Для меня Роман Барнет – один из интереснейших авторов на Прозе.
У Романа настолько яркий и самобытный стиль, что его произведения невозможно спутать с чьими-то еще. Восхищаюсь буйством его фантазии и умением строить сюжет.
К разбору в рамках ОТ Роман предоставил рассказ «Первый декрет» http://www.proza.ru/2008/07/07/93
Эта вещь - отличный пример рассказа с неожиданным финалом.
Читатель рискует быть ошеломленным, шокированным. В какой-то момент чтения ситуация полностью выходит из рамок привычного восприятия. Рожающая героиня, обливаясь слезами и лепеча ласковые слова своему мужу – любящему и любимому! – дрожащей рукой берет огромный скальпель и – вжик-вжик! – распарывает мужа сверху донизу.
Поворот сюжета неожидан, как удар по лбу. Что? Как? Почему?
И высший пилотаж – когда читатель начнет «отматывать назад», выясняется, что все было предопределено с самого начала повествования. Автор практически везде – щедрой рукой - разбросал опознавательные\предупредительные знаки, и не его вина, что читатель в силу консервативности своего мышления прошляпил эти маячки.
Прочитала отзывы под текстом. Все рецензенты единогласно соглашаются с тем, что рассказ – «реальная жесть». Абсурд. Шок. Эпатаж.
Три ключевых слова, определяющих эмоциональную составляющую рассказа «Первый декрет».
В отзывах многие признавались, что испытали двойственные чувства. С одной стороны, омерзение, с другой – удовольствие. Омерзение – от яркости нарисованной картинки («Размахнувшись, Клавдия со всей силы вогнала скальпель в по самую рукоять в живот Степану. Резко, тут-же вздёрнула рукой вверх. Из распахнутой плоти бурным фонтаном хлынула кровь, вперемешку с вылезающими наружу кишками. Багровый дождь стал заляпывать белые халаты повитух и роженицы» (с); удовольствие – опять же от яркости образа.
Ваша сильная сторона, Роман, это потрясающее воображение. Вы – очень образный писатель, с легкостью заставляете читателя увидеть самые невероятные картинки.
Чтение Ваших вещей доставляет истинное удовольствие.
Однако я имею фантазию, что, присылая заявку в ОТ, Вы хотели услышать более развернутое и – может быть? – нелицеприятное мнение. Поэтому признаюсь в еще одной своей реакции на Ваши тексты.
Иногда я испытываю досаду. Досаду на Вас=автора за то, что Вы останавливаетесь только на состоянии «хорошо» и недотягиваете свои вещи до «превосходно».
Я прочитала практически все Ваши тексты, размещенные на Прозе, и заметила, что ряд моментов у Вас повторяется. У меня сложилось впечатление, что Вы чересчур увлечены потоком идей и стремитесь как можно быстрее изложить их на бумагу. При этом, как мне кажется, Вы пренебрегаете необходимостью полировки написанного.
Разумеется, есть работа мастера и труд подмастерьев. За писателями, издающихся миллионными тиражами, бегает свита из корректоров и редакторов, считающих за честь выловить блох и расставить запятые на законные места. Вычитывать собственный текст невыносимо. Помните, как в анекдоте? «Это работа медсестры, а я доктор!»
Но иногда это бывает единственно доступной нам возможностью.
Нет ничего гнуснее, когда автору указывают на недостаток\избыток\неуместность запятых.
Однако нет ничего грустнее неряшливого текста.
На мой взгляд, текст имеет несколько областей воздействия на эмоции читателя. В том числе – чисто эстетическую. Напечатанный текст о б я з а н выглядеть привлекательно.
Неправильно оформленная прямая речь, ошибочные пробелы перед знаками препинания, хаотично раскиданные восклицательные знаки, немыслимые сочетания вопросительных знаков и запятых – все это не придает тексту зрительной красоты, бьет по глазам и, главное, оттягивает часть читательского внимания, крадет эмоции.
Здесь, Роман, Вы подставляетесь по полной. Так, рассказ «Первый декрет» представляет собой полное собрание многоточий.
«За окном 3-го роддома беспорядочными выкриками переговаривались с милыми будущие отцы… Роженицы наперебой рассказывали новости, просили чего принести в следующий раз, передавали приветы родным…
Сидящая на постели у подруги сорокапятилетняя Светлана, с грустной улыбкой покачала головой...
- Да-а-а-а-а… Шестой декрет у нас…
- Сколько-же ты нарожала уже?..
