Вместо вступления:
-Знаешь, был такой отец Иоанн, мало, что известно о русской инквизиции, но я знаю одну печальную историю, сказала Дама в Чёрном Просветлённому, сидящему рядом с ней. Он пристально смотрел ей в глаза. Он всегда был искренен с ней, а его интерес был действительно живым интересом.
-Хочу, хочу, рассказывай, если это соответствует твоему желанию, - сказал он и превратился в слух.
-Слушай внимательно, ибо этот рассказ о запредельном! О чистой и искренней любви. О том, что украшает нашу многострадальную землю…
1.
Жил был один на свете скромный монах Иоанн. Жил он вместе с Братом своим Исидором в небольшой общине при сельской церкви. Иоанн был чтецом, его недавно рукоположили в дьякона. А Исидора в священники, так как отец Иннокентий умер, а Бог забрал его душу.
Как-то раз после утренней литургии братья пошли прогуляться. Было прекрасное утро. Воздух пах свежестью. Тёплое лето. Слышна сладкая трель птиц, прекрасных созданий божих.
Они присели на траву. Село, где они служили, было тихим и малолюдным. Вокруг веяло благодатью. Православная Русь. 1430г.
-Знаешь, брат, - сказал Иоанн, - посмотри внимательно на это небо! Этих птиц! Всё это великая часть промысла Божьего! Как прекрасно то, что сотворил Отец Наш Небесный! Как уникальна и беспредельна фантазия его! А творения его невероятны! Посмотри на эту важную пчелу, что собирает нектар! Такая живая, такая трудолюбивая! А как сочен её окрас! Господь, Бог Наш с таким трепетом создавал её.
-Да брат, знаю я, что деяния Бога нашего неописуемы, а творения немыслимы, а промысел велик.
После этой многозначной беседы братья отправились на послушания.
2.
Вскоре брат Исидор изнемог и умер от какой-то страной болезни. Не смотря на то, что братья были очень близки, Иоанн недолго печалился, потому что искренне надеялся, что брата его забрал Бог.
Его рукоположили. Епископ Пётр приехал из города в их глухое село для свершения симонии.
Теперь отец Иоанн стал совершать священную литургию, и другие дела их сельской церкви теперь были в его распоряжении.
3.
Пришло время его первой исповеди. Приходили люди. Он: «благословляю… прощаю… именем Бога Живого…»
Всё нормально проходит. Он слушает людей. Даёт поучения, как выйти из греха, и прибывать в благости, что неплохо бы было читать Библию почаще. Пока вдруг…
Подходит к нему девушка вся в чёрном: чёрное длинное платье, туфли, чёрный узорчатый платок. У неё траур.
Маленькое изящное тело. Молоденькая, лет двадцать пять, на вид. Походка свободная: движения легки и прекрасны. Взгляд печален и глубок.
Отец Иоанн был поражён её красотой земной.
Вот она подходит к нему.
-В чём согрешила ты, раба божья?
-Уныние, отец. Никак не проходит.
-Почему же уныние проникло в душу твою?
-Я жениха своего вчера похоронила в день свадьбы. Мы даже не успели начать благополучную семейную жизнь, он даже до венчания не дожил, и теперь я вдова. Отче, я так любила его, мне так одиноко, вот причина уныния моего.
-Понимаю. Пусть Бог простит грехи твои, раба Божья… как имя твоё при крещении?
-Ирина.
Священник произвёл все последующие ритуальные действия, всё по канону.
Ира причастилась.
Литургия подходила к концу.
4.
Ирина приходила в храм каждый день, ставя свечки за упокой своему жениху, купила несколько акафистов для чтения перед домашним алтарём, где у неё рядом с голубенькой лампадкой, стояла икона Божьей матери и Иисуса Христа.
Отец Иоанн каждый раз провожал её из храма обеспокоенным взглядом:
«Всё скорбит, бедная, каждый раз исповедует один и тот же грех, уныние. Наверное, её любовь к нему была чистой и искренней, раз печаль и уныние её так глубоко и непрерывно».
5.
После вечерней литургии в один из жарких июльских деньков, когда храм оказался безлюдным, туда вошла Ирина и села на лавочку.
Отец Иоанн подошёл.
-Ирин, мы скоро закрываем церковь, почему ты пришла?
