Марк Наумович не мог заснуть до 4 часов. Ушедшая жена Марианна не выходила у него из головы. «Ты чмо! Ты к 45 годам не можешь заработать на игрушку ребенку!» Эти слова, значение которых Марк вполне понимал и сам с собой давно смирился, настолько резали ухо, что, зарывшись в подушку, Марк не мог прекратить их слышать. Они были везде. Эти слова были везде, в дырявых носках, в оборванных обоях, в старой рубашке, доставшейся Марку еще от деда, в старых брюках, подаренных мамой еще на 30-летие. Марк все это понимал, также он понимал, так как интеллектуальный багаж у него был неслабым, что он никогда не станет другим. Он не уедет ни в Израиль, ни в Германию, куда они после свадьбы собирались махнуть с Марианной, он не займется торговлей, не станет начальником, не заработает на квартиру, не сдаст на водительские права. Единственное, ради чего жил Марк Наумович – ДОЧЬ. Единственная. Полина Марковна Цаплина. 7 лет.
Было уже полпятого ночи. Эта бессонница мучила Марка уже больше месяца. Сразу после ухода Марианны с Полиной он спал нормально. Если конечно можно называть сном тот процесс, когда просыпаться незачем. Свой сон Марк и не считал сном, он считал его избавлением от слов, которые лезли в уши и мозг. Так как в очередной раз избавления не было, Марк перебирал по косточкам все события своей жизни. Когда его коммисовали из армии из-за психического припадка, он пошел заочно учиться на учителя. Параллельно работал в парке культуры и отдыха, как сейчас говорят «менеджером». Получив диплом учителя русского языка и литературы, в школу Марк не пошел, а продолжил организовывать культурно-массовые мероприятия. Грянула перестройка, новые книги, фильмы, статьи. Марк начал изучать еврейскую религию и обнаружил в себе к этому большую склонность. Синагога, новые праздники, новые друзья, суббота превратилась из дополнительного рабочего дня дома в настоящий выходной. Все это прекрасное время Марк жил с мамой. Серафима Давидовна была единственным близким человеком для Марка. Тем временем демократия вела нас все дальше и дальше. В парки культуры и отдыха люди стали ходить все меньше и меньше. Однажды, когда Марк пришел за зарплатой, ее не оказалось. Этот случай повторился еще несколько раз. Тут, как будто манна небесная, подвернулся случай поступить в Московский институт иудаики, где платили небольшую стипендию, которой однако поначалу вполне хватало на жизнь Марка вместе с мамой. В 35 лет Марк женился. На религиозной еврейке Марианне на 10 лет моложе себя. Через год у них родился сын Вениамин, еще через 2 – дочь Полина. Так как иудейская учеба не отнимала много времени и не была ограничена временем, Марк ударился в чтение. Перечитал Толстого, Достоевского, других классиков, русских авангардистов, китайских поэтов, еврейских, югославских… Марк читал все газеты, смотрел все телеканалы, слушал все радиостанции. Стипендии хватало на оплату коммунальных услуг, покупку продуктов и другие небольшие жизненные радости. По субботам, после кошерного обеда Марк выпивал 200 грамм и был доволен. Позже Марк скопил денег на плохонький компьютер и открыл для себя интернет.
9 лет безмятежности. 9 лет если не счастья, то покоя. Да, были мелкие размолвки с женой по поводу денег. Да, у сына Вениамина вскоре после рожденья развилась водянка. Но Марк и Марианна не теряли надежд на его выздоровление, поэтому и хотели уезжать именно в Германию, где хорошие врачи, к тому же денег на недешевые лекарства вполне хватало. Дочка Полина также родилась с энцефалопатией (патология мозга, при которой могут возникать частые неврозы). Что будет в будущем, Марк не думал и боялся думать. Его не интересовало будущее. Его больше заботило настоящее: как здоровье у мамы, у сына, у дочери. Как прогуляться по улице так, чтобы не пристали хулиганы, как к человеку с ярко выраженной еврейской внешностью, да еще и по-религиозному бородатому. Марк находил себя очень похожим на Алексея Венедиктова, главреда «Эха Москвы», по случайному совпадению это была его любимая радиостанция. Марк испытывал многим из нас знакомую чрезмерную погруженность в общероссийские и общемировые проблемы, когда в обычной жизни у тебя не все ладно, и ты стараешься о ней не думать, уходя в вопросы вселенской важности, вроде выборов или очередной войны, которые вдруг приобретают гораздо большее значение, чем содержимое твоего завтрака и твоего кармана. Это сродни уходу в запой. Ты смотришь телевизор, слушаешь радио, обновляешь блог и понимаешь, что не можешь остановиться. Или вдруг бросаешь, выходишь на прогулку, устаешь, возвращаешься, срываешься и опять по новой. Засыпаешь только тогда, когда мозг перестает понимать льющийся из СМИ поток информации.
