***

Тетя Женя

Тетя Женя – двоюродная сестра Ноннкиной мамы. Только мама у Ноннки была красавица, а тетя Женя… ну, не уродка, просто так себе. Причем в молодости – ближе к уродке, а в старости перепрыгнула через так себе и стала вполне ничего.
Ее очень выручал характер – боевой и пробивной. Первое качество пригодилось, когда началась война. Женя заявила своей рыдающей маме, что раз отец старенький, а брат маленький, то Родину пойдет защищать она. И проплавала на «Абхазии» старшиной первой статьи, пока ту «Абхазию» немцы не потопили. Только Женя оказалась непотопляемой и потом много лет ездила в Сухуми на встречи со своими боевыми товарищами.
Пробивная сила пошла в ход, когда тетя Женя приняла решение покинуть Родину, которую так героически защищала. Она работала инженером-конструктором в Черноморниипроекте и, видимо, была посвящена в какую-то страшную военную тайну, потому что ее не выпускали. Тетя Женя забросала Брежнева письмами с изложением своих боевых заслуг, которые дорогой Леонид Ильич не счел необходимым и достаточным условием для выезда.
Впрочем, военной тайной владела, возможно, не она, а ее тишайший супруг Давид, радистом ходивший в загранку. А может даже и не он, а их сын Шурик – судостроитель из Николаева. Боже, неужели всем троим Родина доверила свою великую тайну?
Не дождавшись ответа от Брежнева, тетя Женя уволилась сама, заставила уволиться Давида и Шурика, а также невестку Аню и увезла всю кодлу в Тбилиси. Ходили слухи, что оттуда легче выпускают.
Воспользовавшись временным привалом родственников в Тбилиси, Ноннка с мужем посетила этот прекрасный город. Тетя Женя поселила их не у себя, а у Шурика, где они спали в застекленной лоджии с видом на новый микрорайон.
И не то чтобы тетка попалась негостеприимная, просто как раз во время их визита тети Жениной дочке Сусанне местный кудесник менял историческую форму носа на классическую. Тетя Женя сочла, что с новым носом у Сусанны, уже дважды ею разведенной с предыдущими мужьями, будет больше шансов найти последующего.
Ноннка с мужем даже были допущены к телу выписавшейся из клиники Сусанны. Объект пластической хирургии скрывала марлевая повязка, и увидеть его удалось только через десять лет в Лос-Анжелесе.
Самое смешное, что нынешний муж Сусанны, пакистанец, узрев фотографию супруги с носом, еще не подвергшимся идеологической обработке, очень кричал, топал ногами и взывал к Аллаху. Шнобель в виде румпеля понравился ему гораздо больше переделанного.
Младшая внучка тети Жени от зятя-пакистанца учится в школе для одаренных детей, средняя – от зятя – русского, не хотевшего уезжать, учится на лоера, старшая – от зятя–еврея, отлынивавшего от исполнения супружеского долга, играет на саксофоне в баре для лесбиянок.
Внук от Шурика неоригинален в выборе профессии - он программист.
В конце девяностых Давид умер, и тетя Женя перебралась в дом престарелых. Возникающее в воображении читателя-совка жуткое заведение с санитарами-садистами и какающими-писающими под себя божьими одуванчиками не имеет никакого отношения к месту, где нашла предпоследний приют тетя Женя. На самом деле – это городок с парком, бассейном, концертным залом и прочими радостями капитализма.
Неугомонная тетка внезапно откопала в себе талант художника-примитивиста и выдает на гора один пейзаж за другим. Она пишет исключительно маслом яркие радостные полотна: незакатное солнце, тенистые рощи, пряничные домики, влюбленные пары, пухлые дети, мордатые кошки, добрые песики-барбосики… Холстом и красками ее бесперебойно снабжает родной дом престарелых.
А на границе у нее отобрали ее боевые награды. Бог на одну тарелку не кладет.
Хотя причем тут Бог? Куда делись отнятые у нас ордена и медали?
Вопрос, конечно, интересный.