Разведка с вертолёта доложила, что по курсу теплохода в десяти милях обнаружен айсберг размером 16 на 18 миль. Над водой он возвышается местами до тысячи футов. Капитан склонился над картой, изучая глубину океана в указанном квадрате. «Да! Глубина океана под айсбергом порядка от 600 до 700 футов. Возможно, айсберг сел на дно. И с какой стороны его лучше обойти? Надо дать команду пилоту, пусть найдёт наилучший путь обхода айсберга, пока есть время для манёвра теплохода», – решил капитан. Через три минуты связист передал распоряжение капитана пилоту вертолёта. Через час теплоход, сделав манёвр в северном направлении, пошёл на обход айсберга. Офицер доложил капитану, что команда исследовала дно эхолотом и подтверждает, что айсберг сел на морское дно. И сразу в порт Стэнли с теплохода послали сообщение о важном обнаружении в ледовой обстановке в фарватере порта.
Обойдя айсберг, теплоход оказался на чистой глади океана. Впереди по курсу замаячили маяки, указывающие направления фарватера. И только в бухте порта Стэнли скопился колотый лёд, сплошным ковром покрывающий подходы к причалу.
К высокому причалу, куда можно было вытолкнуть железнодорожные цистерны, подойти оказалось невозможно. У причала стоял плоскодонный корабль с неглубокой посадкой в воду. Он вмёрз в лед. Крошить лёд вокруг него ледокольщики не решились, опасаясь за целостность бортов корабля. И теплоходу пришлось встать у причала, где рельсы по высоте не стыковались с рельсами теплохода. Вытолкнуть железнодорожные цистерны на пристань было невозможно, а они перекрыли выезд автотранспорту на трап.
Помощник капитана разгрузки решил сделать манёвр автотранспорта внутри гаража, и, перекатив цистерны, освободить проезд. Для этого двум автомашинам со станками необходимо было съехать на нижнюю палубу гаража по наклонному трапу. Водитель, сопровождающий груз из Буэнос-Айреса, маневрируя между ящиками с грузом, съехал на одной автомашине вниз. Вторая автомашина была с прицепом, на которой сзади борта свисал токарный станок. Делая манёвр, водитель не рассчитал и, сдавая назад, смял ограждение и углом станка пропорол цистерну с бензином. В цистерне образовался разрыв диаметром около фута, из которого хлынул бензин в гараж. Отдернув прицеп от цистерны, водитель заглушил двигатель. Сопровождающие рабочие и матросы, привыкшие ко всяким неожиданностям, быстро наложили на отверстие пластырь, перекрыв пробоину. Тем не менее, около тонны бензина успело вылиться из цистерны. Часть бензина устремилась по трапу в нижнее отделение, смывая мусор. Выгрузку из гаража пришлось приостановить и начать проветривать помещение от паров бензина.
А в это время проводился ремонт второго блока электростанции. Бригадир Дэвид с командой работали во втором зале. При ремонте паровой турбины оказалось, что две крепежные шпильки на фундаменте корпуса теплохода не совпадают с отверстиями на корпусе золотникового устройства нового образца. Рабочие вывернули шпильки и в нужном месте просверлили пару отверстий под резьбу шпильки, но нужного метчика на теплоходе не оказалось. Посовещавшись с коллегами, Дэвид решает поставить шпильки меньшего диаметра и приварить их «намертво» к фундаменту газосваркой. Перед началом сварки шпилек Дэвид решил отключить датчики пожарной сигнализации, полагая, что при сварке чувствительные датчики могут сработать, подняв тревогу.
Датчики он отключил обычным способом, подложив между их контактами бумагу от коробки сигарет. При приваривании второй шпильки, в зале накопился такой дым от сгоревшей краски, что было трудно дышать. Ворча, рабочие отправились на свежий воздух, пока Дэвид закончит сварку и помещение проветрится.
