«…пошёл страдать за других, за что ему многое простится. С рождения мало я встречал хорошего, а уж, чтобы кто-то решил положить свою жизнь за этих людей…»
«…безумен тот, кто жертвует собой ради недостойных такой жертвы…»
Учитель Шо.
«Если мы не станем задавать вопросы, то зачем мы?»
Вэй, его ученик.
1.
Учитель был уже очень стар, проживая в доме своего почитателя, но известность не давала Шо только коротать дни. К нему приходили, у него справлялись о многих вещах, потом передавая и переиначивая ответы.
Его репутация заставляла всех ожидать чего-то необычного, и он не обманывал этих ожиданий. Порождало многочисленные недоразумения то, что далеко не всё сказанное Учителем стоило воспринимать буквально или всерьёз, что, как правило, и делали обыкновенные люди, пугаясь его слов и поджимая губы. Шо же был непроницаем, испытывая собеседников, или…
Приходили издалека. Одни, чтобы послушать, либо просто взглянуть на Учителя, иные, чтобы подловить его на чём-то.
Появился и тот, кто обходил мудрецов, говоря:
- Мудрым открываются горькие истины. Такая у них награда. Должен ли мудрец, буде ему предложено, выбрать себе без-умие, если за то поумнеют остальные? Сразу скажу: много разных ответов довелось слышать.
- Думаю, - отвечал Шо, - услышал ты, что мир неизменен и потому нет смысла в вопросе, и мудрость ли, глупость ли чья-либо в нём - не приведут к иному.
Кивнул вопрошатель. Учитель продолжил:
- Что мудрый и так безумен в подобном мире…
Его собеседник склонил голову.
- … что если сойти с ума, те, кто на нём останутся, могут за счёт этого показаться умнее…
Вопрошавший улыбнулся: в его ловушку не попали.
- … что безумен тот, кто жертвует собой ради недостойных такой жертвы…
- …
- … что мечты о безумии не посещают сумасшедших, значит, стоит задуматься, что не так…
- …
- … что …
- …
- … и что…
- …
- … но ты не узнал, что…
Долго ещё продолжал Шо называть то, что мог услышать или не услышал вопрошавший, постепенно усиливая и повышая голос и явно не собираясь останавливаться. Наконец, когда Учитель уже просто орал, нависая над ним своим немалым ростом, испуганный гость не выдержал и с криком:
- Безумный!
бежал.
И не слышал, как, заливаясь, хохочет Учитель. Лао в немом изумлении наблюдал эту сцену. Отсмеявшись, Шо заключил:
- Почему-то я сомневаюсь, что он поумнел от моего безумия.
Тут уже не выдержал и прыснул Лао.
2.
Лао сообщает о приходе странника, заговорившего о ночи:
- Мудрый Шо, что нового скажешь о ней?
- Ночь нужна.
- Для покоя, согласен. И после наступает новый день.
- И для проверки, ибо есть и иная ночь. Как есть люди дня, так и есть люди ночи. Последние столь же молят, чтоб она пришла, сколь первые этого боятся. Но день и ночь меняют друг друга и в жизни народов. Когда тебя Т А К ждут, нельзя обмануть ожидания. Ведь даже, если ты не придёшь, это сделают за тебя.
Странник и Лао слушали, раскрыв рот.
- О ней вещают задолго, но она приходит словно бы незаметно, - продолжал Учитель, - Сначала кажется, что лишь едва помрачнело. И думают, что это облачка набежали, только и всего, и скоро снова станет светло. Но так себя успокаивают наивные люди дня, те же, кто ожидал этого, уже обмениваются понимающими, заговорщицкими взглядами: вот оно – приближается!
Отдельные люди дня начинают беспокоиться, пытаясь пролить свет на то, что происходит. Их, однако, не слушают, называя паникёрами.
Теней становится всё больше, они сгущаются, а проблесков солнца – меньше. Всё сереет, яркие фигуры куда-то исчезают. По разным причинам. Одни понимают, что им теперь лучше уйти в тень, даже совсем исчезнуть, других туда отодвигают.
Высказываются различные предположения:
- Это – рассвет приближается, ночь нас уже миновала!
- Мы идём к закату…
- Тьма наступает!
- Кому-то ночь не по вкусу?..
Затем темнеет так, что сомнений, кажется, не остаётся. Уже почти все всё поняли. Неотвратимое вершится на глазах. Все слепнут и становятся осторожны. В словах тоже, особенно в словах. Люди ночи снова ходят в чёрном, коричневом, красном… Светлые тона в опале. Выходят из моды.
