"...Стоит такая копёшка на копытцах - чёлка на полмордахи, щётки мохнатые, хвост до земли и шкура, как у медведя..." (Сарацин Ал. Из полученной рецензии).
...У любого пилота тех времён дома непременно имелись: ящик тушёнки, а то и парочка разных видов, ящик сгущёнки, мешок мороженого карася или иной рыбы вроде ряпушки, пеляди или сига. Про неджелинского карася дождитесь отдельного рассказа. Неджели — большое озеро в Якутии.
Своеобразный бартер по-якутски выглядел примерно так: мешок лука или картошки обменивался на мешок нельмы или осетра. Нельмы в мешок вмещалось три штуки, а осетра – максимум, четыре. Правда, спецы по рыбе утверждают, что в реке Лена осетра вовсе нет, а водится только стерлядь. Но тогда явно какая-то уж не такая, какую знаю... Экземпляры от трёх до пяти килограммов доводилось вылавливать самостоятельно, и икра – точно такая же чёрная, как в баночках зернистой или паюсной, но каспийского улова.
Мотоциклы «Урал» или «Днепр» запросто обменивались на автомобиль «Москвич» – один к одному, а за снегоход «Буран» можно было смело требовать два автомобиля... Или один плюс денежная доплата, размером в стоимость «Москвича».
Особенную ценность на рыбалке составляли обычные земляные черви. Ведь якутский грунт - сами понимаете какой! Добыть червяка проблематично, поэтому владельцы теплиц и подсобных хозяйств жили припеваючи, почти не появляясь на реке, а процветали лишь ссужая червей рыбакам и ожидая отдачи уловом. Если червей удавалось «накопытить» в более тёплых регионах, их заботливо размещали в специальных ящиках, постоянно подкармливая разной лабудой вроде спитой заварки. Ящики хранились в банях или в другом тёплом помещении.
Помню горе одного командира из Риги, когда он прилетел в отпуск с двумя трёхлитровыми банками отборного червя. Как назло, рейс задержали на пару суток! Все черви успешно «проквасились»... Вот духман-то был!!! Командир плакал, но промывал содержимое банок в надежде хоть что-то спасти...В одночасье рухнули несбывшиеся мечты о рыбалке, а отпуск – коту под хвост.
...Теперь, как и обещал, расскажу о лошадке. Ниже приведена официальная и достоверная информация:
«Якутская – самая северная порода лошадей. Она единственная из пород лесного типа приспособлена к круглогодичному табунному содержанию. Некрупные (130-135 см в холке), с большой головой, короткой толстой шеей, длинным и массивным туловищем, широкой и часто карпообразной спиной и короткими прочными ногами, якутские лошади прекрасно приспособлены к суровому северному климату. От морозов их спасают очень густой и длинный волосяной покров, толстая кожа и слой подкожного жира. Шерсть их зимой достигает 8-10 см в длину, очень густой пышный хвост, как правило, достаёт до земли, грива покрывает не только шею, но и плечи лошади.
Масть якутских лошадей преимущественно серая, саврасая, мышастая. Встречаются лошади с окраской типа агути, когда пигментирована лишь верхняя часть волоса. Серые лошади преобладают в северных районах Якутии; они очень рано седеют и становятся почти белыми уже к трём-четырём годам. На якутских лошадях ездят верхом, от них получают мясо и молоко, а из конского меха шьют тёплые и очень ноские вещи. Шаг якутской лошади мелкий, но скорый, очень удобный для передвижения по извилистым лесным тропам. Якутские лошади позднеспелы, но долговечны: достигая полного развития лишь к 5-6 годам, они часто используются в разведении и работе в 25-27 лет.
Среди якутских лошадей выделяются два типа: северный и южный. Они отличаются размерами, некоторыми особенностями экстерьера и происхождением. Лошади южного типа имеют более длинное туловище и более приспособлены к работе в упряжи. Лошади севера Якутии значительно крупнее лошадей южного типа и более приспособлены к верхово-вьючному использованию. Голова у них менее грубая и шире во лбу, а оброслость больше. Центр их разведения - Верхоянский район. Есть предположение, что этот тип произошел от смешения лошадей, приведённых якутами, с более крупной белой дикой тундровой лошадью. Ископаемые останки этой лошади, современницы мамонта, найдены Черским в 1878 году на реке Яне близ Верхоянска.»
