оказались оппозиционной большевикам силой. Всюду вспыхивали локальные восстания против диктатуры пролетариата (Бердянск, Керчь). Особенно опасным для местной власти было недовольство крымско-татарского населения, которое в начале апреля 1918 года переросло в вооруженное восстание на Южном берегу Крыма и в горной части полуострова.
22 марта, когда войска австро-германцев вплотную приблизились к административной границе Северной Таврии, правительство вновь созданной республики ограничило ее территорию только Крымским полуостровом. Но самостоятельность республики не вызывала уважения у пришельцев с запада. Германские войска вторглись в Северную Таврию, а с 16 апреля приступили к операции по штурму Перекопа.
За пять дней до этого, 11 апреля 1918 года, часть Запорожской дивизии — Крымская группа полковника П. Болбочана получила приказ от военного министра УНР: «...тайно от немецких войск двигаться в Крым». Интересно, что Четвертый универсал Центральной Рады не включил Крым в состав УНР, более того, при подписании Брестского мира делегация УНР отказалась от претензий на Крым и на Черноморский флот. Но аппетит приходит во время еды... и лидеры УНР через полтора месяца властвования осознали все значения флота и полуострова для будущего Украины. 14 апреля, одновременно с частями австрийской армии, Крымская группа Болбочана (конный, пехотный полки, инженерный батальон, отряд самокатчиков, 10 броневиков, 2 бронепоезда, 8 пушек) появилась на станции Синельниково, а вскоре продвинулась к Александровску, где натолкнулась на первую линию таврической обороны Александровск — Вознесенск — Карловка. 16 апреля после непродолжительного боя группа Болбочана овладела Александровском одновременно с австрийскими частями, которые прибыли из Херсона на кораблях (два монитора Дунайской австрийской флотилии, судно с 6-тысячным десантом, батарея), и 15-й немецкой дивизией, двигавшейся от Екатеринослава.
Красная Армия Советской Тавриды (командир Гольдштайн, 6 тысяч штыков) все еще занимала оборонительные позиции в Северной Таврии, от Днепровского лимана, по Днепру до Берислава, а дальше по Левобережью — Торгаевка — Калка — Мелитополь — Бердянск. В некоторых местах оборона представляла собой окопы с колючей проволокой и артиллерийскими расчетами, демонтированными с фортов Севастополя. Немецкие и австрийские войска не спешили штурмовать эти укрепления, ожидая подхода своей тяжелой артиллерии. 18 апреля 1918 года группа Болбочана ворвалась в Мелитополь, принудив отступить красные части к Бердянску. Болбочан успел захватить несколько самолетов, пушек, банк, хотя в тот же момент в город вошла 15-я немецкая дивизия. Болбочан планировал штурмовать Сиваш с его линиями укрепленных окопов, блиндажами, тяжелой артиллерией. Этот план казался многим стратегическим безумием.
Удар отряда дроздовцев по станции Акимовка, отрезавший Крым от мелитопольской линии обороны, помог маневрам группы Болбочана. Украинское командование направило дезинформацию в штаб красной обороны Крыма о том, что к Чонгарскому мосту, соединявшему полуостров с материком, железнодорожной веткой движутся отступающие от Мелитополя красные отряды. Выдавая свою группу именно за такой красный отряд, Болбочан смог захватить заминированный железнодорожный мост через Сиваш — один из главных стратегических объектов северного Крыма. 20 апреля в Крым, смяв дезориентированные части обороны Сиваша, в тайне от немецкого командования ворвалась группа Болбочана.
В это же время немецкие войска, прорвав оборону перекопских укреплений (19 апреля), начали штурм Юшуньской линии обороны и, преодолев ее, направились к Симферополю по шоссейной дороге. 22 апреля группа Болбочана, двигаясь по железной дороге быстрее немецких частей, шедших по шоссе, захватила Джанкой и развернула наступление на Симферополь. Против группы Болбочана красное командование смогло направить всего 500 солдат и матросов, несколько бронепоездов. Но такие ничтожные силы уже не могли остановить наступление... Утром 24 апреля группа Болбочана неожиданно захватила Симферополь. Вследствие паники в стане обороняющихся запорожцы захватили множество военных трофеев, в том числе всю документацию штаба обороны Крыма.