-Отец Иоанн, вы не могли бы мне уделить сегодня немного времени. Я хотела бы Вам кое-что показать.
-Ну, понимаешь, я монах, братия не так подумает на меня, если увидит с тобой.
-Это случится ночью, отец Иоанн. Они будут спать.
-Что же ты хочешь мне показать, дитя божье?
-Это секрет. Если Вам интересно, приходите сегодня в полночь на Поляну Ведьм.
-Хорошо, я подумаю над твоим предложением, Иринка.
Они разошлись.
6.
Ночь. Звёзды рассыпались по бескрайнему и непостижимому небу. Пахло свежестью и прохладой. В траве стрекотали кузнечики. Всё было окутано дивной таинственностью, и сладким предчувствием прекрасного.
Отец Иоанн пришёл на Поляну Ведьм. Она, спустя пару минут, тоже подошла.
-Что же ты мне хотела показать в столь поздний час? – спросил с неким недоумением отец Иоанн.
-Теперь смотрите вот туда, - сказала она, - показывая ему на небо, - сейчас начнётся.
Он взор свой направил на ночное небо. И чудо! С неба упало две звезды одновременно, их падение было стремительно и прекрасно. В один момент, отцу Иоанну даже показалось, что пред исчезновением, звёзды соприкоснулись друг с другом, и потом, разлучившись, упали…
-Вы успели загадать желание, отец Иоанн, - спросила Ирина.
-Да.
-И я тоже.
-Откуда ты узнала, что это будет сегодня, - с удивлением и неким непониманием спросил он.
-Мой погибший жених был астрологом, и наблюдал за небесными телами, и он передал мне своё искусство, я вычислила…
-Ирин, но астрология – это ересь! Это грех! Ведь там говорится, что звёзды знают, что ожидает человека в дальнейшем, а по вере нашей, православной, никто не знает будущего человека кроме самого Бога Нашего, ибо на всё милость Божья, и промысел его поистине велик и непостижим, Ирин, ты же знаешь об этом?
-Но, отец Иоанн, он так верил в эти звёзды. Он жил звёздами и небом. Это ведь прекрасно! Может быть, он был прав, когда сказал, после смерти мы уходим на небо и становимся прекрасными звёздами. И сиянием своим, они, звёзды, наших предков с высоты радуют, направляя их по тернистому пути, который нынче именуется жизнью.
-Ирин, ты же не веришь в эту ересь? Души после смерти забирает либо Бог к себе, В Царствие Небесное, В Царствие Божье, либо их отправляют в Ад. Твой жених умер еретиком, хорошо, я не скажу никому об этом, иначе его тело выкопают и унесут к речке, ибо мы не хороним еретиков и ведьм рядом с церковью.
-Но отец, я верю в это! – сказала Ирина, чуть не расплакавшись.
-Кайся, грешница, кайся, - сказал тот, повышая тон. Но он не хотел этого делать, но привычка давала о себе знать.
-Каюсь батюшка в ереси своей.
-Бог простит тебя, дитя, больше не заблуждайся, - сказал тот, после сказанного опять направив свой взор на небо. Небо было поистине прекрасным сегодня, и с каждой минутой менялось. Оно непостижимо… и сакрально, как сам Бог… это небо…
-Отец Иоанн, посмотрите туда! – сказала Ирина, пока тот пытался что-то разглядеть, она подошла к нему со спины и крепко обняла, - отец Иоанн, мне хочется любви, мне так одиноко, у меня никого нет, кроме Вас. Я так больше не могу. Я не могу врать Вам и себе. Я люблю Вас, вы единственный мне близкий человек. Я хочу быть искренней с Вами.
-Но, Ирин, - сказал грустно отец Иоанн, - мы не можем быть вместе, я дал обет безбрачия, я монах. Моя душа погибнет, если я нарушу его.
-Но, отец Иоанн, пожалуйста, будьте ко мне снисходительны. Я так несчастна. Если вы откажите мне, я наложу на себя руки, я не могу больше так! Мне тяжко быть одной! А вы, мне существованием своим на этой грешной земле, дали маленькую надежду на кратковременное счастье. Разве я не имею права быть счастливой, а, отец Иоанн? Чего это стоит для Вас? Пожалуйста, подарите мне эту маленькую иллюзию счастья!