...Про лошадок тамошних добавлю – в хозяйстве очень неприхотливы, незаменимы и не доставляют хозяевам абсолютно никаких проблем. Следить не надо, крытого тёплого стойла тоже не требуется. Будете подкармливать – спасибо! А коли нет, то как олени, сами «накопытят» корма в любую стужу, проламывая наст и раскапывая снег. Морозы лошадки выдерживают любые, хотя всегда находятся на улице. Ну и мясо-шкура идут в дело, ничего не пропадает. Короче говоря, золото, а не животинка!
...Ну, а теперь, собственно, обещанная история. Не столько прикольная, сколько жизненная. И не совсем про якутскую лошадку. Скажем так — о лошадках в Якутии.
...Как-то раз, в декабре какого-то года пришли заказчики с рыбзавода и сказали, что на озере, километров за триста, в самых предгорьях, временно приостановлен рыбный промысел. Причин не помню. Главное, что людей оттуда вывезли, а кое-какой скарб остался. При этом надобности его быстро вывозить не имелось. Рабочий сезон длится до апреля. И ценного ничего не было. Но вот ведь незадача – три лошадки остались на озере.
«Аларма» по этому поводу никто не кричал. И уже пару недель. Чего страшного-то? Лошадки – якутские и морозоустойчивые, корма сами накопытят, а уж проблемы с хищниками – это как Бог пошлёт, и как повезёт... Не повезёт лошадкам, так и не велика потеря. Но вскоре кое-какие подробности прояснились и добрались до ушей начальства... Действительно, лошадок-то осталось на озере три. Но одна – самая простая, к которым повсеместно привыкли. А это совершенно иной расклад и другое дело. Вернее, дело почти уголовное, так как сия лошадка официально числится в какой-то немыслимой графе материальных ценностей и находится на финансовом балансе рыбзавода.
Морозы заворачивали нешуточные, за пятьдесят градусов, что совершенно обычно для декабря. Что и как происходило с лошадкой за время разгильдяйства, никто представлять не хотел. Страшновато! Хотелось срочно лететь и вызволять хотя бы то, что осталось. В любом виде. Для отчёта или прикрышки начальнического попенквакена.
А лететь всё никак не получалось. Полная невезуха и безнадёга! Ежедневно планировался вертолёт Ми-8, отодвигая в сторону нужды других заказчиков. Но лететь можно было только при условии, что морозец станет не ниже проклятых пятидесяти градусов. А было как раз ниже. И так – каждый божий день и примерно ещё с неделю... Имелся и один зловредный фактор. Теплеет обычно на один-два градуса часам к десяти-одиннадцати дня, но лететь уже по лётным законам нельзя. Полёты разрешены только днём и в сумерках. Туда ещё можно успеть. А ежели оттуда – всенепременно корячится зиндан! Перспектива зиндана никого не устраивала...
Имелась одна маленькая хитрость. Подвести и преподнести дело под срочное санитарное задание или аварийно-спасательные работы. Их разрешено выполнять при минус пятьдесят пять градусов. Но для этого обязательно нужна санкция райкома, который являлся хозяином ВСЕГО... А на такой откровенный подлог райком пойтить никак не мог. Принципиально. Оставалось ждать страшной жары... Конечно же, относительно пятидесяти морозных градусов.
Всё же рано или поздно, но нужная погода появилась. Мы быстренько запустили двигатели вертушки, долетели, отыскали озеро и сели, ожидая самого худшего... А якутские лошадки, по-моему, даже внимания не обратили. Мирно помахивали хвостами, топтались чуть поодаль, даже заигрывали друг с другом. Весь прибывший народ, включая экипаж, начал искать останки или хотя бы признаки каких-либо следов виновницы паники... Останков, к счастью, не обнаружилось нигде, но и следов тоже.