Дэвид работал «на совесть», разогрев металл около шпильки добела. Он закончил работу, на горелке завернул вентили кислорода и ацетилена. Вдруг сбоку от него вырвалось пламя. Дэвид резко повернулся, но никакого пламени не обнаружил. «Надо же, как устал. Мерещиться стало. Скорей надо бежать на свежий воздух, а то сдохнешь здесь», – подумал он, положив горелку на пол и не закрыв газовые баллоны, побежал догонять коллег. Дэвид захлопнул дверь, а через секунды от потолка отделилась вторая капля бензина и упала как раз на разогретый металл. Мгновенно вспыхнуло пламя, подскочившее на два фута вверх, и тут же погасло. Так было несколько раз, пока тоненькая струйка бензина не потекла с распределительной электрической коробки. Потолок, стена и распределительная коробка, пропитанные бензином, вспыхнули, а из трубы выскакивали порции бензина, обливая струёй пламени стальной фундамент и лежащие на нём баллоны с газом. Датчики пожарной сигнализации сработали, но в пожарном отделении теплохода сигнала не последовало. Дэвид и здесь хорошо поработал, и заложенная между контактами датчиков бумага, оказалась хорошим изолятором.
Обычно трубы, через которые проходит электрокабель между блоками теплохода, с торцов герметизированы. Но в гараже ещё не приступала к ремонту, а электростанция вела его полным ходом. И рабочие подготовили проходы для прокладки кабеля. Вот по одной из труб и потёк бензин с верхнего отделения гаража в электростанцию, вызвав пожар.
Шланги от кислородного и ацетиленового баллонов с треском рвались и горели. Пламя добралось до кислородного редуктора, и он начал плавиться, а жёлтая бронза струйкой стекала на стальной корпус теплохода. И вдруг кислородный баллон взорвался так, что вздрогнул теплоход. От взрыва с детонировали пары бензина в трубе и через секунду в гараже раздался глухой хлопок. В следующий момент помощника капитана и рабочих, стоявших в проёме ворот, выбросило на пристань. Из ворот гаража вырвалось пламя. На пульте пожарной охраны сработала сигнализация, известившая, что в пятом и шестом блоках теплохода что-то взорвалось и возник пожар. Через секунды сработали автоматические огнетушители, разбрасывая пенящуюся жидкость. В помещении электростанции пожар прекратился, а в гараже затушить горящий бензин, проникший через щели под настил пола, было трудно. Вспыхнул мокрый от бензина пластырь на цистерне. Под действием высокой температуры пластырь повело, и через образовавшие не плотности устремился бензин. Очаг пожара быстро распространялся по всему гаражу. Рабочие и водители кинулись к лифту, давя и ломая кости друг другу и карабкаясь по лестнице вверх. Несколько человек, охваченные пламенем, сгорели в гараже, не успев убежать. Кому-то из рабочих удалось открыть противоположные вторые ворота и, выпрыгнув на рыхлый лёд, утонуть. Несколько рабочих, не успевших убежать наверх по ступенькам лифтового отделения, оказались отрезаны пламенем и кинулись вниз в машинное отделение теплохода.
В гараже загорелись автомашины. Взрывались колёса и баки с бензином и соляркой. Едкий дым и пламя заполнили лифтовое отделение, и огонь устремился вверх. Пожарная команда работала чётко, не давая распространиться огню в соседний пятый блок. Пожарники закрыли ворота, выходившие из гаража на пристань, но в гараже успели вспыхнуть цистерны с бензином, керосином и мазутом. Образовался мощный очаг возгорания, а через открытые ворота с другой стороны подсасывался воздух внутрь бушующей топки. Из цистерны бензин выплёскивался на пути, растекаясь по верхнему, а затем и по нижнему этажу. Плотно закрытые цистерны с керосином и мазутом перегрелись и рванули. Горючая жидкость из них устремились на нижний этаж. Шестой блок теплохода стремительно разгорался, а в самом низу в машинном отделении дрожали люди, не надеясь выбраться наружу. В нижнем же помещении гаража из сгоревших мешков посыпался цемент, известь, песок и прочие бетонные добавки. Смесь цемента, перемешиваясь с керосином и мазутом, образовала защитный огнеупорный слой. Слой растекался по полу и от высокой температуры застывал, образую толстую предохранительную прокладку, не позволяющую гореть деревянному полу, защищая чердачное помещение стального потолка машинного отделения.
