- О чём мечтаю?
Об огромной мастерской, ...моей.
С окнами от пола в два этажа, с каменными полами, которые можно пачкать, с лестницей витой и крутой под чердак, с японскими матами, на которых можно есть с друзьями суши...руками и заваливаться там же спать после спонтанной пирушки.
С ванной посреди холла, которую можно принимать, разглядывая собственную мазню на мольберте. Её я бы поставила на постамент, а с потолка спустила бы огромный белопенный балдахин, ну ванна все-таки.
С обрывками зеркал по стенам, с печкой буржуйкой, обязательно чугунной, выполненной в стиле первых паровозов.
С кучей фотографий на стенах, всего, что понравилось, всего, что оставило след в памяти, всего, что было или хочется, что бы было дорого, или просто безумно красиво...
За окном бы валил снег, белыми невесомыми хлопьями укрывая крыши соседних домов, по студии разносился бы запах выкипевшего кофе по- классически (на плите), а я сидела бы в большом плетёном кресле, завернутая в плед из шерсти австралийских мериносов и пускала бы дым носом,как Ани Жирардо...
И жизнь, проходящая мимо не трогала бы меня ни банальностью будней, ни изменчивостью переживаний, ни зависимостью от куска хлеба, который нужно добывать, заполняя мир чем-то покупаемым, но далеким от того, что заставляет думать.
Это был бы только мой мир, вход в который был бы только по пригласительным билетам, выданным мною собственноручно.
- Я давно тебе говорил, уезжай. Чего ты застряла в этой дыре? В "Бесовке" скоро выставку ребята делают, приглашали тебя, между прочим. Подыми зад, высунь нос. Там мир, он живет, меняется, творит. Чего ты привязалась к этому чердаку? Он больше не придёт, его нет... а может быть, его никогда и не было..
- Не смей...Он есть. Он всегда был и будет, и он приходит ко мне, просто вы не способны видеть его, потому что вы не верите в него, а я верю...потому что знаю, что он есть.
- Малыш, ты придумала его. За окном идёт снег, разбивают дороги машины, стаптывают обувь люди. Они ругаются , мирятся, радуются, огорчаются, а ты сидишь здесь в выдуманном тобой мире, разговариваешь с выдуманным тобой ангелом. Поехали со мной у Аркаши сегодня вечеринка, развеешься. Поехали. Ребята соскучились за тобой.
- Нет, Степ. Не сегодня, я устала, лягу пораньше, а ты езжай, передавай привет ребятам. Я обязательно приеду, но не сегодня.
- Ну, смотри. В любом случае, не забывай, мы ждём тебя, - Степ поцеловал её в лоб и, втиснувшись в узкий проём, спустился по крутой лестнице.
Она не включала свет. Она ждала. Она знала, что он придет сегодня, он обещал. Она чувствовала, что сегодняшний день - особенный, и сегодня что-то произойдёт, что-то, что остановит этот бессмысленный бег, и заполнит эту пустоту, образовавшуюся после того, как она потеряла ребёнка... Желтый фонарь пробивался сквозь кружевную вязь веток, освещая кусок крыши под её окном. Её стало знобить. Её всегда знобило перед тем, как он приходил. Она на стала кутаться, она просто закрыла глаза, что бы ничто не мешало ей услышать его.
- Сегодня особенный вечер, не так ли?
- Да. Я знаю. Я ждала тебя.
Он подошёл к ней, озаряя собой комнату, взял её руки в свои и заглядывая ей в глаза произнёс:
- Я принёс тебе подарок. Пару новеньких крыльев, хочешь полетать со мной?
- ДА! Конечно!
- Их нужно проложить и почувствовать, хорошо почувствовать, так, чтобы они приросли к тебе.
Крылья были большими и тяжёлыми, и мягкими, как хлопок, только что вынутый из коробочки. Почувствовать, что они приросли у неё получилось только с третьего раза.
- Ну что полетели? -спросил её Ангел, беря за руку.
- Полетели,- улыбнулась она улыбкой, которую хотелось взять в руки.
Распахнутое окно било своими створками об косяк. Перевёрнутая лампа отбрасывала тень на столе. На улице монотонно выла сирена скорой помощи, которую кто-то вызвал с перепугу. Люди столпились вокруг темного пятна на асфальте и тихо перешёптывались, наклонясь друг к другу. Степ вынул фото из рамки и сунул его в карман...
Как же он ненавидел ангелов...