Как сказал человек, переживший такое: «Ночь становится мировой. Длинна её жалкая эпоха и в полночь особенно убога. Это то время, когда она сама не может даже оценить своего ничтожества. Страдание делается безымянным… Взывать о помощи бессмысленно».*
Навстречу Ночи вынесены ключи от всех городов. Вручены с поклонами и подобающими словами:
О, наша Императрица Ночь! Входи!
Мы – Твои верноподданные всегда верили – Ты вернёшься к нам.
Мы станем тебе служить, как прежде, в Тёмные века, твои тёмные люди.
О, Ночь! Гряди же вновь во всей красе и силе – на всей земле! Затми предыдущее…
Слушатели долго не решались нарушить тишину после этих слов. Странник, наконец, робко сказал:
- И всё-таки она не вечна…
- И мы, - отвечал Шо.
- Но что же можно поделать?
- Не гасить светильники.
- И когда их погасили другие?
- Тем более, когда другие их погасили. Пусть это маленький огонёк надежды, но и он привлекает к себе кого-то. Бывают времена, в которые свеча тушится и прячется, чтобы её не нашли и не уничтожили. Дабы было чему потом светить во тьме. Многие гибнут в такие времена, пополняя кровавый ночной счёт, но всегда находится предваряющая рассвет, свеча…
3.
Иногда верный Лао решался задавать Учителю вопросы.
- Вы перевидали столько стран и людей… Какую из встреч Вы не забудете никогда?
И Учитель рассказал о том, как узнал о предназначении.
Совсем молодым он попал на ярмарку в город, где был заворожён выступлениями фокусников, кукольников и увидел гадальщика, худого парня, открывающего людям их судьбу по руке. Шо подошёл ближе и, сделав вид, что смотрит в другую сторону, слушал его предсказания. Сначала провидец говорил каждому о его прошлом, ни разу не ошибившись, называл имена родителей, живы ли они, а затем сообщал об опасностях, которых можно попробовать избежать. В благодарность ему оставляли еду или мелкие монетки.
У Шо ничего не было, и он хотел уйти, но ясновидящий остановил его:
- Ты давно наблюдаешь за мной. Боишься спросить потому, что у тебя денег нет?
Шо кивнул.
- Тебе не надо денег, их у тебя никогда и не будет. У тебя есть нечто более ценное, в чём нуждаюсь я. Тебя ведь зовут Шо, не так ли?
Шо удивлённо взглянул на прорицателя.
- Давай уйдём в спокойное место, где поедим. Там я расскажу тебе. Только помоги захватить эту пищу и съесть её, - улыбнулся тот.
Подкрепившись, они разговорились, и Шо узнал историю диковинного человека, по имени Ли, который родился в крестьянской семье, рано обнаружив в себе дар предвидения.
Сначала этим пользовались родные, благодаря те силы, что проявляли себя в мальчике, потом узнали односельчане, прося предупредить о грозящих несчастьях. Это давало неплохой доход семье, пока кто-то не пустил слух, что эти беды он же и насылает, откуда и знает о них. Слух пустила местная ворожея, к которой перестали обращаться. Юноше пришлось покинуть село.
С тех пор он так и жил, переходя с места на место. Потом пристал к странствующему кукольнику, внешне похожему на его отца. Жить было можно, но Ли мучило то, что свою судьбу ясновидящий знал до момента встречи с Шо, не зная чего ждать дальше.
- Но ведь все остальные тоже не ведают будет ли завтра… - сказал ему Шо.
- Потому что они никогда это завтра не знали, привыкнув к тому, - отвечал провидец, - а я боюсь. Видно, что-то совсем плохое приближается, о чём знать мне нельзя, чтоб не нарушить его.
- А чем же я могу тебе помочь? – спросил его Шо.
- В конце моего провиденья мне явлена встреча с тем, кто приоткроет завесу над моим концом и предупредит меня, сам не являясь пророком. Он молод, носит твоё имя. Попробуй это сделать.
Шо захотелось помочь ему. Но как? Наконец, в голову пришла странная мысль:
- Скажи-ка, а не встречал ли ты здесь, на ярмарке или недавно человека, чья судьба тебе была неясна?
Прорицатель удивился:
- Откуда тебе известно? Ты же не читаешь судьбы. Был вчера такой. Обычно, проходя мимо, я сразу чувствую и могу сказать о неизвестном немало, а тут, как кольнуло меня: Ничего! Он и смотрел на всех странно, из-под век, но словно поверх и ни на кого в отдельности.
- Вор, - определил Шо, - От него и жди беды. Возможно, не от него одного, но с бедой твоей неведомой он точно как-то связан. Зарежут тебя, такие, как он.
Ли вздрогнул, но не сказал ни слова.
- Ночуешь в надёжном месте? – спросил Шо, - много там людей?
- Да, - ответил предсказатель, явно павший духом.
