В электричке встречаются пацан
в красном галстуке и с рюкзачком
и бывший зек с котомочкой.
Разговорились:
-Как тебя зовут, пацан?
-Петя.
-И меня Петя!
-А откуда ты едешь?
-Из лагеря.
-И я из лагеря!
-И к кому ты едешь?
-К Бабе.
-Ну, надо же,и я к бабе!!!
К перечисленным выше лагерям, которые играли существенную роль в жизни страны, хочу добавить еще один, очень важный для меня. Это спортлагерь МАИ, где я провел два лета и вывез оттуда не только спортивные навыки и здоровье, но и познакомился со своей будущей женой. Дело было так…
К концу первого курса я прослышал, что на лето есть возможность поехать за умеренные деньги в маевский спортлагерь и это - не плохой отдых. Так как студентом я был небогатым и других возможностей отдыха не предвиделось, я пошел в профком и оформился в это заведение. Пришло время и всем отъезжающим велено было собраться с вещами на институтском стадионе. Нас погрузили в грузовик и повезли на место, в район Крюкова. Зеленограда в этом месте не было еще и в проектах.
В районе Крюкова мы свернули с трассы и поехали направо, в сторону совхоза Льялово, через большой сосновый лес. Спортлагерь оказался расположенным на лесной поляне. Это были два ряда больших солдатских палаток, поодаль находилась столовая под навесом и пара легких домиков . По правде говоря, я их не помню, но ведь должна же была где – то размещаться администрация?
По другую сторону дороги, проходящей через поляну, было озерцо, образованное запруженной маленькой речушкой. По форме и размерам оно соответствовало маленькому, на 25 метров, спортивному бассейну. На противоположенных берегах в месте старта и финиша были сделаны помосты из досок. Как оказалось, здесь когда – то была водяная мельница и глубина озерца была вполне достаточной, в несколько метров. Вода же по этой причине всегда была холодная.
Когда я записывался в лагерь, меня попросили назвать секцию, в которой я хочу заниматься. Не желая усложнять свой отдых, я попросился в секцию общей физической подготовки (ОФП), где я занимался в институте по общему расписанию. В лагере я был немного ошарашен, когда оказалось, что секцию ОФП здесь заменяет секция бокса (!). Но ничего не поделаешь: «назвался груздем – полезай в кузов!». Так я на это лето случайно, а на следующее – уже сознательно, заделался боксером, за что теперь благодарю судьбу.
Кроме нашей секции в спортлагере были легкоатлеты, гимнасты, секция спортигр, два- три хороших пловца (они тренировались сами), а также «стрельчихи» - как потом оказалось, в основном девушки из маевского хорового кружка, из которых сформировали стрелковую секцию. Здесь командовал их тренер Кабалов. Секция имела штук пять мелкашек ТОЗ, которые «стрельчихи» нещадно драили на своем дощатом стенде. Экипировка девочек была достойна кисти художника: купальный костюм и сверху - телогрейка, с ароматом ружейного масла.
Со стрелковой секцией у секции бокса как - то сами собой сложились хорошие отношения, за что нас иногда пускали пострелять на специально оборудованной под стрельбище лужайке. Впрочем, и другие секции не терялись и тоже посещали это место. По стрельбе проводили и официальные соревнования и выявляли при этом лучших стрелков. Насколько я помню, лагерным чемпионом была девушка с солидной комплекцией и, к тому же, со спокойным, даже где – то флегматичным, характером. Эти черты во многом – залог меткости.
Благодаря тому, что моя супруга была в это время тоже «стрельчихой», мы до сих пор поддерживаем дружеские отношения со всеми тогдашними участницами стрелковой секции. Это Надя Алферова (тогда – Умнигина), Марина Кулагина (Рышкова), Люся Ластовецкая (Горюнова). У них у всех отличные мужья, с которыми мы тоже в приятельских отношениях.
Здесь пора уже вернуться к нашей боксерской секции. Наш тренер, Александр Дмитриевич Любимов, преподаватель кафедры физкультуры института, заслуженный мастер спорта, любил вспоминать свое участие в программном для нашего спорта фильме «Первая перчатка». Там он дублировал на ринге основного героя и я, впоследствии, видел эти кадры. В своем легком весе Любимов был мастером умного, техничного боя, обыгрывая соперника точными финтами и продуманными перемещениями по рингу. Эту технику он старался привить и нам. Как сейчас, вижу его на нашей тренировочной площадке в боевой стойке, показывающего нам нырки, уклоны, правильное положение ног. В совокупности с точно обозначенными ударами всё это называлось - «бой с тенью». Такой бой мы повторяли за ним, неизменно выигрывая. Сложнее приходилось в тренировочном бою, «спарринге», который проводился с реальным партнером. Моим постоянным партнером обычно бывал Боря Парамонов, заводной ростовский паренек примерно одного со мной роста и веса. С ним же я встретился и в моем, пожалуй, единственном, публичном выступлении: показательном бою, который наша секция проводила в подшефном совхозе.
