Ияу

                ИЯУ.
Ияу родился  в салоне брошенного в болоте автомобиля. Конечно, выросший среди дремучих зарослей колючего кустарника и густой болотной травы котенок не знал, что такое автомобиль. И никогда бы не узнал, но Автомобиль сам  рассказал ему о себе. Автомобили ведь тоже умеют разговаривать, их только надо уметь слушать. И Ияу научился слушать своего огромного и очень печального друга. Автомобиль был молчалив в тихую безветренную погоду, но стоило подуть хотя бы легкому ветерку, и он тут же начинал болтать без умолку. Никто не понимал и не слышал этой его болтовни. Вернее, почти никто. Ияу слышал и понимал всё. Лишь только легонький порыв ветерка порхнет по болоту, разгоняя плотные тучи вечно голодной мошкары, так котенок сразу же забирался в мягкий сухой уголок салона и, навострив свои серенькие ушки, слушал.
Автомобиль почти всегда рассказывал про людей.  Рассказывал хорошее и плохое. Чаще хорошее. Про людей многое можно рассказать, и Автомобиль в своих речах редко касался какой-то другой темы. Всегда главными героями его рассказов были люди. Точно так же всегда рассказывала про людей и мать Ияу. Она долго жила среди людей, и потому хорошо знала, кто это такие.
- Люди бывают разные, - урчала мать, когда крохотный Ияу вместе с двумя своими сестренками, прижавшись к теплому материнскому брюху, постигал первые премудрости кошачьей жизни. – Часто бывает, что хорошие и плохие проживают в одном обличии. Хороший любит ласкать и кормить кошку, а плохой может даже её ударить. А самое страшное в людях то, что очень сложно понять кто сейчас в этом его обличии: добряк или злодей. Глядишь на такого огромного неповоротливого увальня и никогда не знаешь, что тебя ждет: ласковое поглаживание по шерстке или злой пинок ногой в бок. В моей хозяйке почти всегда жила доброта, но когда хозяйки не стало, то и вся доброта людская куда-то пропала. Вся без остатка.
- И у меня хозяин был хороший, - негромко гудел Автомобиль. – Он всегда заботился обо мне и никогда не попрекал меня, хотя я часто был глупым и капризным. Мне очень нравилось, когда он начинал упрашивать меня о чем-нибудь. Например, завестись в холодную погоду. Смешно упрашивал. И я, испытывая необычайную радость от его слезных просьб, никогда не заводился сразу. Я прямо-таки наслаждался в те минуты, ощущая себя намного сильнее хозяина. Как я был тогда глуп! Эх, если бы все можно было вернуть назад.
- Люди гнали меня отовсюду, - печально вздыхала мать, расчесав своим шершавым языком шерстку на голове Ияу. – Было холодно. Лютовали первые зимние морозы. Мне очень хотелось есть. В дом, где жили мы с  хозяйкой, этой зиму почему-то никто не приходил. Раньше люди часто бывали у нас, а в эту зиму они будто забыли дорогу к дому. Да и дороги-то к нашему жилищу уже не было. Её  занесло снегом. А если нет дороги к дому, то и жить там уже нельзя. И мне тоже пришлось покинуть насквозь промерзшую избу. Я подбегала к жилищам других людей и молила их о помощи, но никто не пожалел меня. Никто. Все закрывали передо мною двери, а некоторые гнали меня прочь.  А еще эти подлые собаки.
- А кто такие собаки? – тоненьким голоском интересовался Ияу.
- Это злейшие наши враги! – громко промяукала мать, и грозно выгнув спину, зашипела. – Как я их ненавижу! Ненавижу и боюсь.
- Не бойся мама, - пропищал Ияу, - я вырасту и смогу защитить тебя от любой собаки. Я буду сильный.
- Глупенький, - шептала мать, приглаживая языком растрепавшуюся шерстку Ияу, - кошке никогда не суждено победить собаку. Так устроен мир.
- Всё в мире можно изменить, - вмешался вдруг в разговор матери с сыном Автомобиль. – Только надо быть смелым. Я теперь много думаю о том, что будь я тогда посмелее, так и не пришлось бы мне доживать свои дни в этом болоте. Я ведь мог тогда не завестись. Я мог воспротивиться тем злым людям, подобравшимся ко мне темной ветреной ночью. Вполне мог. Только испугался я тогда, и противиться не стал. Смалодушничал я и завелся сразу же, как только они взломали мой замок зажигания. Мне стало больно, и я струсил. Злые люди гнали меня  по ночной дороге, ни капельки не жалея, а я терпел и трусливо потакал каждому их капризу.  Мой хозяин никогда со мною так не обращался. А ведь всё можно было изменить, будь я тогда смелее.
Над болотом повисли летние сумерки, стих ветерок и Автомобиль замолчал.
- Ничего нельзя изменить, - прошептала мать Ияу, свернувшись клубком на заднем сидении салона, и нежно прижала к себе котят. – Ведь если было бы можно что-то изменить, так кто-нибудь тогда обязательно что-нибудь да и изменил. Однако ничего в мире не меняется. Всё здесь происходит так, как должно происходить.
Утром над болотом гулял порывистый ветер, и Автомобиль снова разговорился с Ияу.
- Ничего не бойся в жизни, - дребезжал Автомобиль поржавевшей крышей. – Только смелые живут счастливо. Вот если б я тогда не испугался …
- Не слушай его, - вдруг сердито зашипела мать Ияу, оказывается, она тоже умела слушать Автомобиль. – Смелость еще никого до добра не доводила. Я ведь тогда очень осмелела от голода, вбежала в чужой дом и стала там есть рыбу, лежащую на столе. Ничего я в тот миг не боялась! А потом….
