Част вторая
Я смотрю в пустую темноту окна. Комната наполнена мерцанием экрана телевизора. Телевизор без устали рассказывает мне о людских судьбах, о событиях, происходящих в чужом для меня мире.
Усталость охватывает мое сознание. Я подкатился к обогревателю и стал на нем согревать свои ладони.
Послышался скрип открываемой входной двери. Вошел дядя Миша, внося в дом со двора холод.
- Костик ты меня старого прости, ну ни как раньше не мог к тебе прийти. В город ездил по устройству тебя в интернат. Вот только вернулся - Сказал дядя Миша, включая верхний свет. Комната осветилась электрическим светом, и окно сразу сделалось черным блестящим квадратом, разделенным на три части. В этих квадратах появилось мое отражение.
- Интернат, а что это такое?
- Да это такое место в городе, где ты сможешь жить под присмотром. Там за тобой будут ухаживать, кормить. Там тебе Костик будет хорошо. Там много народу ты не будешь один мыкаться как сейчас. Пойду, принесу дров, а то в дому у тебя холодрыга. – Дядя Миша вышел.
Его слова об интернате меня взволновали. Я понимал, что не могу принимать самостоятельно ни каких решений. Только когда была еще жива бабушка, я мог себе позволить высказывать желания. Бабушка ни разу мне, ни в чем не отказала.
Бабушка много мне читала вслух, научила читать меня по детским книгам. Писать я почти не умею. Потом кто-то из приезжих дачников нам купил телевизор. Это была большая радость и большое горе. Мне постоянно мечталось вырваться из своего кресла и проникнуть в тот экранный мир и превратиться в одного из тех красивых счастливо смеющихся людей. Но я знал, что это несбыточно, я знал, что мой мир недвижен и не наполняем. Все это я не сразу понял. Понимание приходило медленно ночами, когда я подолгу не мог уснуть или когда летом меня бабушка оставляла смотреть с обрыва вдаль.
Не быть одному? Как это? Значит, кто-то всегда будет рядом как моя умершая бабушка?
Я не нужен даже такому доброму человеку как дядя Миша. Нельзя любить такого уродца, как я. Значит, я все равно останусь один. Я посмотрел на свое отражение в черный квадрат окна.
Вошел дядя Миша с охапкой дров и принялся растапливать печь. Он почистил картошку. Поставил кастрюльку на плиту, в ней варилась картошка. Поставил кипятить чайник. Принес из сеней ведро, над ним установил специальный стул и усадив меня на него. Потом достал большой таз и в нем быстренько меня вымыл.
Дом заполнило тепло и запах отварной картошки. Чистота тела и тепло разморили меня. Мне захотелось спать.
Дядя Миша из принесенного пакета достал булку, колбасу и литровую банку с молоком. Намял крупно картошку, залил ее молоком, сделал бутерброды с колбасой. Все было так вкусно. Когда мы съели картошку, дядя Миша заварил чай, добавил в него молоко, и мы пили чай. Телевизор мы не смотрели, он что-то бубнил и мелькал.
Уложив меня в постель дядя Миша сел рядом и почитал мне вслух книгу «Бриг – три лилии», книга о шведском мальчике когда-то жившем на берегу моря со своей бабушкой, но тот мальчик мог двигаться и у них еще была овечка Ульрика.
У нас с бабушкой была кошка Муся, но эти летом она умерла.
- Дядь Миш, а в интернате можно будет завести себе котенка или щенка? - Спросил я дядю Мишу.