Мы с Борькой, как и положено в таких выступлениях, договорились особо не увлекаться, больше лупить по перчаткам и демонстрировать, по возможности, красивые приемы. На деле же получилось не «как лучше, а как всегда» : не знаю уж, кто из нас первым нарушил «джентльменское соглашение», но вскоре мы уже во всю лупцевали друг друга! К счастью, был предусмотрен только один раунд, который мы успешно продержались, правда, изрядно запыхавшись. На этом кончается весь мой «боевой опыт» встреч на ринге. Всё остальное - лишь «бой с тенью».
Наш Любимов был не лишен изобретательности. Например, он придумал для нас дополнительные правила в баскетболе, создав новую разновидность: «боксерский баскетбол», где разрешалось брать противника «на корпус», зажимать его в «коробочку», или запугивать, обозначая удар. Сильно бить соперника, разумеется, не следовало.
Такую разминку Любимов часто устраивал нам в конце тренировки, чем мы нимало гордились и с удовольствием рассказывали подробности знакомым дамам.
Однако кроме этой экзотики каждый день он изрядно гонял нас и на утренней зарядке, и на основной тренировке, проводившейся примерно через час после окончания завтрака. Здесь был и «гусиный шаг», - перемещение в «полуприсяде», и «насос», когда мы разбивались попарно, спиной друг к другу. Взяв друг друга по локти, нужно было поочередно поднимать партнера, взваливая его на спину. Очень полезное упражнение, рекомендую! Было еще такое упражнение. Его мог выполнять только сам тренер или старшие члены секции. Здесь надо было встать в задний мостик и, опираясь на голову, перемещать корпус, как циркуль, «забегая» пятками по кругу. Не помню, пытался ли я проделать такую процедуру тогда, но сейчас - ни за какие коврижки!
Жили мы, как я уже говорил, в 10-ти местных палатках. Наша была крайняя справа, если стоять лицом к палаткам. Напротив нас, в первом ряду, жили «стрельчихи», за ними гимнастки (тоже дружественная секция). Дальше уже - кто придется, всякие там бегуны и спортигры. Интересных девушек там было мало (!).
В нашей палатке подобралась довольно пестрая компания. Был у нас даже один испанец. Звали его Чуса и он принадлежал к группе испанских детей, которые были привезены в Советский Союз после начала гражданской войны в Испании.
Чуса был симпатичным блондином спортивного склада, худощавый.
От него мы переняли испанский текст любимой тогда всеми песни «Муча». Например, «Бесаме мучо» означает «целуй меня крепче!». Еще мы усвоили и некоторые ненормативные выражения, кстати, довольно узнаваемые и на русском.
В спортлагере обитал и второй испанец из репатриантов. Его звали Серхио Салуэнья. Парень был плотный (девушки часто скармливали ему вторые блюда) и очень общительный, даже веселый. Он с удовольствием пел с нами хором, тогда это было распространено. Любимец женщин, он обычно проводил свободное время около какой нибудь женской палатки, веселя её обитательниц.
Другими заметными обитателями нашей палатки были два или три студента, увлекавшимися пилотированием спортивных самолетов. Они не входили ни в одну из «наземных» наших секций и подолгу бывали на нашем спортивном аэродроме в Крюково, а может, просто ездили туда каждый день, не помню. Разговоры у них были только на одну тему: как бы, любыми путями, урвать лишний часок самолетного времени. От них к нам пришла песня «Птица сизокрылая»:
Птица сизокрылая в небо улетает,
Может, на прощание крыльями взмахнет,
И один товарищ сразу заскучает,
Провожая долгим взглядом самолет.
Далее действие разворачивается так, что нам ясно: товарищ влюбился в летчицу, но не пользуется у неё взаимностью, так как «только ходит по земле». И всё заканчивается добрым советом:
Коль тебе свидание дорого и любо,
Ты своих товарищей слушай голоса:
Проложи дорожку до аэроклуба,
А оттуда дверь открыта – в небеса!
