Я её принесла совсем маленькой сантиметров двадцать в длину и в высоту…
Примерно вот так от стола до пальца…хм…тоже двадцать. Я её поставила на стол, и она чуть не упала, ей было сорок пять суток и ножки разъехались на гладкой поверхности.
Глазки пуговки, шерсть овечки. Она тогда взглянула мне прямо в глаза и этот комочек с умными глазками, растопил моё сердце. Стало трепетно, нежно и грустно. Я взяла её на руки и прижала к груди…и так тринадцать лет!
Много это или мало! Это целая её жизнь и кусочек моей, но на это время наши жизни были рядом.
Было всё…Я её шлёпала за непослушание, она уходила с опущенной головой, не откликалась, я злилась, негодовала…Я её хотела переделать, так как хотела я. Я – моё горестное «Я», которое как любила, так и ненавидела.
Но больше в памяти остались картинки тепла, любви. Как мы плыли на катере в шторм, я её закутала и держала крепко-крепко, словно хватка в это маленькое тельце помогала не утонуть.
Как верзила на улице хотел её отобрать ( тогда мода была на эту породу ). Мой страх, ужас заставили меня кричать, защищать её и забыть о себе.
Как доставала из под колеса автомобиля, под который чуть не попала и как доставала из под колеса, под который попала.
Было всё, было…
Её болезнь, операции, моя надежда, её боль и безысходность в глазах.
Но перед этим все тринадцать лет, она любила меня такой, какая я есть. И вот её не стало,
чуть раньше, чем положено из-за болезни, которая сожрала её и отняла.
Помню, её помню, стоящую на столе на шатких ножках, помню и люблю до сих пор.
С БЛАГОДАРНОСТЬЮ посвящается Яннке…