Тайные попытки правительства УНР присоединить к своей территории Крымский полуостров и объявить весь военный Черноморский флот собственностью УНР вызвали резкий протест у немецкого командования. Захват Симферополя группой войск УНР произошел в тот момент, когда к Симферополю со стороны Перекопа уже приближались немецкие части, считавшие Крым и Черноморский флот только своими военными трофеями. Уже вечером 24 апреля во главе немецкой дивизии в Симферополь прибыл генерал фон Кош. Он ультимативно потребовал немедленного и полного вывода группы Болбочана из Крыма. В противном случае германские войска грозили начать силовые действия против запорожцев, вплоть до применения оружия. Немецкому командованию правительство УНР отважно врало о том, что в Крыму нет никаких войск УНР. В то же время на заседании Центральной Рады 20 апреля 1918 года Черноморский флот был провозглашен флотом УНР, и премьер УНР приказал войскам Болбочана двигаться на Севастополь. Несколько дней шло препирательство лидеров Центральной Рады с немцами, причем военный министр Жуковский и премьер УНР Голубович давали совершенно разные приказы. Дело пахло международным скандалом и военным конфликтом. Голубович даже предложил Болбочану проучить немцев и начать борьбу за Крым. Но конфликт закончился мирно — выводом войск Болбочана из Крыма в район Мелитополя (27 апреля 1918 г.), извинениями перед немцами, заявлением Жуковского о происшедшем недоразумении.
Но захватом Симферополя борьба за Крым не завершилась. Советские войска продолжали борьбу против восстания крымских татар, вспыхнувшего южнее Симферополя. 21 апреля красные матросы-десантники высадились в Ялте, Судаке, Феодосии и начали теснить неорганизованные отряды крымских татар, занявших Алушту и Гурзуф. Вплоть до 30 апреля продолжались бои матросских отрядов против татар и передовых частей германской армии. Во время вооруженного конфликта татарам удалось взять в плен и расстрелять большую часть членов советского правительства республики Таврида.
С 25 по 29 апреля проходила оборона Севастополя советскими частями, в ходе которой немецкие войска застряли на подступах к городу. Но когда оборона уже была бессмысленна (29 апреля), на многих судах Черноморского флота был поднят украинский флаг, а командующий флотом контр-адмирал Ю. Саблин, не зная о баталиях вокруг Крыма, потребовал прекратить наступление немецких войск на базу флота — Севастополь, по причине признания флотом власти УНР. Тогда моряки посчитали, что лучше оказаться под флагом УНР, чем отдать флот в руки германцам. События в Крыму разворачивались на фоне общего кризиса власти Центральной Рады. Вечером 26 апреля 1918 года немецкие войска разоружили украинскую Синежупанную дивизию армии УНР. Эта дивизия (одна из лучших в армии УНР) была сформирована в Германии из украинских военнопленных и передавалась Украине по просьбе Центральной Рады. 29 апреля пала и сама Центральная Рада.
Однако немецкие войска, не обращая на демарши Саблина никакого внимания, продолжили атаки на Севастополь. Только капитулянтская позиция Центрофлота{25} вынудила часть революционных матросов пойти на сдачу Севастополя и флота. С 28 апреля Отряды, не согласные капитулировать, начали отступление по узкой прибрежной дороге на восток, по маршруту Севастополь — Ялта — Судак-Феодосия — Керчь, пробиваясь через районы, занятые восставшими татарами. К 5 мая, крайне поредев, они достигли Керчи и перебрались на Таманский полуостров.
30 апреля 1918 года 600 кораблей флота с 3,5 тысячами матросов на борту покинули Севастополь, взяв курс на Новороссийск, намереваясь перейти там под красное командование. Часть Черноморского флота (7 линкоров, 3 крейсера, 5 миноносцев) осталась в Севастопольской гавани во главе с контр-адмиралом М. Остроградским. В тот же день в Севастополь, покинутый его защитниками, стали входить немецкие отряды.
Дальше читать...