Cтояла неподалёку почти партизанская пара-тройка саней, нагруженных всякой ерундой. А посреди повозок, уже полулёжа, едва дыша и дрожа, находилась искомая кляча. Жуткое зрелище! Одни впалые рёбра и слезящиеся глаза. Лошадка отрешённо и очень меланхолично жевала... матерчатый мешок из-под рыбы. Их, измочаленных в лохмотья и изжёванных, обнаружилось очень много. И весь чахлый кустарник по берегу был изъеден, и нижние ветки деревьев, до которых бедняжка смогла дотянуться... Выбор незавидный. Кустов маловато, а деревьев – ещё меньше. А самое-то неприятное, что снега вокруг навалено выше роста.
Как помните, порода страдалицы была вовсе не якутская, поэтому шарахаться по берегу и лесу она не умела. Ну, главное – жива и даже невредима!... Представитель рыбзавода утёр холодный пот и облегчённо выдохнул помощникам: «Грузимся и уё...м нахрен!»... - Времени на погрузку оставалось минут тридцать-сорок, чтобы не нарушить лётные законы. Но надо учесть и иметь в виду, что особенного опыта перевозки лошадей на Ми-8 не было. Готовясь к такой работе, в аэропорту наскоро соорудили какое-то подобие загончика из досок. Но как туда, собственно, загонять лошадок, и как они будут вести себя в полёте – никто не знал... Начали непонятный пока процесс. И всё-таки сначала – с якутских...
«Якуточки», почуяв неладное, помчались вдоль берега с громким и подозрительно весёлым ржанием. Типа – уж поищите дураков в соседнем улусе! Нашли идиотов батрачить. Нам и тут вполне комфортно!... Тогда два сопровождающих кинулись вдогонку, но я почему-то сразу понял, что ничего путного не выйдет. Бегать по глубокому снегу и пытаться организовать поимку и препровождение именно туда, куда надо – не очень легко вытанцовывалось.... Кур ведь сразу не загонишь в курятник, если не хотят, а лошадей... Сомнительно!
Минуточек через десять бестолковой беготни, руководитель плюнул и решительно заявил: «Хрен с ними, не пропадут! Давайте лучше оставшуюся грузить.» - А грузить-то получалось самой большой проблемой. Ходить на ножонках лошадка уже была совсем не в силах... Повалили её на сани, потом как-то подтянули к вертолёту и буквально запихнули внутрь. Причём понадобилась помощь абсолютно всех... Вертушка уже давно была «под парами», и внутри - довольно тепло. Бедная лошадка, почуяв далёкое, забытое вроде бы навсегда, внезапно встрепенулась. И из последних сил попыталась встать на ноги...
Это, конечно, надо видеть! Как животное скользит обледенелыми копытами по металлическому полу. Скребёт, стучит и пытается раз за разом... А ноги предательски разъезжаются!... Помните, в «Особенностях национальной...» корова раскорячилась в бомболюке? Вот почти так же у клячи ноги в конце концов сами собой и сочинили «шпагат».
... Дальнейших попыток подняться не предпринималось. Ввиду полного отсутствия лошадиных сил. Так и полетели, бросив якутскую парочку резвиться на просторах озера. До следующего приезда рыбаков. Но это – ещё не финал. Когда прилетели и открыли задние створки, увидели почти кинофильм... Лошадь отогрелась, неуверенно поднялась... Самостоятельно вышла... Рядом находился лес. И пахло настоящей жратвой. Ведь кустиков и деревьев росло значительно больше, чем на том поганом озере. И лошадка преобразилась, превратившись в резвого скакуна. Бодро перемахнула невысокую изгородь, с хрустом ломанулась в чащу... И – жрать-жрать-жрать! Оторвать от этого занятия рыбаки смогли только часика через полтора...
А теперь – немножечко в сторону от зверья-животинки... Нынче всего – просто завались... Однако едва дело доходит до реальной покупки, так сразу и начинаются ковыряния, сомнения и непременные поиски чего-то особенного. Но заметьте –обязательно с перламутровыми пуговицами. Ей Богу, раньше, в эпоху дефицита и блошиных рынков, всё выглядело значительно проще. А ведь радовались, как дети, любой нашлёпке-лэйблу «оттуда». Не так ли?