- Ой, милая… и не сосчитать!..» (с)
Если в диалогах избыточность многоточий можно хоть как-то обосновать, то в повествовательной части это сделать крайне затруднительно.
Возможное возражения «это, мол, часть авторского стиля» я не приемлю. Рассуждаю только как читатель, которому - будем откровенны – по большому счету плевать на авторские заморочки. Нам, читателям, подавай хорошую историю. Увлекательную по сюжету и удобоваримую по форме.
Знаки препинания определяют ритм дыхания читателя, и если автор заставляет нас дышать самым неестественным образом, то будем ли мы его любить?
Так что, как бы авторы ни брыкались, но элементарная проверка пунктуации и орфографии должна присутствовать. Тем более, что все эти огрехи ворд различает и подчеркивает. Например, слово «тут-же» и «хоть-бы».
В связи с чем хочу прочесть рассказ «Первый декрет» дотошно, с мелочными – гнусными – придирками. Моя цель – показать допущенные Вами дырки, через которых уходило часть моего читательского восприятия. Тем более, что в вещах небольшого объема огрехи мешают сильнее, чем в романе.
Итак, поехали.
Первый абзац (по авторской разбивке)
«- Свет, а тебе сильно больно было?.. - Клава с тревогой глядела на подругу : - В первый раз-то?..
- Да не переживай ты так! Все ведь когда-то в первый раз рожали. И ты тоже родишь!.. – старшая подруга ласково склонилась над койкой новой соседки по палате : - Я вон уже в шестой раз!.. И хоть-бы хны!» (с)
Про пунктуацию и «хоть-бы» уже сказала, больше не буду на этом останавливаться.
Разберем суть.
Из этого абзаца читатель узнает о существовании, как минимум, двух героинь – Клава (из контекста понимает, что Клава рожает в первый раз) и Светы (старшей и более опытной – описание «старшая подруга», упоминание о шестых родах).
В принципе, мне=читателю комфортно. Немного резануло сочетание «сильно больно» (очень больно??). Но это можно рассматривать и как особенность речи героини.
Второй абзац.
«За окном 3-го роддома беспорядочными выкриками переговаривались с милыми будущие отцы… Роженицы наперебой рассказывали новости, просили чего принести в следующий раз, передавали приветы родным…» (с)
Ага, значит, разговор подруг происходит в палате «3-го роддома».
И тут я спотыкаюсь на номере. Цифры в тексте – вещь коварная и, как мне кажется, каждая из них должна быть обоснована. 3-ий роддом – это роддом н о м е р три? Да, наверное, это так. Роддом номер три, а не пятый или, скажем, десятый.
Осмысливаю информацию дальше.
Возникает картинка – роддом, в окнах которого торчат женщины, мужчины внизу. Все кричат. ОК, образ принимаю. Немного непонятно только – в палате героинь тоже кричат? Или там тишина и тихий разговор? Но пока - заметьте, п о к а – мне это не мешает, потому что мне еще неясно – как это обстоятельство будет работать на развитие сюжета.
Я спотыкаюсь на фразе «беспорядочными выкриками переговаривались».
Мало этого, далее я читаю: «переговаривались с милыми будущие отцы…». Предложение явно неудачно. Такое впечатление, что весь абзац написан наспех, только бы отделаться от формальностей и перейти к сути.
Торопливость автора понятна – он приготовил для меня=читателя бомбу и намеревается взорвать ее как можно быстрее. Но я читатель, что называется, ничего не сделал, только вошел. И спешить пока не собираюсь. Поэтому я придирчиво отмечаю несоответствия, логические провалы. Например, такие.
С «милыми» (кто такие?) разговаривают «будущие отцы». Ага, думаю я. Милые – это матери (по аналогии с отцами – будущие). И тут же автор пишет: «Роженицы наперебой рассказывали новости..» (с)
А ведь роженица - это женщина, которая рожает или только что родила. Значит, отец – уже состоявшийся? Нестыковка.
Не стала бы заострять внимание на этой мелочи, если бы она, в конечном счете, не работала против сюжета про к о р м я щ и х отцов. (Те, кто прочел рассказ до конца, меня поймут).
Выражение «просили чего принести в следующий раз» - выглядит корявым.
Третий абзац.
«Сидящая на постели у подруги сорокапятилетняя Светлана, с грустной улыбкой покачала головой...» (с)
Читатель укрепляется в уверенности, что героиня Светлана старше героини Клавы. В первом абзаце было определение «старшая подруга», теперь – «сорокапятилетняя». На самом деле, я не склонна рассматривать это как избыточный повтор. Скорее – как усиление.
