Догорали последние дни декабря. Думается, вот еще один шаг и ворвется январский ветер, освежит хмельные головы, стряхнет грусть седины и удалится восвояси.
Эпоха расстоянием в год пройдет, а мягкий снежок скроет последние следы вчерашних суматошных буден.
- Господи, когда же исчезнут эти страшные пятна, - вновь причитала Гаврилишна, - вспоминая, как в канун нового года, она нашла бездыханное тело соседа Эдуарда Резяпова. Слезы уже не сбегали с ее щек, временами напоминавших высушенное яблоко. Голос приобрел уверенность.
Багровые пятна, так испугавшие бывалую заводскую работницу, уже не так бросались в глаза, как в день самоуспокоения, находящегося в расцвете лет, Эдички Резяпова. Бетонный пол панельной девятиэтажки их принял за своих и занес в собственный архив, зарезервировав им отдельную страничку.
Память человеческая быстро стирается, самое большее, на что ее хватает, так это на одно-два поколения. Другое дело вещи, они стерпят многое, да и не забудут ничего.
Если мы внимательно прислушаемся, то услышим их неспешный разговор. И они нам поведают больше, нежели мы узнаем из расспросов Гаврилишны.
Взять хоть толстенную серебряную цепочку, постоянную сопроводительницу покойного. Она обязана своему рождению дюжине серебряных безделушек в тот момент, когда финансовое благополучие Эдику виделось с розовым отливом.
Через пару дней он будет бизнесмен, основатель издательской фирмы. В мыслях был выпуск потрясающей литературы собственного производства. Степан - бывший журналюга. Эх, раскрутимся! Жаль, что Андрюха к нам не присоединился, на троих аренда меньше получается.
Подумаешь, что еще не завершен судебный процесс по делу о коррупции. Друг Рустик поможет, он же свой в этом мирке правоохранителей и судей. Правда, придется продать машину, да и Бог с ней. Невезучая она какая-то, не прошло и полгода, а уже три аварии. Не надо было продавать свою Шеви.
Условка… Да, и… с ней, не пройдет и года, погасится. Рассылки не будет, даже не нужно отмечаться.
Лицензия есть, вот главное. Будем верстать. Эх, сейчас бы госзаказик. Рустик, что-то там суетится. Идейный мужик. Новая тема у него. На банках можно заработать. Лучше, чтобы предприятие несколько миллионов взяло, процент больше. А если у Центробанка кредит взять? Рустик, подумывает о нефтяном заводе в Татарии. Может там безопасностью займется. О фэйсовской службе совсем забыл. Да и зачем? Сколько он на кредитах заработает. Это нам с Юрком он обещал несколько миллионов, а сам сколько снимет? Я сразу Ровер возьму. Не машина, а супер. По любой дороге…
Юрок сказал, что если дадут Голдену, подтянет застройщиков, а те под миллиард поднимут. Тебе Степан на новенькую реношку хватит, да и с ипотекой не надо будет париться. Таньке своей нос утрешь. Себе двушку где-нибудь в центре возьму. Задолбала эта Светка (сестра жены), продукты не покупает, за квартиру не платит, кабельное и интернет я проводил.
Вестник готов, можно выпускать. Только бы Рустик не подвел. Что-то там с кредитом затягивается. Голден нервничает. В Запсибе не прошел. Кредиторка вскрылась, которую он утаил. Есть на примете еще каких-то два банка.
Рустик, урод. Прямо бы сказал, что с типографией не получится. Целых два месяца за нос водил. Не ждал я от него такого подвоха. Помнишь, как Андрюха говорил, регистрируйтесь ребята, приеду из командировки к вам присоединюсь. Сам втихаря ипэшку создавал, за шмотками в Екатеринбург ездил. Кредит бы, Рустик, довел до конца. А то, что ведет себя некрасиво ладно.
Накалывает Рустик, говорит в Москве сидит, ждет назначения. Родственника его видел, он и рассказал, что у Рустика все не так, несколько дней подряд пил по-черному. Долг за коттедж большой, работы нет. С женой кусачки.
