«Я возненавидел песни Лепса, когда ты предложила остаться просто друзьями. Но это не дало возможности возненавидеть что-то еще, связанное с тобой. Я все также чувствую временами твой запах, слышу отголоски песни Риккардо Фольи, под которую мы гуляли, вижу фитиль догорающей свечи, и вздрагиваю от любого телефонного звонка в надежде, что ты передумала…», - я дописал абзац и поставил жирную точку. Не хотелось больше ничего писать. Для чего? Кому это интересно?
Я вышел из дома, и меня закружила вьюга. Снег забивал лицо, попадал за шиворот, и я рассмеялся, потому что радость пробрала душу. «Был бы не один, покидали бы друг друга в сугробы, поиграли бы в снежки. Я бы пригласил к себе, налил бы горячего чая…», - вновь мысли взяли меня в оборот.
Пробежав по двору, я выскочил за калитку и громко запел. Город молчал. Никого не интересовало мое поведение. Люди сидели по домам и смотрели телевизоры. Кто-то спал, кто-то занимался любовью. Лишь я бегал и смеялся вьюге, этой белоснежной озорнице, которая прекрасно понимала мое состояние, но не могла мне помочь.
Никто сейчас не мог мне помочь. Лишь одна единственная, которая и не подозревает о моих мыслях и желаниях. Она, наверно, сидела у кого-нибудь, согревая его.
Встряхнув головой, я опрокинулся на спину и увидел на небе улыбку из звезд. Они махали мне руками и подмигивали. А мне казалось, что это ее улыбка, ее глаза…
«Ой, ты, вьюга белая! – закричал я. – Пусть она будет счастлива! А я буду радоваться этому и творить волшебство. Потому что волшебство души гораздо важнее, чем волшебство тела…».