С верхних же этажей горевшего шестого блока теплохода шла поспешная эвакуация людей, ценностей, документации и всего прочего, что можно было открутить, снять и снести на пристань. В худшем положении оказались каюты и фирмы, расположенные непосредственно над гаражом. Некоторым служащим фирм и морякам пришлось спасаться бегством, оставив вещи и ценности огню. Теплоход горел, посылая высоко в небо столб пламени, дыма и горящих головешек. Приехали пожарные команды города, приготовившиеся по первому зову вступить в схватку с огнём, но президенту теплохода Элизабет было не до пожарников. Она впилась глазами в экран телевизионной установки и, переключая телеобъективы, пыталась рассмотреть, что происходит в гаражной фирме, принадлежащей ей, но тщетно, из-за густого дыма ничего невозможно было рассмотреть. И она очень пожалела, что не застраховала свою гаражную фирму. В порту Буэнос-Айрес застраховали грузы, пассажиров, а основные фирмы теплохода оказались не застрахованы. «Руки не дошли до этого», – рассуждали потом хозяева фирм. И только восемь небольших фирм застраховались на случай пожара, но на не большие суммы в связи с ремонтом. Из-за халатности Петрухин, владелец фирмы машинного отделения, и Боб, совладелец, тоже пренебрегли страховкой, хотя их фирма была полностью отремонтирована. Страховой агент не раз предлагал Бобу застраховать фирму. Боб же отвечал ему: «Что может случиться с фирмой, если она вся железная? Зачем зря тратить деньги?». И о предложении страхового агента Боб не счёл нужным информировать своего боса Петрухина. А тот «ушами прохлопал». В момент возникновения пожара Боб с подружкой Стан и инженер Хаузен Ирма с мужем Гансом вернулись в машинное отделение фирмы, перед этим они поднимались на верхнюю палубу, посмотреть обзорную панораму порта Стэнли. Шестой блок стремительно разгорался. Уберечь верхние палубы от пожара было невозможно. И многие моряки понимали, что через верхние этажи огонь перекинется на соседние блоки.
Ветер дул с моря, и на город летели огненные головешки. В некоторых местах в районе морского вокзала возникли пожары. Пожарники не дождавшись приглашения от команды теплохода, бросились тушить городские постройки.
Под воздействием высокой температуры шестого блока, задымились верхние этажи пятого блока, хотя пожарники теплохода не жалели огнетушителей и воды, поливали стены коридоров. Верхние этажи задней части пятого блока, примыкающие к шестому, нагрелась так, что не только алюминиевые перегородки плавились, но и стальные детали потекли расплавленным металлом, вызывая клубы перегретого пара, обрушившегося на пожарников. И в этом паровом тумане можно было заживо свариться. Верхние этажи пятого блока вспыхнули, как солома. Огонь перекинулся на четвёртый блок и опускался вниз, подползая к выходу из помещения электростанции. Остановить работу электростанции означало обесточить пожарные насосы, перекачивающие тонны воды в очаги пожара.
Электростанция теплохода узким туннелем соединялась с трюмом первого блока. По туннелю из трюма конвейером подавался уголь в топку электростанции. И по этому туннелю устремился воздух, гоня угольную пыль, которая, достигнув пожара, взрывалась, оглушая людей.
По коридорам этажей к очагу пожара устремился воздух, сметая всё на своём пути. Капитан теплохода Томми Бэкман дал команду перекрыть коридоры и отсечь поступление воздуха к очагам пожара, но это сделать не удалось. В коридорах оказались десятки пожарных рукавов, упругих от напора воды, как жерди. В коридорах возник беспорядок. Раздавались противоречивые распоряжения. Пожарники то сматывали рукава, то разматывали. Поднялась невообразимая неразбериха. Несколько человек оказались в окружении огня. Кто-то спасал людей, а кто-то мешал им своими противоречивыми распоряжениями. Пожарная команда переключилась на спасение людей, бросив тушить распространяющийся огонь. Многих офицеров теплохода и президента теплохода Элизабет охватила паника. Элизабет не знала, какие распоряжения давать, да её никто и не слушал.
