Счастливая страда

               


Жизнь- не те дни, что прошли, а те, что запомнились.


Бывший военный госпиталь времён Великой Отечественной Войны, а ныне школа № 12 имени Константина Дмитриевича Ушинского считалась образцовой спец.школой, где ученики, начиная со второго года обучения, изучали  французский язык.
       Школа обладала важным преимуществом для первоклассника Вити А. своей близостью расположения к областной больнице №1, где трудились его родители, известные врачи в Бухарской области.
В школу его привозила мать на их собственном «Москвиче», а после занятий мальчик оставался делать уроки в группе продлённого дня, где и обедал, а потом с тяжёлым ранцем на плече шёл к матери, в больницу, ожидая окончания её рабочего дня.
Его мама заведовала  клинической лабораторией и большую часть рабочего времени она проводила за микроскопом.
Первый класс ассоциировался ему с запахом белого хлеба, намазанный сливочным маслом, заботливо упакованный матерью в целлофан.
Свой школьный завтрак он съедал до обеда.
В обеденный же перерыв его кормила повариха Вера Павловна, незамысловатым меню, почти всегда котлетами и не часто меняющимся гарниром, картофелем или макаронами по –флотски.
Первой его учительницей была Мария Антоновна Прокопенко.
Закоренелая, матёрая старая дева, с повадками надзирательницы.
Грубые черты лица с оспинками, голубоглазая, светловолосая с собранными в пучок волосами на затылке, она внушала страх своим маленьким подопечным.
За любую провинность Мария Антоновна строго наказывала, избивая учеников до иступления своей указкой.
Родители, отдавая своих чад к этому «Монстру» в юбке, конечно же слышали про эту её особенность «вдалбливания знаний», но смирились, считая, что «битиё определяет сознание».
Благодаря палочной дисциплины, успеваемость в классе была на хорошем уровне.
Мужа у неё не было, детей тоже, а потому ей некуда было спешить после школы.
Чтобы как-то «убить время», она по вечерам посещала дома своих учеников, интересуясь их бытом, привычками, заодно решая для себя, какого ребёнка можно безнаказанно наказывать, а какого – нет.
            «За бесценный труд во взращивании молодого поколения, будущее страны« она была награждена Орденом Ленина.

Маленький , худенький мальчик,подстриженный под «чубчик», в шортиках и сандалиях на босу ногу, с пытливыми карими глазами и милой улыбкой с радостью воспринимал мир, каков он есть.
Но он никак не мог смириться с его новой обязанностью –посещать музыкальный кружок по скрипке, организованный в другой школе.
Отец, несмотря на его занятость, сопровождал Витю на музыкальные занятия.
В то время, когда его сверстники играли в футбол, он разучивал гаммы.
-Раз –и -, два –и-, на три- и –слёзы предательски застилали глаза.
Он, правда, чувствовал музыку и мог простучать незатейливый ритм пальцами по столу и вилкой по тарелке, усиливая звук. В музыке это называется крещендо. Может бы и получился из него хороший ударник, но никак не скрипач. И однажды он сказал «нет»!музыкальным мучениям, тем самым освобождаясь от насилия духа.
К его удивлению и великой радости родители восприняли это без особого огорчения, особенно отец. За десятки, а то и сотни километров приезжали к нему, ведущему оториноларингологу, больные. Приём больных, операции отнимали всё его время и он уже не мог сопровождать сына на музыкальные занятия.

Ура! Свобода!
Он никак не мог стать таким, каким хотели видеть его родители.
Мальчик отбывал занятия как обязательную повинность.
Оценки его «пестрели». Только французский язык давался Вите легко.
Матери не приходило в голову открыть его тетради, учебники, проверить его способности.
Усталая, после работы, она занималась домашним хозяйством-варила, стирала, убирала.
Отец приходил домой поздно, задерживаясь у оперированных им больных.
Семейные проблемы его не затрагивали.
Он обеспечивал семью и на этом его функция как бы заканчивалась.
Мать, пытаясь вернуть его в семью, упрекала мужа в отлынивании от воспитания детей, тогда как у Вити, например, плохая успеваемость в школе.
Ей и невдомёк было, что сын –просто другой.
Сын был аналитиком, но он не был активным учеником. То, что другим приходилось дискутировать, чтобы придти к правильному выводу, он мгновенно внутренне уже просчитывал, но свои выводы вслух делать не спешил.
Как сказал когда-то восточный мудрец: «Ум видит десять дорог, но затрудняется с выбором».
А потому, когда на поставленный вопрос он не отвечал( ему требовалось определённое время на обдумывание) ему сразу же ставили «неуд».
Индивидуально прорабатывать тему с каждым учеником, учителя не могли, не хватало времени и терпения. В классе занималось сорок человек!
За этот «неуд» Витя наказывался отцом морально и физически, что ещё больше отвращало его от учёбы.
Домашнее и школьное давление могло морально изменить любого, сделать его злобным, но Витя, напротив, был мягким по характеру, добрым.
Легко жалел других, сострадал.
В некоторой замкнутости однако воспитывался характер.
Его душа жаждала примитива- играть в футбол. Любимая дворовая игра в футбол скрашивала его школьную жизнь, атмосфера которой давила «свободолюбивого» мальчика.
Прояви родители чуткость, определив его к хорошему тренеру по футболу, где он проявлял недюжинные способности, и кто знает, воспитали бы потенциального чемпиона.
Но футбол в семье считался несерьёзным спортом, так, блажью.

Во Дворце Пионеров на втором этаже располагалась спортивная секция. По негласным сведениям отца, там готовили самбистов для милиции.
Начитавшись книг, насмотревшись фильмов, где обыкновенные парни могли защитить своих близких и себя без оружия, Витя с большим желанием пришёл записываться в спортивную секцию.
К его удивлению секция была не по самбо, а по вольной борьбе.
Проведя несколько тренировок с Абдулла Аслановичем Кадыровым,
Витя решил остаться в этой спортивной секции и уже больше никогда об этом не жалел.
Через некоторое время он приобрёл физическую и моральную уверенность в себе.