В четыре, так в четыре...

            


  Николаю Ивановичу в жизни везло. Он был молод,энеогичен,прилично одет, в меру упитан и занимал высокооплачиваемую должность. По долгу службы ему часто приходилось выезжать в командировки. Он отличался отменным здоровьем, однако, имел маленький недостаток (а может быть дар божий 7) – он очень крепко спал и разбудить его утром, что бы успеть на работу, представляло собой неимоверные трудности. Обычно все это ложилось на плечи жены, что иногда ее приводило в бешенство
И она принимала решительные действия, что бы разбудить мужа – стаскивала с кровати, шлепала по щекам, обливала холодной водой и т.д.
    И вот Николай Иванович отправляется в очередную служебную командировку. Провожая его, жена чмокнула , как обычно в  щеку и напутствовала словами: «Смотри не проспи впоезде!!!»
   «Ну вот еще…» -  как обычно отвечал Николай Иванович и возвратив «чмок»  жене, отправился на железнодорожный вокзал.
    Отыскав поезд .вагон и свое купе, Николай Иванович  стал устраиваться на ночлег. Он решил
лечь пораньше, что бы ,не дай бог, не проспать, так как  станция его назначения  будет  не раньше и не позже, как в четыре утра, то есть, самый сон. Николай Иванович   решил привлечь к своей побудке пассажиров, но оказалось, что все  они едут намного дальше и, вероятно, сами будут еще спать крепким сном и принять участие в побудке соседа не смогут.
   Тогда Николай Иванович  вышел из купе и обратился к проводнику. Проводник, пожилой мужчина ,  с пышными усами,  одетый в форменный пиджак железнодорожника,  в этот момент разжигал печку, подбрасывая в огонь бумажки и мелкие щепочки. Николай Иванович, улучив момент, робко приступил к делу.
-  «Извините, ч еду в третьем купе, справа, на верхней полке . . ., а моя станция  будет ровно в четыре часа утра.  Но я очень крепко сплю и, знаете ли, меня разбудить очень трудно, Так, пожалуйста, разбудите меня перед остановкой,
в четыре, даже пораньше. Я , может быть, сразу не проснусь, буду сопротивляться, ругаться , но уж Вы  не церемоньтесь со мной  и не обращайте внимания   . . .прямо ссадите меня…только чемодан мой не забудьте…  « - закончил речь Николай Иванович и при этом робко протянул проводнику сторублевую купюру.
   Проводник оживился, привычным движением уложил сотовую купюру в  глубины своего форменного пиджака и с достоинством ответил:
- «Ну, это нам не впервой. Не извольте беспокоиться. Высадим, как миленького,
как положено – в четыре, так в четыре. Отдыхайте спокойно, а нам не впервой….»
   И Николай Иванович  вернулся в купе, блаженно  растянулся на  полке и  вскоре оказался в крепких  объятиях Морфея.
   Проснулся Николай Иванович неожиданно. Он зевнул, сладко потянулся, бросил взгляд на спящих пассажиров  и   вдруг . . .  с ужасом понял, что проспал, так как солнце уже запустило свои лучи через окно  в   купе.  Судорожным движением он поднес к глазам свои часы – они показывали десять часов утра. Николая Ивановича как ветром сдуло с полки . Застегивая на ходу  брюки и прихватив свой чемодан, он 
буквально вылетел в  коридор вагона и громко завопил:
- «Проводник! Проводник! Вы . . .что же . . почему меня не  разбудили ? А? Ведь мы ж с Вами договорились . . . в  четыре утра . . .  А Вы ?
Вы же обещали !  Вы же говорили, что   « не впервой», а сами . . .  Еще и деньги взял – переходя на «ты» кричал Николай Иванович –обещал же. Да  где же твоя совесть . . . ?»   
    Николай Иванович вошел в раж и кричал очень громко, и не мог остановиться. Из купе стали выглядывать пассажиры, выясняя, что случилось.
  Однако, проводник вел себя с завидным спокойствием. Он невозмутимо подметал пол
щеткой на длинной палке и не обращал никакого внимания на кричавшего и на любопытных пассажиров, уже собиравшихся вокруг кричавшего и проводника.
   Сквозь образовавшуюся толпу пробирался бригадир поезда. Подобравшись ближе к проводнику, бригадир  тревожно спросил:
- « Привет, Михалыч ! Чего это у тебя такой шум?  А этот то чего так разорался, аж в соседнем вагоне слышно ?»
    Проводник прекратил подметать пол, облокотился о длинную палку со щеткой, слегка улыбнулся  и  сообщил бригадиру:
- Кто орет то ? Да разве так орут ? – он  наклонил голову поближе к бригадирскому уху  и почти шепотом   продолжал -  Вот  я   тута одного в четыре утра на станции высаживал, так вот тот орал . Вот тот действительно орал. А это что . . Разве так орут ?!....»
   Бригадир изумленно посмотрел на  проводника, затем повернул голову на кричавшего Николая Ивановича и  собравшуюся толпу пассажиров и, покачав головой, пошел в следующий вагон.
   А поезд мчался дальше и только голос Николая Ивановича перекрывал децибелы шума мчавшегося поезда . .. . . .

                Ю.Абрамов