С четвёртого и третьего блоков началась стихийная эвакуация людей. В проходах к трапу образовались «пробки». Поднялась паника. Негры лезли по головам, теряя вещи. За вещи спотыкались и падали люди, а их топтали обалдевшие пассажиры, не обращая внимания на их вопли.
Из машинного отделения по селектору просили помощь. Шестнадцать человек оказались отрезаны огнём от внешнего мира. Поступающий в машинное отделение воздух с запахом гари оказался настолько перегретым, что им было невозможно дышать. Дежурные моряки, дежурившие у пульта управления машинного отделения, отключили вентиляцию. А для вентиляции помещения подключили очистительные фильтры с реагентами, дизельные двигатели рулей заглушили.
Вначале с пульта управления пожарной охраны поступала обнадёживающая информация, но вскоре стали поступать не очень то приятные сообщения. Оказалось, что пробиться в машинное отделение пожарникам не удаётся. С Ирмой Хаузен, как опытным инженером, велись переговоры об эвакуации людей через продувные канализационные трубы шестого блока, но где взять столько воздуха, чтобы продуть трубы, и как извлечь людей из каши льда, окружавшего теплоход, никто не мог сказать. Но вскоре связь с ними прекратилась, сгорели провода. Пришлось перестукиваться морзянкой.
Огонь затухал, когда удавалось ограничить доступ воздуха к очагу пожара, то вспыхивал со страшной силой, как только порция свежего воздуха прорывалась к очагу, и струя перегретого воздуха срывала с места тонны пепла и головешек, подбрасывая их на милю вверх. И всё это, подхваченное ветром, падало на город. Огненные головешки летели, втыкаясь в крыши домов, сараев, огородов, сея безумную панику среди населения города. Возникли пожары построек, расположенных за милю, а то и две, от морского вокзала. Толпы людей набрасывались на огненные стрелы, но количество летящих головешек нарастало с каждым часом. Толпы людей наседали на полицию и местные власти. Но, что могло сделать руководство городом? Ничего!
Необходимо было отбуксировать горящий теплоход из морского порта, и ждать, когда он сгорит. Однако где взять такие буксиры, чтобы гигантский теплоход отбуксировать в море, если бухту закрыло льдом, гонимым ветром в западном направлении.
Вспомнили, что президент фирмы машинного отделения Виктор Петрухин в отъезде, кто-то из президентов фирм предложил его вызвать на теплоход. Капитан дал команду отправить срочную телеграмму президенту фирмы Петрухину о том, что в его фирме гибнут люди. А то, что на теплоходе «Виктория» возник серьёзный пожар, мир уже знал об этом. Из Нью-Йорка прибыла специальная комиссия, разбираться о причинах пожара, и почему на пассажирском лайнере оказались ёмкости с горючим. Комиссия в случившейся трагедии обвинила президента теплохода, капитана и трёх его помощников. Нет, их не арестовали, но за ними полиция установила досмотр, сопровождая всюду.
Горел уже четвёртый блок, захватив верхний этаж третьего блока, где находились президентские апартаменты. Иногда пламя вздымалась ввысь, достигая туч. После чего тысячи «огненных стрел» устремлялись вниз, рассыпаясь на несколько миль вокруг. В воду и на лёд падали раскалённые алюминиевые и деревянные стойки, шипя и извергая клубы пара. И от этих «огненных стрел» пострадало не мало людей, оказавшись, кто в больнице, а кто и в морге.
Когда паникёры сошли на берег, то на теплоходе возобновился порядок. По носовому трапу можно было свободно подняться на борт теплохода или сойти на берег. Основные ценности и документы перенесли на берег, но кому теперь были нужны акции фирм теплохода «Виктория»? Участь теплохода была предрешена, а за это кое-кому придётся крепко отвечать. Основная вина за пожар ложилась на плечи президента теплохода миссис Элизабет и помощника капитана грузовых перевозок. Оказалось, что цистерны с бензином и керосином были оформлены как щелочные жидкости. Не знать об этом капитан теплохода не мог, следовательно, он тоже оказался виноват. Так, во всяком случае, посчитала комиссия. Лиц, отвечающих за технику безопасности судна, трясли. Комиссия установила двадцать восемь пунктов нарушения.