Доллар стал падать. Так как стипендию выплачивали из американских грантов, то это существенно сказалось на доходе семьи. Конфликты с Марианной обострились. Все чаще от нее слышались «идиот», «дурак», «чмо», «не мужик». Всех этих слов Марк не боялся, так как понимал свое положение и считал, что в ругательствах Марианны есть доля правды. Но больше всего ему резало слух «сумасшедший». Это не укладывалось в его голове. Неужели Марк Наумович Цаплин – «сумасшедший»? От рака умирает Серафима Давыдовна, единственный человек, с которым Марк прожил вместе 44 года. После смерти матери Марк остался с Марианной один на один. Их связывали только сын, дочь и деньги Марка. Сама Марианна получила диплом программиста, но сразу работать не пошла, а потом технологии шагнули далеко вперед и наверстывать ей уже не хотелось, особенно женщине с двумя малолетними детьми. Через год после смерти мамы умер Веня. Он умер внезапно, когда Марк и Марианна гуляли в один из недолгих своих периодов перимирия. Он просто умер и все. За все свои 9 лет жизни Веня так и не научился говорить и держать голову. 5 операций не помогли. После смерти Вени жизнь Марка превратилась в ад. Кроме извечных проблем с Марианной начались еще и проблемы с Полиной. Она как и мать, начала обзывать его «сумасшедшим». Когда они общались наедине, Полина была хорошей девочкой и любила отца. Но стоило появиться матери, как Полинина любовь исчезала и она начинала смотреть на отца также высокомерно, как и мать. Этой особенности детской психологии Марк не понимал и боялся. Он боялся, что Полина действительно его не любит, неискренна с ним.
Марианна с Полиной просто ушли однажды. Сначала Марк даже не понял, что произошло. Он и не представлял, что жена вот так просто может взять и уйти. В иудейской академии быстро прослышали про его трагедию и, так как стипендию выплачивали только женатым студентам, Марка сразу попросили оттуда. Все коллеги по академии, все друзья от Марка сразу отвернулись от него, как будто и не было иудеолога Марка Цаплина. А есть только никем не любимый и никому не нужный «сумасшедший» Марк Цаплин, похоронивший мать и сына. Почти месяц Марк провалялся дома в депрессии. Потом начал ходить по неврологам, психиатрам. Ему прописывали какие-то таблетки, уколы. Все это помогало слабо, было только одно средство, и Марк это прекрасно понимал, - нужно было начинать жизнь заново, искать работу, которой не имел около 12 лет, строить новые мосты общения с новыми людьми. Спустя 2 месяца после ухода Марианны, Марк, так и не устроившийся на работу, через общих знакомых выяснил, куда ушли Марианна с Полиной и решился им позвонить. На примирение с Марианной он уже не надеялся, ему очень хотелось услышать голос Полины. И вот напряжение всех клеток тела на протяжении длинных телефонных гудков срывается в бездну поднимающейся на том конце провода трубки и Марк слышит до боли знакомый голос, с которым прожил 10 лет:
-Алло! Алло! Ну говорите же! Кто это?
-Алло! Марианночка, привет! Это Марк, могу я поговорить с Полиной?
-Слушай, Марк, не звони сюда больше! Вот сумасшедший, а! Нам с Полиной ты больше не нужен, у нас новая мебель!
Эти слова «У нас новая мебель!» Марк не мог выбросить из головы целую неделю. Ему не казалось страшным, что он прожил жизнь с женой, которая ушла, его уже не пугали собственные депрессии. Его просто сравнили с мебелью, вот что было страшно. Выходит, что 10 лет совместной жизни Марианна мечтала не о семье и детях, а о новой мебели. И как только она поняла, что новой мебели у Марка никогда уже не будет, она просто взяла и ушла. Ушла туда, где эта новая мебель есть. Даже несмотря на то, что потом Марк узнал, что это какой-то родственник Марианны просто привез ей свою старую мебель, факт того, что мебель лучше чем он, продолжал не укладываться у Марка в голове. Это разозлило Марка настолько, что он решил добиться права общения с Полиной через суд. Суд обязал Марианну не препятствовать общению отца и дочери один раз в неделю. Когда Марк впервые позвонил Марианне, чтобы договориться о том, чтобы увидеться с Полиной, бывшая жена взяла трубку неохотно и сразу передала дочери.
-Полина, привет! Ты узнаешь меня? Это я, твой папа!
- Ты нам больше не нужен, у нас новая мебель!
«Новая мебель» убила уже почти воскресшего Марка наповал. На миг он почувствовал, что все 45 лет своей жизни занести в актив никак нельзя. Последнее, что у него было, дочь, тоже предпочла его новой мебели. Именно тогда Марк впервые подумал о самоубийстве.
Смельчаком Марк не был, поэтому самоубийство, которое подразумевает довольно смелый шаг, ему совершить было боязно. Марк мечтал умереть от болезни. От рака, как мама, или просто внезапно, как Веня.