ЕЩЕ О МАМЕ, ПОКАЯННОЕ.
Лишь покажется мне –
Забыл,
Как любая мелочь
Напомнит.
Нет, не могу забыть!
Исикава Такубоку.
Хорошим ли я был сыном для матери, для родителей? Что мама думала обо мне, светлое ли я привносил в мамину душу. Трудно об этом сказать сейчас, да и мама разве сказала бы плохое. Детство и дети в чем-то, я считаю, эгоистичны по отношению к родителям. Интересы детей – всегда на первом плане. Но родителей, маму – я всегда любил очень и люблю! Помню, в детстве часто смотрел, дышит ли мама во сне. Иногда дыхание, движение одеяла – очень незаметны, и моя душа наполнялась тревогой. Наверное, мамины сны тоже, как и реальная жизнь, были полны семейными заботами, и мама иногда плакала во сне. Это было для меня очень страшно, и я бежал будить маму. «Ой, опять я тебя напугала!» - переживала она.
В то время, когда родители были живы и здоровы, душа не очень тревожилась, все ли я делал, чтобы родители были счастливы. Но когда мамы с отцом не стало, где-то внутри меня постоянно сосет червячок вины. Вины, которую я соизмеряю как малую, и вины, которую я считаю большой.
Помню одни мои студенческие каникулы. Мама сварила клубничное варение и выставила свежие банки для остывания. А я пришел домой с какого-то отдыха, и в гости со мной пришла моя одноклассница, тоже приехавшая в Юрью* на каникулы. И я, чтобы пофасонить, показать свою широкую душу, решил вскрыть свежую банку варенья. Девушка была умнее, и попыталась меня отговорить. Но где там! Я помню, маме было очень обидно за мой поступок. Конечно, мелочь вроде бы, но вот помню до сих пор свою малую эту вину.
И еще малая вина. Мама как-то приехала ко мне в гости. Поддержать меня, мы только что развелись с женой, и я жил один. Мне показалось, что маме сидеть одной целый день, пока я на работе, скучно. И я придумал ей работу, помыть бутылки из-под подсолнечного масла. Тогда было принято сдавать такие бутылки. Или, скорее, в магазине обязательно требовали в обмен порожнюю чистую бутылку. Нужно бы мыть с пемоксолью, было тогда такое чистящее средство, тогда они легко отмываются. А я не сообразил, и мама целый день мучилась. Сидеть без дела она не любила, но уж такую надуманную работу лучше бы было ей не давать. Мама, конечно, ничего тогда мне не сказала, не укорила меня. А надо бы было меня поругать.
Малая вина, сколько их было, наверно. Сейчас стали они уже забываться. Но вот эти – помню. Время не всегда лечит.
После смерти отца я поставил себе задачу сагитировать маму переехать жить к нам, в наш город. Но мама не хотела уезжать в чужие для нее края. И жить ей одной в большом доме было не радостно. И тосковала она сильно по своей супружеской половинке.
Наконец она согласилась переехать к нам на зиму. Этому способствовало еще то, что у мамы болела нога, варикозное расширение вен, на голени уже образовалось несколько трофических язв. Но я не смог маме ничем помочь. Сейчас в нашей стране, по рекламным объявлениям в газетах, освоены новые медицинские технологии лечения такой болезни. А тогда, в первые годы перестройки, ничего этого не было. Может быть, и было в партийных спецбольницах, но простые люди не имели туда доступа. Я сводил маму в платную здесь поликлинику, провели мы курс рентгеновского облучения язв, большим в моем городе мне и маме помочь не смогли. Может быть, я должен был везти маму в Москву, но куда обращаться там, без направления это можно было сделать только за деньги, а у меня таких денег не было. Да и мама не хотела слушать о поездке в Москву. Но все это можно, можно было сделать, и денег найти, но я вот не сделал! Мама отказалась от поездки в Москву, и я быстренько сдался.
Жила мама у меня всю зиму. Я думаю, ей было не плохо. Иногда я ставил рядом с ее постелью раскладушку, и мы разговаривали за полночь, вспоминая прошлое, мое детство. Мои дети, тогда еще школьники, тепло относились к бабушке. И жена тоже старалась всем свекрови угодить. А когда я уезжал в командировки, она помогала маме перевязывать раны.
Но вот прошла зима, и в марте мама заявила, что хочет домой, в Юрью. Все мои уговоры, что вообще бы не нужно ездить и жить у меня, а если ехать, то почему так рано, в Кировской области еще и весной не пахнет, и дом весь промерз, там никто не жил, - не подействовало на маму. Пришлось мне ехать в аэропорт и брать билеты. Когда я их купил и принес, сделал еще одну попытку уговорить маму отложить отъезд. И вдруг мама сдалась, согласилась погостить еще месяц, до апреля.
И в апреле я повез маму домой. Соскучилась мама за зиму по своему дому, по своему огороду, по родимой стороне! Тогда в Киров летали самолеты, и проблем с дорогой особых не было. В Кирове приходилось ночевать, но там всегда были места в аэропортовской гостинице.
Тоскливо что-то на душе. Вот и вспомнил о маме. Помогает.
* Юрья – моя малая родина, поселок моего детства, Кировская область.