Глава десятая. «Сигнальщик» Белобородов
В редакцию газеты «Красный пахарь» привезли новые стулья. Корреспондент сельхозотдела Кубарев, топорща усы, сразу захватил четыре штуки и лениво отбрехивался от тех, кто пытался утянуть у него хоть один. Радиоорганизатор Велитан, тщедушный парень с густым голосом, хапнул три новых стула, выставил в коридор два колченогих и закурил, довольный собой. Как только стулья расползлись по всей редакции, появился Шеф. Ему понадобилось не более пяти минут, чтобы навести порядок. В общем, все стулья вытащили прямо из-под захватчиков и перенесли в кабинет редактора «Красного пахаря». Куда они делись потом, никто из корреспондентов так и не понял.
Зав. промышленным отделом Скептиков, сидя за столом времен первых пятилеток, грустно смотрел на окружающих через стекла очков в старомодной оправе и не торопясь объяснял Велитану и Скептикову: «Ну что, посидели на новеньких стульях и хватит. Это еще одно подтверждение моей мысли о том, что…»
В этот момент дверь в промотдел открылась и вошел неизвестный в овчинном полушубке и с книгами подмышкой.
- Я Белобородов, вы приезжали к нам вчера. Да там собрались одни фраера, и я с ними борюсь, - забасил он, обращаясь исключительно к Скептикову.
- А вы не сидели? – напряженно спросил зав. промотделом и на всякий случай отодвинулся от стола. Правда, далеко не получилось – мешала стена.
- Да так, немного, ёк-макарёк, всего-то две «ходки». А кто не сидел?.. А вообще вот вам «сигнал», копия в управление, ёк-макарёк, Страсбургский суд и ЮНЕСКО.
Белобородов достал из внутреннего кармана пахнущий бензином листок и протянул Скептикову. Тот взял и стал не торопясь разворачивать «телегу»…
- Ладно, мне еще в прямой эфир телевидения и радио надо успеть. Где-нибудь, ёк-макарёк, да найду правду, - с этими словами Белобородов отчалил из промышленного отдела.
Скептиков вперил взор в испещренный каракулями «сигнал» и выхватил из середины следующую фразу: «Нам дали для усиления Севу Колосеева, а носилки тяжелые, а самосвал остановился не там, сварщик же говорит: «Я делать вам ничего не буду…».
- А я буду, - вдруг вскипел Скептиков и за час навалял статью «Эх, разоблачу», где «сигнальщик» Белобородов фигурировал как склочник Черноусов…
Глава одинадцатая. Под шелест газет
Уже неделю то тут, то там слышался смех Шефа. Кроме того, когда корреспондент сельхозотдела Кубарев во вторник проходил мимо его кабинета, оттуда доносилось раскатистое: «Ха-ха, баня… Ха-ха-ха, следы…». «Хи-хи, фельетон», - вторил тоненько Шефу ответственный секретарь «Красного пахаря» Безликов. «Фельетон А.Шипкина, ха-ха», - мысленно продолжил Скептиков…
Он сидел в кабинете Скептикова и Велитана, когда всех пригласили на летучку. Решили говорить об ошибках фотокорреспондента Бывших, который «проявлял-закреплял» где-то на стороне.
Слаженно выступила тройка в составе Шеф – Безликов – А. Шипкин, человек, звезд с неба не хватающий, но компанейский. Ответсек Безликов был немногословен, но вычертил кривую поступления строчек от корреспондентов по дням. Напротив фамилий Кубарева и Скептикова стояли несколько нулей. Зато работа А. Шипкина на прошлой неделе выглядела так: «Понедельник – 300, вторник и среда – по 500, четверг и пятница – по 400, суббота – 1 000».
- Наверное, это не строчки, а граммы, - подумал Кубарев и осторожно огляделся, не подслушал ли кто его мысли. Но каждый под шелест слов и газет думал о своем…
Глава двенадцатая. Хроники дня
Редакция газеты «Красный пахарь» продолжал исправно снабжать своих читателей материалами о том, о сем. Правда, иногда заметки получались ни то, ни се, что, впрочем, не особенно огорчало Шефа и его ближайшее окружение. Дело в том, что, если бильярд в их жизни занимал второе-третье место, то выпуск вверенного издания отстоял значительно дальше.
Но «Красный пахарь» выходил регулярно, трижды в неделю, и это давало возможность заниматься куда как более приятными делами. Аванс и получка, знаете ли, несколько сглаживают противоречия между человеком и окружающей действительностью…
Тем временем редакция не досчиталась нескольких «пахарей». Куда-то делся радиоорганизатор Велитан, который в очередной раз оступился (не так злоупотребил, как планировал) и покинул стены редакции. Временно исчез с горизонта и Кубарев. Отправился отдавать воинский долг и все никак не может его отдать до конца.
Зав. отделом писем А. Шипкин понял, что не питие определяет сознание и теперь ужасно индифферентен. Слегка изменился и Шеф, предпочитая по некоторым своим излюбленным темам лишь вспоминать и теоретизировать. Это ли не прямой путь к философскому восприятию жизни?..
Таковы, вкратце, хроники дня.