В свете сказанного поведаю историю про башмаки... Когда попал в Якутию, из Ленинграда захватил моднючие туфли. Аж самой крутой швейцарской фирмы!... Чёрные, под форму! Так и крутится в голове песенка: «Галоши – настоящие, красивые, блестящие!» - Но не галоши, а... В общем тоже необычайно красивые и элегантные, даже цену помню – пятьдесят рублей. Между прочим, сумма немалая для советских времён. Покупал не для форсу вовсе, а по случаю..., как часто бывало. Вернее, как всегда... И – впрок. Сильно надеялся фасонить в полёте. Но судьба распорядилась так, что попал в малую авиацию и в такое местечко, где носить подобную красотищу было равносильно самоубийству или умышленному членовредительству... Или однозначно вызывать недоумение окружающих. Посему красавцы-туфли отлёживались в коробке и ждали своего часа. А он всё не наступал.
Года полтора шузы так и провалялись на полке ненадёванные, покуда не пришло указание перегонять вертолёт Ми-8 в ремонт, в Магадан... А Магадан – второе Сочи, так говорят... До настоящей цивилизации в Магадане далековато, конечно, но всё-таки это был приличный, по северным меркам, город... Пиво, рыба, икра, злачные ресторанчики и тому подобное... Полетел с интересом и даже удовольствием. Уже давно обрыдла якутская житуха, поэтому страшно хотелось чего-то новенького, свеженького, непознанного.
Полёты по перегонке – особый разговор. И перегонять довелось немало. В самые разные города на авиаремонтные заводы. Приключений хватало! И приятных, и не очень... О перегонках придётся многое рассказывать, но позже или в процессе... Единственное чего никто никогда не знал, сколько времени придётся отсутствовать. Погода – это фактор, никто не спорит. Но основное – готовность матчасти на авиаремзаводе. Если перегоняешь воздушное судно только туда, то и проблем особых нет. Главное – сдать летательный аппарат заводчикам, а обратно экипаж уже рейсовым самолётом возвращается. Простыми пассажирами. А если предстоит аппарат забирать, можно скоренько прибыть по зову заводчиков. И может вполне случиться, что ремонт ещё не закончен. Заводчики предвосхитили, но чего-нибудь не учли. Надо ждать окончательной готовности. А самое поганое – когда вынужден и туда гнать, и из ремонта... Либо этот, либо другой, но уже отремонтированный вертолёт или самолёт... Тут сразу все факторы складываются... Лётчики в этом случае говорят: «Всё – против нас, а навстречу – только ветер!»… - Тогда смело и надолго туши свет и не торопись домой.
Один экипаж просидел в Охотске сорок два дня, не имея ни малейшей возможности ни долететь до Магадана, ни развернуться... Затянулась весна, большой паводок, всё вокруг залило водой, аэродром раскис и не принимал. Горный перевал закрыт сплошными облаками. Жизнь в этот период в Охотском аэропорту практически не отличалась от тюремной. Пойти некуда, в магазине – грустно, по телеку только бенефисы Брежнева, да и то – лишь до двадцати трёх часов. Можно радостно повеситься. От тоски...
Пилотам исправно присылали авансы и получки, которые тут же с односторонним успехом относились в вино-водочный отдел единственного магазина. Однако рано или поздно перегонщики вернулись домой.
... А мне предстояло гнать и туда, и обратно. Но я же собираюсь в ГОРОД! Перегонка началась в сентябре. В Магадан добрались довольно быстро и успешно. Привычно сдали вертушку заводчикам и стали ожидать готовности принимаемого из ремонта аппарата. Не помню точно, этого или другого. На суть не влияет...
Швейцарские чоботы, прихваченные по случаю посещения именно города, буквально произвели фурор в местных дансингах. Да и я был весьма доволен. Но время бежало, а с завода не радовали известиями о вертолёте. Деньги заканчивались, и уже заметно поднадоел весь кобеляж с заранее известной ежедневной программой.