Отец Иоанн задумался. Что для него важнее: эгоистическое спасение своей души, к которому он шёл всю жизнь, или лечение уныния Ирины, которой была так нужна его помощь. И он выбрал второе.
-Ир, только один раз, хорошо, а то нас точно вычислят, что я всем нутром чувствую.
-Хорошо, только один раз, - ответила девушка. Её лицо стало довольным.
Он снял с себя монашеские одежды и расстелил их на полянке. Он переживал, руки слегка тряслись.
-Отец Иоанн, что вы так огорчены, неужели я некрасивая девушка?
Он расплакался.
-Почему вы плачете, Отец Иоанн? – спросила она.
-Я столько лет прибывал в благости и не знал греха: в поте лица усердно трудился, а в свободное время помыслы свои устремлял к Господу Своему. А теперь, я предаю Его, Бога Своего, и грешу с тобой. Да, я и вправду, в последнее время имел грешные помыслы на счёт тебя, но чтобы так, я не готов… нет, нет, - отрывисто и печально отвечал Отец Иоанн.
-Если Вы говорите об опыте в делах любви, у меня его тоже не было, Отец Иоанн. Я же говорила, что мой муж умер ещё до венчания в день нашей свадьбы. Я чиста.
-Ир, может не стоит? – спросил он озабоченно.
Она легкой походкой подошла к нему и легко поцеловала, что тот даже не успел глазом моргнуть, как это случилось.
Тот крепко обнял её. И они начали страстно целоваться.
-Отец Иоанн, Вы прекрасны, - с восторгом воскликнула Ирина.
-Давай, больше не будем соблюдать формальности, зови меня Иваном, так проще, и мне будет приятнее. Помнится, такое имя мне дали родители. Это было давно. Я давным-давно уже не слышал, чтобы меня так называли.
-Хорошо, - ответила она, - буду называть тебя так, если хочешь.
Он аккуратно уложил её на свои одеяния, что расстелил на поляне минут пятнадцать назад. Снял с неё одежду, и сам полностью разделся.
Их страсть была столь долгоиграющей, прекрасной и совершенной, что они телесно познавали друг друга вплодь до самого утра.
Начинало светать...
7.
Отец Иоанн обещал ей только об одной ночи, но так получилось, как обычно и получается, что каждую тёплую июльскую ночь он дарил ей, делая её необычайно счастливой женщиной. У обоих была первая любовь, самая прекрасная, чистая и чудесная!
И каждый раз, после занятий любовью, они смотрели вместе на это бескрайнее небо и дарили друг другу звёзды, а звёзд было много до бесконечности. Тем самым, преподнося друг другу эту дивную и непостижимую вечность.
8.
Отец Иоанн служил утреннюю литургию. Когда он вышел читать Евангелие, он не заметил её, а ведь она посещала каждую его службу. Посещение служб, на которых служил отец Иоанн, было одним из важных моментов в их отношениях.
Он забеспокоился. «Быть такого не может, чтобы она не пришла, что-то явно случилось».
Отец Иоанн продолжил службу, но сомнения грызли его душу. Он не мог понять, что случилось. Но его угрызения совести не были долгими. В церкви запахло гарью…
Он бросил всё. Остановил службу. Выбежал на улицу.
Она стояла, привязанная к деревянному столбу, вокруг разбросано было сухое сено и ветки, которые, минут пять назад подожгли, и огонь ещё чуть-чуть бы подошёл к ногам девушки.
Вокруг стояли люди.
-Что происходит здесь? – спросил с недоумением отец Иоанн, подбежавши к месту происшествия, - быстро снимите её!!! Она же сейчас сгорит!
-А, отец Иоанн, Вы как раз вовремя, дайте ей последний шанс, этой ведьме и еретичке направить свою душу к Господу Нашему, - вышел из толпы Отец Пётр и спокойном тоном произнёс это.
-Почему вы так с ней? – спросил Иоанн.
-Без эмоций, отец, - поправил его Отец Пётр, городской епископ, - она обвинена в ереси, в разложении населения учением о звёздах, в астрологии, и в чёрной магии, жители жалуются, что их поля поражены порчей этой ведьмы. Сам посмотри на неё, это же ведьма и еретичка.
-У Вас есть доказательства на её ересь, уважаемый, - спросил Иоанн.
-Её дом обыскали, нашли много записей об этом.
Отец Иоанн стремительно направился к столбу, где та была привязана, огонь уже начал цеплять её платье.