Вот он выходит из подъезда, говорил завтра только из Москвы приезжает. Зачем в прятки играть? Я его и по телефону подловил, дома был, когда звонил. Голос племянника узнал.
Закрываемся? Куча долгов. Тебе, Степан должен, Ахметову за аренду. Еще полгода за ноутбук платить. Родителям сколько задолжал. Ладно, батя говорит, забудь про долг.
Как я заколебался без работы, скоро уже год будет. Фирм сто, наверное, обзвонил. Одна торговля. Обещали курьерскую работу, на деле оказалось, по офисам книги ходить продавать. Андрюха и Семка тоже без работы сидят. У Андрюхи все, ипэшка не работает, последние шмотки мамка у себя в деревне продала.
Каждый день одно и тоже. С Ольгой сижу. Скоро ей два годика. Жинка снова до девяти. Даже дворником не взяли. Резюме Рустику отвозил. Он в Татарию уехал. Сказал, что в Ставропольский или Краснодарский филиал определит. Уже не верю. От него ехал, по нашей любимой улице прошелся. Был возле церкви, ничего не изменилось. Вроде только вчера в офисе сидели, изнывали от жары, верстали вестник. Вот годик.
К Андрюхе ездил. Дома сидит. Жена ворчит. У него даже сердце стало побаливать. У него скоро первенец, он сидит без гроша. Семка опять куда-то исчез, сам взбаламутил съездить к Андрюхе, а сам исчез.
Давно я у тебя, Степан в машине не сидел. Как я соскучился по рулю! Поехали к церкви. Хотел водителем-охранником пойти к местному депутату-бизнесмену, узнал о его полусвязях с криминалом. Готов и на такую работу, опять тишина. Звони, заезжай, не теряйся.
Следующая фраза принадлежала уже не Эдуарду Резяпову, успешному бизнесмену и издателю, бывшему сотруднику органов внутренних дел, а голосовому ответчику сотового оператора: «Абонент отключен оператором».
Фирма прожила дольше Эдика. Свидетельство о ликвидации было выдано в день, когда снег покрывал свежий бугорок на одном из отдаленных участков маленького областного города.
Какие страшные сны бывают в предновогодние ночи?
Неожиданный телефонный звонок будто вернул из небытия, изнывающего без работы Эдуарда Резяпова. В трубке отчетливо звучал бодрый молодой голос:
- Товарищ Резяпов, ровно в 9.00 быть по улице Кристова, 19. Ваша анкета пристально изучена. 17-е отделение разведуправления заинтересовано в вашей кандидатуре.
Ветер уже не вырывал из крепких объятий сотрудников собственной безопасности шарф, упавшего на снег майора милиции Эдуарда Резяпова, он был иным, по-новогоднему приятным. Снежинки нежно гладили по небритой щеке восстановленного в звании майора Эдикана Резяпова и еще больше радовали.
Еще один сон. "Как же я запутался в них", - произнес про себя Эдуард и прошел мимо того места, где могло тускнеть с каждым днем пятно, обозначавшее только одно, что его уже нет в живых. Он долго об этом думал, но жизнь выиграла его в карты у смерти. Он не знал об этом, был уверен, что он сильный человек и никогда не решится на самоубийство. Тем более сон о новой работе вернул ему силы бороться за жизнь. Значит все пойдет, как надо, считал он.
В действительности, он устроился на работу через долгих 5 месяцев перед самым рождением второй дочки.
Рустик, как он позже узнал, не увольнялся ни с какой работы, ни уходил на пенсию, а ждал вызова для выполнения служебного задания и вернулся в конечном итоге в Москву.
Все это время серебряная цепочка хранила верность своему, иссушенному страданиями, господину и она вместе с ним радовалась его предновогодним сюрпризам. Исчезла ее болезненная тусклость, она светилась от счастья.
Посвящается 2010 году!