Получив телеграмму, подписанную капитаном теплохода сэром Бэкманом, у Петрухина возникла бредовая идея: «Отделить свою не застрахованную фирму машинного отделения от горящего теплохода. Эта идея пронеслась у него в мозгу, как миг. Он представил даже последовательность всей операции по спасению фирмы и людей.
Из Швейцарии до Фолклендских островов прямого рейса самолёта не было, и Петрухину пришлось лететь окружным путём через Панаму, Колумбию и Чили. Из Сантьяго до Буэнос-Айрес ему пришлось добираться поездом. И только из Буэнос-Айрес ему удалось улететь местным рейсом до порта Стэнли на самолёте частной авиакомпании. Подлетая к островам, он издали заметил дым от горящего теплохода. Посадку самолёта сразу не разрешили, и он кругами летал над океаном, держась довольно далеко от дымящего теплохода. Тем не менее, Виктору удалось рассмотреть теплоход «Виктория», охваченный со всех сторон пламенем. «Что же он так пылает?» – недоумевал он. Он знал, что теплоходы хорошо горят, но чтобы так горел корабль, не мог даже предположить. Пламя, как свеча, поднималось ввысь, и только её конец изгибался в сторону острова почти под прямым углом, как будто на конец пламени дули мощным вентилятором. Со измерив на глазок высоту пламени и длину теплохода, он ужаснулся. Получалось, что высота пламени была выше километра, а длина шлейфа чёрного дыма уходила за горизонт. На пристани около теплохода не оказалось людей, как он ожидал. И только масса огненных головешек летела вниз, осыпая пристань и лёд вокруг теплохода.
В аэропорту города Стэнли ввели жесткий контроль. Не всем пассажирам разрешался проезд в город, который находился на чрезвычайном положении. И только телеграмма капитана теплохода, позволила Петрухину беспрепятственно пройти заградительный кордон. Найти же капитана по телефону на берегу, оказалось невозможно. Теплоход покинули все, кто мог. Внутри судна рвались кислородные и ацетиленовые баллоны, которых на теплоходе оказалась предостаточно, как пустых, так и полных. Особенно большое количество их было припасено фирмой, в которой находился стадион, где предполагались большие сварочные работы. И сейчас кислородные баллоны рвались, поджигая деревянный и пластиковый материал, которыми в порту Буэнос-Айрес загрузили помещение стадиона. От стального корпуса теплохода исходил жар, и его уже никто не поливал водой, а из-за неравномерного нагрева его повело и в одном месте даже разорвало, в щель устремился воздух.
Петрухин прибыл в порт Стэнли и сразу попал на совещание мэрии и теплохода. Через переводчика, молодого аргентинца в штанах, напоминающих два банана, который шустро переводил с испанского языка на русский и обратно, Петрухин предложил использовать два траулера, имеющих на носу фрезерные установки и тяжёлые биллы для разрушения льда. Траулеры необходимо пришвартовать друг к другу бортами, как два поплавка. Сверху на траулеры установить плоскую крышу с толстым слоем песка. Поскольку траулеры будут напоминать два поплавка, то это позволит предотвратить возможные перевороты траулеров, так как за счёт тяжёлой крыши с песком центры тяжести траулеров сместятся вверх, и они могут перевернуться. Далее он предложил изготовить огромные рамы, в которые «впрягутся» оба судна, как быки в арбу.
Неожиданно на совещание прибыл связист порта, он принёс сведения, поступившие при очередной связи морзянкой с машинным отделением. Моряки с теплохода сообщают, что температура в машинном помещении повышается. Потолок нагрелся. Они мокрыми тряпками пытаются его охладить. С торцевой стены пятого блока исходит высокая температура, что свидетельствует о том, что в электростанции бушует пламя. Трое рабочих сделали вторую попытку выйти через канализационную продувную систему шестого блока, но безуспешно. Запас реагентов для очистных фильтров и питьевая вода ещё имеется, но в малых количествах. Люди несколько суток находятся без пищи и экономят воду.
