ОКУРОК
Из сборника «100 гротесков для чтения на ночь»
Окурок, лежавший в щели между домом и газетным киоском, размышлял о своей судьбе, глядя на сигарету, случайно выпавшую прямо из пачки на асфальт.
- Нет, он бы не хотел закончить свою жизнь так, как она. - Ему вспомнилась другая жизнь, когда он еще был не окурком, а сигаретой. Какое это было время! Юность! Надежды! Они только готовились к расфасовке по пачкам. Как-то и где-то их выкурят? В какой обстановке?
Каждая сигарета мечтала, что это будет во время любовного свидания. Например, в ресторане, за чашечкой кофе, во время неторопливой беседы, или в постели, после жарких объятий!
Одни мечтали, что их выкурит какой-нибудь молодой ученый и в этот момент сделает научное открытие, другие думали, что это произойдет с поэтом, которого они вдохновят на бессмертное стихотворение.
Потом наступила определенность, их расфасовали по пачкам, развезли по торговым точкам и продали, и они очутились в чьем-нибудь кармане или сумочке. Увы, реальность, оказывалась не такой радужной. Их выкуривали, походя, между делом, не думая ни о великих открытиях, ни о гениальных стихах. Почти всех ждало разочарование. Тех, кому повезло, были - единицы… Окурок вспомнил свое прошлое. Он, вернее тогда он еще был ею - сигаретой, и она оказалась последней в пачке, и ее действительно выкурили в обстановке, о которой мечтали все сигареты, а потом загасили на ночном столике о хрустальную пепельницу.
Окурок сладко потянулся, вспомнив ночной полумрак, дымок, который вился из его сгорающей души в летнем полумраке, голоса влюбленной пары. Вспомнил, как они передавали его из рук в руки, из губ в губы, затягивались им - это было непередаваемое блаженство.
И все-таки к этому воспоминанию о блаженстве примешивалась горечь.
Вместо того, чтобы заключить его как память о счастливом мгновении в какую-нибудь серебряную коробочку, женщина, докурив, щелчком отправила окурок с балкона вниз. Так он оказался в щели между домом и газетным киоском. Грустно. А каково-то этой сигарете, выпавшей на асфальт и закатившейся под киоск. Она так и доживет свой век, не испытав, как вспыхнет от восхищения перед ее красотой спичечная головка, не испытает тепло человеческих губ, не изойдет кольцами дыма. Ничего этого она не испытает…
Да, как несправедливо устроена жизнь!
Михаил Гуськов
15.12. 2001