- Тогда неприятности ожидают тебя при переходе. Лучше бы пристать к большому каравану, деньги повесить в мешочке на пояс. Лучше они, чем жизнь. Но и это может не спасти. Как понимаю, у тебя есть другое слабое место: кукольник. Ты ведь к нему привязан?
- Он мне, как отец, - признался Ли.
- Значит, угрожай ему что, ты бросишься на помощь?
- Конечно!
- Эх… - вздохнул Шо, - вот от чего ещё ты можешь погибнуть.
Ли упрямо раздул ноздри:
- Тогда лучше уж от этого. По крайней мере, достойно.
Шо оставалось только согласиться. Он предложил сопровождать Ли, но тот отказался:
- Я не вижу тебя рядом в дальнейшем. У тебя иной путь, путь будущего мудреца и долгая жизнь, полная странствий и учеников.
Они обнялись, расставаясь.
Тут Учитель замолчал, и взгляд его потух. Потом он завершил свой рассказ:
- Позже я услышал о его гибели… На этот раз, к сожалению, пророком оказался я. Много бы дал, чтобы им не стать… Судьба каждого – в нём самом. Будь Ли всего лишь тем, кто хотел спасти свою жизнь, он бы не погиб. Но иногда лучше расстаться с жизнью, чем с честью, иначе, выжив, умрёшь, по сути, для других и для себя. Вот ты киваешь, Лао, и многие согласятся с этим. Что ж столь немногие этому следуют?
Лао нечего было ответить.
Через паузу Шо ещё сказал:
- Меня тогда занимал и другой вопрос: Почему позволено вмешиваться в чужие судьбы? Тем же ясновидящим, и нередко не в благих целях? Но потом я подумал, что вмешиваются и все обычные люди, желая воспрепятствовать или научить по-своему, и из этих желаний наши судьбы и складываются. Ибо тот, кто живёт среди себе подобных, потому-то им и подобен, что они его сделали таковым…
Лао поглядел на Учителя, ничего не сказав, но подумал, что, к счастью, встречаются и исключения.
4.
Учитель, замечает Лао, обычно завершал свои истории иначе, чем другие – свои притчи, где в конце всегда шла мораль и разъяснения. У Шо, как правило, вместо этого задавался вопрос.
- Притчи не для тех, кто хотят готового чужого ответа, не желая его искать сами, - говорил он, - Такие люди не понимают, что слепы, и никуда не двинутся без поводыря. Поводырь же может быть безумен или глуп.
5.
Дни шли. И Лао стал замечать, что Учитель всё больше погружался в молчание, и нередко казалось, что он уже не здесь.
Как-то днём Шо сидел, сомкнув веки, в тени, рядом лежала Ню. Но вот она подняла голову и затявкала, предупреждая. Учитель открыл глаза и увидел человека с посохом, в пыли. Тот поклонился. Шо знаком предложил ему сесть. Незнакомец поклонился ещё раз в знак благодарности и опустился на колени. Учитель снова прикрыл глаза, давая понять, что не принимает преклонения. Странник сел по-обычному.
Оба долго молчали, глядя друг на друга. Шо, казалось, слегка улыбался. Потом он вздохнул и опустил веки. Незнакомец поклонился снова, поднялся и, пятясь, стал уходить. Ню поднялась и пошла за ним…
Когда Учитель открыл глаза, их уже не было видно. Шо долго смотрел в даль, а после… проснулся. Ню дремала возле. Учитель погладил её и вновь вздохнул.
Вечером, во время чаепития Шо - на вопрос Лао: Не было ли сегодня чего-либо любопытного? - сказал, что к нему приходил человек, которым он некогда был, но которым уже быть не может.
Лао помолчал, ожидая, не последуют ли пояснения, и услышал: Это был сон. Давным-давно я уже видел такой. Но в том сне я - был человеком с посохом.
- Учитель, - решился на вопрос Лао, - не хотите ли вы сказать, что тем первым сном теперь кажется вам прожитое?
И Лао сообщает, что ему показалось: Учитель горько усмехнулся в ответ. Но произнёс он иное:
- Скоро Ню и я покинем тебя, друг наш.
И, увидев обращённые к нему изумлённые глаза, тихо добавил:
- Насовсем. Наши предначертания исполнены.
……………………………………………………………………………………………………
И вот я думаю: Учитель называл удивительным того, кто пошёл пострадать за других, и потому был сочтён людьми безумным. Но, по словам Лао, в конце жизни Шо произнёс, что безумие – жертвовать собой ради недостойных такой жертвы.
Значит, самопожертвование – это пример, что может быть и такое, попытка остаться самим собой столь дорогой ценой? Ведь «как иначе узнать?» - спрашивал Учитель.
* Слова Мартина Хайдеггера.