Для спасения людей в машинном отделении Петрухин предложил изготовить два короба. Короба приварить к стальному борту теплохода, а затем из короба, погружённого в воду, сделать лаз в машинное отделение. Из короба, приваренного на уровне нижнего гаража, проделать второй лаз, через который на потолок машинного отделения закачивать морскую воду, что сохранит машинное отделение. Проникнув в машинное отделение запустить дизельные двигатели рулей и, совместными усилиями с траулерами, отбуксировать теплоход в океан.
На совещании поддержали предложение Петрухина. Загрузив танкетку, рабочие подобрались к борту в кормовой части теплохода, и, рискуя жизнью, установили длинную лестницу с пристани до борта теплохода. С лестницы к борту поднялись два рабочих. Часа четыре они приваривали кронштейны с блоками, через которые спускались канаты для поднятия коробов. А в мастерской порта срочно готовили два короба и рамы для траулеров. На рамы планировали смонтировать крышу с песком.
Сверху на порт обрушилась настоящая «бомбардировка». Огненные головешки то прекращали падать, то вновь обрушивались с новой силой. Двух рабочих крепко зацепило, руководство порта решило не рисковать людьми, а подождать траулеры. Подготовка траулеров проводилась больше суток, хотя работы не прекращались ни на минуту. В городе загорелась табачная фабрика. Образовался настоящий фейерверк. В небо устремились целые ящики с сигаретами. На высоте ящики разлетались, и сигареты «огненным снопом» падали вниз, наводя ужас на людей. Весь город включился в борьбу с огнём. Люди валились с ног, а ветер, как назло, дул с востока. Верующие старики и старушки устали молиться, прося пощаду у всевышнего.
Мэр города понимал, что до шквального ветра, который надвигается с востока и ожидается примерно через сутки, людей из горящего теплохода трудно вывести. «Чем грозит нам шквальный ветер – известно только одному Богу, но ничего хорошего от этого ожидать не приходится. Вот если бы шквальный ветер подул в восточном направлении, то город удалось бы спасти», – размышлял мэр, поглаживая подбородок.
И вот, наконец, в мастерской всё готово. Включив фрезы и биллы для крошения льда, траулеры, отдав швартовы, пошли к кормовой части теплохода со стороны океана. Петрухин указал место на высоте 14 футов над водой, где должны приварить наглухо верхний короб к корпусу теплохода. Траулеры устремились на штурм льда. Визжа, фрезы вгрызались в лёд, прорезая его на всю толщину двумя узкими полосками. А по образовавшемуся «языку» льда колотили биллы, превращая его глыбы в кашу. За траулерами оставалась широкая полоса из рыхлого льда. Чем ближе траулеры подбирались к теплоходу, тем активнее действовала канонада из головешек. Траулеры подползли к носовой части теплохода, а сильнейшие удары не «взрывающихся бомб», обрушились на крышу, врезаясь в песок, иногда достигая железного перекрытия. Ощущение было не из приятных. Не занятые работой люди, предпочитали находиться на нижних палубах траулеров.
Траулеры медленно пробирались вдоль левого борта теплохода, оставляя после себя широкую полоску из колотого льда. Перед кормовой частью теплохода траулеры особенно потрудились, разбивая лёд. Развернувшись, траулеры упёрлись своими носовыми оконечностями, на которых были закреплены короба, в борт теплохода. Рабочие принялись электросваркой приваривать одновременно верхний и нижний короба к стальному борту теплохода, при этом траулеры плотно прижимали их к борту.
До штормового ветра, ожидаемого с Антарктического океана, оставалось около четырёх часов. Фронт штормового ветра, мчавшегося со скоростью 50 миль в час, отделялся на какие-то 270 миль.
Перед штормом прекратился ветер и не чувствовалось никакого веяния ветерка. Пламя над теплоходом горело ровным факелом, как свеча, и дым поднимался ровной трубой, уходящей ввысь и только там, вверху, он рассеивался, превращаясь в огромную чёрную тучу, нависшую над теплоходом, бухтой и городом.