Учитывая авиационную специфику нашего института, песня эта всем очень нравилась и всегда исполнялась на наших вечерних спевках и под гитару и без неё.
Кроме песен мы увлекались еще вечерними танцами, которые устраивали нам на лесной баскетбольной площадке под звуки обычного «колокольчика», как звали тогда здоровый алюминиевый динамик, похожий на ведро. Он не обладал изысканным тембром, но имел достаточную громкость, чтобы обслужить эту природную студию. Командовал здесь парадом наш радист Лёня, популярность которого ближе к вечеру поднималась до небывалых высот, чего отнюдь не было утром, когда он врубал для подъема громкую музыку.
Популярности нашей природной дискотеки способствовало и то, что на окруженной со всех сторон лесом площадке быстро темнело, а лишней лампочки для ее освещения как - то не находилось: что взять с бедных, сами понимаете, студентов?
Для танцев желательно иметь постоянных партнеров. И они постепенно находились. Я, например, больше танцевал со старшекурсницей моторного факультета Жанной (или Ритой?). Однако дальше танцев отношения наши как – то не развивались и постепенно сошли на нет. Этому способствовал также некий туристический поход, в который нас пригласили девушки из стрелковой секции.
Живя в окружении прекрасных хвойных лесов, мы конечно, и раньше выбирались на природу. Помню пару удачливых грибных экспедиций, из которых мы приносили и сдавали на кухню довольно много грибов. Брали все: маслята, сыроежки, летние опята и другие, менее массовые грибы. Из них нам к ужину готовили вкусное жарево, причем хорошим тоном считалось поделиться «с нашего стола» этим блюдом с дружественной секцией. Мы в свою очередь, тоже получали такие подношения. В основном этот обмен происходил с дружественной стрелковой секцией и не удивительно, что задумав большой поход на природу, девушки обратились в нашу секцию.
Кроме меня в акции участвовали, помнится, Боря Парамонов и еще один парень. Поскольку поход планировался с ночевкой, на всех нас были получены продукты. О напитках совершенно ничего не помню, да и откуда им было взяться в лесном лагере? Но возможно и другое, если учесть не столь уж отдаленное село Льялово. Так что этот момент покрыт сейчас для меня туманом.
Итак, приготовившись с вечера, утром мы тихонько, как мыши, улизнули всей этой группой из лагеря. Причем, не делая все же из этого похода тайны, мы понадеялись, что Любимов полностью в курсе дел, хотя бы через тренера стрелков Кабалова. Но, увы, этого не случилось и, забегая вперед, скажу, что Саня на нас всех страшно обиделся, хотя, вроде бы, не стал жаловаться по начальству.
Тогда он говорил, что обиделся исключительно потому, что не был поставлен в известность, но теперь я не исключаю, что тут была обида и на то, что мы не пригласили его с собой. Кто теперь может это узнать?
Двинулись мы лесами, довольно мокрыми, по направлению к озерам Долгое и Круглое, в районе станции Лобня. Эти места сейчас передо мной на карте, причем по прямой весь путь занимает не больше 10 км. Тогда же он показался нам гораздо больше. В чем то это и соответствует действительности, так как местность была топкая, со многими обходами и дугами. По пути мы много набрали грибов. Возможно, была и ягода. Черники и клюквы в этих местах должно быть много. Кроме того, у нас был на руках наш основной провиант, лукошко или, скорее, большая кастрюля с яйцами для грандиозной яичницы.
Я не помню весь состав нашей экспедиции, особенно ребят. Из девушек же точно были Люся Горюнова, Натала, моя боевая подруга и, по совместительству, нынешняя супруга. Мы с ней теперь пытаемся вспомнить других участников, но это не получается. Однако по всему выходит, что женский состав и ограничился Наталой и Люсей.
В кулинарном отношении на большом привале нас постигла значительная потеря. Мы долго колдовали над коронным блюдом и решили сделать грандиозный омлет, для чего использовали все яйца и другие составляющие (не помню, откуда взялось необходимое для омлета молоко, видно, тащили с собой). Кастрюля была заполнена чуть ли не до верха и долго стояла на костре, пока не начались пробы.
Они оказались плачевны: среди яиц какая –то часть оказалась порченной и все грандиозное сооружение было по этой причине совершенно несъедобно! Конечно, мы не были обречены на голод, но это бедствие решили обыграть в веселой форме.
Парни шутя набросились на попавшую им под руку бедную Люсю, связали ей руки и, подвесив на здоровую лесину, торжественно поволокли её к костру - «жарить». Бедняга сильно возмущалась таким варварским обращением и в конце даже расплакалась. Вот тут то и встает вопрос: а не было ли здесь замешано контрабандное спиртное? Теперь уж трудно найти и опросить участников этой варварской акции и вопрос этот остается без ответа….