Погода в Магадане начала неуклонно портиться – дождь переходил в мокрый снег. Тоненькая подошва штиблет заметно промокала и местами неприятно раскисала. Не предназначены швейцарские башмаки для магаданского экстрима! Вскоре с завода обрадовали, и матчасть мы всё же приняли. С небывалым душевным подъёмом готовились улетать назад. Но погода-то не шептала! Ежедневно приходилось мотаться на вертолёт, как в последний раз. Мы оказались сильно обременёнными дефицитными для Якутии продуктами – красной и минтаевой икрой, копчёной селёдкой, балыками рыбы лососёвых видов, варёной колбасой (в конечном итоге колбаска позеленела, и всю пришлось выбросить). У каждого из нас груза набралось просто немеряно! А если погоды сегодня нет – волоки назад... А назавтра – снова в путь. Тренировались и упражнялись долго...
Хорошо запомнился мирнинский экипаж, который также забирал вертолёт. Эти ребята в гостинице громогласно хвалились, что у них на метео давно «всё схвачено», и уж им-то погоду обеспечат наверняка... Маршрут мирнинцы выбрали горный, через Сусуманский хребет. Так короче, но погода всегда хуже. Рассчитывали побыстрее довезти ящиков двадцать пива, с которым в Мирном существовали большие проблемы... Но пиво скисло, как и погода, пришлось тоже выкинуть. Не уверен, что вместе с тарой. Имею в виду не ящики, а бутылки, которые всё-таки можно было сдать... Так или иначе, но тесные связи с метеослужбой не помогли...
Однако наступил ноябрь. А улетали ещё в сентябре! Погода в Магадане так и перемежалась снегом с дождём. Собственно, метеоусловия очень напоминают питерские, только морозцы заворачивают покруче. Но нам-то в Якутию надо! Скажу для ясности, что за годы, проведённые в Якутии, отмечал одну странность. Скорее закономерность: если вчера и позавчера градусник отсчитывал всего минус тридцать, а назавтра календарь предвещал седьмое ноября (когда все, как один, вынуждены демонстрировать торжество достижений Октябрьской революции обязательным прохождением по улицам дружной колонной), то с утра - кровь из носа - температурка взбадривала – минус сорок! И так – каждый год... Не стану сваливать на большевиков и революцию, но точно знаю: как только закончились демонстрации, так и в Якутии заметно потеплело... Не в этом ли причина всемирного изменения климата?
В общем, мы полетели через Охотск, а не через горы, как бедолаги-мирнинцы, свято верившие в торжество идей блатных связей. Следующая посадка была запланирована в Усть-Мае, а это – уже своя вотчина! Подлетаем, принимаем погоду. Конечно же, минус сорок один, кто бы сомневался? Но я не впадаю ни в панику, ни в уныние. До гостиницы рукой подать, всего-то метров сто. Пустяки какие!
... На третьем шаге подошвы стали негнущимися, а ещё через пару-тройку несмелых движений лопнула левая, а следом и правая (хвалёного швейцарского качества) подошва. То есть обе и... почти сразу! Ощущение, будто вальяжно иду босичком по льду. А быстрее никак не могу: надо как-то к обуви приноровиться и не усугубить, да и гружёный, как самосвал, всякими заказами, личными вещами и служебным портфелем... Еле-еле доковылял.
А назавтра предстояло совершить ещё один перелёт. Заключительный, до самого Магана, где морозец посуровее. Маган – второй аэропорт Якутска. За ночь сердобольные техники отремонтировали обувь наиболее простым и доступным способом – залили всю нижнюю часть обувки дефицитной эпоксидкой.
По прилёту благоразумно и предусмотрительно вызвал машину руководителя полётов, сдал документацию и дошкандыбал до дома негнущейся походкой обделавшегося Буратино. Интересно бы взглянуть в этот момент со стороны...
Шикарные и некогда моднючие швейцарские туфельки оказались выброшенными на помойку. С большим сожалением, что недолго пришлось пофорсить. Такая вот произошла перегонка-перегоночка. Одна из многих...
(продолжение следует)