Мощный пожар стал причиной зарождения смерча, который появился перед самой бурей и стремительно приближался к бухте. Прошло минут двадцать и над бухтой появился смерч, вспарывающий лёд. Кипящий котёл образовался в основании смерча. Он кругами ходил по бухте, поднимая ввысь миллионы тонн воды и каши изо льда. Побродив по бухте, смерч устремился на берег, ломая деревья, срывая крыши домов. Сверху на город обрушился дождь со снегом и градом. В считанные минуты по городу потекли реки, смывая всё на своем пути. Потоки воды устремились в низины, а на возвышенностях образовался толстый покров из снега и града. В отдельных местах снег засыпал дома до самых крыш.
Жители города были оповещены о надвигающем шторме и заранее спрятались. Тем не менее, пострадавших оказалось много. Отдельные постройки по смывало в море, рушились дома, не обошлось без жертв.
Один рыбак пока отвязывал пса, вода так стремительно залила его двор, что он с трудом протиснулся в прихожую дома. Жену ему удалось втолкнуть в дом, а сам оказался отрезан в прихожей. Вода захлопнула двери и быстро заполнила прихожую, поднимаясь вверх. Жена взобралась на шкаф, он же плавал в прихожей под потолком, не надеясь остаться в живых. Минут сорок он болтался на плаву, пока вода не сошла, смыв забор и сарай. Пса он больше не увидел. На улицах по смывало в море телеги и лошадей, перевернуло автобус, и ещё очень много бед натворил проливной дождь со снегом.
Вихреобразный шквал штормового ветра, обрушившийся на южную часть города, развернулся, отразившись от стены дождя, погнал теплоход из бухты, развернув носовой частью в сторону океана. Вместе с ним потянулись и траулеры. Ветер сдувал огонь, бросая перёд теплоходом тонны пепла и красных углей, которые, падая в воду, искрились и шипели. Впереди теплохода поверхность воды покрылась толстым слоем чёрной массой от не сгоревших обломков теплохода. Из открытых ворот гаража полыхало пламя, выбрасывая огненную полоску мазута на море. Надсадно урча, траулеры толкали теплоход из бухты, помогая ветру, но мощность их двигателей для гиганта была слишком мала, тем не менее, теплоход медленно направлялся к условным воротам бухты.
На берегу, в порту Стэнли приняли сообщение, что вдоль восточного берега южной оконечности Аргентины зародился мощный циклон, устремившийся вдоль берега на юг, навстречу Антарктическому ураганному шторму, бушующему над Фолклендскими островами. Синоптики прогнозируют, что циклон и штормовой ветер столкнуться через восемнадцать часов и создадут мощный поток воздуха, который устремиться в северо восточном направлении.
Глубокой ночью теплоход прошёл фарватер и вышел на просторы океана. Ветер стихал, и это было заметно по дыму, поднимающемуся с теплохода. Но вскоре пришло сообщение из порта, что мощный тайфун, образовавшийся южнее Аргентинского залива Сан-Хорхе, устремился к Фолклендским островам и движется со скоростью около сто миль в час. Через пять, шесть часов он достигнет островов. Тайфун разрастался, захватив обширную территорию. Это сообщение перепугало старших помощников капитана, отвечающих за свои траулеры. Стальные сварные рамы, изготовленные для поддержания навесов с песком над траулерами, «на ладом дышали», и при сильном порыве ветра могут развалиться, повредив обшивку кораблей.
Петрухин срочно послал четверых рабочих, которые, вооружившись шлифовальными машинками с отрезными алмазными дисками, коснулись стального борта теплохода. Противно визжа, диски погружались в дюймовую толщу брони теплохода, оставляя узкую прорезь, прошедшую внутрь. Искры влетели в командный пункт машинного отделения. И громкий вопль радости раздался внутри, люди обнимались, поздравляя друг друга с близким освобождением.
Рабочие резали сталь, отделяющую их от из голодавших, еле державшихся на ногах людей. Прорезав по метру две вертикальные и горизонтальные щели, рабочие остановились. Такое им было задание. К работе подключились сварщики, приваривая на дверь узкие полоски металла, к которым в последствии приклеят уплотнительную резину. На будущую дверь сразу приварил с одного бока три мощные петли, а с другой – два запора. Всё это было приготовлено ещё на берегу. Затем рабочие дорезали углы двери, и она открылись. Спёртый, душный воздух обдал рабочих. Рабочие, лоцман, а за ними и Петрухин, устремились внутрь, навстречу тянущимся к ним рукам. Рабочие обнимали спасенных, полуживых людей, те плакали от радости, еле передвигаясь. Ирма, Ганс, Боб и Стан плакали, обнимая Петрухина, пытаясь держаться уверенно, хотя силы их были на исходе. Людей выводили и выносили, сразу направляя в лазарет. На берег отправили срочное сообщение, что людей вывели из машинного отделения и все живы.
