Как-то моя коллега делала репортаж из Скотленд-ярда. Несколько ночей она носилась на машине по городу и наблюдала, как здоровенные бобби задерживают преступников, в основном, воришек. Все это она живо описала в своем материале. Умолчала только об одном – 100% (сто!) пойманных мерзавцев были выходцами из Африки или откуда-то еще. Словом, не европейцами. Хоть дело происходило не в Найроби и не в Кейптауне. Но писать о национальных аспектах преступности не принято было и тогда, лет пятнадцать назад, а теперь и подавно. Потому что наступила эра толерантности.
А недавно я и сам наблюдал картинку на эту болезненную тему. Мы гуляли по респектабельному району одной столицы, когда-то там проживало множество знаменитостей, в том числе и автор гениальной фразы о том, что все животные, мол, равны, но некоторые равнее. И тут нам навстречу попалась дама, скажем так, не вполне европейской наружности, одетая дорого, но чудовищно безвкусно, которая на всю улицу (что в тех местах не очень принято) трещала по дорогому мобильному телефону. Рядом бежали дети, трое или четверо, и тоже трещали по мобильникам. На фоне старомодных особняков смотрелась эта группа диковато.
Но это на мой взгляд, а местные привыкли. Живущий там знакомый рассказал, что рядом теперь располагается так называемый «социальный» дом, где проживает множество подобных семей, хоть и без работы, зато с гражданством и вполне безбедно.
- На что же они живут? – удивился я.
- На мои налоги, - ответил знакомый мрачно, но вполголоса. Говорить об этом громко теперь не принято, тут же обвинят в расизме, шовинизме, реваншизме и еще черт знает в чем.
В странном мире мы живем. Было время, когда непререкаемыми человеческими ценностями были талант, мужество, честь и честность, верность, добропорядочность, трудолюбие и другие качества, воспетые многими поколениями поэтов и писателей. Собственно, именно благодаря этим качествам и возникла наша цивилизация, наука, искусство, прогресс, лекарства от болезней и все такое.
Теперь все это мусор, теперь единственная абсолютно неоспоримая ценность – это толерантность. Терпимость ко всему без разбора. К лентяям, бездарям, хитрым проходимцам, дармоедам, извращенцам… Теперь мы все как бы равны. Иначе обвинят в ксенофобии, а ксенофобией теперь, как милиционером, пугают маленьких детей.
А меж тем ксенофобия – это просто боязнь чужих. Врожденная, генетическая боязнь пустить в свой огород Троянского коня или Юдифь в свою постель. Можно остаться без редиски и без головы. Когда-то я снял об этом несколько программ и мои собеседники – психологи, генетики и другие специалисты сошлись в одном: ксенофобия - это нормальное состояние раннего человечества. Дети боятся чужих - и это нормально, пусть боятся.
Так ведь и наша цивилизация молода, не всё у нас совершенно и не все мы братья. А иначе зачем замки на дверях – это же ксенофобия в чистом виде! Как и камеры наружного наблюдения, паспорта с биометрией, датчики голоса, сканирование сетчатки… Я уж не говорю про персональную охрану випов, которые так любят рассуждать о ксенофобии на международных форумах. Выходит, все кругом равны, а эти ребята равнее?! Не толерантненько.
Но ведь и эволюция - это тоже не толерантно. Потому что эволюция – это следствие разнообразия, а если нет разнообразия, естественный отбор теряет смысл. Впрочем, естественный отбор – это тоже не толерантно, естественный отбор предполагает, что в потомстве будут закрепляться лучшие признаки. Значит, чьи-то признаки закрепятся, а чьи-то - нет. Тут равноправием и не пахнет. Естественный отбор нужно отменить, эволюцию тоже.
Нужно отменить красивых женщин. Красивая женщина – это не толерантно, одному досталась, другому нет. Умных мужчин отменить тоже, иначе дураки обидятся. Нобелевскую премию давать не гениям, а петрикам. Интеллект политиков, генералов, высших руководителей выдерживать строго на уровне работников коммунальных служб. Тут у нас есть успехи.
Кто-то скажет, что это конец цивилизации. Наоборот, это начало новой эры. Мы станем счастливыми и одинаковыми, как муравьи. Правда, у муравьев тоже есть свои касты, даже что-то вроде начальников. Но муравьями управляет не разум, а инстинкт. А инстинкт не знает таких понятий, как свобода и справедливость, потому начальники муравьям не в тягость, они просто пашут и не парятся понапрасну.
Зато социальное устройство муравьев не меняется миллионы лет, и если ты попал в касту муравьиных начальников – это навсегда. Такого нет даже в Северной Корее. Это и есть та самая политическая стабильность, о которой так мечтают наши руководители.