Светлана сидит у постели лежащей подруги и грустно улыбается. Завязка истории?
Похоже, да. Потом читатель поймет, что это – один из маячков, разбросанных автором. При знании финала упоминание о грустной улыбке – превосходная деталь.
Четвертый абзац.
«- Да-а-а-а-а… Шестой декрет у нас…
- Сколько-же ты нарожала уже?..
- Ой, милая… и не сосчитать!..» (с)
То есть это явное продолжение диалога в первом абзаце. Однако автор разорвал беседу подруг. Зачем? Оправдано ли это? Ничего не утверждаю, просто предлагаю автору проверить.
Пятый абзац.
«Женщины тихо ворковали о своём… На соседней койке читала дамский роман средних лет украинка. На кровати у входа играли в дурака ещё две будущих мамаши из местных… Из коридора слышались голоса повитух, доносился бас Василия Сидоровича, главного акушера… Для всех, кроме новичков время текло легко и незаметно…» (с)
Диалог подруг опять прервался. Автор дает панораму палаты. Обычные роддомовские будни. Создалось впечатление тишины и умиротворенности. Однако я=читатель помню, что выше было про крикливые переговоры отцов с милыми. Что-то изменилось? Да, возможно, время посещений закончилось, и наступил обед\послеобеденное время. Но в тексте про это ни слова. Не очень хорошо.
«На соседней койке читала» - на койке можно лежать. Читать можно лежа. По большому счету, данный оборот можно счесть за разговорную форму, но, признайте, не очень удачно сделано. Глаз цепляет.
«играли в дурака ещё две будущих»
«ещё две будущих» – слишком много шипящих
«две будущих мамаши из местных» – это противопоставление украинке (=неместной) с дамским романом?
«Для всех, кроме новичков время текло легко и незаметно».
А для новичков оно как текло? Новичок – это Клава? Клава лежит в постели. Само по себе лежание в постели не так уж ужасно. Или есть что-то еще?
Предлагаю автору проверить уместность каждой фразы. В малой форме предложения должны быть настолько плотно подогнанными друг к другу, чтобы ничего не шаталось (отсутствие) и не выпирало (избыточность).
Хочу отметить сочное и колоритное слово, найденное автором. Повитуха.
Согласно словарям, повитуха – это женщина без образования, принимающая роды. Акушерка\акушер – это из эпохи медицины, повитуха же – из области деревенской (роды в поле и все такое).
В одном предложении автор соединил повитух и главного акушера.
Опять же предлагаю проверить – сознательно ли употреблено именно это слово? Оценивал ли автор, что слово «повитуха» имеет традиционное значение, которое довольно плотно закреплено в читательском сознании?
Хотя вот тут я могу принять, если автор написал так намеренно. В конце концов, в роддомах, пускающих отцов на корм детям, могут работать и повитухи.
Тогда следует убрать слово «медсестра», тем более, что оно встречается всего пару раз. («Закончив со Степаном, медсестра присоединилась к подруге. Повитухи бережно уложили Клаву на родильный стол…(с).
Уж если стебаться, то без остановок.
Заметила, что в середине рассказа неловких предложений становится гораздо меньше. Имею фантазию, что причина – увлеченность автора именно сутью, а не обрамлением.
Разумеется, автор в своих текстах – царь и бог, и вместе с тем, забота о комфорте читателя может являться Вашей, Роман, точкой роста.
Продолжу свое дотошное чтение.
«За столом справа, между директором и завснабом, стоял с наполненной рюмкой в руках, увенчанный через плечо широкой, красной лентой почёта, автомеханик Прусаков.» (с)
Слишком много деталей – и справа за столом (это как?), и между директором и завснабом, и с наполненной рюмкой в руках, и увенчанный через плечо широкой, красной лентой почёта.
Возможно, следует прорядить и перенести существительное поближе к глаголу.
Фразу «стало быть черёд и мой вот теперь» рекомендую прочесть вслух. Уверена, правильное решение придет само собой.
«Народ одобрительно загудел… Коллеги с гордостью смотрели на виновника торжества, перешёптывались.» (с)
Народ загудел – один уровень шума, коллеги перешептывались – совсем другой.
Два вопроса:
народ и коллеги – это одно и тоже?
какой все-таки уровень шума был в комнате?
Так же нелогична связка «с гордостью посматривали» и «перешептывались». К определению «с гордостью» по настрою больше подходит одобрительный гул.
Диалог за столом выглядит избыточным, стоит ли его сокращать и тем самым добиваться максимального эмоционального воздействия – решать автору.
Все-таки не могу удержаться - при чтении меня очень напрягало обилие многоточий.