Кошка замолчала, и протяжно вздохнув, стала внимательно смотреть в светлую голубизну летнего неба.
- А что было потом, мама? - осторожно тронул мать лапой Ияу.
- Потом? – резко дернула головой кошка. – Потом меня били. Били ногами, веником и железной кочергой. И я до сих пор не могу понять, почему  в тот день осталась жива. Вот тебе и смелость! Я с тех пор уже никогда не хотела быть смелой.
- И зря не хотела! – громко загремел искореженной передней дверцей внезапно рассердившийся Автомобиль. – Тебя же и били только потому, что ты испугалась. Не испугайся ты тогда, и бить бы тебя никто не посмел. Слабых бьют лишь жалкие трусы! А смелость может спасти нас от любого горя! Только она! Я это по себе знаю!
- Ничего не знаешь, старая железяка, - тихонечко вздохнула кошка и ловко прыгнула, проворно ухватив когтистой лапой молоденького любопытного воробья, который, осмелев не на шутку, вспорхнул на заросшую сочной зеленой осокой грязную ступеньку автомобильного салона.
А на следующий день кошка повела своих котят к проезжей дороге, чтобы издалека показать им людей. Первый раз повела.
Путь до проезжей дороги был не близким. Котята сначала шли за матерью по еле заметной, плутающей среди страшных корней тропинке, а потом долго взбирались на какую-то заросшую колючей травой насыпь.
- Вот они, люди, - наконец прошептала кошка-мать, указывая из-под большого лопуха на огромных существ, еле-еле двигающихся по широкой желтой тропинке.
Были эти существа разного роста. Самый большой человек шагал впереди, тот, что поменьше шел сзади него, а самый маленький из них немного отстал и, присев у края тропинки, стал рвать большие желтые цветы.
Ияу решил подобраться к нему поближе и как следует рассмотреть человека. Он ловко перебежал из-под большого лопуха в заросли цветов и оттуда стал искать еще одно укрытие ближе к присевшему у дороги человеку. Ияу уже нашел глазами это укрытие, но тут он услышал тревожный голос матери.
- Берегись Иау! Собака! Беги!
Иау встрепенулся, хотел броситься со всех ног в густые заросли бузины, но было уже поздно. Огромное рыжее чудовище, с блестящими желтыми клыками и глазами, налитыми кровью стремительно приближалось к котенку. И спастись от собаки уже не было никакой возможности. Ияу  захотелось упасть в траву, спрятать голову в лапы и просить пощады у брызжущего слюной чудища. Котенок может быть, так и сделал бы, но вдруг в его голове мелькнули слова  его железного друга, те слова, которые тот повторял чаще других.
- Самое страшное - это не испугаться один раз, - часто дребезжал Автомобиль, раз за разом повторяя эту свою мудрость. - Самое страшное – это потом всю оставшуюся жизнь жалеть о случившейся трусости. И нет ничего страшнее такой жалости. Ничего.
И Ияу тут же передумал ложиться. Он крепко уперся лапами в землю, выгнул дугой тощенькую спинку, вскинул вверх хвост, ощетинился и  зашипел изо всех своих кошачьих сил.
- Нельзя ничего бояться, - шипел котенок, глядя в кровавые белки глаз злобного чудища. – Лучше погибнуть, чем потом всю жизнь стыдиться! Я не боюсь тебя! Лучше погибнуть!
Но Ияу не погиб. Собака отвернула от него. Она не посмела сразу же напасть на храбреца! Собака отпрыгнула в сторону и хотела напасть на котенка сзади, но Ияу опять ловко повернулся навстречу опасности. Собака вновь повторила свой маневр, но котенок не оплошал и на этот раз. Он не только стремительно повернулся, он еще и успел выставить вперед дрожащую лапку с раскрытыми коготками. Да так удачно успел, что собака взвыла от неожиданности и боли. Когти Ияу оцарапали ей нос.
- Теперь она точно разорвет меня на куски, - подумал котенок, еще выше выгибая свою спинку.
Однако опасения Ияу были напрасны и на этот раз. Чудовище на него нападать больше не собиралось. Чудище поджало хвост, и жалобно повизгивая, побежало к застывшим в недоумении людям. Люди не просто были удивлены исходом неравной битвы, а удивлены чрезмерно. Удивлены до оцепенения. Большой человек первым опомнился от изумления и громко закричал на собаку, приказывая ей сейчас же расправиться с обидчиком, но пес не захотел на этот раз слушаться хозяина. Вместо того чтобы со злобным лаем броситься на шипящего противника, собака, опустив хвост, жалась к человеческим ногам и тихонько поскуливала. Собака боялась котенка. Это было невероятно, но это было на самом деле.
Если бы мне кто-то рассказал о подобном подвиге тщедушного котенка, то я,  конечно же, поднял бы рассказчика на смех. Непременно бы поднял! Но теперь на смех поднять могут только меня, а я сам видел эту славную победу маленького котенка над огромным рыжим псом. Я в ту минуту тоже оказался на той широкой тропинке возле болота и видел всё. При мне хозяин насмешливо стыдил пса, сердито ругал, топал на него ногой, но всё было напрасно. Собака никак не хотела броситься в сражение за свою поруганную честь. И тогда хозяин сам решил отомстить за обиженного питомца, но с человеком Ияу сражаться не стал и проворно нырнул в заросли бузины, где его с нетерпением ждала испуганная мать.