Видя такое дурное обращение с девушками, я счел за благо увести Наталу, с которой у нас за время долгого пути сложились хорошие отношения, на прогулку по ближним окрестностям лагеря. За время прогулки мы смогли еще лучше познакомиться и даже подружиться, а когда встретились осенью в институте, Натала согласилась со мной встречаться. Так все и началось…
Надо сказать, что все описанные выше события произошли в мой второй заезд в спортлагерь. В первом же заезде тоже были события и встречи, которые я попытаюсь оживить.
На мой взгляд, в этом заезде народу было поменьше: популярность лагеря росла затем прямо на глазах! Но и в этот заезд в лагере были популярные затем маевцы. В первую очередь хочу сказать, как мне запомнилась отдыхавшая здесь Майя Кристалинская. Она, как видно, уже тогда была известна многим спортсменам. Я же лишь потом догадался, что скромная и симпатичная девушка, зашедшая к нам в палатку, чтобы попросить белую майку, которую надо было одеть на съемки для телевидения эпизода из жизни лагеря, была та самая Майя.
На съемках утром хотели отобразить массовый утренний выход на зарядку спортсменов, всех сплошь в белой форме, бодро выбегающих из палаток в ясное, солнечное утро. В сущности, задумка не так уж плоха, если не считать некоторых трудностей с формой одежды.
В этот сезон в спортлагере организовывали ночные дежурства специально выделенных дневальных, в которые назначалась пара: парень и девушка. Задумка, конечно, смелая даже для нашего времени, но тогда все было вполне пристойно, никаких эксцессов не отмечалось. Вот послушайте, как провел такое дежурство Ваш покорный слуга.
Мне в пару была назначена Таня Маркелова, студентка с нашего курса. Это видимо делалось сознательно, чтобы люди были не совсем незнакомые. В противном случае при нашей тогдашней скромности и даже диковатости, не исключен был и такой вариант, что дневальные просто разбегутся.
Так вот, в положенный час мы с Татьяной встретились на лавочке под грибком, дежурном посту, специально оборудованным для дневальных. Дело было в районе десяти часов вечера.
На первых минутах я судорожно подыскивал тему для разговора с симпатичной девушкой, ходившей на курсе в числе самых, я бы сказал, броских студенток. Однако вскоре неловкость прошла и мы разговорились. В доверительной, дружеской беседе мы долго обсуждали курсовые дела, вероятно, перемыли косточки многим общим знакомым и где-то далеко за полночь я деликатно отправил ее спать и благополучно отсидел вахту в одиночестве. Вот такие дела были в нашей, такой невероятно далекой, а потому – светлой, молодости.
Думаю, уместно закончить этот рассказ аналогичным случаем, произошедшим, как рассказывают, не так давно во Франции. Дело происходило в двухместном купе – люкс поезда Брюссель – Париж. Долгое время в этом купе ехал одинокий молодой человек. И вдруг под вечер в купе входит молодая, интересная женщина. Молодой человек долго не решался начать разговор, но сумел все же подобрать соответствующий случаю пристойный анекдот. Вот что он поведал даме
«Дело было во Франции прошлого века. Поздно вечером одинокий и тоже не старый мужчина оказался один на дороге, без всякой перспективы заночевать. Он прошел еще какое- то время и увидел наконец вдали огонек. Это был небольшой домик с освещенным оконцем. Путник постучал в двери и попросился на ночлег.
- Вы знаете, у нас нет ни одного свободного места. Разве что в том флигеле, где живет Беби, или в сарае, где у нас конюшня. Таков был ответ. Молодой человек подумал и решил, что там, где живет беби, ему не уснуть, будет плакать ребенок , его будут успокаивать и все такое.
- Лучше я переночую в конюшне, сказал он и отправился туда.
Настало утро и путник вышел к колодцу, чтобы умыться. Со стороны флигелька к колодцу подошла молодая, цветущая девушка. Они разговорились и путник спросил, как зовут девушку.
- Меня зовут Бэби, а вас? Молодой человек хлопнул себя в сердцах по лбу.
- А я - осел из той конюшни!»
Вскоре поезд подошел к станции и дама стала прощаться. Выходя, она протянула соседу пару мелких монеток.
- Мадам, что это такое? - вопросил изумленный мужчина.
«А это Вам на сено» - был ответ!