-Милый, я беременна от тебя, - сказала та, сильно плача, - неужели мой будущий ребёнок тоже умрёт, в чём же он виноват?!
-Мне не нужен такой Бог, которому не важна наша жизнь, я отказываюсь от тебя, Господь! Ты, слышишь меня, Господь! Ты, бессердечный!!! Смотри, как страдают дети твои! Дети земные! – смотря на небо, в истерии прокричал отец Иоанн.
Он снял с себя церемониальные одежды, тем самым отказавшись от сана, и прыгнул в костёр к ней, своей единственной и прекрасной любви.
-Я люблю тебя, милый, - сказала та, обнявши его.
-Я тоже люблю тебя, - сказал он, и они поцеловались в последний раз.
***
Огонь окутал их тела. Не было слышно не криков, не стонов из костра. Огонь пожрал всё, ничего не оставив от их чистых и прекрасных тел.
Кто-то в толпе разревелся. Отец Пётр отвернулся.
-Странные люди, - сказал он, - вместо души выбирают телесную благость, хм… ничего не понимаю…
Шокированные люди расплакались.
-Что вы плачете, они оба же были еретиками! Еретики только и делают, что вводят всех в заблуждение.
-Ничего вы не понимаете, - сказал один из толпы, - у них на самом деле была любовь.
-Что? И это ты называешь любовью, простолюдин? – начал епископ, - любовь иеромонаха к вдове? Любовь? К женщине, этому безнравственному существу, предназначенному только для деторождения? Какая мерзость, ведь я прав как всегда.
-Что? Да как Вы можете такое говорить? – начали возмущаться женщины в толпе.
-Я говорю истину. Через меня говорит сам Господь Бог, - сказал горделиво епископ.
-Что? – начали возмущаться мужчины.
-Ну, мне пора, интересно было посмотреть эту казнь, - сказал епископ, направившись к тележке, запряжённой двумя быстрыми скакунами.
-Подождите, - сказал один из мужчин.
-Да, подождите, - попросил ещё один из толпы.
-У меня нет времени ждать, в городе меня, наверное, уже обыскались, у меня в отличие от вас, простолюдинов, богатая событиями жизнь! - уточнил епископ.
-Нет, Вы никуда не пойдёте, - сказали крестьяне, несколько подошло к епископу, завязали ему руки, - Вы осквернили этот город, отче. Теперь он запятнан кровью невинных, вы не достойны жизни.
-Что? - удивился епископ, - Что вы хотите сделать со мной!
-Мы хотим подарить Вам то, чего Вы на самом деле заслуживайте.
-Нет, вы не можете! – сказал тот.
-Мы любили этого священника, можно было бы изгнать его с ней, но чтобы сжечь её с ребёнком в чреве, и его, мы думали, что в последний момент вы отпустите их, что Вы просто напугать её хотели, что, когда огонь подберётся к её платью, Вы зальёте всё колодезной водой. А Вы только смотрели, как они умирают. И всё… это неправильно.
-Только мне решать, что правильно, а что нет, - сказал епископ.
-Нет, - сказали люди.
-За мной придут другие, этим вы, простолюдины, ничего не докажите, моей смертью.
9.
Вечером епископ Пётр был насмерть заколот вилами и выброшен в море на корм рыбам.
Ещё долго после этого случая никто не присылал священников в это, тронутое печальным событием, село.
Эпилог.
-Как ужасно! - сказал Просветлённый, выслушав эту грустную историю.
-Да, я тоже так думаю, но я считаю, что отец Иоанн поступил правильно, если уж начат совместный путь, то он и должен быть закончен совместно.
-Я бы на его месте поступил также… - сказал он, - ох, уже так поздно, мне пора, было сегодня невероятно интересно, спасибо тебе за эту душераздирающую историю.
Он пошёл домой. Начался проливной дождь. У неё не было зонта: «Дождь – что это такое? Я всегда верила в то, что дождь – это слёзы природы, что роняет она за детей своих, детей земли, не неба. Несмотря на стремление к постижению неба и желанию тождества с ним, наша данность, оставаться детьми земли, чувственными прекрасными существами, способными на высшую интеллектуальную активность и на сопереживание, но мы ещё слишком люди, чтобы жить трансцендентным…» - её мысли прервались на этой печальной ноте.