«Над всей территорией предприятия стояла полнейшая тишина. Лишь охранник, в будке у шлакбаума на вьезде, с грустью смотрел на Доску Почёта, на которой красовались цветные портреты ушедших на кормление сотрудников, и с завистью поглядывал на грузовой ангар, откуда доносился весёлый смех, пьяные выкрики, длинные, замысловатые тосты…» (с)
Не вполне удачна стыковка «полнейшей тишины» «над всей территорией предприятия» и «весёлый смех, пьяные выкрики, длинные, замысловатые тосты» в «грузовом (это как??) ангаре».
Кстати, как охранник уловил, что тосты были именно «замысловатыми»?
Выловленные блохи – «шлакбаума» (шлагбаум) и «на вьезде» (на вЪезде).
"ушедших на кормление" - супер!
Читаем далее.
«В родильном зале кипели приготовления к очередной мамаше…» - наверное, к очередным родам?
«Двое повитух носились туда-сюда завершая необходимое…» - необходимые приготовления?
Как известно, дьявол кроется в деталях. Внимательно прочите абзац:
«Схватки у Клавдии начались ещё в пять утра. Роды ожидались через час, к одиннадцати…» (с)
Вам не кажется, что здесь логический провал? Не пропущено ли упоминание о времени, которое прошло с… и до…?
И, заодно, посмотрите, как выглядит многоточие рядом с вопросительным знаком)))
«Нежно поддерживая, сёстры подвели будущую мать к стоящему обнажённым в готовности посреди цинкового углубления в кафельном полу Степану.» (с)
Как же всего много! Нежно поддерживая – будущая мать – стоящему обнаженным – посреди цинкового углубления – в кафельном полу.
Читательский глаз разбегается от обилия деталей – на что смотреть??
Кстати, цинковое углубление в кафельном полу – это как? Потом автор будет называть это углубление гигантской раковиной.
«В руках у одной из повитух возник стерильный поднос с огромным медицинским скальпелем…» (с)
Против определения «огромный» ничего не имею. Внушает.
Но может ли скальпель быть НЕ медицинским?
А вот это место показалось роскошным!
«- Теперь аккуратненько : вжик, вжик! – ну, как Василий Сидорыч вам на занятиях показывал!..
Клава дрожащей рукой взяла скальпель…» (с)
Здесь я премного смеялась. Дело в том, что в силу моей профессии мне часто приходится общаться с беременными, посещающими школы будущих матерей. Я хорошо представляю себя программу таких курсов, видела, как будущие мамаши сосредоточенно, чуть ли не высунув язык от старания, под руководством опытного инструктора пытаются имитировать схватки. И представила, что бы было, если в программу обучения, наряду с темами «Как правильно дышать», «Как правильно пеленать», включили раздел «Как правильно вскрыть мужа», и какой-нибудь Василий Сидорыч показывал бы это на муляже. А пузатые тетеньки сидели бы кружком и старательно конспектировали.
Абсурд. Шок. Эпатаж.
Автору – респект и уважуха.
Но не расслабляемся. Кульминация родов – тьфу! – рассказа еще не наступила.
Продолжаем дотошное чтение.
Не особо удачным показалось предложение
«Аккуратно тут-же размещая их в устеленные стерильными пеленками плексигласовые ёмкости, акушерки поддерживали роженицу тёплыми прибаутками, гладили ей живот…» (с)
«Аккуратно тут-же размещая» – это как?
Блоха - «тут-же»
Размещали – устеленные – поддерживали – гладили. Не много ли?
«поддерживали теплыми прибаутками»? Ну, в принципе, можно и так.
Сцены расчлененки описаны мастерски. Здесь, Роман, вы, как всегда, на высоте.
И все-таки предлагаю быть повнимательней, ибо, как мы выяснили, дьявол кроется в деталях.
Смотрите, «распотрошённой» (-ннЫй!) толстяк посинел, а мясо у него – зеленоватое. Ярко, образно – бр-р! - но не совпадает!
Ну, и обещанная кульминация. То есть резюме по прочитанному.
Рассказ, несомненно, удался. За исключением мелких брызг. Которые автор – уверена! - с легкостью ликвидирует и, тем самым, уберет читательскую досаду.
Небольшая полировка позволит сделать рассказ «Первый декрет» не просто хорошим, а блестящим.
Вы, Роман, очень интересный автор, и я убеждена, что Ваши рассказы дадут фору многим признанным (имею в виду – официально признанным) писателям.
Спасибо за увлекательное чтение.
С уважением,
Ива.