Свежий воздух заполнял помещения. Петрухин поручил электрику пробросить времянку и подключить освещение в машинном отделении от электросети траулера. В командный пункт он пригласил капитана и с рабочими спустился в машинное отделение, поручив им разобрать трубы, через которые воздух засасывался с верхней палубы в дизельные двигатели рулей. Он объяснил, что воздух дизеля будут закачивать из машинного отделения и через новую дверь, а для выхлопа газа из двигателей, использовать существующую систему труб теплохода.
Песок с настила крыши снесло ветром, траулеры оказались менее защищенными от головешек. Капитан теплохода сэр Бэкман направился осмотреть машинное отделение. Он взялся за поручень, поставил ногу на трап, ведущий с палубы траулера в нижний короб, и остановился. За ним шёл долговязый матрос, неся принадлежности и журнал капитана. Капитана окликнул старший помощник. Помощник что-то говорил, капитан махал головой, то соглашаясь, то отрицая. Вдруг невероятной силы ветер налетел на траулеры и теплоход. Ветер свистел. С крыши левого теплохода сорвало полосу настила и свернуло её в рулон. Рулон скатился по крыше соседнего траулера в воду. Следующий порыв ветра расчленил настил. Нижнюю часть настила, оторвавшуюся от стальных перекладин, кинуло вниз и, разворачиваясь, она острым концом, как пилой, срубила головы, стоявших у трапа людей. Развернувшись, настил врезался в короб и, пробив стенку у самой воды, застрял, образовав горку с траулера. Головы матроса и помощника капитана, как арбузы, скатились под горку и скрылись в морской пучине. Голова в фуражке и частью груди с рукой прилипли к настилу и медленно сползали. Рука, одетая в рукав пиджака капитана, сжимала и разжимала пальцы в кулак. Рот головы открывался, оголяя два ряда золотых зубов, будто что-то говорил, глаза, уставившись в никуда, хлопали веками. И всё это медленно сползало вниз, и вдруг сорвалось, скользнув по стальному листу настила в воду. И только кровавый след остался на листе.
Поражённые происшедшим моряки траулера застыли, не веря глазам. Под порывом ветра разорвался остальной настил с носовой части траулера, вырвав боковые перекладины. Согнувшись, настил занял вертикальное положение, превратившись в парус. Парусностью настила сорвало с носовой части квадратную «О» образную раму вместе с приваренными к ней перекладинами и огромным куском настила и сбросило в океан. Освобождённые от «О» образной рамы, носовые части траулеров стали расходиться под углом, но кормовые их части были жёстко связаны рамой. И возникла угроза, что траулер могут переломиться пополам. Расходясь под углами, траулеры создали тормозное усилие, и произошло резкое торможение. Теплоход же медленно уходил от траулеров, увозя десять рабочих и Петрухина. Канат, на котором висела электропроводка, натянулся и разорвался, а в машинном отделении теплохода погасли лампы освещения.
По инерции траулеры продолжали двигаться вперёд, а носовые части расходиться под углом друг к другу. Борта в кормовой части затрещали, и в трюмы хлынула вода, а сверху на не прикрытые палубы падали головешки с раскалёнными металлическими предметами. Помощники капитана траулеров дали команды: «Полный, назад». И траулеры замерли на месте, а затем пошли назад к берегу, набирая скорость. Носовые части их сомкнулись, и через некоторое время кормой вперёд траулеры вошли в фарватер, направляясь к пристани на ремонт.
Не подозревая о случившейся беде на траулерах, Петрухин запустил дизеля рулей и, помогая попутному ветру, направил горящий теплоход в открытый океан, подальше от берега. Через два часа их догнало судно сопровождения, но приблизиться к горящему теплоходу, оно не решилось, следуя параллельным курсом.